***

Раз ступенька, два ступенька. Первый этаж... Второй этаж. Раз шаг, два шаг. И вот я у двери своей квартиры. Светло-бежевая дверь, с псевдо-золотым номером квартиры. Ничего особенного. Как у всех. Я вставляю ключ в замочную скважину. Раз поворот, два поворот. Я захожу в свою квартиру. Сильно пахнет табачным дымом. Я курю. Я много курю. А еще я наркоманка и алкоголичка. А еще я пою. Да, я певица. У меня есть песни, альбомы и даже фанаты. Последних больше чем первых двух во много раз. Не знаю, что они находят в моем творчестве, но они меня не понимают. Во всяком случае, мне так кажется. Меня никто не понимает. Даже я сама. А еще у меня есть деньги. Много денег. Это приятные дивиденды от моей популярности. Их хватает на хороший алкоголь, на хорошие сигареты, на хорошие наркотики...
Я закрываю дверь. Я сажусь на небольшую бежевую скамейку и скидываю свои черные, забрызганные грязью, ботинки. Прохожу в гостиную. Сажусь на бежевый диван, беру пульт и включаю тв, щелкаю кнопками. Ничего. Встаю. Раз шаг, два шаг. И вот я перед картиной. Это подлинник. Небольшой пейзаж леса в тихий и спокойный день. Я давно вижу лес только на этой картинке. Я аккуратно снимаю картину. За ней железный серый холодный ящик. Сейф. Два поворота налево, три поворот направо, щелчок. И вот передо мной нутро сейфа. Ничего особенного. Несколько дорогих безделушек, несколько пачек денег, пара шприцов, и пакетик с героином. С самым лучшим героином. Я аккуратно достаю все, кладу на бежевый журнальный столик, закрываю сейф, вешаю картину на место. Сажусь на бежевый коврик возле столика и готовлю себе дозу. Прости меня, мама. Прости меня, папа. Не такую дочь вы себе хотели. Да, наверное, не найдется ни одного родителя, который хотел бы, что бы его ребенок был наркоманом. Все родители хотят гордиться свои чадом, что бы однажды сказать знакомым: а мой та... И родители порой забывают спросить ребенка о том, что хочет он. Доза готова. Я затягиваю свою руку желтым жгутом, вен практически не видно. Ввожу себе дозу. Раз, два, три, четыре, пять... Когда я досчитаю до 10, я словлю кайф, шесть, семь, восемь, девять...
Прошло два месяца. Моя квартира опустела. Убрали тот бежевый коврик, на котором я умерла. Я умерла тогда. Умерла от передоза. И пока я лежала и корчилась от боли, мир продолжал жить. Он не остановился и не замер. Он почти и не заметил, что на одного человека стало меньше. Он продолжает жить и сейчас, и он практически забыл обо мне...