Сон V. Деньги иногда падают с небес

СОН V. ДЕНЬГИ ИНОГДА ПАДАЮТ С НЕБЕС. 2010 г.

   Мы выехали за мкад; автобус набирал обороты; экскурсовод мягким женским языком, убаюкивающим тоном, рассказывал о деяниях Екатерины Второй, на телеэкране бесшумно мелькали картинки царицы и фавориток, графов и князей, поэтов и живописцев, горожан и крестьян, дворцов и хижин. Прислонив голову к окну, левым ухом я слушал, правым глазом смотрел. Солнышко припекало. Впереди был Торжок. Впечатления. Сувениры.
   Я задремал…
   Иду я по улице мимо высотных домов, погода прохладная, облака, солнце то там, то здесь проглянет и скроется, проглянет и скроется…
   По сторонам ни души, лишь чирикают, перекликаются невидимые в густых кустах и кронах деревьев птицы.
   Так хорошо! Хотя на душе муторно и тошно от выпитого ночью… Гуляли художники и поэты! А проходит у них это, как известно, очень даже «хорошо»… Моя подружка проснулась на Славе, жена Славки проснулась на мне, и ещё полная квартира таких хитросплетений полуобнажённых тел, что невольно подумаешь: всё, многие разойдутся! Но не тут-то было: утром все поднялись, улыбнулись, опохмелились, и разошлись по своим делам или бездельям. Союз нерушимый поэтов свободных!
   Я иду. Нет, я плетусь. Кости ломит, язык высох. До дома ещё дворами километра два. По пути, я знаю, должен быть круглосуточный магазин. Я шарю в карманах. Нет ничего. Это жестоко. Это больно. Это невыносимо. Стрелять денег не у кого, да и в жисть не стал бы никогда, найти хотя бы полурванную сотню где-нибудь на дорожке – сверх мечтаний!
   Дождик стал накрапывать. Я поднял голову. На моё разгорячённое лицо падали холодные капли и с ними бесшумно парили, быстро кружась, какие-то большие ярко-зелёные листочки, по своим размерам так не похожие ни на дуб, ни на клён. Я пригляделся. Интуиция мне подсказывала, что это деньги, и они немалые. Точно: это тысячные купюры!
   – Пошёл на хер! Чтоб я тебя больше не видела!
   Потом звук разбивающегося стекла, далее гулкий, но мощный, хлопок, я видел уже разлетающийся телевизор в десяти шагах от себя. Точно убили бы, если бы я не плёлся, а шёл своим не пьяным, а трезвым шагом.
   – Мне от тебя ничего не надо! Слышишь, ничего! Всё к чёртовой матери! Что Катька? Что Катька? Никакая я тебе не Катька!   
   И много ещё чего, конечно, бахало, бухало, гремело, звенело, разрывалось и разлеталось. Женщина была в истерике, того же, кому она это всё демонстрировала, не было ни слышно, ни видно. Да и видеть я толком дальше своего носа не мог.
   А деньги падали, словно листья, с небес… Деньги падали… Их было столько много, что я собрал их в охапку, как дети – осенние листья в городском парке!
   Я думал только об одном: что уже где-то рядом магазин, а там ледяное пиво, возьму, конечно, и пару бутылей вина, анисовой водочки и мясных закусок.
   Разумеется, где-то далеко в моём мозгу торчала камышом у берега мысль о том, а не найти ли мне их квартиру, подъезд, не крикнуть ли мне ( а сил не было даже нормально разговаривать ) снизу вверх им, разрушающим своё, может быть, счастье: «Ау, опомнитесь, примиритесь, заберите ваши деньги, и поцелуйтесь!» Но я не смог. Да и не хотел. Что там, подумал я, двадцать-тридцать каких-то тысячных бумажек, когда летели и вдребезги разбивались бытовая техника, столовые сервизы и мебель – табуретки, стулья, лестница, зеркало.
   «Справа от нас церковь, которую часто посещает, со слов местных жителей, и Владимир Владимирович Путин. Здесь, в этих краях, до сих пор сохранился и домик Путина, в котором проживала его семья во время Великой Отечественной войны!» – продирая глаза, я услышал уже более звонкий и бойкий голос экскурсовода.