Отрывки из романа 21 века. Гл. 1

 
Глава 1. Торговец расправил плечи.
В самолете из Москвы рядом с Глебом летел студент четвертого курса финансово-экономического факультета, который четыре часа подряд не выпускал из рук дешевенький ридер. Глеба заинтересовало, что с таким интересом может читать современный студент.
 - Как я понимаю, по форме – это явно художественное произведение - предположил он, заглядывая через плечо соседа, - и это неожиданно для будущего финансиста.
 - Это роман «Атлант расправил плечи» Алисы Розенбаум, родившейся в России и уехавшей в США в 1925 году, выпустила там роман под псевдонимом  Айн Рэнд.  Выпускник нашего института Андрей Илларионов считает ее «одним из величайших философов XX века», предлагал ввести роман «Атлант расправил плечи» в программу школьной литературы. Идеи Рэнд, которые, по данным исследования Библиотеки Конгресса США, оказали на американцев в XX веке влияние, уступающее лишь Библии…

 - Основные тезисы ее книги: «Торговец — вот символ взаимоотношений между разумными людьми, нравственный символ уважения к человеку. Мы, живущие ценностями, а не грабежом, — торговцы по сути и духу. Торговец — это человек, зарабатывающий то, что ему достается, не дающий и не берущий незаработанного. Торговец не ждет, что кто-то заплатит за его неудачи, не просит, чтобы его любили за его недостатки. Торговец не растрачивает себя физически на жертвы, а духовно на милостыню. Торговец — символ справедливости».
 «Не существует «права на работу» — существует только право на свободную торговлю, а именно: право человека начать работу, если другой человек решит его нанять. Не существует «права на жилище», существует только право на свободную торговлю: право построить или купить дом. Не существует «права на справедливую оплату или справедливую цену», если никто не хочет ее платить, не хочет нанимать человека или покупать его товар. Не существует прав потребителей на молоко, туфли, кино или шампанское, если никто не захочет производить эти товары (есть только право самому начать их изготовление). Не существует прав особых групп, не существует прав фермеров, рабочих, бизнесменов, служащих, нанимателей, прав стариков, молодых и еще не родившихся. Право собственности и право на свободную торговлю — единственные экономические права человека».

  Глеба удивило умение четверокурсника в нескольких фразах изложить суть более чем тысячастраничного  романа – одного из самых объемистых в англоязычной литературе. Но что-то вызывало желание возразить молодому эпигону торгашеского капитализма.
 Он был знаком с этим произведением. В своем фантастическом романе автор описывает, что случится, если к власти в США придут социалисты. Особого интереса роман не произвел, но после встречи с юным читателем, решил основательно разобраться, что могло заинтересовать будущего экономиста. Четверть века прошло с тех пор, как рухнул оплот коллективизма. Канула в небытие многовековая мечта человека иметь «право на труд», «право на жилище», «право на образование», «право на медицинское обеспечение», «право на обеспеченную старость» - пятиправие,  за которое боролись лучшие умы человечества, начиная с Платона, который одним из первых заметил, что именно золото и деньги становятся основным препятствием обеспечения этих прав. В XXI веке, в век глобализации,  болезнью века становится  анестезия – нечувствие, тесно связанное с ускорением ритма жизни и насаждением торгашеской морали – все продается.

Люди рождаются от природы не одинаковыми, одни физически сильнее, другие обладают более изворотливым умом, третьи имеют склонность к творчеству, четвертые способны заниматься рутинным трудом, а пятые трудоголики или вообще ленивы от природы. Но основной принцип социализма: от каждого - по способностям, каждому – по труду. Поэтому социальное расслоение неизбежно. Возникает вопрос: а как же свобода? Свобода выбора, которую проводит автор. Клянусь своей жизнью и любовью к ней, что никогда не буду жить ради другого человека и никогда не попрошу и не заставлю другого человека жить ради меня… — Путь свободен, — сказал главный положительный герой Джон Галт. — Мы возвращаемся в наш мир. Он поднял руку и начертал над безлюдной землей знак доллара.
 
    В другой своей книге «Концепция эгоизма» Айн Рэнд пишет: «Если начать с определения блага для индивидуумов, то под правильным следует понимать только то общество, в котором благо достигнуто или достижимо. Но если принимать всеобщее благо как аксиому и рассматривать индивидуальное благо как ее возможное, но необязательное следствие (необязательное в каждом конкретном случае), то можно дойти до такого ужасного абсурда, как Советская Россия, страна, якобы посвященная всеобщему благу, в которой все население, кроме ничтожно малой правящей клики, уже более двух поколений терпит нечеловеческие страдания».

 - Непонятно, откуда такие сведения, - подумал Глеб, но он, родившись в период так называемого застоя, в юности мечтал быть и журналистом, и историком, и филологом. Когда на 3-4 курсе философского факультета у парня начался «творческий кризис»: он стал метаться, подумывал даже перейти на юридический факультет, дескать, там мужская специальность,- отец, прошедший войну, спросил: «Сынок, а кем ты будешь после юрфака?». «Ну, судьей!». «А сейчас?»- допытывался отец. «Учителем!». «Э-э, нет, подожди…. Ты и будь учителем! Ты научишь людей. А так, судьей — может и правильно, но мне скажут: Алексей, твой сын моему сыну дал семь лет, а можно было и три». Для людей того времени, много пострадавших от власти (дед по матери  исчез в ГУЛАГЕ), тема власти и службы была порой невыносимо мучительной: их сторонились инстинктивно, не доверяя… Так вместо юриста на свет появился философ с крепкими крестьянскими корнями. Так, что страданий у моего послевоенного поколения не было, ошибается американка. Или хотя бы возьмет судьбу Михаила Веллера, считающего как и она себя и философом, и писателем, один к одному, как по шаблону, сотворившие свои жизни.