Единственная

               
 



 

                И вспомнил я тебя пред аналоем,
                И звал тебя как молодость свою…
                Александр  Блок


      Игорь Иванович проснулся внезапно, сердце колотилось так громко, что стук его отдавался в ушах. Казалось, что оно находится не в груди, а в голове. На соседней кровати мирно посапывал, досматривая свои сны, друг Виктор, с которым они вчера встретились по печальному поводу. Уже десять лет приезжают в этот день в Киев почтить память товарища, заходят к его родителям, едут на могилу.
      Игорь, Виктор и Андрей встретились и подружились в Даугавпилсском военном училище. Совершенно разные, они дополняли друг друга. Игорь – высокий, стройный, русоволосый, серьезный, всегда слегка задумчивый. Он вырос в украинском селе, разговаривал с легким акцентом и немного стеснялся этого. Виктор был родом из Пскова. Удивительное сочетание темно-каштановых волос и необыкновенно голубых глаз не давало покоя девчонкам, которых он не обделял своим вниманием. Во взводе он был самым заводным и ни одного увольнения не провел без подружки. Окончив училище, сразу женился на незаметной тихой девушке, которую увез на север. Андрей в этой троице был самым серьезным, застенчивым. Пока Игорь мечтал, а Витя бегал за девушками, он добросовестно учился – с детства мечтал стать военным.
      После окончания училища жизнь разбросала друзей по всей необъятной стране, тогда еще Советскому Союзу. Игорь попал на Сахалин, а затем в Харьков. Там сейчас и преподает в военном училище. Полковник. Виктор улетел на север. Теперь Виктор Николаевич полковник Генерального штаба ПВО страны. Москвич. Андрей получил назначение в Белоруссию, готовил молодых летчиков. В тот роковой для него день что-то случилось во время полета. Курсанту приказал покинуть самолет, а сам… погиб. Ему едва исполнилось 29 лет.
      Вчера на кладбище друзья вспоминали годы, проведенные вместе в училище, и Виктор вдруг спросил:
      - Игорек, помнишь, ты переписывался с Танечкой? Как мы тебе тогда завидовали! Андрюха вообще мечтал о такой любви – на мелочи не хотел размениваться. Так и остался холостым… -  грустно заключил он.
      И вот сейчас, в предутренней тишине, быть может, после вчерашних воспоминаний, Игорю Ивановичу приснилась та, которая долгие годы будоражит воображение. Во сне он был с ней на вокзале. Стоял на перроне, она в поезде. Позвал с собой, протянул руку, и их пальцы уже соприкоснулись.  В этот момент поезд тронулся и увез ее. Он что-то кричал в след, но голос его тонул в стуке вагонных колес…
      Этот сон он видел уже не раз. Даже верил в то, что он может стать явью. Тяжело вздохнул. Почему-то всегда после этого видения неудержимо хотелось все изменить в жизни – найти, поговорить, увести за собой и утонуть в ее голубых, как озера, лучистых глазах.
      Прошлое не давало ему покоя, снова и снова накатывалось удушливой волной. И чем старше становился, тем острее чувствовал свою ошибку. Прикрыв глаза, вспомнил, как увидел ее – неземную, единственную, не похожую на других.
                *   *   *
        По окончании десяти классов Игорь поступил в военное училище в далеком, незнакомом городе Даугавпилсе. До отъезда оставалось две недели. Он  вместе с друзьями работал в колхозе, а вечерами надевал модные тогда брюки «колокол», на кокетке которых как украшение были укреплены всевозможные значки, широкую рубашку с наполовину расстегнутыми пуговицами и шел в центр, где собирались все желающие отдохнуть. Под звуки радиолы возле клуба были танцы. Приходили и семейные пары с колясками, ставили их поодаль, а сами вливались в толпу танцующих, и школьники, которые, подражая взрослым, прыгали здесь же, и люди постарше, лузгавшие семечки, сидя на скамейках и комментировавшие происходящее. Девчонки, не дожидаясь, когда ребята их пригласят, танцевали друг с другом. Наташа, одноклассница, стояла в окружении подруг, все ждала, что Игорь пригласит ее на глазах у всего села. Она даже писала ему записки, посылая их со своим младшим братом, предлагала дружить. Но Игорю совершенно не хотелось серьезных отношений. Он начинал новую жизнь и не собирался больше возвращаться в село.
      Весть о том, что к Димке, его другу, приехала красавица-сестрица, облетела все село. Девушки говорили о ней с завистью, а кто поострее на язык – отпускал язвительные шуточки.  Мальчишки старались, по делу и без дела, зайти к Димке и поглазеть на городскую, обратить на себя внимание. Тане шел пятнадцатый год.  Русоволосая, голубоглазая, гордая и неприступная, казалось, она никого не замечала вокруг.
      Однажды Игорь специально сломал велосипед и притащил ремонтировать его к Димке. Они провозились полдня.  Правда, с ремонтом больше возился Димка, а Игорь все смотрел на девчонку, стараясь поймать хоть один взгляд. Она позвала их к столу. За обедом Димка что-то рассказывал, все весело смеялись. Ясные, доверчивые глаза открыто и с интересом смотрели на Игоря. Но стоило ему посмотреть на нее, отводила свой взор, густо покрываясь румянцем. Он растерялся. С тех пор каждый день приходил к Димке, чтобы увидеть, поговорить с ней.
      Вскоре она уехала.
      В конце августа, справив шумные проводы, отбыл в училище и прихватил у друга адрес сестренки.
      Друзья и девчонки писали ему письма, лишь не было ответа на его послания от той, которая так запала ему в душу.
      Учиться было трудно, необычно, интересно. И все равно отпуска домой ждал с нетерпением…
      В то лето она не приехала – поступала учиться. Игорь гулял с девчонками напропалую. Они ему все прощали, надеялись – хоть на ком-то остановится. Но он не спешил. Уезжая, обещал всем писать.
     К  Новому году неожиданно получил открытку с пожеланиями счастья и успехов. А внизу коротенькое – «Таня».

     И потекли письма сначала маленьким, несмелым ручейком, затем рекой, широкой и чистой. Писала обо всем, и ждали встречи. Даже фотографий решили не дарить. Уверены были – узнают друг друга и без этого.

                *    *   * 
      Игорь Иванович лежал, уставившись в потолок, и улыбался,  вспоминая наивные, милые письма, наполненные теплом и нежностью. Они по сей день хранятся на чердаке родительского дома.
                *    * *
      И встретились, и узнали, и было первое признание в любви, и первый поцелуй, и жаркие объятия. Нет. Он не стал срывать этот яркий цветок и топтать ногами. Он берег. Оберегал от злых слов, от пересудов, от деревенских насмешек.
      Месяц пролетел для них незаметно. Провожая ее на станцию, запрыгнул в вагон пассажирского поезда и проехал две остановки, держа ее руку в своей. Даже бойкая проводница не приставала и не выталкивала из вагона. Понимала.
      Вернулся домой. Невыносимо пусто без нее. Через пару дней он уехал в училище. И опять потекли реки писем. А в них – любовь, любовь, любовь…
                *  *  *
      Игорь Иванович встал с кровати. Щеки пылали. Нервно и глубоко затягиваясь, закурил. Старался не разбудить Виктора, снова лег. Память упорно возвращала его в  ту далекую, кипучую, бурную жизнь. Он ощутил себя курсантом, снова любил и был любим…
      - Чего не спишь? – сонно спросил Виктор. – Вздыхаешь, как больная корова, аж я проснулся. У тебя какие-то проблемы? Говорил же вчера: давай найдем девочек, не вздыхал бы так.
       - Ты в своем репертуаре. Но у меня другое.
       Друг, окончательно проснувшись, поудобнее развернулся на кровати.
       - Ну-ка, ну-ка, с этого  места подробнее. Мы редко с тобой видимся.
А ведь раньше секретов между нами не было. Может, влюбился? И такое бывает, - философски заключил он.
       - Да нет. Я никого уже не полюблю. Наказан, Витюша за слабость. Видать, не прощен, - с болью в голосе произнес Игорь и снова тяжело вздохнул.
       - Это ты о ком? Что-то я ничего не понял. Давай по порядку.
       - Да что там по порядку, - в сердцах сказал Игорь. – Помнишь, ты вчера упомянул Таню?
       - Ну?
       - Так вот сегодня я видел ее во сне. А потом вспомнил, как встретились. И все ее письма как бы прочитал вновь.
       - Ну, ты даешь!- воскликнул Виктор, вставая с постели.-  Вот это любовь!
      Игорь где-то читал, что первая любовь накладывает отпечаток на всю жизнь. Раньше не верил в это. А теперь, оказавшись не вполне счастливым в браке, всю жизнь мечтал о нежной и любимой, о той, кого предал. Может, поэтому он был неверен. Искал своего ангела, а сам уподоблялся животному…
      - Так почему вы не вместе? – не унимался Виктор. – Почему не сберег ее, если любил? – Затем, немного помолчав, задумчиво продолжил: - Я, конечно, не могу так сказать ни об одной из своих женщин. Они все хорошие. Но любить… Может, я их всех люблю?
      - Не пойму, что они в тебе находят? – улыбаясь, сказал Игорь.
      - Сам не знаю. Никому ведь ничего не обещаю. Но разговор не обо мне. Давай, рассказывай. Не часто нам выпадает время поговорить по душам.
      Игорь поднялся, подошел к окну, молча смотрел на небо. Ветер уносил облака куда-то вдаль, расчищая дорогу солнцу. Сегодня друзья были свободны  от всех дел. Нужно было походить по магазинам, купить домой подарки. Вчера они договорились, что все приобретут с утра, днем побродят по городу, а вечером «погудят» в ресторане. На следующий день – по домам. Этот план они отработали в первый день приезда. А тут Игорь расслабился. Виктор догадывался, что у него не все в порядке дома, но в душу никогда не лез. По крайней мере, он был уверен, что каждый проживает свою жизнь так, как ему этого хочется. Но сегодня он почувствовал, что Игорю необходимо высказаться, и готов был выслушать все, лишь бы другу стало легче.
      Они молча закурили. Первым нарушил молчание Игорь.
      - Может быть, это смешно, что я, сорокалетний мужик, повидавший многое, так сентиментален. Но, поверь, - то была моя единственная любовь. Уверен, что моя жизнь была бы совсем иной рядом с ней. - Он замолчал. Тяжело вздохнув, продолжил: - Смалодушничал» И свадьбы нашей не было из-за меня! Предал! Вот и живу без любви.
      Это тихое признание прозвучало как крик, как выстрел. Помолчали. Таким Виктор видел друга впервые.
      - Ладно, что сделано, то сделано! -  подошел к тумбочке, посмотрел на часы. – Так почему же вы все-таки расстались?
      Игорь молчал, собираясь с мыслями, потом начал свой рассказ.
                *   *   *
      …В письме он сделал ей предложение, просил у родителей руки их дочери. Сам же, чтобы не мешать девушке сдать экзамены, решил поехать после училища домой, в деревню, договориться и подготовиться к свадьбе. Через неделю приедет и увезет ее с собой. Такие были планы.
      Прибыл домой. Вышел из автобуса на окраине и прошел через все село стройный молодой лейтенант – форма, голубые петлицы, выправка. Да что говорить! Бабы, хозяйничавшие у себя во дворах, с интересом смотрели на него, громко здороваясь, как это принято в украинских селах. Игорь улыбнулся, приветствуя знакомых и незнакомых. Все девчонки посходили с ума. А он, объявив матери о намерении жениться на Тане, пошел к председателю договориться о свадьбе и о помощи своим родным зимой. Мать с сестренкой одни ведь остаются. Он получил назначение на Сахалин – Таня была родом оттуда и говорила, что мечтала побывать на острове. Его назначение было для нее сюрпризом.
      Председатель выслушал его и спросил:
      - Тебе своих девчат мало, что залетную берешь? – он говорил это как бы шутя. – Смотри, Наташка моя совсем созрела. Замуж пора. Ведь ты с ней когда-то женихался. Мне уже рассказали, что все девчата переполошились из-за тебя. А ты – жениться, - по-мужицки просто пошутил Петро Андреевич, а потом добавил: - Приходи сегодня вечерком ко мне. Телевизор сломался. Ты ведь в них разбираешься. А об остальном мы всегда сумеем договориться.
     С этим Игорь и ушел.
     Вечером, как и обещал, он был у председателя дома. Принимали, как желанного гостя – полон стол и горилочка за встречу, за окончание учебы. Приятно председателю, «що такі гарні хлопці в його селі». Гордость берет!
     Немного подпаял контакты,  почистил – отремонтировал телевизор.  Экран засветился. Председатель хитро так усмехнулся:
      - Добре, хлопче, мужской разговор к тебе имею.
      Они вышли в сад и сели под яблоней на скамейку.
      - Так вот, слушай меня, - начал Петро Андреевич, - Бери мою Наташку в жены. Да, да. Ты не кипятись, а меня послушай, - осадил он парня, который хотел встать и уйти. – Видал я, как она с тебя глаз не сводит. Чем не жена для военного! Институт оканчивает, специальность хорошая – экономист. Машину вам куплю, грошей сколько надо дам, матери твоей помогать буду, не оставлю без внимания – родней ведь станем. А что тебе та… твоя, даст? За душой ведь ни гроша нема. Да и сколько ты ее знаешь?
      Игорь сидел, понуро опустив голову. И правда, Петро Андреевич не поскупится для ненаглядной дочери: машина, деньги. Так престижно и неожиданно. В его семье всегда был очень скромный достаток, а тут сразу такое богатство. Да и Наташка, конечно, ничего…
       - Ты не спеши с ответом, подумай, посоветуйся с матерью и скажешь мне.
      На том и расстались. В тот же вечер  Игорь пошел с друзьями в клуб. Наташа сама утащила его  оттуда погулять и в яру на околице, на мягкой, чуть влажной траве, отдалась ему. Проводив ее домой. Игорь до утра  сидел в своем саду, мысленно оправдываясь перед Таней: понимал, что  об этом станет всем известно. В селе ведь невозможно ничего утаить. Чувствовал, что никогда она ему этого не простит.
      Наутро почти все село уже знало, что Игорь женится на Наташе, а ее батько дарит им «багато грошей» и машину в придачу. Эта весть донеслась и до Таниной тети. Что тут началось! Мать Игоря гордо хвасталась, что теперь она породнится с председателем, а не с какой-то там «ланковой». Танина родня открыть презирала Игоря.
      … Свадьбу отгуляли шумно. Народу было много. Игорь мало что помнит с того дня: напился до полусмерти, никого не хотел видеть. После недели беспробудной пьянки и отсыпки  грубо сказал жене:
      - Собирайся, уезжаем.
       Самолет  унес их на далекий остров Сахалин. Тане он ничего не объяснил, не написал…
                *   *   *
      - Дорого бы я сейчас заплатил, чтобы вернуть то лето. Поехал бы сразу к ней и привез матери невестку. Но… тогда подумал: все подготовлю, договорюсь, а потом поеду за ней.
      - Да-а! Ситуация, я вам скажу….  А ты не пробовал найти ее, поговорить?
      Игорь прикурил потухшую сигарету.
      - Пробовал. После Сахалина, когда понял, что с Наташей ничего не получается, ездил к ней, но не застал дома. Она уехала. Видно, не судьба.
     - И что? Ты ее так и не  видел с тех пор?
     - Нет. Знаю, что она замужем. Очень хотелось бы увидеть, просто попросить прощения.
      - А стоит ли? Ты ведь ничего уже не изменишь. Кстати, по-моему, Байрон сказал: »Неужели вы думаете, что если бы Лаура была женой Петрарки, он стал бы писать всю жизнь сонеты?» Мне эта мысль понравилась.
      Игорь посмотрел на друга, что-то хотел сказать, но передумал. Ему казалось, что Виктору, не испытавшему такой чистой любви, не понять его переживаний. Но друг не унимался:
      - Может, твое несчастье в том, что ты сам считаешь себя несчастным? Думаешь о том, чего у тебя нет, вместо того, чтобы пользоваться тем, что имеешь.
      -Возможно, ты и прав, но чувство вины осталось и ничуть не уменьшилось.
      Замолчали. Каждый думал о своем. Виктор, шумно вздохнув, встал:
      - Собирайся. В кои веки без жен, -  гульнуть бы. А ты расквасился. Пойдем, пройдемся по Киеву. Женщины здесь – блеск!
      Игорь перечить не стал. Он всегда восхищался оптимизмом друга.
                *   *   *
      На Крещатике Игорь предложил отдохнуть у фонтана.
      - Ты пойди, займи столик, а я  чего-нибудь принесу, - скомандовал он.
      У стойки бара была небольшая очередь. Игорь повернулся к Виктору, хотел махнуть ему рукой, но тот, расположившись удобнее, не обращал на него внимания. Людей было немного. Неподалеку от их столика одиноко сидела женщина, что-то внимательно рассматривала или читала. Каштановые волосы, аккуратно  уложенные в каре, прикрывали ее профиль. «Записную книжку, наверное, проверяет, все ли купила»,- подумал он.  Вот и очередь подошла. Взял сигареты, коньяк. Направился к Виктору. Проходя мимо столика, за которым сидела женщина, взглянул на незнакомку. В этот момент она подняла голову, плавным движением руки отвела густую прядь от лица, как это делают женщины, уверенные в своей красоте. Если бы в этот момент среди ясного неба разразилась гроза, он бы ее не заметил. Перед ним была Таня. Резко отвернулся и прошел мимо. «Вот навспоминался сегодня – теперь в каждой буду видеть ее». За столиком сел так, чтобы удобнее было рассмотреть женщину – а вдруг не ошибся. Ведь столько лет прошло.
      Она, словно ощущая на себе взгляд, вновь оторвалась от чтения и осмотрелась. В одно мгновение кровь отхлынула у него от лица. «Она!» - молнией пронеслось в голове. «Нет! Так не бывает!»
      Виктор открывал коньяк и рассказывал историю своего последнего приезда в Киев с инспекционной проверкой и не заметил смятения своего побелевшего друга.
      - Витя, я сейчас… подожди меня…- сбивчиво  произнес, вставая Игорь. Затем, привычным движение расправил форму и направился к столику, за которым сидела женщина.
      - У вас свободно?
      - Да, пожалуйста, – сказала она и посмотрела, недоумевая, – ведь столько свободного места вокруг.
      «ОНА! Без всякого сомнения – она!» Несколько мгновений они смотрели друг на друга. В ее глазах он прочитал одновременно удивление и радость (вот уж чего не ожидал!).
      - Игорь? – первой нарушила молчание женщина, удивленно и доброжелательно улыбнулась. – Не узнал?
      - Я… уже давно на тебя смотрю. Узнал сразу, как только увидел, - голос предательски подрагивал. Он пытался улыбнуться, что удалось с большим трудом.
      Этот чарующий голос он узнал бы среди тысяч других голосов. Присел к столику. Больше не смог произнести ни слова – ком сдавил горло и не давал дышать. Он был убит наповал ее искренней радостью. Сколько раз в мыслях он представлял их встречу и был готов ко всему: укору, обидам. Но радости -  не ожидал.
      - Я тут… вот… проездом. Завтра уезжаю. Ты как здесь оказалась? Живешь в Киеве?
      - Я тоже проездом. Сегодня домой. А живу там же.
      Они молча смотрели друг другу в глаза.
      - Как живешь? Расскажи мне, - робко попросил он. – Я о тебе ничего не знаю. Кто мог бы рассказать – не хотят со мной разговаривать до сих пор.
Она молчала, только смотрела на него и слегка улыбалась. В его взгляде она увидела все: и тревогу (а вдруг встанет и уйдет?), и радость (это она, рядом со мной!),  и боль (не моя!)
      - Хорошо живу.
      И снова молчание.
     - Ты уезжала? Я был в твоем городе. Оставлял машину в  вашем тенистом переулке. Каждый день караулил тебя. Ждал, что выйдешь. Хотел на коленях просить прощения.
Она смотрела на него и вспоминала, как ждала, что напишет или приедет, как договорились, и сам скажет: неправда все это! Но… Мама, видя грусть дочери, решила проверить то, что написала сестра, и поехала в деревню. Когда вернулась, первыми ее словами были: »Женился твой Игорь!» И все… . Для Тани остановилось время, замерли звуки. Несколько дней лежала, смотрела в потолок. Не ела, не пила, казалось, что и не жила. Мама сидела у ее постели, уговаривала поплакать, мол, так легче будет. Но слез не было, а была безмерная боль и грусть. Вскоре она встала – жить-то надо! Делала работу по дому, приходили подруги, уводили гулять. Милые девчонки, пытались развеселить, развеять грусть. Но это была уже не она – грустная, замкнутая – так не походила на ту прежнюю веселую и жизнерадостную…. Этого она не расскажет ему никогда!
      Виктор сидел, ничего не понимая, наблюдал. «Нет, ну надо же! Сидит, болтает с женщиной, а я – по боку. Нормально!«.  Забрал коньяк и направился к их столику.
      - Извините, прерву ваше задумчивое молчание, - галантно сказал он. – Как я понимаю, вы уже познакомились? А я?
      - Да, конечно…- отозвался Игорь.
      Совершенно ничего не пронимая, ценя во всем точность и, пытаясь разобраться, Виктор присел к ним за столик.
      - Витя, это… Таня, - представил Игорь женщину.
      - Как? Таня? Та самая? – неподдельно удивился друг. – Разрешите представиться, Виктор, однокашник этого обормота.
      Он встал, почтительно склонив голову, и поцеловал женщине руку. Таня, смущаясь, посмотрела не него, что-то вспоминая.
      - Помню, Игорь писал мне о своих друзьях Викторе и Андрее. Не о вас ли шла речь?
      - Ну и память! Конечно, обо мне!
      Совсем не слушая, о чем речь, Игорь, не отрывая взгляда, смотрел на Таню.
      - Как ты живешь? – тихо спросил он.
      - Я же говорила – хорошо живу. Уже взрослая дочь.
      Она смотрела не неожиданно свалившихся на голову мужчин. Внешне была спокойна. Ее смущение выдавало лишь то, что она, не зная чем занять руки, поправляла и без того безукоризненную прическу. Видя, что от Игоря толку мало, Виктор налил коньяк и предложил выпить за встречу. Женщина слегка пригубила и поставила стакан, мужчины выпили до дна.
      - Танечка, после того, что он натворил, вы с ним еще так мило беседуете? Лучше поговорите со мной.
      Ему все больше и больше нравилась эта милая женщина. Чистый и открытый взгляд ясных голубых глаз в ореоле пушистых ресниц  кого хочешь, сведет с ума. «Как можно было обмануть такие глаза?» - думал он.
      - Да, я виноват! Я… предал. Прости, если сможешь! Хотя, если бы  ты поступила так со мной, не знаю, смог бы я тебя простить, - Игорь смотрел на нее, пытаясь узнать,  что она чувствует – укор или презрение.
      - Я тебе не судья. Ты сам распорядился своей судьбой,- мягко сказала она.
      Виктор улыбался, глядя на них, связанных давними воспоминаниями, встретившихся совершенно случайно. Но это должно было произойти. Он переводил взгляд с одного на другого. Женщина выглядела намного моложе своих лет, а сияющие глаза делали ее почти девчонкой. А вот Игорь выглядел старше. Рано начал лысеть, дальневосточный климат не пошел на пользу. Но это его совсем не портило, наоборот, придавало солидности и зрелости.
      - Ребята! Дайте честное слово, что вы заранее не договорились о сегодняшней встрече? Ведь Игорь с утра сам не свой. Я его таким не помню.
      - Скажу правду: нам этого, наверное, хотелось – сказала она, шутя.
      Закрыв лицо ладонями, Игорь застонал, как от боли.
      - Танечка!.. Все та же Танечка! Нисколько не изменилась! Те же глаза, та же улыбка. Боже! За что?..
      Он понимал, что поздно и никогда не вернуть утраченное. По всему видно – она счастлива. Только счастливые люди  не меняются, над ними время не властно. Мешать он ей не будет. Простила – это самое главное. Но он не мог себя простить…
      … После свадьбы он получил от тестя обещанное.  Но жена раздражала его во всем: спросит ли о чем, сделает ли что. Вначале, забываясь, он называл ее Таней. Закатывала жуткие истерики. После рождения сына его нелюбовь усилилась. Все заботы о ребенке легли на плечи жены. Он не мог объяснить, почему ребенок не сблизил их. Игорь изменял ей, иногда это делал не таясь. Снова были скандалы. Однажды ее увезла «скорая» с нервным расстройством. Он ходил в больницу. Жена осуществляла жесткий контроль за каждым его шагом и это приводило в бешенство. Она кричала, что если умрет, то это будет на его совести. Решила родить второго ребенка, чтобы привязать мужа детьми. А что? Так многие женщины сохраняют семьи. Не получилось. Детей она воспитывала сама. Муж всецело отдавался службе.
      Незримо Таня всегда была рядом. Во всех размолвках и скандалах Наташа винила только ее. Не будь «этой» (так она называла Таню), Игорь был бы с ней и душой  и телом. Так, по крайней мере, она думала.
      Эту нечаянную встречу он не забудет никогда. Приедет домой и не захочет прикоснуться к жене. Как всегда будет ругань, крик, что он «нашлялся» и ничего ему не нужно. Игорь будет сожалеть, что испортил свою жизнь, и вспоминать милые черты той, которая простила, но не отпустила.
      А сейчас Виктор и Таня повернулись к нему.
      - Что случилось?- с тревогой спросил друг.
      - Ничего, - уже справившись с собой, ответил Игорь. Потом посмотрел на другу. – Витя,  погуляй, мы должны поговорить.
      Понятное дело! Виктор взял Танину руку и очень бережно заключил ее в свои ладони.
      - Вы удивительная, обаятельная женщина. Очень рад знакомству. Мы еще сегодня увидимся?

      - Наверное, нет. Через три, - она посмотрела на часы, - да, через три часа я уезжаю домой. Была в Минске и наш поезд целый день «отдыхает» в Киеве. Вот и гуляю.
      - Тогда, прощайте. Еще раз – рад встрече с вами, - он поднялся и  ушел, махнув рукой на прощанье.
      Игорь все смотрел и смотрел на Таню, стараясь запомнить каждый жест, каждую морщинку. Он взял ее руки в свои и прильнул к ним губами, как бы желая передать свою нерастраченную нежность. Легкий аромат ее духов волновал его.
      - У тебя, как и раньше, бархатные руки, - сказал он, целуя ее ладони.
      - Не забыл? – принимая его ласки, спросила чуть дрогнувшим голосом.
      - Я помню все: когда твой день рождения, цвет твоих глаз, улыбку, цветы, которые ты любишь – все.
      Таня смотрела на него и не понимала, что творится у нее в душе. Она думала, что ее предали потому, что не любили. А сейчас все говорит о том, что она любима.  Она была благодарна судьбе за эту встречу, пусть даже через девятнадцать лет. Было ясно и понятно, что Наташа за эти годы ничего не смогла сделать с их любовью. Она жива! И от этой мысли ей стало легче.
      Сначала разговор немного не клеился. Игорь предложил выпить немного коньяку. Затем, начала с воспоминаний, общих знакомых. Удивительно, но с этой далекой и в то же время до боли близкой женщиной так легко, словно, и не было разлуки. Он не хотел вновь потерять ее, да и не думал об этом. Показалось, что вся жизнь еще впереди.
      - Танечка, - неожиданно серьезно сказал он. – Выслушай мены. Только не перебивай. Я все тебе расскажу сам…
      Слушая его исповедь, она с грустью думала о том, что  поздно все это – и раскаяние, и встреча. Отболело!
      - Я, конечно, не святой. Женщин у меня было много. Но ты так и осталась для меня любимой, единственной.
       Густо покраснела и опять от смущения не знала, куда деть руки. Он заметил это и  нежно накрыл их своими большими и теплыми ладонями, как бы говоря: я тебя сберегу, огражу от невзгод! Я с тобой!
      - Мне пора на вокзал, - почти полушепотом сказала Таня.
      - Я провожу. Можно?
      Кивнула головой, не освобождая руки из его нежного плена…
      Уже объявили посадку. Они стояли и смотрели друг другу в глаза. Он наклонился и прикоснулся к ее губам.  «Не уезжай!»- мысленно молил он. Но она уже поднялась в вагон. Села у окошка. Она смотрела на него, стараясь запомнить все. Он что-то сказал.  «Не понимаю»- показала ему жестом. Он повторял и повторял. Поезд тронулся. Она все смотрела на него и вдруг поняла.  «Люблю тебя!».
      Но слова эти потонули в стуке вагонных колес…


2001 год