Ненастоящий я

Был когда-то такой неправильный город. А может он до сих пор есть. Впрочем, я никому не желаю там очутиться. Мало там хорошего. Хотя…
Этот город находится где-то на просторах нашего шарика под названием Земля. Где-то в далекой, всеми забытой глуши, куда случайно попадает может быть только зверье. Можно, конечно, рассмеяться на это и сказать, что белых пятен на мировой карте давным-давно не осталось и в помине. Что ж, значит у вас просто нет фантазии. Этот город есть, он существует, хотя осознать сей факт сложновато. Есть даже безумцы, которые пытались найти это место, но те, кто находил, уже не возвращались. Еще бы, ведь говорят, что он периодически перемещается по всему свету. Что-то вроде «Летучего Голландца» на просторах суши. Попробуй найди и проблем не получи.
Город, даже скорей всего городок, не так уж он огромен, назывался Римск. Откуда пошло это название – неизвестно. Но это, по сути, не так важно. Интересней то, какие порядки и законы царят там и какие люди живут.
Власть менялась достаточно часто. Почти каждый год. Демократия, монархия, тоталитаризм и прочее. Всегда находились в Римске просвещенные и охочие до власти умы, которые хотели все коренным образом все поменять. Сделать лучше для народа, то есть, читая между строк, для собственной персоны. И, что удивительно, у них это получалось без особых проблем. Надо было просто убить своего предшественника. А уж убийства тут были в порядке вещей. Народ к подобной кутерьме привык и относился к очередному главе города спокойно, наплевательски апатично. Еще бы, если население города чуть больше тысячи, и каждый новый избранник приходился обязательно кому-то родственником, другом или просто знакомым. Собственно, давно стало в порядке вещей выслушивать красочные речи о различных благах и золотых горах, но понимать, что ничего не будет из обещанного со спокойствием удава. Лишь бы в день избрания нового главы набрать побольше бесплатной закуски и выпивки да поглазеть на местных самодеятелей на сцене. А потом проходило полгода-год – и вот уже новое наглое и двуличное лицо сообщает нам, почему именно он самый лучший.
Да, кстати, насчет местных законов. В городе действовала уникальнейшая система штрафов. Звучит как дешевый рекламный слоган для телефонной компании. Эта система создавала в Римске что-то вроде упорядоченной анархии. Больше нигде такой нет. Она была проста как две копейки. Хочешь свести с кем-то счеты – бери монтировку и пробивай голову своему врагу, никто тебя и пальцем не тронет. Кроме, собственно врага. Но! После этого обязательно уплати штраф в центральном департаменте (старое обшарпанное, разваливающееся трехэтажное здание в центре города). Но, к сожалению, убийство слишком дорого стоило, поэтому подобную роскошь себе чаще всего позволяли только люди обеспеченные. Хотя можно, например, сломать своему недоброжелателю палец, тут цены уже вполне демократичные. Если нет денег, а баловаться хочется – пойди и ограбь магазин, с выручки оплатишь штраф. Можно бабушке на лавочке нахамить и в сумку ей плюнуть – тут цена вообще чисто символическая. К пенсионерам тут относится также наплевательски, как и во всем мире. Можно поджечь собачью будку или детский сад, расписать граффити стены мэрии или единственного (но Центрального!) банка, напиться и исторгнуть все сокровенное на первого попавшегося человека, да вообще можно все. Только штраф плати. По всему городу к тому же расклеены плакаты с женщиной в красном платке и с вытянутой рукой, в которой она держит штрафной листок. Надпись под ним гласит: «А ты уплатил штраф!?» И горе тем, кто не имеет возможности этого сделать. Тут все просто. Местная служба полицаев, созданная только для таких случаев, отлавливает нерасплатившихся неудачников и, предварительно, конечно, солидно избив, независимо от пола и возраста и уплатив за это штраф, предоставляет бедняге два варианта: либо смертная казнь (можно даже на месте поимки), либо психологическая, физическая и наркотическая обработка, после которой человек становится робозомби. Так их в народе прозвали. Провинившегося сначала лишают воли и любых желаний, начиняют его мозг различными чипами, в тело вставляют кучу железок. И вуаля - идеальный раб на дистанционном управлении, умеющий выполнять любую тяжелую или рутинную работу. Их чаще всего используют в сфере обслуживания и на тяжелых физических работах. Можно даже в специализированных магазинах купить себе одного такого. А если будет желание, то как попугая научить новым фразам (к сожалению в словарик робозомби входит лишь около трехсот основных фраз, которые он часто может сказать невпопад).
Наука в Римске на высоте, если судить по робозомби. Но не только в этом направлении она продвинулась. Научные гении решают многие экономические проблемы (кстати по поводу гениев – в год рождается хотя бы один точно). К примеру они создали бесконечный источник пищи и воды. Чего бы ты не захотел – манной каши, тигровых креветок, мисо-суп или жареную собачатину – все будет. Просто приходи в магазин и покупай себе пакетик(от 0,1 л до 5л в пачке) желеобразной массы, приноси домой и выливай эту массу в специальный прибор, который есть в доме каждого римчанина – дегидродианизатор, задавай на пульте нужное блюдо и через пару секунд получаешь свое кушанье. Новые виды блюд можно докупать по интернету. С водой процесс аналогичен – можно и компоту, и пива, и текиллы. Настоящей пищей питаются только самые верхи, и то только по праздникам, ибо натуральная пища в свете новых научных открытий доказала свою полную невыгодность.
Как было уже сказано, в Римске проживает около тысячи человек. Небольшой процент из них – это научные гении и политические лидеры. Остальная же масса, как они сами себя прозвали – «вшивая интеллигенция». То есть у них всех поголовно высокие моральные нормы, они  культурно просвещенны, чрезвычайно начитанны (еще бы, читать всю жизнь в библиотеке литературные творения своих одногородчан, а потом добавлять свой высокоинтеллектуальный интеллигентный опус), максимально эстетичны и прочий высокоморальный бред. Ведь собственно под этим всем скрывалась поголовная апатия, лень, лживость, лицемерие и интриганство. О да, люди здесь любили наплести кружева интриг, пораспускать слухов, да и просто потрепаться без дела. Эти люди были мелочны и ничтожны. Они прикрывались высокими истинами и философскими догматами, но внутри они были никто. Мерзкие черви. И в этой гнилой массе жили один человек, о котором сейчас и пойдет речь.
***
… Я люблю когда ветер треплет мои волосы. Этот воздух, резко заходящий в ноздри. Есть в этом что-то такое. Какой бы он ни был, летний: знойный, удушающий, горячий; зимний: промозглый, ледяной, одинокий; осенний: холодный, влажный, мокрый; весенний, мой любимый: живой, слегка прохладный, возрождающий и одновременно убивающий, мой…
Сегодня я понял окончательно, что я раскрыт, что мое истинное мнение на окружающую ситуацию, на этот затхлый мелкий городок обнаружено. Меня осуждают, позорят, ненавидят и сторонятся. Я отщепенец, изгой. Только потому, что я вижу реальность, я вижу мир таким, какой он есть. Реалист. Я странен для них, не такой как все. Они отчуждаются от меня по одной простой причине – я выбиваюсь из общей массы, не пытаюсь быть таким как все. Сначала меня это страшило, угнетало. Я не мог понять – как так?! Потом пришло понимание. Я просто наплевал на эту серую массу, ничтожную и мелкую.
Мне портили жизнь самыми разными способами: пытались уволить с работы, выселить из квартиры, да и вообще просто оклеветать, подставить, морально уничтожить. Даже была попытка убить меня. Но я не сдавался. Держался. Я долго долбился об стену общественного непонимания, пытался донести до них истину, раз за разом. Но через какое-то время я полностью осознал, что это не нужно людям, они спокойно живут и без этого. Им хватает их жизни, которая угнездилась в этом проклятом городке. Я не знал как из него выбраться , как обрести свободу. Непонятное энергетическое поле окружало границы города по всем его границам. Стоило к ним подойти, как меня ударяло разрядом электричества.  Хотя поговаривали, что это поле впускает любого, кто сможет найти этот город, но вот обратно – нет…
Я не видел для себя выхода, загнал глубоко в себя все свои мысли. В Римске это было вредно. Нужно думать лишь о стандартных бытовых проблемах или о том, как подгадить ближнему своему. Больше ничего не требовалось для нормального образа жизни в этом городе.
Но свою деятельность по донесению истины до редких умов я не забросил. Я пытался потихоньку искать искру понимания в людях. Редко, но такие попадались. Они были запуганы, а чистый взгляд на ситуацию и собственное мнение глубоко запрятано. Но все же, постепенно, сначала взглядами и короткими разговорами, потом личными встречами я немного, но вытаскивал их из этого болота стандартности. Это продолжалось уже около 5 лет – мой набор единомышленников. И сейчас их шесть – четверо мужчин и две женщины. Всего шесть. Но для меня и это было достижением. Столько трудов стоило мне донести до них смысл на текущее положение вещей, научить их думать индивидуально – для себя, расконсервировать их собственное мнение. Мы собирались на тайных собраниях в каких-нибудь заброшенных зданиях или, если была возможность, то у кого-нибудь дома. Мы конспирировались всеми возможными способами, были максимально осторожны.
Нас было слишком мало. И, хотя меня очень радовало появление каждого нового единомышленника, этого все равно не было достаточно для совершения каких-либо конкретных действий. Но я старался как мог, я дал этим шестерым идею, пусть и достаточно банальную, идею революции. Наш городок не знал этого слова. Может быть только высшие эшелоны власти были в курсе. Я о революции узнал совершенно случайно, во время одного из своих скитаний вокруг границ города. Я нашел учебник по мировой истории, из того, внешнего мира. Как он сюда попал, я не знаю. Но впечатление он на меня произвел неизгладимое. И каждому из своей группки революционеров я давал эту книгу и заставлял прочесть от и до.
Сначала я не понимал, к чему конспирация. В то время только все начиналось, и я еще был один. И один случай заставил меня быть максимально осторожным. На улице я увидел старика, лет шестидесяти. Может быть он был пьян, может в болезненной горячке или просто сошел с ума. Он, встав посреди центральной улицы нашего города, кричал о тупых массах, свержении устоявшегося строя вещей, о таинственных землях за границами города, о всем том многом, до чего я и сам доходил своими мыслями в то время. Я обрадовался тому, что наконец-то, вот он, первый мой единомышленник и друг. Мне хотелось подойти к нему, поговорить, а еще лучше – встать рядом с ним и вторить его возгласам. Но тогда что-то заставило меня не приближаться к нему при людях. Я подождал, когда стемнеет. Старик уже совсем охрип и что-то тихо сипел. Люди, как правило, в ночное время в Римске не ходили по городу. Не было никакой романтики, веселых гулянок или каких-либо дел. Все сидели по собственным квартирам, готовились ко сну. Я ждал старика в одном из проулков, в тени. И когда я увидел, что людей кругом уже нет – решил к нему подойти. И как только я вышел из тени, то увидел около десяти силуэтов, быстро и тихо несущихся с другой стороны улицы к старику. Они не видели меня, а я, испугавшись и одновременно заинтриговавшись, наблюдал за происходящим. Старик тоже их увидел, когда им до него оставалось метра три. Он быстро достал из кармана что-то блестящее и небольшое и, напрягшись, стал их поджидать. Он успел проткнуть одного, порезать другого, но потом его повалили на землю, били ногами. Когда старик еле шевелился, его связали по рукам и ногам, надели на голову мешок и куда-то повели. Я не знал, кто были эти люди – они носили единую форму, полностью черную. Это была не форма полицаев, такую я видел первый раз в жизни. Видимо, что-то вроде теневой службы порядка. Тогда я сильно испугался, и на дрожащих ногах, обливаясь потом и вжавшись в стену, ждал, пока они утащат старика, а потом, что есть мочи, побежал домой. Вот тогда-то я понял, что наше правительство не настолько анархично. Менялись только лица, а главный костяк оставался глубоко в тени, дергая за ниточки. И именно им принадлежали эти ночные убийцы. И что бороться с ними в одиночку смерти подобно. И с того дня я занялся активным поиском единомышленников.
И вот, спустя несколько лет, со своей маленькой командой мы пытались что-то придумать, чтобы все изменить и разрушить границы города. Но в голову лезли только мелкие пакости, которых толком никто не заметит, и ни на кого они не подействуют так, как нам бы хотелось. Среди нас не было людей, принадлежащих или приближенных к высшему классу, а значит у нас не было и возможностей.
До сих пор мы были незамечены, действовали осторожно. Постепенно крепко сдружились друг с другом и старались не терять связи между собой. Но чего-то конкретного за прошедшие годы так и не сделали. Несмотря на то, что я вложил в их головы романтику революции, они, да и я тоже, побаивались раскрытия и наказания таинственными службами безопасности.
И когда я уже совсем отчаялся, наша агитационная деятельность пошла на лад. Люди стали тянуться к нам, понимающие люди. Скорей всего это случилось из-за ужесточившихся порядков и поднятых до предельной высоты цены штрафов. Но только теперь система штрафов приобрела осмысленный, совершенный вид. Штрафом считалось любое неправильное действие или слово, опоздание на минуту на работу, прогулки ночью, да вообще даже за задумчивый вид штрафовали. Это был с одной стороны полный фарс, но этот фарс максимально вбивал в рамки роботизированного поведения людей. Никто ни от кого не должен ничем отличаться. Все должно быть по стандартам. И, соответственно, для полицаев теперь появилось много работы. Множество людей истреблялось или робозомбировалось в первое время, пока народ не привык к изменившимся порядкам. Не таких изменения я хотел. Видимо, теневая власть чувствовала, что против нее формируется сила, но не знала сколько нас. И подобными жесткими мерами пыталась сократить наше количество, но просчиталось. Нас было всего семеро, а в связи с этой сумасшедшей системой штрафов, наше количество стало быстро расти, сначала каждую неделю, а потом практически каждый день к нам приходило пополнение. Мы сформировали две конспиративные базы. Первая была местом, куда приводили всех новичков, там же и проводилось знакомство и собрания. О второй базе было известно только моим самым доверенным лицам. Кроме первых моих шестерых уже не просто единомышленников, но друзей, входило еще три человека. К моей большой радости у нас появились определенные связующие люди и к правительству. Наши единомышленники теперь были во всех точках города.
В определенный момент, когда я понял, что нас уже достаточно много, и пришло время для решительных, конкретных действий, мы начали разрабатывать планы по захвату власти. Но проблема была в том, что мы не знали, где обитают теневой правительственный костяк Римска и механизмы по управлению энергетическим полем города. Ведь начав бунт один раз, и напав туда, куда не нужно, мы захлебнемся в собственной крови, выжившие и спрятавшиеся испугаются, и все идеи свободы и революции сгниют на корню.
Но все же, если события будут развиваться по подобному сценарию, то я надеялся привлечь на нашу сторону во время бунта как можно больше народа. У нас были люди с телевидения и радио.
Спустя несколько месяцев мы придумали оптимальный, как нам казалось, план. Определили ключевые точки захвата в Римске, запаслись оружием, были в полной боевой готовности. Оставалось только отдать команду. Но я ждал, мне нужна была информация по поводу местонахождения теневого правительства. Вполне вероятно, что механизм по управлению энергетическим полем находится там же. Чутье мне подсказывало, что без этой информации мы проиграем.
И вот, однажды, ко мне ночью пришел человек. Я открыл ему дверь. Он был закутан в плащ. Нижняя половина лица обернута шарфом, шляпа низко натянута на глаза. Он сказал мне выключить свет и задернуть шторы по всей квартире. Потом уселся в кресло и закурил. Я был некурящим, и запах сигаретного дыма мне был неприятен, но я не стал возражать. Меня заворожил этот таинственный незнакомец. Сев в кресло напротив него, я молча смотрел на эту персону, на его глаза, пронзительные и холодные. Он тоже смотрел в мою сторону, но как будто сквозь меня, считая меня чем-то вроде прозрачного призрака. Скурив полсигареты, он спросил меня своим холодным голосом – верю ли я в Бога? Я спросил его, кто это. И человек разразился хриплым неприятным, пробирающим до дрожи смехом.
- И ты собираешься вершить революцию? Мальчик мой, я столько лет живу… И я всегда трезво оценивал свои силы, я понимал, что не стоит начинать всей кутерьмы, что в конце концов ты окажешься слабее и тебя просто задавят. Лучше прожить жизнь тихо, спокойно, довольствуясь малым – осознанием истины. Поверь, и это немало. Или неужели ты хочешь разрушить всю эту огромную машину, в которой ты живешь, этот город? Ты хочешь дать ему свободу, посеяв в нем хаос? Не тот, который сейчас, узаконенный и прикрытый, а голый и сумасшедший. Ты думаешь, люди это выдержат? Да и вообще, нужна ли им эта свобода? Ведь когда твоих горе революционеров поймают, когда начнутся массовые облавы чистки, то все… слышишь?! все покажут на тебя пальцем, все тебя сожрут живьем, лишь бы самим выжить. Тебе никогда, друг мой, не сломать этих стен. Ты думаешь, за ними свобода? счастье? жизнь? Но вам свобода не нужна, вы не знаете, что с ней делать. Счастье и жизнь у вас и так есть. Просто вы не видите его. Слишком много лишних мыслей роится в вашей голове. А ведь Римск - это идеальный город. Наш государственный строй идеален. Люди, в нем живущие идеальные граждане своего города. Хотя иногда я в этом и сомневаюсь. Но ведь большинству и того, что есть достаточно. И тут появляешься ты, упорный как осел уникум, которому нужно слишком много. Ты метаешься, мучаешься, стараешься, что-то делаешь, ведешь за собой людей, заражаешь их этой философской чумой. Ты думаешь, что вот оно, уже близко. Но я предупрежу тебя всего один раз – остановись. Не будь дураком.
Я резко прервал его. Разозлился, и сказал ему, чтобы не поучал меня жизни. Сказал ему, что пусть выкладывает, что ему нужно или выметается отсюда. Он замолк, внимательным уставшим взглядом посмотрел на меня, а потом достал из кармана плаща большой конверт и передал его мне. Далее также молча встал и вышел из моей квартиры. В конверте оказалось то, что было мне так нужно, карты, подробные планы местонахождения теневого правительства и машины по управлению энергетическим полем. Так же, в бумагах, было указано количество человек находящихся время патрулей и их смен. Вся самая полная информация. Я не знаю, кто был этот незнакомец. Может кто-то из высших, не поделившего чего-то со своими коллегами. Но раз удача сама идет ко мне в руки, то я решил ею воспользоваться.
Мы внесли нужные корректировки в наш план. Приготовили людей, обговорили день и время и стали ждать. Эти несколько дней прошли очень тихо. На улицах почти не было людей. Кругом царила мертвенная тишина. Была середина апреля. Дул холодный ветер. И все эти дни шел сильный ливень. Он постоянно тарабанил по крышам, окнам, подоконникам, как будто плача над надвигающимся горем. И это горе постигнет тиранов, создавших город-тюрьму Римск, решил я. В день бунта дождь прекратился, вышло солнце, облака рассосались, было тепло, и дул теплый легкий ветерок. Все команды были отданы, все начали действовать. Рабская система, поглотившая всех нас, сегодня будет разрушена. Пусть прольется кровь, я отдам и свою жизнь, если будет нужно. Но за нашу кровь и кровь тиранов мы получим свободу.
***
Жизнь – интересная штука. Казалось бы, все рассчитано, учтены даже самые невероятные и неожиданные варианты. Осталось только действовать. И тут происходит то, чего совсем никто не ожидал. Все у этих революционеров начиналось хорошо. У них действительно было достаточно сил, чтобы победить. Теневое правительство их запугивало, пыталось ослабить. Но в определенный момент они прошляпили тот день, когда столкнулись нос к носу с реальной опасностью. Бунт был практически идеален. Все ключевые точки захвачены, бесполезные полицаи сами сдавались в плен, а простое население либо присоединялось к восстанию, либо молча наблюдало.
Теневое правительство было захвачено, хоть и с немалыми жертвами. В тот же день их казнили на центральной площади. Правда с машиной  по управлению энергополем вышли неполадки. Никто толком не знал, как ей управлять, ведь почти весь обслуживающий персонал был перебит. Оставалось только два еле живых механика, которых и принялись спешно возвращать на этот свет. Но народу хватало пока и того, что было. То тут, то там вспыхивали пожары. Везде были разбитые окна и выбитые двери. Все пили и веселились на руинах. Повсюду совершались убийства и изнасилования. Людей, столько лет державших себя в постоянных рамках прорвало. Они озверели. А вожак ничего этого не видел. Он в тот момент в мэрии устанавливал новое правительство, раздавал чины. Никакого внимания он не обращал на вид за окнами. Через неделю хаоса и бешенства народ подустал и стал как-то неожиданно для себя задумываться о жизни, о том, что будет дальше. Сладкая пилюля на это у вожака нашлась. К тому времени избитых механиков откачали, и они кое-как смогли управлять машиной, контролирующей границы города. Чтобы электричество полностью спало, требовалось около полусуток.
Люди скучковались по большей части у восточной стороны города, так как там был широкий пустырь и народу туда могло вместится много. Механики, отключившие машину, получили помилование и от радости выдали вожаку прибор, показывающий точное время, когда полностью отключится энергетическое поле. Ему соорудили на пустыре огромный помост, дали рупор, через который он объявлял раз в час оставшееся время до полного отключения.
Поначалу люди опять занялись весельем. Но, правда, более сдержанно. Ведь все контролировала новая служба безопасности. Серые униформы мелькали в толпе. Особо зарвавшиеся получали хорошую зуботычину или удар по почкам. Чем меньше оставалось времени, тем меньше шумел народ. Последний час вообще прошел почти в гробовом молчании. За десять минут до окончательного отключения вождь произнес речь, в которой пробивались нотки молодого романтика, отдавшего всего себя своему народу и приведшего его к долгожданной свободе. Когда пошла последняя минута, небо над головами людей ярко засветилось. Но никто на это не обращал внимания. Как только прошла последняя секунда, все кинулись через границу. Огромная сумасшедшая толпа, давящая друг друга, полная жизни и радости, и оставляющая за собой задавленные истоптанные трупы. Их вожак ехал на электромобиле впереди всех, сильно разогнавшись, раскрыв полностью окна и вдыхая весенний воздух. Он ехал по огромной равнине покрытой зеленой травой и редкими маленькими деревьями. Впереди маячил лес. А там, за ним, высился небоскреб. Там был город, там были люди, другие, свободные с рождения.
***
В эти секунды исполнились все мои мечты. Все прошло так, как надо. Все мои сомнения и страхи не оправдались. И сейчас я мчусь к своей новой жизни, настоящему человеческому будущему. Как же прекрасен вкус свободы.
И тут что-то взорвалось, меня сильно тряхнуло сзади, а взрывной волной отнесло на электромобиле аж да самого леса. Автомобиль врезался, вгрызся в него, ломая ветки деревьев и кусты. В эти секунды я чувствовал, как ломаются мои кости, режутся и протыкаются мои внутренние органы, почему-то я не умирал и находился в сознании. Автомобиль завалился в глубокий овраг, окруженный со всех сторон высокими деревьями с толстыми стволами. Лишь небольшой проход был в одном месте, через который и влетела-вкатилась машина. И только после этого я отключился.
***
- Генерал, задание выполнено. Бомба сброшена, ни один из подопытных не успел сбежать, кроме одного. Сейчас наши разведвойска прочесывают тот лес.
- Отлично, Лейтенант. Никаких других эксцессов не было?
-  Нет, Генерал, окружающие щиты сдержали взрывную волну. Ближайшие испытательные объекты радиация не коснется.
- Хорошо. Но… как же так получилось, ведь Римск-13 был самым нашим перспективным проектом. Даже Римск-4  и Римск-7 показывали более худшие показатели. А тут столько лет спокойствия, четкости, отлаженности. У нас получалась идеальная модель. И буквально за неделю все уничтожено. Ведь вы же посылали нашего агента? Почему он не убил тамошнего бунтовщика?
- Виноват, Генерал. Но в последний момент поступил приказ от Маршала о сохранении жизни и неприкосновенности бунтовщика. А также оказание некоторого содействия.
- Хм. Ну, это действительно интересный субъект. Неужели Маршал хочет его поставить во главе Римска-1?
- Не могу знать. Но если без протокола, то мне кажется вряд ли. Сейчас есть несколько персон, более любопытных. Просто этот был первым чувствительным романтиком. Другие же в большей степени реалистами и циниками. А такие персоны, как вы понимаете, в нашем эксперименте более ценны. Скорей всего текущего субъекта оставят в живых в качестве редкого вида. Секунду… поступило сообщение, что он жив. Именно он спасся в машине. Правда, сейчас находится на грани смерти.
- Вот везучий сукин сын! Выкарабкается, куда денется! Но все же жаль, что пришлось уничтожить Римск-13. Да, кстати, Римск-28 когда будет достроен?
- Осталось не больше месяца, Генерал.
***
 Я очнулся из-за яркого света. Думал, что это солнце, а оказалось, что какие-то люди светили мне фонариком в глаза. Потом мне что-то вкололи. И боль по всему телу ушла. Какие-то люди в форме камуфляжного типа ходили мимо меня, несколько из них стояло рядом со мной и разглядывало меня. Я не понимал что происходит. Все смешалось в голове. Я хотел спросить, где остальные жители Римска, но смог только невнятно хрипеть.
Тогда я просто поднял глаза вверх, и посмотрел на небо. Оно было голубого цвета, спокойное. По нему медленно проплывали редкие рваные облака, ярко светило солнце. Я подумал, что вот там-то и есть настоящая жизнь. Вдруг меня накрыла тень. Человек. Он присел рядом со мной и что-то сказал. Я посмотрел на него. Те же глаза. Глаза того незнакомца, обеспечившего меня всеми секретными планами. Откуда он здесь? И вдруг я вспомнил еще кое-что. Это же тот старик, которого я встретил в самом начале своего пути. Человек, который изменил, пусть и косвенно, всю мою жизнь. Он, устало смотря на меня, начал говорить:
- Ну вот и свиделись снова. В третий раз уже. Ну, ты не трудись, молчи. Я сам тебе все расскажу. Весь этот мой захват на улице был фикцией, специально разыгранной для тебя. И бумаги я тебе принес специально, ведь в тот момент именно они тебе и были нужны. Мы рассчитали всю твою жизнь, с дня твоего рождения. Ты был нашим самым интересным экспериментом. Столько времени и средств в тебя вбухали. Радуйся, кстати, выживание твое не входило в наши расчеты, так что тебе крупно повезло. Хотя, не буду тебя обнадеживать, будущее твое не будет солнечным.
- А как же… а как же люди…
- Они все мертвы. Расходный материал. По сравнению с тобой они все грязь из под ногтей. Ну а ты для нас просто редкий экспонат. Сейчас мы тебя вылечим, и настанет время новых исследований. Ты главное свою чушь романтическую оставь у себя в голове – командованию это нравится. Эй! Парень, не отключайся! Медик!
Я не выдержал этого всего. В глазах резко потемнело, и я уже вижу себя со стороны. Они, эти непонятные жестокие люди пытаются вернуть меня обратно. Но ничто меня уже не удерживает. Я не хочу верить всему тому, что услышал. Этого не может быть. Этот мир… он не настоящий, не для меня. Я поднял голову вверх. Там. Там настоящий мир, там есть все, что хотел я всю жизнь. Там свобода и успокоение. Я иду.