Новый Орлеан. Новая жизнь. Глава 17-18. Эпилог

Глава 17
Утро встречала на балконе. Рассвет, набирая силу, очертил на востоке контуры вздымаю-щихся, словно волны, далеких холмов. Теплый ветер нес к морю тысячи ароматов Крита: запахи олив, нежной лаванды, терпких кипарисов, жасмина, гиацинтов. К ним примеши-вались запахи моря, рыбы, острого маринада, в котором консервируют маслины,— и все это рождало тот неповторимый аромат, по которому рыбаки узнают свой «оливковый ост-ров» за многие километры от берега. Пронзительные крики чаек спугнули ночную тиши-ну. Словно дождавшись их сигнала, природа ожила. Там внизу, город задышал людскими голосами.
Здесь начинался теплый сезон. Сезон туристов, сезон «по тебе что-то ползет», сезон не-удобных туфель или грядок до потери пульса. Я просто в шоке от мысли, что ноги-то уже каждый день брить надо! Расфилософствовавшись не на шутку, опять заснула. Через не-сколько часов меня разбудили толчки в бок. Это была вторая близняшка – Виктория, с ко-торой мне только предстояло познакомиться.
- Приве-е-ет, я слон! Сло-о-он! А ты – Маугли. Пойдем волков пугать? – с серьезным ли-цом спросила девочка, глядя на меня своими карамельными глазами, - А почему ты на ба-коне спишь?
- Ума не приложу! – оторопела я.
- А ты приложи… - сочувственно сказала Виктория, - Нет, смотри лучше, - девочка доста-ла пластмассовую куклу, - Это кукла Катя, ее зовут Оля. Мне ее позявчера дядя Доминик на свое день рождение подарил.
- А чего она у тебя босая?
- Дак потерялось все!.. - развела руками девочка, - Там сегодня столько людей, а я со все-ми скорнеплодилась! Ты наверное боишься их, поэтому тут спишь. Хочешь я тебя спрячу?
- А ты ей нравишься, - Ангелина выглянула на балкон.
- А у меня хороший вкус, - засмеялась Виктория.
- Ты так и будешь сегодня ходить не причесанная и не умытая?
- Да, тетя Геля, сегодня я мужчина… - девочка, уверенная в своей правоте, ушла.
Пролезая с балкона через кровать, я наткнулась на что-то колючее.
- Что это? – удивилась я.
- Ох, у вас уже Егор с утра побывал, - Геля присела на кровать и показала на игрушечные машинки, - Тут у нас «Молния Маккуин», «профессор Ц», «Финн Макмисл» и вот еще ка-кой-то хрен не из мультика «Тачки»… Все собрались вот у тебя в кровати!
В комнату за своим «добром» вернулся Егор. Он как всегда взволнованно влетел в комна-ту и накинулся на Ангелину.
- Мама, ты нашла мои глуськи! Мам, а мне папа помыл голову. Теперь она блестит… Ма-ма, понюхай, как блестит!
Из угловой комнаты Талии доносился детский плач – это Алиса проснулась. В коридоре, у дверей в туалет, стояла напряженная обстановка, Кокс и Ламия. Нет бы вниз спуститься, дак лучше в очереди постоять!
- Если я когда-нибудь заговорю о детях, не стесняйся – дай мне в торец, - сказала Кокс, нервно преплясывая от желания в туалет.
- С чего это? – задумчиво спросила Ламия.
- Это же какой-то сатанинский будильник!.. Бэй, ты в дальнее плаванье что ли ушел?! Или тебя там за две минуты невидимые еноты сожрали? – колотила ногой в дверь Кокс.
Бэйлис вышел через пять минут.
- Я убью тебя! – забежала в туалет Кокс.
- Я тоже очень тебя убью! – ответил оборотень уже запертой двери.
Из спальни Ангелины вдруг вышел аполлон. В смысле ее муж – Доминик. Я такого пово-рота событий не ожидала. Нет, я, конечно, Виктора люблю, а для развратных мыслей есть Бэйлис (в полотенце и после душа), но думается мне, что это больше не вариант, потому что на его должность я, к сожалению и счастью, увидела новую кандидатуру. Такую мус-кулистую, со стрижкой ежиком, с кожей цвета растопленного шоколада, с миндалевид-ными глазами фисташкового цвета, в белой майке и спортивных штанах и мужественно-стью, прущей из всех щелей! На такую кандидатуру молиться надо!.. Да и как вообще у грека и русской мог родиться негр?
Доминик с неловкостью на лице улыбнулся и приветственно кивнул нашей очереди в туа-лет, в которой я и не заметила как сама оказалась.
- Малышня! – крикнул Доминик на весь второй этаж. Со всех комнат донеслись радост-ные крики, означающие, что дети любят Доминика. Пандора, Виктория, Ромул и в первую очередь Егор повисли на нем, а он, по-капитански улыбаясь, отдал им приказы:
- Так, девочки, одеваем красивые платья, у нас ведь гости! А мальчики… у нас бабок на отмазку от армии нет, поэтому маршируем, мальчики!
И весь детский сброд умаршировал в комнаты одеваться, а я поборола в себе желание маршировать за неотразимым Домиником.
Из туалета вышла Кокс.
- Ну все, день прекрасен. Пошла я – пенки в молоко разложу… - довольная ведьма спус-тилась по лестнице, а я решила составить ей компанию.
На кухне в фартуке с голой женщиной меня ждал Виктор. Он с довольной моськой протя-нул мне тарелку с…хм… Пахнет как яичница. Шкварчит как яичница. Наверное, это яич-ница… На вкус оказалась именно она.
- Почему плита грязная? – ну кухню пришла Ангелина.
- Я яичницу жарил… - опустил голову Виктор.
- Что, без сковородки?.. – улыбнулась Геля.
В комнату вошел Доминик, подошел к Ангелине и, обняв сзади, поцеловал в плечо и шею. Я от зависти чуть не расплылась по греческой плитке.
- Милая, я искал с утра инструменты. Скажи, куда, ради всех святых, ты их спрятала?!
- В старый шкаф лоджии.
- Зачем складывать инструменты в лоджию?
- Вот не начинай только свое любимое: ты неправильно печешь пирог, делаешь ремонт, воспитываешь детей… Это мой пирог, твой дом и наши дети. И я сама разберусь, как их печь, украшать и воспитывать!
- А я тебе тогда на что? – удивился Доминик.
- Оплачивать счета, открывать консервы и дверь машины, прибивать гвозди, целовать по утрам в шею, любить детей и меня, конечно же. За полным списком приходи вечером, - Ангелина поцеловала своего аполлона, - Запомни место встречи: постель, после одинна-дцати, исполнение твоих главных обязанностей.
- Как бы не опоздать, а как я тебя узнаю? – улыбнулся Доминик.
- Я буду в красном.
В комнату прибежал Егор.
- Мама, у нас ваенье есть?
- Есть, - кивнула Геля.
- Тасци, Каалсон казал… О, папа! Ты де биль?
- Есть немного… - засмеялась Ангелина, помешивая кашу.
- Я на работе был, денежки зарабатывал.
- Пап, а посему мне не платять за то, что я с мамулей сизу и слезу за ней?
- Тебе еще мало лет.
- Мало?! Тли года сизу, а денег не дают.
За стол пришли остальные дети и жители этого дома, включая кота Капитана Пушистые ботинки.
- Хочу голубую кашу! – стукнула ложкой по столу Виктория.
- Что для этого надо добавить? – спросила Геля.
- Сахар, небо и стакан, - ответила девочка, - И кирпичного варенья.
- Кирпичное закончилось, - с сожаление вздохнула Ангелина, - Но есть черничное – тоже голубое.
- Давай! – кивнула Викория.
- Тетя Геля, а дети, которые отказываются есть кашу попадают в Ад?.. – спросила Пандо-ра, мусоля кашу по тарелке.
- Есть такое слово «надо», Пандора.
- Есть такое слово «не хочу»… - ответила девочка.
- А можно мне бутреборд с колбасой, но без хлеба?
- А если сварить русалку, суп будет мясной или рыбный? – задумчиво поинтересовался Ромул.
- Овощной, - улыбнулся Доминик.
- Тетя Геля, мне попался огурец с костями… - возмутилась Виктория.
- Мам, а с чем чай?.. – Егор сунул нос в кружку.
- Это душица. Такой чай успокаивает…
- Мам, тогда выпей побольше!
- Егор, не балуйся, - сказал Доминик.
- Пап, тогда за Курочку Рябу! – ребенок поднял кружку с чаем, а за ним повторили близ-няшки. В кухне наступило удивленное молчание, сменившееся хохотом.
После завтрака мы решили погреться на солнышке, которого нам так не доставало в на-ших лесах. Я переоделась в купальник, завернулась в парео и вышла через дверь на кухне. На заднем дворике узкая тропинка вела вниз по скалам прямо к небольшому песчаному пляжу, где уже во всю резвилась детвора.
Когда я расположилась на лежаке, Егор приволок подмышкой еще одного обитателя этого дома – собаку по имени Джас.
- Это волчок – серый бочок, он колосо питался… - приподнял Джаса Егор, показывая на живот.
- Егор, отпусти Джаса, он же сейчас вернет все, что съел! – обеспокоенно воскликнула Ге-ля.
- Мам, смотри, паловоз купается! – воскликнул Егор, указывая на паром.
Спустя какое-то время пришли парни, а я захотела попросить детей закопать меня в песок, потому что смотреть на Бэйлиса (а тем более на Доминика) без майки было невыносимо. А Макс, немного бледный на фоне этих «богатырей» и беременной Ламии, развлекал де-тей и остальных разными россказнями:
- Люди не единственные, кто пьют. Угадайте кто еще? Подсказка: они часто прячут бу-тылку в хоботе…
- Обезьянки! – радостно захлопала в ладоши Виктория.
- Чиновники, - усмехнулась Кокс.
На пляж пришла Алекса. На ней был микроскопический купальник стрингами и лифоном без лямок, сразу же привлекший внимание наших мужчин.
- Слушай, а мне ямочки нравятся… - задумчиво сказал Бэйлис, глядя на ягодицы Алексы.
- Не, ямочки – это круто!.. – согласился с ним Макс, не отрывая взгляда от того же места.
- Я вообще без ямочек, вообще не люблю! – оторопел Виктор, посмотревший туда по стадному рефлексу.
- Ты сасем обадела! – высказал свое мнение Егор.
- Ох, и стыдная тетька! – покачала головой Виктория, - Она как макенен… Выбросенный.
- Пусть манекен, но задница точно не с этой планеты! – воскликнул Бэй, но увидев взгляд Кокс, добавил:
- Пойду-ка я подальше от синяка!..
И мужчины ушли в дальнее плавание до буйков соседнего отеля. А мы женским коллек-тивом разлеглись на берегу морскими котиками, мурлыча под теплым солнышком. Мда… здесь все жжет.
Вскоре у детей накопились вопросы, и они пришли к нам узнать ответы.
- Куда попадают мотыльки после смерти? – поинтересовался Ромул.
- В Ад, - резко ответила Кокс.
- Нельзя так говорить, - сказала Ангелина.
- Хорошо, в Мексику, - исправилась Кокс.
- Папа, а наш ежик от старости умер? – Егор подергал за руку Доминика.
- Конечно, сынок, был бы он молодой – он бы от камаза убежал!..
- А вот знаете?.. – задумчиво протянула Талия, - Муха-цокотуха ведь совсем не детская сказка про разносчика малярии, который спас разносчицу кишечной палочки!..
- Иди лучше Алису искупай, биолог, - простонала Алекса.
- А у нас в садике мальчик произносит нехорошие слова! – сказала Пандора.
- А ты бы ему сказала, что так говорить нехорошо, - ответила ей Геля.
- А я ему и сказала: "Ты сам, козел, заткнись!", - выпалила Пандора.
- Мам, а кто такой «йобти»? – Егор теперь подергал за руку Ангелину.
- Эмм… Это русский снежный человек, милый…
- Виктор, вот подосиновик растет под осиной, подберезовик под березой, а мухомор? Под мухой на море? – поинтересовался Ромул.
- Нет, потому что его очень часто используют против мух, - ответил Виктор.
- А поезд это муж электрички? – продолжал спрашивать Ромул.
- Ой, ребятишки, шли бы вы поплавать, там бы и поболтали, - недовольно простонала Алекса.
- Бедные лошадки. Они даже в носу поковырять не могут… - вздохнула Виктория.
- Деточка, иди тоже поплавай… - сказала Алекса.
- Мне незя, а то я утону, и гоева будет глязная, - пояснила девочка.
- Раз, два, три, четыре, пять – с детства с рифмой я дружу! – к нам припрыгала Пандора.
- Панда, зачем ты червяка разрезала? – поинтересовался Доминик.
- Ему было скучно. Теперь их два. Им стало веселее… Вик, давай сыграем в нашу игру…
- Дявай. Загадаля слово?.. А это седобное?
- Нет… Ну-у-у, впрочем… Да! Если оно мне надоест, то я, в принципе, могу его съесть!
- Ну, это я, что ли? – нахмурила брови Виктория.
После полудня пришла Чери на обеденный перерыв. Немного перекусив последней едой в доме, она всех нас позвала в город. Погулять и купить продуктов. Пока все одевались, я наблюдала за Чери. Ее кожа была намного светлее, чем у Доминика, волосы мелко вились, а глаза были карие. Увидев, что я наблюдаю за тем, как она разговаривает с Ромулом, она сказала:
- Знаешь, он с детства убивает меня очевидностями, просто сын Капитана Очевидность! «Ой, смотри, мамуля, бабочка!..» - с ума меня сводит! – устало вздохнула она, - Куда это ты собрался? – спросила Чери, когда Ромул принес сумку.
- Я никуда не собрался, мне еще дорогу одному рано переходить. Это твои вещи, мам.
- Ты меня выселяешь?
- Нет, просто ты же все равно сегодня уедешь опять.
- Милый…
Парни тоже было собрались с нами, но в наши планы их присутствие не входило.
- Эй! А кто мне будет собирать мебель из IKEA?! – удивленно воскликнула Ангелина До-минику, когда тот выступил с протестом от лица мужского сообщества.
Вот так мы взяли детей, власть, деньги и пошли в город.
- Это твоя машина? – поинтересовалась Алекса, проходя по двору.
- Нет, я ее угнала!.. – с сарказмом ответила Геля.
- У тебя такие клудливые воёсы… - Виктория накинулась на Кокс, которую подкупил комплимент, и ведьма даже согласилась понести девочку на плечах.
- Ох, унеси меня ветер туда, где офигенных парней дохрена… - глядя в морскую даль, пропела Алекса.
- Если хочешь быть красивой – пей побольше молока. Если хочешь быть счастливой – не влюбляйся в дурака! – решительно посоветовала Пандора.
- Э-э-эх, Пандора, Пандора, Пандора… - вздохнула Геля, - Мы ж тебя хотели Фросей на-звать!..
Мы спустились на набережную. Все-таки море – это море. Накатило – откатило. Иногда штормит. Оно просто есть, и этого достаточно, чтобы вызвать в людях множество самых разных чувств. Мне, например, хочется пить.
- А белая ночь – это когда дамы приглашают кавалеров на ночь? – поинтересовалась Та-лия.
- Мне кажется, это когда снег идет и небо белое, - предположил свою версию Ромул.
- Мам, смотли ежик!.. – воскликнул Егор, - Уплыл…
И вот мы завернули в одну из десятков лабиринтоподобных улочек. Наибелейшие домики, очерченные яркой синей краской, церквушки, просто непонятные сооружения как будто подражали голубому небу. Люди изнемогают от дневной жары на балконах. Где-то гром-ко поет радио какую-то местную мелодию, от которой ноги рвутся в пляс. По пути нам встретился большой пятнистый дог. По размерам пса можно было судить, что это он вы-гуливает своего хозяина, а не наоборот. Виктория, увидев собачку в три раза выше ее рос-том, подбежала к ней и воскликнула:
- Ну что, корова, когда же ты молока принесешь?
Хозяин недоумевающе посмотрел на девочку, а Алекса, идущая рядом, подбежала к Вик-тории и с опасением оторвала ее от мутанта.
- Викуля, осторожно, вдруг оно укусит. Понятия не имею, кто это в принципе! – тут Алек-са посмотрела на хозяина, - А ты вообще кто? Албанец?.. Не хочу с тобой разговаривать!
И мы пошли дальше.
- Тут просто часто заводят таких больших собак. У нас вот тоже сторожевой был. Сбежал недавно. Жалко песика… - вздохнула Геля, - Породистый был.
- Дак подай объявление.
- И что я там напишу? «Потерялся доберман. Нашедшему… Царствие ему небесное»!
- А мы вот с Талией недавно в зоопарк ходили, - сказала Алекса, - Прикинь, какие объяв-ления видела: «Страусов не пугать – пол бетонный», а под крокодилами написано: «Не кормить, не стучать, не орать, палками не бить. Животные не спят – они вас просто нена-видят».
- Зато там такие обезьянки были! – улыбнулась Талия.
- Ага, чуть Алису у тебя не утащили!
- Мамоська, спой мне песню пло мышку-Шумелку! – попросил Гелю Егор.
- Я такой не знаю.
- Ну как зе, Шумелка-мышь, деревья гнулись…
- И но-очка темна-а-я была-а-а, - подхватила Ангелина.
- Мам, не пой, мне стлашно…
- Я сейчас обижусь на тебя!
- Не лугайся, мам, я кассный палень!
Тут краем уха я опять услышала разговор Ромлула с Чери:
- Я когда вырасту, женюсь на Анжелине Джоли…
- Хорошо, - усмехнулась Чери.
- Ты не против?
- Нет, она красивая, хорошая – мне нравится…
- Интересно, если я на ней женюсь, ты ей понравишься?..
- Ромул, прекрати.
Вдруг к нам подбежала какая-то пожилая женщина и что-то активно начала говорить Ан-гелине на греческом.
- Хорошо, сделаем, - ответила Геля, - Да, да, говорите уже по-русски! Тут все свои.
Но женщина ее не слушала, а продолжала что-то громко лепетать.
- Все, хватит! Мама, вы настоящий диктатор с пропеллером, вы меня достали уже!
- Вот так ты со своей свекровью разговариваешь! – женщина наконец стала возмущаться по-русски. 
- Бабушка! – хором накинулись на нее дети.
Женщина присоединилась к нашей прогулке, то и дело косо поглядывая в нашу сторону и что-то говоря себе под нос на греческом.
Егор, то ли от скуки, то ли ради внимания, начал петь песню по принципу: что вижу, о том и пою. Под его поэтический взгляд попала группа спортсменов, пробегающих мимо.
- Вот бегут смасме-ены. Они все время бегу-ут, потому сто у них нет до-ома и негде им жи-ить. Но когда-нибудь они плибегут к до-ому с надписью «Тут зивут смасме-ены-ы», и наконец-то будют там зи-ить…
-Ты рыбка моя золотая! – радостно воскликнула бабушка Егора.
- Баб, лыба золотая в моле плавает, а я мальчик – Егор, - серьезно ответил ребенок.
- Егорушка, хочешь морковку? – поинтересовалась бабушка.
- Хочу. Две. И кофетку.
Чем дальше мы углублялись в лабиринты домиков, тем больше я убеждалась, что жители города явно в сговоре и покрасили все от балконов и окон до горшков и стульев. Единст-венное, что не было подвластно панормосцам, дак это пунцовые цветы, затягивающие все стены своими листьями. Наконец мы пришли к единственному крупному супермаркету в городе (все остальные продают только сувениры и комплименты). Пока все затаривались продуктами, я осталась на улице караулить детей и Виктора. Естественно дети уволокли нас в соседний магазинчик сладостей! За прилавком (к моему удивлению) оказался грек, говорящий по-русски (видно туризм обязывает). Взбодренный постоянным окружением детей Виктор решил пошутить над бедным продавцом, поставив его в тупик вопросом:
- Скидки ветеранам Куликовской битвы есть?
- Простите, здравствуйте, не слушайте его, он – умственно отсталый, - извинилась за де-мона я, - А сколько у вас стоит вон тот шоколад?
- Ты рукоглазая что ли? – спросила Виктория, увидев как я щурюсь.
- Да, я немного близорукая, Вик.
Я осуществила все детские пожелания, ощущая себя шоколадным супергероем.
- Не повезло тебе со сдачей, - вздохнула Пандора, - столько бумажек и ни одной монеты!
- Шкалалад… - радостно визжал Егор, - Сейчас я буду кушать, сейчас меня поколмят!.. Сейчас куфа будет…
Обратно к набережной мы спустились, когда уже начало садиться солнце. И попробуй убеди этих ведьм, что нам не надо зайти в эту лавку!
У моря к нам (а именно к Алексе) пристал какой-то грек в дорогущем кремовом костюме.
- Какие скулы – с ума можно сойти!.. – воскликнула Кокс, увидев Казанову еще издалека.
- Где скулы?! – навострила глаз Алекса, - Ох, вот бы у него еще и какая-нибудь недвижи-мость была!
- Держи себя в штанах, ладно? – одернула ее Геля.
- Не могу, как пионер, я всегда и везде готова! Как я выгляжу? Глазки строить можно или лучше уже подтяжку?
- Бедрами главное, бедрами виляй! – посоветовала Талия.
- Сеньора! – не унимался «подцепленный» грек, - Сеньора, вы случайно не богиня?
- Нет, я принципиально не богиня! – резко ответила Алекса, якобы не обращая внимания.
- Вы просто обязаны поужинать со мной, сеньора! Вот моя визитка, - грек протянул кар-точку ведьме.
- О да, я вам обязательно перезвоню, председатель ОАО-го-го!.. – Алекса прочитала должность грека, - А вы женаты?..
- Нет.
- Тогда до завтра, - улыбнулась всеми тридцатью двумя Алекса.
- Не долго ты ломалась… - усмехнулась Кокс, когда грек уже ушел.
И вот мы дома. Скинув детей на мужчин, мы первые полчаса лениво разлеглись на балко-не и, глядя на закат, медленно потягивали очарование греческой культуры шестьдесят пя-того года из разноцветных бокалов, купленных сегодня в три раза дешевле, благодаря Кокс (точнее ее дару убеждения и тяге к прекрасному). Ведьма права, это место исцеляет.
После пары бокалов «исцеления», мы спустились вниз готовить ужин. Но нас опередили парни, поставившие вариться в кастрюле что-то очень неприятное.
- Чья это кошка? – с ужасом принюхалась к вареву Ангелина.
- Ну, мы проголодались… - попытался объяснить Бэйлис.
- Миау? – улыбнулась Геля, указывая на кастрюлю.
- Нет, я не на столько не люблю кошек, - оправдался Бэйлис, - А вообще мы хотели борща, но ингредиентов не было.
- Ба! А ты знаешь ингредиенты борща? – удивилась Алекса.
- А то! Ставишь 50 кг женщины у плиты и ждешь 40 минут до полной готовности, - улыб-нулся оборотень.
- Тетя Геля, моно я кину в него калтошку? – спросила Виктория, помогая нам чистить овощи.
- Нет, едой не кидаются, - ответила Кокс, - Кинь нож.
- Милая, не нужно обижать слабых… - пояснила девочке Ангелина.
- Хи-хи… - не сдержала смешок Кокс.
- Эх, девчонки. Теперь из-за грека придется снова не есть… - вздохнула Алекса, - А ведь иногда бывает такое: зайдешь на кухню – воды попить, а когда очнешься, уже второй бу-терброд доедаешь!..
- Не пробовала себе трубку вставить и только водой с витаминами питаться? – усмехнулся Бэйлис.
- Думаешь лук – единственный овощ от которого плачут? – прошипела Алекса, - А капус-той по роже не пробовал?!
Рядом со мной, что странно, сидел Ромул и чистил огурцы. Получалось у него это не то чтобы плохо, но он мне подавал уже третий огурец, почищенный так, что осталось при-мерно с мизинец.
- Так, Ром, - заметив неладное, скомандовала Геля, - пойди лучше солдатиков собери, стульчики от варенья отмой, алфавит выучи и по нему мультики расставь.
- Я уже полгода как алфавит выучил, - ответил мальчик.
- Тогда забери тетю Алексу и покажи какой-нибудь мультик, от нее здесь все равно поль-зы не много… - улыбнулась Геля.
Вот так, напевая песню из фильма Красотка, мы уже через полчаса сотворили ужин. Когда я пошла звать всех к столу, обнаружила презабавнейшую картину: близняшки играли в карты с Максом, Ромул беседовал о чем-то с Виктором, а Доминик, Бэйлис и Алекса, уст-роившись на полу у телевизора, заворожено смотрели «Простоквашено». 
После бурной трапезы, дети разошлись по комнатам, парни ушли на пляж осуществлять мечту всей жизни – ночное купание без плавок. Егор так уморился за день, что заснул прямо на стуле под журчание нашей болтовни. Когда Доминик взял его на руки, чтобы отнести в комнату, ребенок сквозь сон воскликнул:
- Положи, где взял.
Через полчаса на «посиделки» прямиком из Ада прибыла Кара.
- Чего это ты так рано, даже не стемнело еще… - удивленно приветствовала сестру Кокс.
- Да Сатана последнее время нервный стал. Вчера очень поздно лег, поэтому я сегодня его хорошенько накормила и пораньше уложила.
- Как мило… - улыбнулась Ламия.
- Да нет. Он ведь завтра встанет ни свет ни заря и захочет поиграть! – вздохнула Кара, - Ой, девочки… Так уже свадьбу хочу – сил нет! На море в медовый месяц съездить, пода-рочки там всякие рассматривать… Кстати, подарите мне что-нибудь такое, чтобы я могла воскликнуть: «Вау, Лексус!», а то мне бывший звонил по поводу развода. Оказывается вместо «Здрасте» теперь говорят «Машины пополам!».
- И что ты ответила? – поинтересовалась Талия.
- Согласилась. Мне – джип, ему – стиральную!..
- О-о-о, я тут недавно видела его новую пассию! – воскликнула Геля, - Увидев ее, я поня-ла, что не все еще динозавры вымерли…
- И это она еще недавно подтяжку делала за сотку, - усмехнулась Алекса.
- А есть подешевле? – схватилась за лицо Кара.
- Подешевле только вуаль… - вздохнула Кокс.
- Нет, они вполне шикарная пара! – улыбнулась Талия, - Он очень миленький, а она такая длинная…
- Да она шлюха!.. – возмутилась Кара, - Не такая шлюха, как мой бывший муж, она – про-дается за деньги.
- Да у нас в мире скоро и продаваться будет не кому… - вздохнула Алекса.
- Уж тебе-то грех жаловаться! Сегодня подцепила уже какого-то денежно-маринованного грека.
- Нет, - помотала головой Алекса, - Все-таки правда в песне поется: «Стоят девчонки, сто-ят в сторонке, платочки в руках теребят. Потому что на десять девчонок по статистике три наркомана, два алкоголика, один нормальный, трое сидят, а десятый женат»…
- Совсем тяжко что ли? – забеспокоилась Кара.
- Думаю в жизни каждой женщины наступает такой момент, когда ей надоедает просы-паться каждое утро на чужом диване в незнакомой компании, - выпалила Алекса.
- Может тебе в отпуск махнуть? В Канаде вроде есть такие специальные лагеря, куда ездят «брошенки»… - предложила Талия.
- Ты что, куда уж мне-то в дизайнерских джинсах в стройотряд?! – удивилась Алекса.
- Недавно по поводу свадьбы в городе была, дак там в салоне большинство парней и аце-тоном поделятся, и пилочку дадут, - вздохнула Кара.
- Куда катится мир? – задумчиво произнесла Кокс.
- В гей-клуб! – решительно ответила Геля.
- Зачем так печально, у нас ведь только одна Алекса не при мужике… - Ламия попыталась успокоить всех (кроме, наверное, Алексы).
- А что у Анны и Виктора уже шуры-муры? – заинтригованно поинтересовалась Кара.
- Что? Какие Шуры? Какие… - недоумевала я.
- Целовались? – допытывалась Кара.
- Ну… да… - смущенно ответила я.
- Ах, ты кобелюга! – засмеялись девочки.
- А почему вы спрашиваете?
- Вот такая я любопытная! – ответила мне Кара.
- Союз Анны и Виктора, это как скрестить ежа и носорога… - задумчиво сказала Алекса.
- …Это любовь! – подытожила Кокс.
- Я хочу выучить китайский… - вновь воспользовавшись паузой, сказала Талия.
- Неа! – замотала головой Алекса.
- Почему?
- Когда ты научишься говорить на китайском, появится еще один миллиард человек, кото-рых ты будешь бесить… - пояснила Кара.
- Да ладно вам! – защитила подругу Геля, - Учеба это хорошо – это самоусовершенствова-ние. Я бы вот тоже пошла бы на курсы чего-нибудь… Не сложного.
- Ох, помню Кара в Англии училась играть на скрипке… - нахмурилась Кокс, - 13 лет мы жили с ней вместе… Я, как нормальный человек, ходила в бассейн, работу на дом не бра-ла!..
- Ты мужиков на дом брала, у вас там такие оперные концерты были! Похлеще моей скрипки… - обиженно ответила Кара.
- Мда, вот еще два года назад я была выпускницей, - улыбнулась Ламия, - Я прекрасно помню свой последний звонок, потому что я была заучкой, в отличие от всех моих одно-классниц, которые в ту ночь приползли домой с хрипом «Тазик!»… А сейчас я ведьма, у меня прекрасный…хм, да чего уж там – муж! великолепный до невозможности и скоро будет ребенок…
- Кстати о детях, - задумалась Геля, - я недавно читала, что первый роддом в России соз-дал Николай II и, причем, цитирую: «дабы девушкам легкого поведения не рожать на ули-цах» и самое интересное, что указ так и не переиздавался!.. – возмутилась она.
- А чего такое? – засмеялась Кокс, - Восьмое марта кто создал?.. Проститутки!
- А вы часто лазили в политику? – поинтересовалась я.
- У-у-у…
- Примерно столько же раз в минуту взмахивает крыльями колибри, - усмехнулась Кара.
- А план с Принцем Уильямом не удался… - вздохнула Алекса.
- Шшш! – Кокс рукой прикрыла рот Алексе.
- А помните, как мы весело с цыганами жили! – захлопала в ладоши Талия.
- Вообще обхохочешься! – обиженно сказала Кокс.
- А что тогда произошло? – поинтересовалась я.
- Они пытались продать меня!.. – возмутилась ведьма, -  В 19 веке!
- И ты до сих пор дуешься?! – улыбнулась Кара.
- Да ты охренела, - заметила Кокс.
- Да тебе показалось… - засмеялась ей сестра в ответ.
- Так, тащи мне завещание и ластик!
- Сарказм, да? – засомневалась Кара.
- Думаешь?.. – задумалась Геля.
- Все, вы меня так доведете до безумия! Я пошла спать! – я всплеснула руками и вышла из-за стола.
В спальне, к счастью, никого не было, поэтому я решила наивно поверить в то, что смогу выспаться. «Считая овец», я прислушалась к звукам мира. С первого этажа доносилось щебетание женских голосов, а ночной город молчал, будто набрав воды в песчаный рот бухты. Так, под шелест волн и шипение пены, я и погрузилась в объятия Морфея.
Что ж?.. Наивность – свидетельство чистой души и глупости мыслей. Ровно в три часа тридцать три минуты мою свинцовую головушку разбудил запах костра и щекотание носа пером. Это была Кокс. Видимо черт меня дернул тогда остаться у этих ведьм в доме!
- Проснись, соня! – Кокс пером тыкала меня в нос.
- Мы горим?! – озвучила первую мысль я.
- Нет, ты сегодня станешь ведьмой, одевай… - ведьма подала мне белую хлопковую руба-ху до середины бедра. Я послушно переоделась и, не задавая вопросов, вышла на улицу, где нас ждали Кара, Алекса и Ангелина. Внизу, на пляже, пылал огромный костер.
- Таким пламенем можно и сигналы SOS на соседний остров отправить, - я нарушила ти-шину, смешанную с треском костра.
- Как ты думаешь, что сейчас с тобой будет? – спросила Алекса, поблескивая угольками глаз.
- Страшные танцы с бубнами? – нервно усмехнулась я.
- Ладно, я тогда за кастрюлями пошла… - улыбнулась Геля.
- Вы меня варить в кипятке и молоке будете? – купилась я.
- Ага, и по частям! – подмигнула мне Кара, - Вставай в центр, - она указала на пятиконеч-ную звезду вокруг которой стояли четыре свечи, - лицом к костру и Кокс.
- Повторяй за мной, - сказала Кокс, взяв меня за руки, - Ego Anna quaeso spiritus Eos dejicio vis Terra in meus rota.
- Я, Анна, прошу духа Востока впустить энергию Земли в мой круг, - повторила я на ла-тыни.
- Повторяй за мной, - позвала меня Геля, - Ego Anna quaeso spiritus Meridianus dejisio vis Vapor in meus cor.
- Я, Анна, прошу духа Юга впустить энергию Огня в мое сердце.
- Теперь повторяй за мной, - подозвала меня Алекса, - Ego Anna quaeso spiritus Vespera dejicio vis Aqua in meus cerebrum.
-Я, Анна, прошу духа Запада впустить энергию Воды в мой разум.
- Наконец вторь мне, - велела Кара, - Ego Anna quaeso spiritus Septentrio dejicio vis Aer in meus umbra.
- Я, Анна, прошу духа Севера впустить энергию Воздуха в мою душу.
Затем ведьмы велели мне ступить в костер. Честно говоря, я еще никогда так не боялась, даже когда на мне висела бомба. Одно дело умереть за секунду, другое медленно и мучи-тельно плавиться на костре. Набрав побольше воздуха, я шагнула в огонь. Сказать, что было больно – ничего не сказать.
«Нужно пройти через пламя и решить раз и навсегда: пан или пропал» - мысленно напут-ствовала мне Кокс, когда мне в клочья раздирало кожу (но ожогов почему-то не было). А вот когда начало ломать кости, ведьма лишь добавила: «То, что огонь не уничтожает, он закаляет». Легко ей говорить!
Видимо предчувствуя, что сейчас я превращусь в кучку пепла, ведьмы погасили костер. Следующим испытанием стало море, вода в котором значительно понизила свою темпера-туру к ночи. Одним взмахом руки Кокс меня усыпила. Дальше только темнота.
Я очнулась, захлебываясь в волнах. Ведьмы вытащили меня из воды и принесли в дом. Там мне налили какого-то отвара, от которого захотелось бежать к унитазу. В итоге, я рухнула на кровать, как будто я уже сто лет борюсь с чем-то и сейчас на закате жизни мне позволили умереть.


Глава 18
Сладкая утопия длилась не долго. Утром меня разбудил будильник – просто Бухенвальд-ский набат кастрюльного типа. Где еще такие продают?! После этого трезвона в ушах, я смею предположить, что один из кругов Ада вполне может состоять из непрерывно зве-нящих будильников... Да и вообще как можно прислушиваться к своему внутреннему го-лосу, когда он каждое утро говорит «Проспи! Проспи все нахрен!»?
- Ты не видела Кокс? – в полуметре от моего лица расположилась морда Бэйлиса.
- Что?.. Кого? – я поняла, что еле-еле могу говорить, будто выпила вчера 4 бутылки водки.
- Ну такая маленькая, кудрявая, все время злая и ругается как сомалийский пират.
- Нет, не видела! – рявкнула я.
- Странно, она вроде здесь должна спать…
- Уйди!
- Ну, ты это… теперь бессмертная ведьма… Типо поздравления всякие тебе… - потупился Бэйлис.
- Уйди!
Оборотень удалился, а я осторожно выползла в коридор. Там, у лестницы, я встретила Ро-мула в костюме бледного вампира. Видимо на моем лице отразилось сильное удивление, потому что мальчик спросил:
- Что?
- Что? – уточнила я.
- Что с вами?
- А что с тобой?! – воскликнула я.
- Что со мной?
- У тебя бутафорские остатки крови на губах запеклись.
- Что?! А, я только что позавтракал. Это варенье. А вы с Виктором муж и жена?
- Примерно… - недоумевая ответила я.
- А почему вы тогда не спите в одной кровати? – поинтересовался Ромул.
- Мама не разрешает.
- Но вы же большая тетя!
- «Мама не разрешает» все возрасты покорны, - усмехнулась я и спустилась на кухню, где удачно наткнулась на стол.
- Эй, кто воткнул тут стол?!
- Я, - засмеялась Ангелина, - На, поешь каши – полегчает.
- Ты ведьма теперь, ведьма! – завопила Ламия и принялась меня обнимать, - Ты такая же как мы! А еще мне сделают сегодня УЗИ! Представляешь, я увижу своего малыша!
- Ты так много машешь руками… - сделала умозаключение я.
- Кстати о поездке в больницу, - начала Геля, - УЗИ можно сделать только в Ираклионе или Ретимносе, но в Ираклионе очереди больше поэтому… Еще машину забрала свекровь, значит вы едете на автобусе.
- На ав… автобусе в такую жару?! – побледнела Кокс, - Я не могу, я… я не крещеная!
- В автобусах ездят все, независимо от вероисповедания! – улыбнулась Ангелина.
- Извини, ты видно шутишь, женщина?!
- Нет. Чтобы не было сильных потерь в наших рядах, поедут самые жаростойкие: Кокс, Ламия и Анна.
- Если я растаю как ведьма пустоши – это будет на твоей совести!
- Отлично, вот это дискотека будет у тебя на похоронах… - усмехнулась Алекса.
- Чтобы не было желающих станцевать на моей могиле, я попрошу развеять свой прах по минному полю.
- Ламия, вызывай парней, они сейчас где-то на яхте в море…
Ламия отправила Максу весьма действенную СМС: «Роды начинаются». Через двадцать минут вампир уже сидел рядом с ней.
- Что случилось?
- Нам надо в больницу на УЗИ.
- Ты же сказала роды… - оторопел Макс.
- Это одна из составляющих.
- Я же был в море!
- Мне не к спеху…
Кокс подошла и ударила Макса газетой по голове:
- Ты охренел?! Что значит «я же был в море»! У тебя ребенок уже несколько месяцев без наблюдения!
- Вы что уедете? – с сожалением заметил Бэй.
- вечером поплаваем, моряк, сейчас мне нужно держать когтистую лапку беременной Ла-мии… Че-то у меня уже коленки от осознания затряслись. Когда едем?
- Сейчас, - решительно кивнула Кокс.
- Вы готовы? – поинтересовалась Геля, зайдя в комнату.
- Я готов с утра уже… - взволнованно ответил Макс.
Два часа в душном автобусе показались мне вечностью, хотя после вчерашнего костра мне не страшно уже ничего, никто и никогда!.. Хотя, хочу заметить, природа решила се-годня позабавиться на славу. Солнце палит так, что разум мутнеет. Ветер со страху попря-тался где-то в пещерах острова. Даже волны почти не шелестят в такой духоте. 
Люди в городе плавятся, лежа на балконах и подпевая Маносу Хадзидакису под бодрые звучания багламы. Единственным оазисом в этой пустыне казалась лишь полностью ос-нащенная кондиционерами поликлиника. 
Всей дружной толпой мы завалились в кабинет УЗИ, где на Ламию одели белую рубашеч-ку, положили на кушеточку и намазали кремчиком. Все это врач в лице русской женщины делала медленно, комментируя каждое действие, налаживая «связь» с ребенком.
- Ох, как же я давно по-русски не говорила!.. Ваш муж рад, что вы забеременели? – поин-тересовалась врач.
- Нет, он рыдает целыми днями, - нервно ответила Ламия, которую вся эта болтовня явно напрягала.
На картинке появился маленький неопознанный объект. Да такой большой (для своих трех месяцев). Через несколько секунд врач сказала долгожданные слова:
- Все хорошо, ребенок развивается нормально срок где-то пять месяцев, патологий и про-блем не наблюдается. Ребеночек абсолютно здоров. Сделать снимок?
- Да, сделайте, пожалуйста.
- Хорошо, а теперь оставьте меня наедине с будущей мамой, нужно заполнить амбулатор-ную карту…Кое-какие конфиденциальные вопросы.
Через десять минут Ламия вышла из кабинета.
- Я уже знаю пол ребенка… - улыбнулась она.
- И какой же? – взволнованно спросил Макс.
- Мальчик.
- Мальчик… - самозабвенно произнес вампир, - А как его зовут?
- Не знаю, он не сказал, - засмеялась в ответ Ламия, - Придется выбирать нам…
Мда-а-а… Сегодня явно самый лучший день не в моей жизни.
- Кх-кх, -  Кокс обратила на себя внимание.
- Кокс, я теперь окончательно и бесповоротно убеждена в том, что вам с Бэйлисом надо завести ребенка! Мне сегодня снилось, что у тебя роды, причем за окном лежит первый снег… Получается вы со дня надень должны зачать.
- Класс! Пошла стринги наглажу, транспаранты напишу! 
- Почему, когда я пытаюсь поговорить с тобой серьезно, ты ведешь себя как долбанутая?
- Виноградный велосипед, - задумчиво ответила Кокс.
- Я хочу стать крестной, поэтому с тебя не слезу!
- Твои сны не всегда сбывались. Тем более у меня шизофрения: я чечевица, топор, Горба-чев и жимолость. Мне нельзя детей!..
- Киса, ну ты видела какой он миленький?! – басом залепетал Бэй.
- Так, хватит детского бреда. Есть взвешенное предложение: пойдемте по магазинам.
И понеслась. Череда магазинов с одеждой, обувью, сладостями, сувенирами и дешевыми улыбками продавцов, похожих на фокусников, уверяющих зрителей, что здесь нет подво-ха. Ах, суета сует!..
Долгие походы по магазинам и воспоминания о посвящении навели меня на мысли: есть люди, которые несут тьму, мрак и хаос; есть люди, которые несут справедливость и по-кой; и есть я. Я несу пакетик. С медом, масляной амфорой и ракушками.
Ведьмы посещают последний магазин сегодняшней программы, а я сижу и смотрю за про-хожими. Голуби здесь просто какое-то сборище мафии! Сидят небольшими стайками на противоположных тротуарах и, замерев, смотрят друг на друга почти не моргая.
Очень старенький дедушка, с задумчивым исчерченным морщинами лицом, блестящей на солнце лысинкой, в кремовом костюмчике и (кто бы мог подумать!) с букетом красных тюльпанов в руках. Он направлялся к тележке с мороженым. Достигнув цель, он присел на одно колено и протянул букет продавщице – пожилой женщине примерно его возраста. Продавщица мороженым раскраснелась как ее клубничная продукция. Старичок встал с колена, а его возлюбленная поцеловала его в щеку и обняла. Мда… Глядя на эту милую ситуацию и видя не потухшую любовь даже в таком возрасте, сразу пропадает страх чего либо. Хочется верить, что любовь, как в любой сказке, спасет всех. И даже когда маги по-несут меня на голгофу, любовь восторжествует и все, будто в индийском кино, начнут танцевать под счастливую песню.
В автобусе мы с Кокс сидели рядом со счастливой парочкой: Макс, как ребенок, обводя ручонку карандашом и радуясь своему творению, ласково наглаживал живот спящей Ла-мии.
Вечер мы мило проводили на пляже: пахло вареной кукурузой, жара постепенно спадала, девочки принимали солнечные ванны заката, дети лепили воздушно-песочные замки, о том, что у мальчиков получится вкусный гриль, а я сидела и поглядывала, чтоб Виктора (без конца плавающего, из-за отсутствия воды в Аду) за буйки не унесло.
- Кстати, где Кара, - как-то вдруг очнулась я.
- Она уехала в Питер, - потянулась в кресле Кокс.
- В какой Питер? – удивилась Талия.
- В пакистанский! – взорвалась Алекса, - У нас что, девятнадцать Питеров?!
- Эй, не ори! Я нормальная!.. – оправдалась Талия, - Меня проверяли.
- Кстати насчет сумасшествия, - Геля задумчиво наматывала на палец темный локон, - мне мама однажды посоветовала проверить мужа: поставь в центре комнаты чемодан, пусть он сам догадается зачем!
- С такими советами ей в телевизор на главный канал надо!
- Пойду я, - встала Ангелина, - Меня Егорчик так упрашивал пойти с ним погулять – со-скучился за день, да Егор? – обратилась она к ребенку.
- Нистяк! – радостно ответило дите, имея в виду «ништяк».
- Так, уважаемые, - сказала Геля мальчикам, - с вами позже я проведу беседу на тему: «Русский язык – важная составляющая гармоничного социального воспитания подрас-тающего поколения…»
- А задачка-то со звездочкой… - вздохнула Алекса.
- С двумя! – подытожила Кокс.
- Все-е-е! Мы поняли!.. – завопили парни в один голос.
- Милая, - обнял Ангелину аполлон (в смысле Доминик), - вечером на улицах опасно: убийцы, приведения, бродячие собаки… Можно простудиться!
- Тадя, шеязаматауку мне! – скомандовал Егор, после убежав в дом одеваться.
Ангелина с Егором ушли. Чуть позже приехала Чери и забрала остальных детей домой. По ее лицу не скажешь, но в мыслях я прочла, что ей странновато оставлять детишек в доме, кишащем ведьмами и прочей мистикой.
Буквально за полчаса небо затянулось черными как смола тучами. Титановые облака сви-сали над городом, разгоняя всех жителей по домам. Мы не оказались исключением, а гро-за как будто ждала только нас и, когда я последней зашла в дом, низвергла на землю ты-сячи молний и потоки ледяной воды, после дикого дневного зноя от которой шипел ас-фальт.
Доминик заваривал чай, нервничая из-за того, что Геля с Егором до сих пор не вернулись. Талия уложила спать Алису и теперь, пока Ламия была в душе, начала атаковать Макса вопросами:
- Куда ты звонил?
- Далеко… - оторопел от неожиданности Макс, убирая телефон в карман.
- Богу? – Талия видимо озвучила единственное, что пришло в голову.
- Нет. В Лондон.
- Бог живёт в Лондоне?
- Нет, там сейчас живёт моя мачеха.
- Твоя мачеха — Бог?
- Талия…
- Бог — Женщина! – пришла к выводу Талия.
Дальнейший ход ее мысли прервало внезапный звонок в дверь.
- Я открою! – вызвалась я.
На пороге оказалась пожилая женщина в черном дождевике. У ее ног сидела и глядела на меня кошка, похожая на египетское изваяние из мрамора.
- Кто вы? – поинтересовалась я.
- Это не важно. Важно, кто вы и что скоро за вами придут. Она придет за вами, - женщина развернулась и пошла прочь.
Кошка последовала за ней, но через пару метров, она обернулась, пристально посмотрела мне прямо в глаза (а может и в душу) и, опустив голову, исчезла во мраке, из которого вскоре появился лохматый и мокрый Егор.
- Мне доздик се тапоськи захлюпал и коуготки намоклил! – восклицал он, снимая курточ-ку в прихожей.
Вслед за ребенком в комнату вошла Ангелина, внешность которой можно было описать двумя словами «забыла зонт». Она подошла к зеркалу в коридоре и слегка ужаснулась.
- Свет мой зеркальце, заткнись, расчесаться подошла!.. – Геля заклинанием сменила одеж-ду на сухую у себя и Егора и прошла на кухню, - У-у-ух, ну там и задница!
- У кого?! – оживилась Алекса.
- Мам, мозьно я зенюсь и уеду в губинку лоссии на сю зизнь? – поинтересовался Егор.
- Нет.
- Ну лядно, тада сделай мне «Неськвик» с маяком.
- О, «Несквик» с маяком всегда пожалуйста, - улыбнулась в ответ Геля.
Вдруг во всем доме вырубило свет. Тьма, бушевавшая снаружи, в один миг окутала кухню так, что не видать даже своих рук.
- Едить колотить! – вырвалось у кого-то, очень напоминающего по голосу Кокс.
Около минуты в комнате стояла тишина, лишь изредка нарушаемые громом, и иногда на доли секунды сверкали молнии. Вдруг послышалось хрустящее чавканье.
- Сахарное печенье?! – удивилась Геля, - Разве ты не слышала выражение: Ты то, что ты ешь!
- А ты никогда не слышала выражение: Иди к чёрту! – ответила ей Алекса.
- Может кто-нибудь сделает что-нибудь, уважаемые мужчины?! Виктор?
- Его нет… - шепотом сказал Виктор.
- Макс?
- Пока до него дойдет, я успею родить тройню и покутить на бразильском карнавале! – воскликнула нервная Ламия.
- А лично я успею сдохнуть и реинкарнироваться в его внуков… - вздохнула Кокс.
- Макс? – настаивала Геля.
- У меня от сахарного печенья живот скрутило… - простонал вампир.
- Бэй?
- Неа, у него бутылка виски и ни капли совести, - ответила за оборотня Кокс.
- Кокс, отлупись! Сиди на жопе ровно, - возмутился Бэйлис.
- Я пошел проверить пробки, наверное, это из-за грозы… - Доминик вышел из кухни.
- Знаете… - задумчиво протянула Алекса, - Раньше могилы посыпали маком или просом для бездомных птиц, считалось, что в них вселяются души мертвых…
- Всегда умеешь удачно подобрать момент! – завопила Ламия.
- А по-моему, совсем не страшно гулять по кладбищу ночью. Гораздо страшнее в пустой квартире чихнуть и услышать «будь здоров»! – сказала Кокс.
- Так, хватит ужастиков! – подытожила Геля, - Ань, сходи за свечками, они в шкафчике над ванной.
- А почему я?!
- Так выпала карта.
- Какая карта? – возмутилась я.
- Я тут пасьянчик разложила…
- В темноте?!
- Иди! – в один голос сказали ведьмы.
Я наощуп добралась до ванной на первом этаже, разбила пару флаконов чего-то, но таки достала эти свечи и зажгла одну в ванной.
Неожиданно что-то темное схватило меня за руку и, несмотря на активные  сопротивле-ния, затянуло в светящуюся гладь зеркала. Очнулась я уже на берегу какого-то озера. По-зади непроходимая тьма леса или джунглей, впереди чернота воды. Вокруг стеной льет дождь. Я еле различала окружающие предметы.
Вдруг на небе показалась полная луна, ливень немного ослаб, а вдоль всего берега загоре-лись желтые огни. Я настороженно встала с мокрого песка.
В непроглядном глянце воды, рябеющем от дождя, показалась черная макушка с копной волос и водорослей и глаза небесного, как в самый ясный солнечный день, цвета. Нечело-веческие глаза с интересом следили за мной. Внезапно за торчащей из воды макушкой по-казалась смуглая спина с черной татуировкой. После она выгнулась и из воды, и показался огромный хвост, извивающийся кольцом и вместе со спиной уходящий обратно под мрач-ную воду. 
Через мгновение глаза поднялись над водой, и в глянце озера отразилась голова, шея и плечи. Это была русалка. Постепенно она выходила из воды, открывая свое смуглое тело: прикрытые широкими листьями водорослей грудь и бедра. Она сверкала глазами, осмат-ривая меня, в то время как я тоже наблюдала за ее движениями.
- Тебе нужно плыть, хозяйка ждет тебя… - протяжно, с легким шипением сказала русалка.
- Почему нельзя пройти по берегу? – спросила я.
- Нужно плыть, скоро поднимется вода, выйдя из берегов.
- И как высоко поднимется вода? – уточнила я.
- Мало не покажется, — ответила русалка.
Чудесный ответ. Какой простор для фантазии!
Девушка по-звериному улыбнулась и, развернувшись, медленно погрузилась в водяную тьму. Напоследок она блеснула своими ярко-лазурными глазами и изогнула темно-оливковый хост.   
Выхода не было. Я медленно вошла в мутную, густую воду, оказавшуюся теплой как топ-леные сливки. Я плыла и плыла. То и дело моего тела касалось что-то склизкое. Может это были водоросли, а может и чей-то хвост. Мне казалось, мой путь будет длиться вечно. Даже не верилось, что я выплыла на противоположный берег. Это было похоже на ма-ленькое чудо. Как будто ты надуваешь черный шарик, а он оказывается темно-зеленым с бабочкой – совсем не то, что ты ожидала сначала. Гораздо лучше, чем ожидала.
Я немного отдышалась и пошла сквозь непролазные джунгли. Небо снова затянули тучи, а вокруг стало совсем темно и ливень усилился. Что ж, самая темная ночь перед рассве-том…
Поэтому я неустанно шла вперед. Было холодно, мокро, отчаянно, безысходно, но я про-должала идти. Вдруг я наткнулась на какую-то поляну, в центре которой стояло зеркало. У меня было два варианта. Или продолжать путь в никуда: причем дойду я либо на край света, либо к черту на куличики; или попробовать вернуться через зеркало в реальность.
Как говорится, где выход, там и вход – поэтому я решила попытать счастье с проходом через зеркало. Я начала на память читать заклинание и – ахалай-махалай – получилось.
Я очутилась в огромной пещере. Меня привязали к какому-то валуну. Справа стояло зер-кало, из которого я вышла; слева на большом булыжнике посреди бирюзового водоема сидела девушка в позе «лотоса» и жадно, как кошка обгладывает кости, доедала куриную ножку. 
Девушка была в возрасте где-то от 25 до 97 и в голубых носках с пингвинами взглянула на меня глазами, блестящими как только что сделанный маникюр. Доев то ли жареную, то ли полуживую курицу, девица облизнула пальцы, как после только что съеденного торта.
- Че уставилась?! – воскликнула она голосом, похожим на хриплый кашель василиска.
- Вы злобная.
- Я же не манная каша! – ответила девушка.
- Кто вы? Как вас зовут? Где я? – засыпала вопросами я.
- Я Маришка, а тебя похитили маги, ты в пещере из черного агата – можешь даже не пы-таться использовать магию, у ведьм это не получится. Скоро начнется все самое интерес-ное.
В комнату вошли непонятные существа: снизу по пояс волк, сверху человек, плюс огром-ные крылья летучей мыши на спине. Это чудо природной мозаики выстроилось по пери-метру пещеры, часть уплотнилась рядом со мной, а один особо фаталистичный экземпляр, непонятно зачем, залез по пояс в воду.
Обстановка была не к черту. Все молчали и в каждом их движении и вздохе будто вы-смаркивалась смерть.
- Кто это? – поинтересовалась я у Маришки.
- Войциферраты – создания магов, преданно служащие им. Чертовы рабы… - выругалась Маришка.
- Зачем он залез в воду?
- Не знаю, к врачу его надо… - вздохнула девушка.
Я, немного поразмыслив, рывком попыталась вырваться, но сделала вывод, что по пояс крепко связана. Лишь ногой я (случайно, конечно же) треснула по зеркалу. И в самом ни-зу, в уголочке его роскошной рамы, появилась трещина, видимая лишь мне. Стоящие ря-дом войциферраты переглянулись.
- Если доложим, ритуал отменят, - сказал один.
- Я ничего не видел! – ответил второй.
Наконец вошел главный маг, Джо Тоусон. Его превосходство можно было определить по одежде: вычурный костюм цвета фуксии, бежевая рубашка, темно-синий галстук и туфли, явно стоившие бюджета небольшой африканской страны. Почему все злодеи одеваются как на бал-маскарад, витиеватая пестрота их смысл жизни? Или эгоцентризм снова в мо-де?..
- Вы опоздали… - улыбнулся Джо.
- Вообще-то я пришла на вечность раньше! – парировала я.
- Знаете ли вы, кто я?
- Конечно, Джо, Джонни, Джордж, Джим или как вас там по полному имени… Большего мне и не нужно, мне плевать, кто вы: просто маньяк или маньяк-убийца.
- Вы же знаете зачем вы здесь, Анна?
- Естественно! Вы хотите меня распять, сжечь на костре и распродать по частям мой прах, как шаурму на рынке.
- Отлично, вы что-нибудь еще хотите сказать? – усмехнулся маг.
- Всех к той матери по алфавиту! Я закончила. Ваша очередь говорить.
- У меня к вам деловое предложение, от которого, я думаю, вы не в праве отказаться…
- Тогда называйте это приказом, а не предложением…
- Думаю, вам уже известна легенда, я могу лишь рассказать заключительную часть. Сего-дня мы проведем ритуал, при котором в вас возродится душа нашей королевы – Сепфоры. Вам ни к чему бояться, потому что это лишь пара заклинаний и чашечка зелья. После, ва-ша душа будет храниться в небольшом сосуде, под нашей охраной, чтобы вы и ваши дру-зья не могли нам помешать. Из вежливости, я поинтересуюсь о вашем взгляде на данную ситуацию. Согласны ли вы пойти на это?
- У меня есть выбор?.. Впрочем, с вами я соглашусь пойти только на кладбище, при усло-вии, что вас будут нести, а меня подрядят заколачивать крышку.
- Ха-х, крышка моего гроба… Скорее Англия падет! – засмеялся Джо, - Хочу вам при-знаться, мне безмерно жаль, что вы потеряете сегодня свою сущность…
- Простите, к моим ушам лапша не липнет, так что повторите, что вы солгали?
- Вашу прелестную душу. Мне ужасно жаль, что пострадают также и ваши друзья, кото-рых мы, так сказать, «словили на живца».
- Я не верю вам. Ни за что. И никогда!
- Ах, неужели часы остановились?! Никогда уже наступило?.. – с сарказмом воскликнул Джо и растворился в воздухе.
В пещеру ввели Кокс, Бэйлиса, Виктора (почему-то с завязанным ртом), Макса и даже бе-ременную Ламию. Все были в наручниках с длинными цепями, позволяющими им дви-гаться, но не давали возможности сбежать. Заложников посадили на подушки вокруг ва-луна.
- Они пока еще вас не убили?.. – поинтересовалась я.
- Не волнуйся, они – старались! – ответила за всех спокойная, как ведро, Кокс.
- Мда, видок у вас — краше в гроб кладут… - усмехнулась Маришка, - Вам удобно?
- Кто вы и почему вы такая тупая?! – воскликнула нервная Ламия.
- Лады, мамаша, без вопросов! Только не нервничайте! Нам сегодня еще только родов не хватало…
- Какой план? – поинтересовался Бэйлис.
- Если опустить детали… - задумалась Кокс, - не погибнуть.
- Отличный план! – почти истерично заключила я.
Разговоры услышали войциферраты, один из них подошел к нам и поинтересовался:
- Что тут у вас?
- Фул хаус, - с сарказмом ответила Кокс, - а у вас? Три шестерки?..
- Давайте, дамочка без лишних разговоров! – резко сказал он и вернулся на место.
- Д-д-дамочка?! Знаете, чертов товарищ феррат, вы так идёте, что идите дальше!..
- Ах, Валери Кокс, - Джо Тоусон озарил всех своим мрачным появлением.
- Ах, Джохар Абу Нувас Ибн Амир ал-Каззаб. Будь проклят тот день, когда я впервые ус-лышала твое имя, отложившееся в памяти. Ох, как ты похужал и возмудел! И даже выше, чем я запомнила тебя тогда…
- В твоих глазах до сих пор горит огонь, напоминающий мне о кострах инквизиции и дру-гих прелестях средневековья!..
- А вот это хамство! – резко ответила ведьма.
- Любезнейшая, Валери, вы — полное тряпло! – с почти искренней улыбкой сказал Джо.
- Ах, полно вам, Джохар, ****ьце-то завалите, - с вежливой улыбкой ответила Кокс.
- Смотрите, как бы не повторился июль 1799-ого!
- По мне лучше август 1815-ого!
- Может хватит этих любезностей, все поняли, как вы любите друг друга! – возмутилась я.
- А давайте перейдем на «ты», - предложила ведьма магу.
- Зачем?
- Так хамить проще… Джо, ты же понимаешь, что Анна будет сопротивляться Сепфоре, а это не совсем тебе на руку. План может сорваться.
- Она слишком молода, чтобы мериться с Сепфорой силой духа.
- Тебя мама не учила в детстве, что можно привести лошадь к реке, но нельзя заставить ее пить из нее.
- Лошадь можно там утопить.
- Ты это серьезно? Слушай, мне тебя жалко.
- Хочешь чаю? – к заложникам подвезли поднос с черными чашками и чайничками.
- Я что, в сарафанчике к тебе пришла? Не хочу я чаю!
- Дак чай или кофе?
- Ладно… давай чай. И знаешь, какой мой любимый сорт?
- Какой?
- Виски.
- Мы бы от чая не отказались… - выразил общее мнение Бэйлис.
Джо лично налил чай и раздал всем чашки. Когда он подавал чашку Кокс, она наклонила голову и загляделась на часы на руке мага:
- Ммм, какие часики!.. Made in Народная Республика Свинцовой краски?
- Хочешь мясного пирога, я смею полагать, что ты плотоядная?
- Ах, Джо, ты меня совсем не знаешь!..
- Я могу сделать пирог с мясом одного из твоих друзей.
- Я вкусненький! – с сарказмом вызвался Бэй.
- Боюсь, у меня на вас совсем другие планы, Бэйлис…
- О, я польщен и в то же время унижен, поэтому спасибо и будьте прокляты.
- А вы, Максимилиан, почему за все это время даже не взглянули на меня?.. – обратился к Максу Джо.
- Я знаю, как ты выглядишь, Джо, - Макс продолжал игнорировать мага.
- А как дела у твоей… залетной… девушки?
- Она беременна хорошим чувством юмора, скоро родит остроумный ответ. Не трогай ее, - рявкнула Кокс.
- Ладушки, вернемся к главной героине сегодняшней ночи. Так как, милашка? – близко подошел ко мне маг, - Бросай этого ублюдка и идём со мной, уж я тебя уважу!
- Джо, ты наверное забыл наш разговор о походе с тобой и о крышке гроба! – не теряя са-мообладания, ответила я.
- Ах, ну да, право, запамятовал!.. Что ж, я вас напоил… а теперь убью…
- Ну… давайте, - усмехнулся Бэйлис.
- Нет, передумал.
- Джохар, а что ты скажешь о том, чтобы я выпустила тебе кишки, сплела из них бусики и послала их твоему брату.
- Это преступление! – впервые по-настоящему возмутился Джо.
- Ничего страшного, я в состоянии аффекта, - спокойно сказала Кокс.
- Знаете, тот, кто засыпает на мине с зажженным фитилем, может считать себя в полной безопасности по сравнению с вами!
- Ох, отольются кошке мышкины слёзки цианидом в ложке… - вздохнула Ламия.
- Вас, немного уважаемая Ламия, трогать не желаю – вы мне слегка импонируете. А вот кандидатура плохо держащего себя в руках Бэйлиса – мне по нраву. Он ведь может пре-вратиться в собачку! Право, я не могу допустить, чтобы он пошел гулять…
- Можешь оскорблять меня сколько влезет – я не поддамся на провокации, - невозмутимо ответил Бэй. 
- Вау, ты и правда контролируешь его! В чем секрет? Мягкий джаз, бой на бонго, вагон травки? – усмехнулся Джо.
- Знаете, какие повреждения получит бульдозер, проехав по вам? – поинтересовалась Ла-мия, не ожидая получить ответа.
- Какие?
- Никаких вообще! – с улыбкой закончила ведьма.
- Вы вроде смеетесь? – удивился маг.
- А вы что, шутите? – на удивление совершенно спокойно ответила беременная ведьма.
- Ах, как жаль, что мы не встретились пару столетий назад, когда я не был таким засран-цем… - вздохнул Джо.
- Эти злодеи зачем-то взяли за привычку флиртовать со мной, когда я у них в заложниках! – принялась вслух рассуждать Ламия, - Найдите уже себе бабу, Джо, я и так в положении!
- По мне, дак чувства это все труха… Вечная любовь, и та только до гроба… А вы знаете, за что я жену убил?..
- О-о-о… поведайте нам эту, уверен, душещипательную историю, - с сарказмом сказал Макс.
- Она была дурна собой и совершенно не умела готовить… - задумчиво произнес Тоусон.
- Ой, мне тогда Кокс тоже надо топориком зарубить!.. – усмехнулся Бэйлис.
- Это ж надо – мега злодей цитирует советские мультики! – возмутилась (и восхитилась одновременно) Кокс.
- Раз не нравится, посоветуй мне фильм, Кокс.
- Сдохни.
- Это фильм?
- Это совет.
- Сколько можно уже?! – не выдержала я, - Мы тут для светских бесед собрались, что ли?.. В таком случае, я требую вместо жгута по всему телу – кандалы как у остальных и чаю с молоком!.. И подушку!.. Под попу!..
- Что-то мы действительно заболтались.
Джо Тоусон опомнился, с умилением поглядев на Анну и выдержав паузу, достойную МХАТа, добавил:
- Стареем…
- Это ты стареешь, - резко бросила Кокс, - а я – взрослею!
- Ну вот, - вздохнул маг, - крыть нечем… Тогда начнем-с.
Вокруг меня выстроилось десять магов в черных балахонах. Вдруг все факелы погасли, а черное как нефть озеро вспыхнуло ярким желто-красным пламенем. Маги-коротышки на-чали читать заклинание на каком-то (я уже думала, что таких не осталось) неизвестном мне языке. Веревки, стягивающие мое тело, ослабли, но я все равно не могла пошевелить-ся. Меня бросило в жар и парализовало одновременно. Всю кожу жгло, как будто ее рвали на части. Я слушала удары сердца. Двести раз в минуту – Кокс бы сказала «да ты, дорогая, за двоих живешь!». Время тянулось вечно. Мне было так плохо, что даже страшно от од-ной мысли об этом. Хотелось, чтобы все это поскорее закончилось. Либо умереть.
С каждой секундой маги произносили заклинание все громче, а мне становилось все хуже. Тело раздирало на части, когда маги подошли к логическому завершению. Кульминацией всего этого ужаса стала испитие чаши с горящей водой из озера. Знал бы кто-нибудь то-гда, как мне было страшно…
Когда чашу поднесли к моему рту, я чуть в обморок не обвалилась (хотя с моим-то пара-личом я бы просто закатила глаза и обмякла как неудачное суфле). Казалось мне подают стакан яда африканской черной мамбы! Я ощущала, как огненная жидкость наполняет ка-ждый мой сосуд. Не могла дышать, но Джо продолжал вливать в меня эту мерзость. Зады-хаясь от воды в легких, я чувствовала себя, как большой кит, выброшенный на берег…
В голове стаей ос роились воспоминания. То и дело они жалили меня в самую душу, про-падая затем куда-то в безызвестность, и после я уже не могла возродить их в памяти. Сердце снизило ритм до тринадцати ударов в минуту. Стало холодно, но кровь внутри меня продолжала пылать от неведомой воды. В горле и мыслях все пересохло. Мое сердце и душа будто оказались в вакууме. Я не могла контролировать свое сознание, так быстро покидающее меня.
Маги переместились к зеркалу, из которого я вышла, и начали атаковать его новым закли-нанием. Вдруг в отражении показался женский силуэт, в котором я узнала Константу. Ведьма зло смотрела на меня, а маги кланялись ей в ноги. В это мгновение я поняла, что совсем не умею выбирать друзей. Это была не Константа, нет. Сепфора собственной пер-соной из зеркала глядела на меня своими фиолетовыми глазами. Меня (а точнее мою обо-лочку) поднесли к зеркальной глади. Джо подошел ко мне вплотную и поднес к моему горлу тот самый кинжал, украденный у Кокс. Маг медленно переместил его к моему серд-цу. Напряженная тишина оглушала. Я ощущала как острие ножа проходит сквозь одежду, кожу, ребра – прямо в сердце. Прямо в душу. Дальше все происходило будто в тумане…
Я помню кто-то кричал, почти скуля. Кричал так, как мать стонет о погибшем ребенке…
Вот я уже стою рядом с Кокс. Она не видит меня. А я вижу как Сепфора выходит из зер-кала и проникает в мое истекающее кровью тело… Виктор вырывается из оков и бросает-ся на Джохара. Мимолетный кровавый блеск. Легкая боль в моей груди. Вдруг лицо де-мона бледнеет, как бледнеет лицо, исчезая в одном из отверстий крематория. Вся его ад-ская жизнь угасает вместе с угольками в глазах… Еще мгновение – Виктор лежит на зем-ле. Не дышит. Его больше нет. Меня нет. Нас нет. И уже не будет. Ничто не вечно…


Эпилог
Кто-то сказал, что самая темная ночь перед рассветом. Все это чушь, если ночь навсегда окутает этот мир. В свете все началось, светом все и закончится. А до тех пор будет тьма. Я вернулась на эту проклятую небом землю и постараюсь сделать все, что бы мрак нико-гда не покинул здешних мест. Тьма — есть начало. Все краски обращаются черным, стоит лишь пропасть свету. То, что лишилось света, есть начало, поглощающее цвета. Манипу-лируя тьмой в сердцах людей, можно с легкостью их подчинить.
И это говорю я – Сепфора – новая правительница тварей земных.