Последний старец по страницам 116

- …если бы это был 33-й, хотя бы 35-й! – горестно произнёс Цанге. Его выцветшие голубые глаза покрыл ностальгический туман. – Я без труда попал бы к фюреру. Адольф был всегда рад своему другу. Мы начинали в баварских пивных. Я был в первых рядах путча, когда по нам открыла огонь полиция! Борова тогда зацепило в бедро. Так и провалялся пол дня на улице. Лучше бы подох…

   Ему вспомнился июнь 1941 года. Тогда, по заданию отдела R I он был заслан в Россию под видом туриста германского происхождения, проживающего в зоне Виши на Юге Франции, свободном от германской оккупации. В Краснодаре, что был столицей Краснодарского края, у него прошло пять успешных агентурных разработок. Старый агент-нелегал на доверии, что состоял на службе в УНКГБ по Краснодарскому краю, организовал  группу антисталиски настроенной молодёжи, что  придерживалась правотроцкистских взглядов. Молокососы так и назывались – «Антисталинский союз молодёжи». Сверху, то есть из Москвы, нити данной многоструктурной агентурной сети, сходились на группе сотрудников из наркомата иностранных дел (НКИД).


*   *   *

…С вечера всё было спокойно. Русские никак себя не проявляли. Зато утром началось. Сначала по позициям ударили реактивные снаряды. Оставляя за собой кометные хвосты, сигарообразные  тела поднимали облака снега, комьев мёрзлой земли и дымного пламени. Через час от передних домов русской деревни остались одни головешки. «Панцергренадирс», что успели добежать до траншей, увидели многочисленные точки на белоснежном, с неровной кромкой зубчатого леса, горизонте. Впереди, оставляя за собой вихри снега, мчались маленькие юркие Т-70, вооружённые автоматическими 20-мм пушками. Позади, как на параде, БТ-7 и БТ-5, с десантом на броне, что был облачён в белые балахоны. За танками на деревянных прицепах-салазках ползли пулемёты «максим» или ДШК.

   С колокольни, где расположился германский НП, было видно как вдали разворачивается второй эшелон атакующих. Тяжёлые танки КВ с одной массивной башней и дюжина средних русских панцеров Т-28, что имели  одну цилиндрическую  башню с 76-мм орудием, а также две пулемётные. Окрашенные густо белилами, эти боевые машины поначалу приняли за холмы. Хотя ранее возвышенности, что были зафиксированы на картах, новые образования на местности не включали.

   Толпа германских солдат (кто в русского сукна длинных шинелях, кто в германском осеннем обмундировании, утеплённом шарфом и одеялом, кто в наброшенных поверх простынях с прорезями для рук) бежали к переднему краю, что располагался  за деревней. Там уже хлопали 37-мм «бофорсы», пытаясь поразить русские лёгкие танки. С грузовиков снабжения «Хейншель» спешно сгружались продолговатые оцинкованные ящики. Это были подвезённые боеприпасы. Три самоходки Panzeriager I с прислугой, что жалась на ветру за щитками 47-мм орудий, мчались впереди. Самоходное орудие Stug III, похожее на гроб, заняло позицию на площади. У здания бывшего сельпо с заколоченными ставнями. Его низкий приземистый силуэт со «штуммелем» почти не просматривался из-за дровяного завала. В командирской башенке с наушниками от радиостанции находился гауптманн Дитер.

   …Вильгельми, тяжело дыша сквозь шарф, что обматывал его лицо до бровей, спешно спрыгнул в окоп. Из неприметных брустверов уже выглядывали стальные германские шлемы, обмотанные белой материей или окрашенные не гашенной известью. Сухо клацали затворы «маузеров», щёлкали возвратные пружины редких MP-38 или 40, а также трофейных русских ППД-38. Невдалеке, в пулемётном окопчике устанавливался на треножнике тяжёлый MG-34.  Хлопали короткостволые Pak 35/36 с косыми щитками. Над белым полем вскинулось несколько чадящих костров – горело три советских лёгких панцера. Остальные, используя стабилизаторы и электропривод, открыли стрельбу на ходу. Русская пехота, спешно прыгала с брони в снег. С криками «ура!»,  стреляя на бегу из пистолет-пулемётов, самозарядных и магазинных винтовок, эти сибирские парни в маскхалатах, стянутых вокруг головы тесёмками, как у пиратов, густо покрыли снег. А юркие Т-70 с коническими башенками и уступчатыми корпусами, уже ворвались в деревню. Расстреляв противотанковое орудие и испятнав воронками пехотную траншею (всё живое мгновенно спряталось), они принялись разносить в упор избу, где  был сельский совет, а теперь – штаб германского полка. Вскоре самоходка Stug III разнесла  один русский панцер из своего 75-мм орудия. Тот, взорвавшись изнутри, вспыхнул как спичечный коробок. Остальные, вырвавшись вперёд, захлопали из своих автоматических пушек.

   …Германская инфантерия было прижала к снегу наступающий русский десант.  Но по ней открыли огонь танки БТ. Командирский БТ-7 М с шаровой антенной был вооружён 76-мм пушкой. Производя гусенично-башенные манёвры, эти панцеры заставили притихнуть расчёты 37-мм пушек. Следующей серией снарядов были накрыты сами траншеи.  В первую очередь – расчёты станковых пулемётов. Что ни говори, а выучка у русских танкистов была отменная. А вот взаимодействие на поле боя поставлено плохо, отметил про себя Вильгельми. Танки, что прорвались в деревню, уже обречены. Если, конечно, русский командир по рации не вызовет их обратно. Расстреливать нас с тыла…

   Он вжался носом в бруствер. Над головой в холодном стальном шлеме пролетал уже ни раз, а два или три  русский осколок либо пуля. Перед собой капитан вермахта положил три патронных диска. И пару гранат на исцарапанных деревянных ручках. Он также выложил трофейный русский ППД со снаряжённым диском. Его кожух для верности был обмотан в три слоя марлевым бинтом. Взрыв… Мелькнули чьи-то разметанные руки. Брызнула по брустверу кровь. Мимо Вильгельми, согнувшись в три погибели, пробежал расчёт ПРТ с Pz B образца 1938 года. Тут, обогнув БТ с флангов, по ним ударили из двойных пулемётных башен и 67-мм пушек средние Т-28. Противотанковая артиллерия совсем замолчала. А три КВ-2 устремились в деревню. Расчёт ПТР сделал безуспешный выстрел. То ли в гусеницу, то ли в щели вентиляции. Но бронебойный патрон не смог поразить толстую броню. Из траншей вылетело несколько длинноруких гранат. Но они, отскочив от покатого стального листа, хлопнули через десять секунд на снегу. Начался разгром…

   Дитер, оглохнув от шума в мембранах, успевал лишь орать наводчику и механику-водителю. Неуклюжая самоходка, включая форсаж, разворачивалась из стороны в сторону. Ей удалось разбить ещё один панцер Т-70. Остальные, поджигая очередями из ПДТ скученные трехосные грузовики, старались поразить «жабу» с тыла. По кормовым листам щёлкали 20-мм снаряды, которые вскоре разнесли кожух с шанцевым инструментом. Вскоре русский стрелок, изловчившись, порвал гусеничный трак. Самоходка стала бесцельно вращаться на месте.

   …Навстречу монстрам-КВ выкатили три «танковых oxотника» (они же «истребители танков» серии 1). Но передний русский тяжёлый панцер за пять минут устроил из них фейерверк.  А Вильгельми продолжал расстреливать автоматный диск по русской мотопехоте. Во всей траншее подле него уже никто не стрелял. Мешками валялись трупы. Из пулемётного окопчика строчил длинными очередями MG-34, разворачиваемый на сошниках «первым номером». Русская цепь, вместо того, чтобы из положения лёжа открыть шквальный огонь, всё время, понукаемая командирами, порывалась встать. На снег падали сраженные очередями бойцы в окровавленных маскхалатах. Русские БТ отчего-то устремились вперёд, чтобы сходу ворваться в деревню вслед за тяжёлыми собратьями. Но вскоре один из них вернулся. Принялся расстреливать с тыла траншеи с ещё живыми германцами.

   …Дитер, облачённый в русский овчинный полушубок, переделанный из тулупа русской старухи, вовремя заметил вынырнувшую тушу КВ-2. Это был первый тяжёлый панцер. Из своего 76-мм орудия он, остановившись на широких гусеницах, точно поразил самоходку в борт, прикрытый 30 мм стальным листом. Шарах… Взрывной волной гауптманна выбросило в сугроб. Он, пролетая из командирской башенки, успел заметить островерхий заборчик за дровяным складом, что надёжно укрывал Stug III. (Пока ему, Дитеру, не взбрело вывести «жабу» на оперативный простор, чтобы оказать помощь гибнущей инфантерии. Как и «панцерягер»,  это штурмовое орудие было хорошо, действуя из засады. В ближнем бою против «руссише панцерс» оно не соответствовало запросам восточного фронта.) На ушах у кавалера Железного креста 1-го класса остались наушники с вырванным проводом. Он спешно сорвал их. Зарывшись в снег, услышал оглушительный звон. Стальной, низко посаженный корпус самоходки окружало облако бензинового горения. Стали оглушительно рваться снаряды в нишах.

   Сгорая от стыда, Дитер полз к дровяному сарайчику Матрёны Тимофеевны. Долг германского «панцерменн» подсказывал ему, что нужно драться бок о бок со своими умирающими товарищами. Однако зов плоти и видение далёкой жены Эльзы оказались сильнее. Обрушив на себя груду обледенелых поленьев (одно или два больно стукнули по голове), он вынул из кобуры «Вальтер». Стащив зубами русскую варюшку, оттянул на себя пружину затвора. Но ничего! За дощатой стенкой, урча перегретыми двигателями и звеня траками, ползли русские многобашенные махины. В щели было видно, как горят «Хеншели». Один из них стукнул в радиатор «руссише панцер». Грузовик завертело юзом. Радиатор, до этого вытянутый, как любопытный нос, стал похож на яйцо в всмятку. Из кузова с открытыми бортами вылетели на ледяной настил зелёные ящики с орлом и свастикой. Один из них, расколовшись, выкинул из чрева солому с… плоскими коньячными бутылками. «Шампань» достанется русским! О, Боже…

   Вскоре деревня наполнилась русскими солдатами. Частью они прибежали на своих двоих. Других привезли фордовские грузовики, окрашенные в белое. Одетые в добротные, толстого сукна шинели и цигейковые шапки со спущенными отворотами, они не страдали от мороза. Кое-кто, не дожидаясь приказов командиров, принялся «баловать»: полез за коньячными бутылками. Другие вскрывали банки с джемом. Или круглые, белой жести коробки с зёрнами кофе. Засовывая пригоршнями в рот, принялись хрустеть в обе щеки. Не кормит их что ли этот Сталин! Так в сердцах подумал Дитер. У него страшно засосало в животе. Под «ложечкой», как говорят эти русские. В нагрудном кармане френча был пакет с галетами. Но, обложенный упавшими поленьями, гауптманн не решался его вскрыть. А вдруг хруст его молодых зубов будет услышан? Не дай Бог. О, Мадонна! Помоги и защити…
 


ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. ТАЙНЫМИ ТРОПАМИ.

…Паулюс сидел в тёмном, затхлом полуподвальном помещении. Он, как будто никак не реагировал на происходящую катастрофу. Шоком безмолвия и безволия был парализован весь штаб 6-й армии. Снаружи, на заснеженных улицах с обгоревшими коробками разрушенных домов с рухнувшими перекрытиями, с искореженными и ещё работающими танками и самоходными орудиями, теснящимися среди обломков, загромождающих дворы, тонных грузовиков, бронетранспортеров, тягачей, мотоциклов и легковых машин, меченных тавро из орла с разведёнными крыльями со свастикой в лавровом венке, который сжимали его когтистые лапы, развернулись тяжёлые бои. Среди обледенелых трупов его некогда непобедимых гренадёр, загнавших русские армии до Волги и Сталинграда («…Волга, Волга, великая русская река!») ещё живые, обмороженные, полуголодные, покрытые вшами и тряпьём люди стреляли из щелей домов, баррикад и завалов по другим людям в тёплом ватном обмундировании и шинелях на толстом сукне, цигейковых шапках и валенках. Среди груд щебня и кирпича (деревянные домики на окраинах, возле завода «Баррикады», если не сгорели во время летних бомбёжек, то были разобраны на дрова) урчали, звеня гусеничными траками крашенные в белое русские панцеры Т-34/76, КВ-2,Т-70, британские «Матильда» и Валлентайн», а также «Грант», представляющие собой огромные, слоноподобные туши с двумя пушками. Не считаясь с потерями, Советы продвигались шаг за шагом к центру разрушенного города. Они стремились сомкнуть стальные клещи своих штурмовых соединений на захлёбывающемся от натуги горле 6-ой армии. И без того окружённой, погибающей от мороза, голода, отсутствия боеприпасов и топлива, прочей поддержки, обещанной рейхсмаршалом Герингом и самим фюрером. Ещё хлопали в развалинах выстрелы из 88-мм зениток, поражающих вместе с 50-мм Pak. и 105-мм Le НF-18  русские  сверхтяжёлые, средние и лёгкие панцеры. Но это была агония обречённых.

   В полуразрушенном здании Центрального универмага на площади Павших Борцов, покрытой воронками разной величины, обугленными обломками автомашин, Паулюс в который раз уже задавался вопросом: могло ли всё сложиться иначе, если бы он прислушался зимой далёкого 1941 года к странному, удивительному русскому с белой, как лунь, окладистой бородой, с коричневым, изрубцованным морщинами лицом и такими ясными, суровыми, но по-детски чистыми глазами – способными, как оказалось, заглянуть в Книгу Жизни. Прочесть любую ЕЁ страницу. Как самую древнюю, замшелую, так и нетронутую, ещё не написанную, где были обозначены  Творцом неба и земли суровые и прекрасные вехи горделивого человечества…


               
*   *   *

…Вскоре на южном фронте произошла кровавая мясорубка. Летом 1942 года  оперативная группа «Кемпф», состоящая из армий Паулюса и Вейхса, взяла в клещи ударную группировку Тимошенко под Изюмом. Так началась операция «Фридрих», которую русские упредили своим неожиданным наступлением. В начале мая в район Харькова прибыли некоторые ожидавшиеся из Франции дивизии, в том числе и 305-я Боденская дивизия, а с ней тогда еще не знакомый Адаму, его будущий друг Отто Рюле, служивший в моторизованной санитарной роте.

    Подготовка к переброске войск для летней кампании 1942 года шла полным ходом. Но на долю 6-й армии выпало еще одно тяжелое испытание. Советские соединения, располагавшие значительными силами, включая и многочисленные танки, предприняли 12 мая новое наступление с Изюмского выступа и под Волчанском.

   Для 6-й армии создалось угрожающее положение. Наносящим удар советским войскам удалось на ряде участков прорвать германскую оборону. 454-я охранная дивизия не устояла перед натиском. Случилось то, чего Паулюс опасался еще 1 марта. Дивизия отступила. Пришлось отвести километров на десять назад и VIII армейский корпус, так как венгерская охранная бригада под командованием генерал-майора Абта не смогла противостоять наступающему противнику. Советские танки стояли в 20 километрах от Харькова. Правда, 3-я и 23-я танковые дивизии пытались нанести контрудар, но безуспешно.