Свеча горела на столе... 11-я глава

                -11-
    …Вечером, в тревожном ожидании встречи, Наталия решала вслух все те же проблемы, теребя в руках тетрадный листик, и нервно грызя шариковую ручку.
- Как же мне оставить работу на два часа раньше, и где взять на дорогу деньги? - Разумного ответа не находилось, в голове шевелились одни только греховные мысли: - Напишу объявление: - «Киоск не работает. Продавец заболел». А деньги возьму из кассы. – Борясь с искушением, она нервно мотала головой, поглядывая на круглые часы, висевшие через дорогу на фонарном столбе. Ей не нравились ни эти её мысли, ни эти стрелки на часах, прыгающие в ускоренном темпе, но другого решения она найти не могла. – А как бы поступила на моем месте бабушка? – Наталия прикрыла глаза, представив свою бабушку. – И как только очертания бабушки возникли в её воображении, она отрицательно покачала головой. – Бабушка врать бы не стала, и уж бы точно без спросу не взяла бы не чего. А как мне быть? С кем посоветоваться? ...Подумаешь, тоже преступление великое, уйти с работы. Так всего же на два часа раньше. А деньги я положу в кассу в конце месяца, когда дадут зарплату. И все, это так просто. - Но решиться на это она все, же не могла, а, взглянув на часы, тут, же перестала раздумывать, и размашистым почерком написав объявление, сунула его за стекло окошка. Прихватив из кассы рубль и повесив на дверях киоска замок, она сломя голову помчалась в метро, на ходу думая: - И как только воры решаются на преступления? Это же так тяжело. Вот у меня, сердце стучит так, словно меня током шарахнуло. Хотя я знаю, что все до копеечки верну на место. Но все равно так страшно. И к тому же теперь мне кажется, что все люди смотрят на меня так, словно знают, что я только что украла деньги. - Она опускала глаза, старательно избегая, встретиться с чьим ни будь взглядом. А её мозги продолжали щипать её совесть за самые уязвленные места. – Ах, была бы бабушка рядом, она точно, что ни будь, придумала бы. Она бы не позволила мне идти на обман. Вот и началась моя самостоятельность из сплошных нарушений. – И как это часто бывает в нервном напряжении, в памяти её вдруг возникли совсем на первый взгляд посторонние воспоминания. Будто кто-то невидимый включил их, дабы подсказать что-то, или предотвратить от чего-то. Она вспомнила, как молилась в детстве, если чего-то боялась, или же очень чего-то хотела, и у нее тогда, всегда все получалось, но сейчас она только улыбнулась этим вспышкам – воспоминаниям и своей детской вере, в Кого-то. – Тогда я была маленькая и глупенькая, и к тому же мне так хотелось верить в чудеса, и в то, что они обязательно происходят. – Наталия с напряжением подавила, какое-то сопротивление, вдруг возникшее в ответ на её мысли, где-то в нутрии грудной клетки. – Маленькая была вот и верила. – Но воспоминания шли дальше. Она вспомнила как всего лишь год тому назад, она влюбившись в Рея, и не получая от него взаимности тоже молилась. - Да это было прошлым летом…
 … Все девятые классы были отправлены в лагерь «Труда и отдыха» на практику. Жили они целый месяц в солдатских палатках рядом с полем, на котором трудились днем, по вечерам и по выходным они же проводили время так, как в любом пионерском лагере. И Наталия, всегда выбирала себе участок работы рядом с Реем. Но он все равно словно не замечал её. Она настойчиво садилась за стол напротив него. Но он словно и не видел её. Даже умывальник она предпочитала тот, у которого любил умываться он. Но и это не срабатывало. Она настырно добивалась быть членом его команды, когда они устраивали соревнования, но и это не помогало. И вот однажды в субботний вечер, когда у них в лагере были танцы, она решилась и пригласила его на танец, как она хорошо помнит почти что по секундам этот момент…
…Несколько ребят, в том числе она и Рей седели на бревне, и она не вставая как бы, между прочим, спросила его:
  - Что мы так и будем весь вечер сидеть? Рей, пошли танцевать! - А в ответ, как ей показалось, он посмотрел на неё как на пустой спичечный коробок, и совершено равнодушно произнес:
- С тобой? Ну, пошли.
И они танцевали, но радости от этого, Наталия не испытала, а наоборот, она нервно покусывала губы, и внутренне вычитывала себя. – Ну, что довольна? Получи и распишись… Он с таким же удовольствием и с тем бревном, на котором мы сидели, танцевал бы. Добилась желаемого, теперь тебе ничего не остается, как вообще исчезнуть с его поля зрения. Впредь умнее будешь.
- И как только музыка смолкла она, боясь, что от обиды из глаз её брызнут слезы, рванула за палатку. И уже там сначала выплакалась, а затем уже, не находя другой возможности помочь себе, закрыв лицо руками, стала молиться. Она почти, что выпалила громко и торопливо: «Отче наш», а дальше своими словами принялась выпрашивать у Господа:
- Боже, мой! Ты никогда раньше не оставлял меня. Не оставь меня и сейчас. Помоги мне, Господи! Услышь меня, Боже Правый, услышь меня! – Она задумалась, что же попросить, вернее как попросить, что бы было правильнее, и, наконец обречено произнесла: - Сделай так, пусть, или он меня полюбит…, или я… его разлюблю. Потому что я больше так не выдержу. – И это она уже сказала для себя…
 - Вот тогда я точно была сама собой. Наталией, до последнего волоска на голове. - В голос констатировала она, спешно поднимаясь по движущемуся эскалатору. - Бабушка меня с детства всегда заставляла, что бы я любое дело начинала, прося благословения у Бога. И у меня это было в привычке, а сейчас я привыкла уже жить без этого…. Почему? Да, потому что все так живут, и ничего! Как, странно раньше я даже боялась жить без этого, а теперь привыкла. Привыкла! И нечего, живу. – И снова она почувствовала, как внутренне сопротивляется своим мыслям, и даже жгучий холод давит в груди, но она снова прогнала это чувство. А, выскочив на улицу, и вовсе забыла обо всем. У двери института её уже поджидали и она, решительно отбросив все угрызения совести, приступила к строительству новой своей жизни.
 - Ну, вот все в сборе. – Произнесла рыжеволосая, протягивая руку. – Давайте знакомится. Меня зовут Фёкла. – Рыжеволосая сделав паузу, дала возможность Наталии прийти в себя, после того как та услышала непривычное не современное даже шокирующее её имя, затем продолжила знакомство, указывая на паренька. – Его зовут Стас. Ну а тебя, если я не путаю, Наташей? – Подождав пока ребята пожмут друг другу руки, она предложила. – Ну, что поехали ко мне?
…Квартира, где жила Фёкла оказалась огромной и в центре города, раньше Наталии в таких, бывать не приходилось. Пережив еще одно потрясение, от такой жилплощади она в сопровождении хозяйки, с любопытством принялась осматривать комнаты. А Фёкла проводя экскурсию, распахивала двери и спокойно объясняла:
- Раньше эта квартира вся принадлежала моей семье, а теперь она коммунальная. Здесь живут три семьи. У каждой по две комнаты. Наши вот эти. - Она показала огромный зал и рядом с ним спальню, разделенную на две половины. - В большой комнате, живу я, в маленьких, живут две мои тети. Они родные сестры моего отца. Их сейчас нет дома, они  уехали… - Фёкла задумалась, затем, спокойно глядя в глаза ребятам, добавила. - Летом они всегда паломничают. - Убедившись, что её не поняли, уточнила: - Ездят по монастырям…. По тем…, которые еще остались. – И привыкшая, к тому, что её слова всегда у всех вызывают шок, совершено безбоязненно, продолжила рассказ о своей семье. – Наш род, старинный, из потомственных священнослужителей. Из поповских, мы. Понятно? Раньше мой отец служил в Киеве, но храм закрыли и мы переехали в село, аж под Винницу, но там тоже церковь закрыли. Теперь мой отец счетоводом в колхозе работает. У меня там еще мать, три сестры и шесть братьев младших живет. – Тем временем они оказались на кухне, и Фекла чиркнув спичкой, включила газ. - А теперь давайте чай пить, и заниматься. – Она рукой пригласила гостей сесть за маленький кругленький столик, завершая свой рассказ. – Поэтому меня зовут так не обычно, поэтому у нас, столько икон, и мы их не от кого не прячем. Все самое страшное с нашей семьей уже давно случилось, поэтому нам не чего уже бояться. А рассказала я вам это для того, что бы все объяснить сразу, вы бы все равно об этом спросили рано или поздно. И теперь вы не будете теряться в догадках и в предположениях, а сразу приступите к делу. Еще вопросы есть? Ах, да верую ли я? Верую. Поэтому «Институт иностранных языков» для меня был закрыт. Почему поповская дочь и в театральный? Так, хорошие фильмы создавать можно и, не отступая от веры…
 …Домой Наталия приехала взволнованная, но не занятиями с Фёклой, хотя там она узнала много интересного и совершено нового для себя. К её большому удивлению Стас оказался на много образование чем она, он отвечал почти на все поставленные вопросы, много знал необходимой литературы и многих выдающихся режиссеров и актеров. Наталия больше слушала, чем отвечала. Но когда они приступили к актерскому мастерству, тут уже Наталия взяла верх. Прозанимались они до позднего вечера и разъехались только потому, что она могла опоздать на последний свой автобус. Заниматься же условились каждый день, и к завтрашнему вечеру Фёкла обещала подобрать им подходящий для вступительных туров, репертуар. А волнения были у Наталии совершено противоположные её поступлению в институт. Этот вопрос как-то сам собою стал менее значителен по сравнению с тем, что она узнала об одной из икон, увиденных у Фёклы. Внимание ее привлекла эта икона потому, что раньше ей такой не приходилось видеть, во-первых, она была почти круглая, и написана на доске, во-вторых, на ней были изображены двое, молодой мужчина и женщина. А, прочитав их имена, Наталия и вовсе чуть не лишилась чувств. А Фёкла, заметив необычайный интерес ее к этой иконе, объяснила:
 - «Это Святые мученики, супруги Андриан и Наталия». – А, увидев как у Наталии от её слов, всколыхнулось все тело, а глаза расширились, Фёкла предложила: - Если хочешь, я дам тебе прочитать их Житие. Они прошли через страшные испытания и муки и в страданиях умерли почти что вместе. Но не отреклись… 
После услышанного Наталии совершено уже было не до занятий, ей хотелось только одного залезть под одеяло и горько плакать, даже не понимая почему?
Размышляя над этим, она открыла почтовый ящик, а, увидев, большой и плотно набитый конверт, замерла в не решительности.
- Нет, он не для меня…. Нет, он не от него. – Вибрация её пальцев была настолько сильна, что она не сразу втиснула их в узкую щель ящика. Зацепив двумя пальцами конверт, Наталия с большим сомнением потянула его к себе. Конверт лежал тыльной стороной, и прочитать, кому он предназначен, она не могла, но она уловила аромат, исходивший от него, ни транспорт, ни чужие руки, касавшиеся этого кусочка бумаги, не уничтожили изначальный его запах, запах принадлежащий только ему – Рею.
 Но дома, стоя на открытом балконе, и отрывая маленькие кусочки от своих, же писем, она уже не ощущала, ни запаха исходившего от них, ни боли что клешнями сдавливала ей сердце, ни слез, что разъедая ей лицо, лились сплошным потоком, ничего, только ветер. Он один оказался рядом с ней в этот момент. И он упорно толкал её тело к перекладине, он прижимал и придавливал его к единственной преграде на пути, как эй тогда казалось, к решению всех её проблем. - Так все просто.… И ничего, ничего ни нужно изобретать, взять и полететь... Полететь..., как вот эти обрывки сейчас летают. Осколки, не сбившегося моего счастья, мелкие обломки разорванной на части, моей единственной большой любви…Я мечтала взлететь туда! – Наталия подняла глаза к небу. – Но полететь, придется туда!- Она склонилась над перекладиной. И несколько раз в своем воображении она проделала этот путь, но только до того момента как окончательно, окажется на асфальте, и не желая представлять финал, мотнув головой, она снова принялась выяснять. – Но почему, почему не единой строчки, ни объяснений, ни оправданий? Ведь это так не похоже на тебя, так бездушно, взять и отправить мне назад, даже не прочитанные тобой мои письма… - Она снова взглянула в низ, у нее кружилась голова, она задыхалась, пристально всматриваясь в ту «бездну», но продолжала смотреть, отыскивая в своем закипевшем мозгу окончательного аргумента для принятия решения, падения туда.
- Девушка! – Услышала она неожиданно голос сверху, и повернула туда голову, но сквозь слезы никого не разглядела. – Девушка, перестаньте мусорить, и лучше вон туда взгляните! – Снова сказал парень с верхнего этажа, показывая ей рукой на горизонт.
 Наталия быстрыми движениями ладошек вытерла свое лицо, посмотрела сначала на парня, который, перегибаясь через балкон, смотрел на неё, а затем на его руку, которая указывала направление, куда нужно ей смотреть. Повернувшись к закату, она от внезапного восторга охватившего её, ахнула. На темнеющем небе, в той точке, где оно соприкасается с землей, лежал огромный на пол земного шара «апельсин». От него как на детских рисунках к небу тянулись жирные переломленные лучи, которые пробивали насквозь, хоть и очень темную, но очень-но крошечную, тучечку, из которой мелким бисером струился серебряный дождичек. А поверх всего этого совершено не реального, а сказочного сюжета, семицветным куполом зависла такая же не взаправдашняя, почти, что ночная радуга. И тут Наталия услышала звон, вернее перезвон, ибо радуга, как показалось тогда ей, звенела. – «Радуйся..., радуйся…, радуйся..., живи, живи, живи…». – Затем Наталия взглянула еще выше радуги, и увидела еще одно дивное явление. На небе, ну там высоко, ну выше солнца и тучки и радуги, ну вообще в самом небе, словно кто-то проделал пальцем дырку и оттуда ярким тоненьким прожектором, проливает, светит и прямо на неё.- Это Всевидящее Божье око… - Четко подумала об этом Наталия, и решила жить. К тому же снова услышала голос.
- У меня есть лишний билет на футбол, пойдешь? Сегодня Блохин играет!
- А кто такой Блохин?
- Кто такой Блохин?! Эх, ты деревня…
- Деревня, я и не спорю…