Космические хроники. 81

                Да здравствует Париж!

   Чем ближе корабль подлетал к чёрной дыре, тем тревожнее становилась обстановка. Это чувствовалось во всём: как люди разговаривали и о чём говорили даже во время обеда.
   Штурман уронил ложку. В другое время его бы извели, а сейчас просто заметил кто-то, что, мол, не в чёрную дыру упала, не пропадёт.
   Ответил не виновник шума, командир:
   - Зря думаете, что это так опасно. Даже при чистке овощей можно порезаться.
   - И зелёнкой помазать ранку, - пошутил инженер. – А когда тебя вывернет наизнанку, ничто не поможет.
   - Это если лететь в лоб, а мы летим только потому, что калитку обнаружили.
   - Знал я кладоискателей. Нашли сундук, думали вот оно – богатство. А оказался ящик Пандоры.
   Капитан понимал, что просто так не переубедить экипаж – уж слишком много неприглядных историй рассказывали про чёрную дыру. Был ещё один довод, и он им воспользовался.
   - Зонд первым полетит. За ним проследуем, пока связь не прервётся.
   - А если прервётся, когда поздно будет?
   - Столько соломы не заготовить, чтобы везде подстелить. Хватит ныть. Уж поверьте, я жизнь ценю не меньше, чем вы свою. Тоже домой хочу вернуться.
   Командир не выдержал и осадил пессимистов. Заканчивался обед в полной тишине.

   Исследовать чёрную дыру пытались давно и безуспешно. Издалека не получалось, потому что гравитация притягивала даже свет, всё затаскивала в себя – такой сильной была. Чёрная дыра оправдывала своё название.
   Запускали беспилотники. Исследовательский корабль-автомат разрывало на куски, когда подлетал близко. На его ближнюю часть сила притяжения действовала гораздо сильнее, чем на дальнюю.
   Теоретики не сдавались. Кто-то умудрился высчитать координаты воронки, в которую можно безболезненно соскользнуть. На этом всё застопорилось, потому что как выбираться из нее, не знали. Не знали и сейчас, но те же работники умственного труда предположили, что можно вернуться, перебравшись в прошлое. Вот так вот взять и перемахнуть на пару лет назад. В дыре, мол, всё наоборот. Время течёт, как у нас стелется расстояние. Хочешь назад? Нет проблем, лети, отматывая часы и недели. Можешь при этом даже стоять на месте.

   Когда приближались к цели и почувствовали ещё слабое притяжение, корабль развернулся. Двигатели работали, но он завис. Убавь чуть тягу, и летательный аппарат засосало бы. Увеличив, можно было сбежать.
   Отправили зонд. Экипаж сгрудился у монитора и наблюдал за ним какое-то время. Но скоро отражённый от него свет уже весь поглощался дырой, и он исчез из поля видимости, хотя находился близко. Скоро и приборы перестали фиксировать сигналы с него.
   Ждали зонд долго. Задание он имел простое – нырнуть и вернуться. В программу заложили всё, что рекомендовали физики-теоретики, но не помогло. Люди понимали, что всего не учтёшь, что лишь человек и только на месте сможет определиться и выбраться, если такое в принципе возможно.
   Прошло достаточно времени, чтобы понять: зонд канул в лету.
   Капитан собрал экипаж.
   - Ну что, друзья, приуныли? Сдаётся мне, что не нужно всем рисковать. Доброволец полетит на челноке. И это буду я. Вы проведёте весь комплекс исследований, что запланирован, подождёте неделю. Мне хватит этого времени, чтобы разобраться в ситуации. За себя оставляю зама – старшего лейтенанта. Не вернусь к сроку, значит, не судьба.
   Лететь одному было противозаконно, противоречило требованиям космонавтики. Все понимали это. По лицам коллег нельзя было понять, что думают, но командир подозревал, что рады. Дома было проще. Оттуда любые неприятности можно шапками закидать, поэтому согласились. А здесь не вернулся зонд, смертельная опасность вот она – под боком. Монолитом недавно себя чувствовали, а сейчас он распался.
   - В детстве я водоворот на реке изучал. Бросал щепки и наблюдал, – продолжал говорить капитан.
   - Выплывали? - спросил кто-то.
   - Куда им, деревянным-то, деться? А потом сам на спор нырнул.
   - Буратино прикинулись?
   - Умел надолго дыхание задержать. Не запаниковал тогда, и здесь обойдётся.
   В конечном итоге за всё отвечал командир. Никто отговаривать его не посмел, но и поддерживать тоже.

   За челноком наблюдали, как и за зондом. Он точно также пропал из вида, хотя был близко, а вскоре пропала и связь. К такому были готовы. Люди радовались, что программа исследований была насыщенной, и все оказались при деле. Так ждать было легче.
   Прошла неделя. Капитан не вернулся. Никто не удивился, когда заместитель командира предложил дежурить ещё одну, сославшись на то, что не успели завершить работу.
   В конце её все молча уставились на старшего члена экипажа. Команда собралась обедать, но никто не притронулся к пище. Тот понял состояние людей.
   - Играешь в рулетку и думаешь, что вот сейчас шарик остановится на твоём числе. В прошлый раз не получилось, а в этот и цвет совпадёт. Понимаешь, что это глупость и всё равно надеешься. Прямо как сейчас. Улетим, а следом он выскочит как поплавок из воды, когда рыба отпустит. А нас нет. На челноке в космосе не разгуляешься: мелковата птичка.
   - Зато связаться сможет, и вернёмся тогда, - возразил кто-то.
   - Ещё неделю повисим, - приказал как попросил старлей.

   В конце месяца новоиспечённый исполняющий обязанности командира отдал приказ улетать. Всё произошло буднично. Никто не радовался, догадывались, что этим закончится. Лишь на третьи сутки полёта стали обсуждать неудавшуюся экспедицию.
   Штурман первый коснулся больной темы:
   - Шеф одинок. У остальных семьи, – сказал он, словно оправдывался.
   - Да. И это он учёл, - откликнулся инженер. – Начальник и в этот раз оказался прав!
   - Спасибо, утешили, - подвёл итог старший лейтенант.
   Разговор исчерпал себя. Больше к этой теме не возвращались.

   На Земле уже знали всё, когда корабль приземлялся. Исполняющий обязанности командира старший лейтенант сообщил при подлёте, что подготовил и сразу же отдаст носители информации и рапорт.
   Встречал экспедицию полковник. Люди понимали, что цветов не заслужили, и всё равно было обидно, что лишь он и водитель автобуса подъехали к кораблю, когда заглохли двигатели.
   Полковник после приветствия буднично объявил, что ждёт всех в штабе через пять дней к началу рабочего дня. За это время комиссия ознакомится с информацией, изучит всё и будет готова к беседе.
   Возвращение показалось всем мрачным, но радость от предстоящей встречи с родственниками взяла своё. Скоро в автобусе стало шумно, и даже раздался смех. Жизнь на земле вступила в свои права.

   Через пять дней экипаж отправили в послеполётный отпуск. Им объявили, что сделали всё правильно, что командир принял верное решение, сохранив жизнь команде. Чёрной дыре подарили только одну. Он будет награждён. Посмертно, но таковы реалии жизни.
   Люди не чувствовали за собой вины, но готовились к худшему. Известие обрадовало. Уточнили только, насколько полезными оказались результаты исследований, что они привезли.
   Полковник в ответ усмехнулся.
   - Это будут изучать не месяц и не два. Сказать можно будет через год-другой, не раньше. Не зря летали.
   И только сейчас люди по-настоящему обрадовались.
   - В ресторан? – спросил старший лейтенант и тут же повторил вопрос как приказ: - В ресторан! Помянем командира!

   Через два часа спиртное расслабило коллег. Они не чувствовали уже необъяснимой вины и представилась возможность спокойно обсудить полёт в свете последних событий.
   - Было всего два варианта у командира: погибнуть или вернуться. Ему не повезло. – Объявил кто-то заплетающимся языком.
   - Глубокомысленное замечание. Эйнштейн рыдает. А я не согласен! – вдруг возразил штурман. – Капитан вернулся!
   Раздался смех. Но мужчина постучал по стеклу, призывая к тишине.
   - Скажите мне, сколько километров до Большой Медведицы?
   - Почему километров, а не парсеков?
   - Да кто это помнит?
   - На корабле сказал бы, даже не заглядывая в компьютер. По приборам определил.
   Штурман лишь улыбался, слушая ответы.
   - Никто из вас так и не назвал число. А если и назовёте, то разные. И отличаться будут на сотни тысяч.
   В разговор втянулись все – заинтересовал. Лишь доктор, возмутился:
   - Причём здесь это?
   - Объясняю для бестолковых, – штурман почувствовал лёгкость от выпитого и перестал выбирать выражения. - Вы не смогли определить на глазок расстояние. А командиру пришлось определяться со временем почти также. Что значит вернуться назад через неделю? Это временное расстояние, да ещё назад! Не на месяц вернуться, не на год, а ровно на семь дней. Промахнулся он! Я, если честно, думал, что встретит нас на космодроме с цветами. До последнего надеялся.
   Мужчины, придя в ресторан, выбрали уединённое место и сдвинули столы. Рядом никого не было. Наступившая тишина поэтому резанула по сознанию. Все протрезвели.
   - А ведь верно! – первым пришёл в себя программист. – Вполне такое возможно. Почему нет?
   - Пока вы жён своих топтали, я пошёл дальше.
   - И любовницу не забыл? – усмехнулся врач.
   Штурман зло посмотрел на него, но смысл сказанного дошёл до сознания и заставил улыбнуться.
   - Нет, док, в размышлениях. Пролети капитан на год назад, на два и даже на пять, он бы рассказал всё ещё до старта. А ведь не было такого. Он умотал далеко в прошлое, когда ещё знаком с нами не был.
   И вот тут уже все задумались. Вывод штурмана показался логичным.
   - Пошёл дальше, и что?
   - Как звали нашего шефа? Михаил Нотердам. Помните, подшучивали вначале, что прибыл к нам на корабль из собора Парижской Богоматери? Начал я копаться в истории, прежде всего французской, разыскивая похожие фамилии. Однокоренные и созвучные.
   - Нашёл? Жив капитан?
   - Нашёл. Жил когда-то. Стало ясно, что командир улетел так далеко, что не смог даже сообщить о себе.
   - Как хоть звали его там? – спросил врач.
   - Скажу позже, док. Узнайте вначале ход моих мыслей, иначе задолбаете вопросами.
   Мужчина почувствовал всеобщую заинтересованность и стал излагать:
   - Челнок вернулся в прошлое. Это понятно. Пролетая дату изготовления и рождение командира, могли они испариться? Могли, если возвращались по воле случая во времена, когда не существовали. 
   Никто и никогда не сообщал об останках космического летательного аппарата на сегодняшний день. Два дня из-за этого не искал шефа, смирился. А потом осенило.
   Может быть они проскочили время, когда появились на свет? Почему не предположить такое? Мог упасть челнок в океан? Мог! Мог в болото, в пустыне или в лесу. За столько лет если не утонул, то занесло его пылью, землёй. Не его нужно искать, а человека! Они проскочили даты своего рождения, и я вместе с ними. Начал исследовать более позднее время.
   - Не томи, как его звали?
   - Док, прими успокаивающее. Что может сделать умный человек, попав в пустыню? Найти воду? Он бы сумел. Он выжил бы даже…. Он выжил. Не об этом хочу сказать. Что сможет сделать человек среди обезьян? Ничего. А если он уже к людям попал, но дремучим? Знания могли погубить: в то время за такое на костре сжигали. 
   Командир наш приспособился и начал потихоньку делиться азами.
   - Убью, штурман! Или скажешь, как его звали в прошлом, или на костре сожжём! Обольём водкой и подпалим! Но в рот ни капли! – возмутился кто-то.
   Штурман не понял, кто сказал, потому что злы были уже все. Он не собирался ругаться.
   - Нострадамусом его звали. Вот кем стал наш шеф!
   Когда рядом грянет гром, чуть позже становится тихо. Произнесённое имя сделало больше: тишина воцарилась надолго.
   Первым ожил доктор.
   - Он ведь про железных тараканов рассказывал, если не ошибаюсь, про танки.
   Потом подхватили все:
   - Про мировую войну поведал, если не изменяет память.
   - Королю французскому предсказал гибель от занозы.
   - От копья.
   - От щепки древка.
   Штурман и сам не подозревал, какого разбудил зверя.

   Дальнейшие события развивались без оглядки на автора версии: про него забыли.
   Штурман сидел и слушал. Доводы один серьёзнее другого летали из стороны в сторону – только отбивайся. Про Нострадамуса он узнал такое, что и не подозревал, хотя проштудировал о нём всё, что нашёл. Но все согласились, что это их бывший шеф. Выяснилось, он знал не только французский язык, но ещё несколько. И правильно сделал, что не вернулся в бородатую Россию, потому что там точно не на костре, так на дыбе всё рассказал. Кому помогло бы это? А Франция-то в то время была, о-го-го, какая, оказывается!
   Стало вдруг смешно и грустно.
   - Мужики, помянём начальника! - неожиданно напомнил штурман. – Или Нострадамуса? Во всяком случае, оба желали добра людям.
   Сказал он громко – услышали.
   Когда рюмки опустились на стол, мужчину озарила идея. Он сразу же выложил её, чтобы не передумать:
   - Его где-то похоронили. У нас отпуск. Слетаем?
   Переход от непонятного к простому и доступному потряс. Коллеги один за другим согласились.
   - Где ты раньше был?
   - Найдём?
   - Гарантируешь, что это он?
   Пришлось отвечать всем сразу.
   - Я здесь был. Найдём. Гарантирую!

   Коллеги порознь прибывали в аэропорт. Доктор, появившийся вторым после штурмана, предупредил:
   - Прибудут полным составом, не сомневайся. Забыли вчера про жён, выходной им устроили. Ты помнишь, чем закончилось всё?
   - Не сыпь соль на рану. Летим проверять, не Нострадамусом ли стал наш командир?
   - Это было в первом акте. Во втором совещались и надумали вновь лететь к дыре. Общее между собой, Кейси, Мессингом и другими экстрасенсами разыскивали, одинаковые буквы искали. Решили выйти с предложением повторить полёт. А ты не хотел бы жить сначала?
   - Это другое.
   - Пусть в другое время, и тем не менее?
   - Не знаю, но это здорово – помогать нуждающимся. Так уж устроен человек, чтобы делать добро. Не всегда получается вот только. Благими намерениями устлана дорога в ад. Не зря же сказали такое.
   - Ты придумал про Нострадамуса?
   - Долго думал о случившемся. Отпуск у нас. Почему не проверить?
   Штурман ответил и встретился глазами с врачом. Не понравилось, что увидел.
   - Да ладно, док, и без тебя голова болит. Опровергни, тогда соглашусь.
   Врач задумался, но так ничего и не сказал. За него сказал незаметно подошедший штурман:
   - Если шеф наш и не стал Нострадамусом, но и тот достоин почестей не меньше! Воздадим. Да здравствует Франция! Да здравствует Париж!

                *****