Ангелы любят иначе

Она медленно опускалась на… Запрокинув голову, широко открыв рот. Вдох. И темные прядки чуть подрагивают над влажным лбом. Она опускалась. Медленно и плавно. Позволяя ему проникать внутрь. В горячий шелк. В пульсирующее, глубоко в себя. Вот таааааааааааааак… И ее бедра касаются его. Она. Наклонила голову, чуть на бок, глядя в его глаза. И язычок юркая ящерка. И губы раздвигаются…  в оскал.  В его зрачках отражение почти кошки, почти…
И… он смотрит сквозь ресницы. Такие длинные…  сейчас чуть наивно. Он задерживает дыхание и ладони по бедрам. Хлопком по коже. Толчком навстречу, торопливо.
«Какой нетерпеливый…» - подумала она, пряча взгляд за частоколом ресниц. Расчетливо и прицельно. Минус один. Снайперский термин. Очень точно. Выдох и спустить курок плавно. Позволяя… ему войти в себя полностью. И… о да!!! Именно эта точка. У него вышло.
Они – движение слитно. Это как танец. Это танец по горизонтали. Это… где-то в ритме самбы, румбы и рок-н-рола. Это… параллели расходятся. Она  - наблюдать чуть отстраненно, чувственно изгибами показывая ровно столько, сколько. Он… хочет увидеть, почувствовать и раствориться полностью. Даже не задумываясь что…  А кто же сейчас…
Она наклоняется к нему, и в самые губы шепотом: «Тишшшееееее…»- касание одним дыханием. Улыбка будто мазком. В уголках глаз.
Он выдохом, фырком. Балансом на грани. Ведь сейчас… все что есть это. Горячая пульсация и он в ней, так глубоко, сильно, что… Только да-да-да!!! Солнце – да! Еще быстрее, будто не слыша ее слов. Будто… Именно они подхлестнули.
Она – остро отточенные коготки. Как ему нравится… Что же… по напряженно вздымающимся ребрам.  Следы. Клеймо. Мое! Глядя в его глаза. И не вопросом даже – а вот я чья? Твоя? Поймать судорогой горячее движение там в середине себя. Вслушиваясь в отголосками, растекающееся по телу жаром. Вибрация. И… Вот сейчас!
Он закусывает губу. Он дышит так шумно. И глаза. Остановка взгляда. Они сейчас – венецианское стекло. Куда-то в бок. Не здесь. Хоть и полностью в ее власти.
За окном непогода. За окном ветер треплет верхушки тополей и дождь мокрыми кулачками по подоконнику – барабанная дробь. Чуть обиженно. Что не пускают в тепло и медово-янтарный свет. В эти сбитые простыни и горячее дыхание. Но… не до него сейчас. Совсем не до него…
Она – прогиб и ноздри западают от шумного вдоха. Ффак!!! Жар собирается там, в глубине. Там где… так горячо, тягуче и ссссссладко до боли. До ломоты в крестце. Что хочется закрыть глаза и уже ничего больше, кроме… И зрение неожиданной остроты. Мельчайшие оттенки, нюансы… Влага в уголке глаза, склеившая реснички. Испарина над верхней губой. А наволочка одета наизнанку!
Его слова фоном, кисея воспоминания, чуть колышется: «Когда позволяешь кончать в себя… это уже больше чем секс…» Румянец на его скулах, отметины на шее и полосы алого по груди так опасно близко к соску.
Она – сжатая пружина на взводе, когда до критической массы взрыва доля секунд. Когда еще толчок и… Щелчок, как молния рассекает темный от свинца туч небосвод или плеть свистом при коротком ударе в замахе, за миг до соприкосновения с кожей. И ее глаза распахнуты. И в них. Такое четкое сейчас. «Я хочу!!! Да… я хочу… де-воч-ку!»
Задохнуться. Собственным криком в небеленый потолок. Хах! Соседи устали думать и менять свое положение в кроватях!
Кончать! Оседать туманом по телу – испарина, по его коже своей. Так мягко-податливо и обманчиво…
Он по-хозяйски…и  неожиданно нежно прижал к себе.
- Знаешь, а я почувствовал… вот сейчас… - выдох.
Ее дыхание куда-то ему в плечо и неразборчивое муууу и муурррррррххх… И улыбаться своему. Тому, что только ее. Тому, что… в голове. И четко оформленное  желание. Что… Хочу…
Он ладони по бархату кожи. Она затылком ему в подбородок. Затихнуть. Соскальзывая в…
«Ты не знаешь как это. Тебе не дано это узнать. Как это - желать такую же, как ты сам. И тебе невдомек. Почему же я такая безумно сладкая. Почему…»
Сигарета, тлеющая в пепельнице. Она улыбается лежа головой на ее коленях. И смотрит в глаза цвета лесного мха. Такие лучистые. Такие теплые. В обрамлении пушистых ресниц. Они молчат. Слова здесь неуместны, ведь. Сладкая судорога от почти невесомого касания кончиками пальцев к ключице. Этого более чем… достаточно и мало! Всегда так мало! Что бы – по венам горячий мед. Такой что сразу забивает дыхание и щиплет в уголках глаз. И хочется… облизнуться, прикрыть глаза и урчать кошкой.
Он проводит ладонью по ее спине, целуя там, где лопатки. Она рефлекторно – отклик, подставляясь под руку, которая уже по животу скользит ниже. Замирая на жарком.
- Ты… тааккааааааяя… горячая и мокрая… ты хочешь?
Она – кивок головы. Мысли совсем не здесь. Бедра развести.
- Бери… - и шепотом ему в ухо, сразу сбивая темп, - я хочу…
Де-воч-ку… это уже про себя. Зубы в плечо ааррррррхххх!
Он входит сразу на всю длину. Она слитно навстречу. Это ведь танец. Горизонталей. Откидываться на подушки, ловить воздух, вскрик. Вздох. Губы. Язык.
- Да… я хочу, как же я хочу тебя!!! – вселенная звенит тишиной на неоконченость фраз, когда… Шепот одними губами: «девочку…» Рассыпаться в мельчайших мерцающих частицах наслаждения где-то между, не здесь и сейчас там где… Шорох перьев тенью… Кто соберет в ладони это новое и вдохнет жизнь? Он?..
Он засыпает. У нее на плече… беззащитно, наивно и так… подкупающе по-детски. Что хочется обнять. Но… под ладонями ее кожа. Бархат, шелк. Она прикрывает глаза. Она дышит спокойно. Она спит? Она вспоминает.
Знаешь, а ведь любить можно двоих. Только поймешь ли? Только… Как тебе объяснить. Что не люди умеют любить иначе. И что им нельзя запрещать. Потому что тогда могут сломаться их крылья. А этого они никогда и не кому не позволят.
Утро. Небо – синь. Чайник свистом и сигарета дыханием на улыбке. А он еще спит.
Она поспешные сборы. Тушь, все та же улыбка и взгляд из-под ресниц. Минус один? Или все же плюс?
Его руки по плечам.
- Я так не хочу… тебя отпускать…
Выдох в затылок до мурашек по спине, что хочется свести лопатки и крылья вздрогнули так ощутимо. И… шевельнулось, что может все же… Он поймет? Чуть позже. А сейчас. Его взгляд в коротко стриженный затылок – ее. Она – каблуки дробно по бетону лестницы. Хлопок двери подъезда. Солнечные блики в лужах. Разделяя время и пространство на до и сейчас…
Он – констатация факта - есть. Воспоминание, как только звонок, голос, касание, поцелуй. И дрожью в коленки. И так хочется зажмуриться и лбом куда-то в плечо и дышать… Пусть защищает, обнимает, оберегает ведь…
Только… есть то, что… в ее коже,  в  глазах, в нечаянно задетом браслете на запястье, в звяканье ключей. В тембре голоса и вкусе на кончике языка. Оно живет в ней. То, что она хочет девочку. Это то, что не забыть. Ведь это часть ее самой.
Поймет ли он? Что ангелы любят иначе…