Что скрывают зеркала. Первая глава

Звезда угасала. Миллиарды лет щедро дарившая тепло и свет пяти десяткам вращающихся вокруг комочкам, она, наконец, выжгла все свои запасы водорода. Раздувшись до огромных размеров и поглотив большую часть собственных же детей, словно бы желая избежать длительной и мучительной агонии, она теперь готовилась к финальному аккорду всей своей жизни – чудовищному взрыву. Взрыву Сверхновой.
Сомнений быть не могло: эта вспышка должна была затмить все, что было ранее. Огромная звезда; земное Солнце по сравнению с ним – песчинка и не более, готовилась, разорвав тонкую оболочку, что сдерживала клокочущую внутри энергию, разрушить всё и вся вокруг на многие миллионы километров.
И без того громадная, она раздулась до невообразимых размеров, поглотив наиболее близкие планеты. Как живая посылала она сигналы тревоги в глубины мрачного космоса: «Прочь! Все прочь! Вас ждет смерть». А ещё, словно бы оплакивая свои спутники, которых ждала печальная участь погибнуть в пламени взрыва, затянула Последнюю Песню Гибнущей Звезды…

Из глубин Вселенной, со всех её концов на зов к Звезде устремились они: охотники. Уловив чуткими своими рецепторами плачь, каждый из них, расправив паруса и крылья, ринулся к  самому горнилу. Один, другой третий. По мере приближения финала все больше и больше странников стягивалось к светилу. То тут, то там мелькали в холодном пространстве загадочные тени: вытянутые приплюснутые змееподобные тела, причудливо извивающиеся в кромешной тьме и грациозно покачивающиеся мачты с прозрачными парусами.
Окружая космическое тело с самого начала действа, они поначалу избегали стычек, стараясь держаться по разные стороны светила. Однако, по мере приближения развязки, количество искателей все увеличивалось и увеличивалось. Собираясь по разные полюсы, они мало-помалу, заполоняли все пространство вокруг гибнущего гиганта. Вот уже то тут, то там вспыхивали ожесточенные потасовки. То тут, то там из тьмы возникали истерзанные обломки парусника или останки разодранного острой мачтой существа. То тут, то там снова и снова вспыхивали новые бои. Впрочем, свалки не возникало; то были единичные cхватки подоспевших на зов Изгоев, которые игнорировались большинством охотником, прибывших сюда явно не за этим.
Оболочка, вздрогнув, вдруг резко раздулась, в одно мгновение поглотив ещё четыре планеты и,  казалось, уже ничто не сдержит энергии, скрытой внутри. Казалось, сейчас, в одно мгновение решится судьба всей Вселенной. Казалось… Впрочем – нет. Раздувшись до максимума, граница вдруг резко осела, словно бы кто-то невидимый вдруг пронзил напряжённую сферу ножом, выпуская излишки чудовищной энергии. Теперь уже светило окончательно потеряло свои первоначальные контуры, из правильного шара враз превратившись в подобие фруктового желе: бесформенную массу, ежесекундно меняющую свои очертания. В то же самое мгновение все пришло в движение. Сначала еле заметно, потом, через пару минут, все быстрее и быстрее, парусники и существа, собравшись по разные полюсы своей жертвы, двинули свой мрачный хоровод.
Сначала хаотичное и беспорядочное оно постепенно начало приобретать определённые очертания. Двигаясь против часовой стрелки, охотники выстраивались в десятки сотен тысяч ярусов, сужавшихся по мере приближения к оболочке гиганта. Двигаясь все быстрее и быстрее, они образовали что-то вроде огромных воронок по полюсам светила. С каждым оборотом набирая скорость, существа, разгоняясь все больше и больше, выстраивали ровные, словно бы воинские колонны. Теперь это уже выглядело как два огромных самореза, намеренно вкручиваемых чьей-то невидимой рукой в полюса Звезды. Выбрасывая за пределы колонны тех, кто не может держать бешенного ритма, самые сильные, разгоняясь и разгоняясь, двинули огромные столбы навстречу друг другу. Два мечущихся раскаленных потока медленно и неотвратимо сдвинулись с мертвых точек.
По мере того, как оболочка Звезды опадала столбы, разгоняясь всё быстрее и быстрее, двигались друг на друга. Сначала – еле заметно, но, ближе к экватору, со все более и более высокой скоростью две воронки-торнадо летели, готовясь к столкновению. Оболочка Звезды, словно бы вновь ожив, рванулась вперед, из бесформенного фрагмента материи в одно мгновение превратившись в правильный огненный шар. Секунда – и его размеры увеличились вдвое. Ещё одна – и огненное марево поглотило ещё две планеты и без того опалённые жаром умирающего светила. Ещё – и две воронки, сблизившись, схлестнулись, разметав вокруг обломки мачт и обшивки вперемешку с конвульсирующими частями огромных мант.
-И зачем это все?! – мелькнуло в голове Р-Ханга за мгновение до того, как воронки схлестнувшись, обрушили друг на друга всю мощь разъяренных существ. – Неужели это – цена освобождения?!
Бесформенное облако, возникшее на месте столкнувшихся столбов, жило, выплёвывая порции фрагментов участников этой бойни. Уже все пространство вокруг было усеяно погибшими, смертельно раненными, а то и просто покалеченными существами, тем не менее, при сближении, находившими в себе силы броситься на противника; однако же облако не уменьшалось. Напротив, пополняясь все прибывающими и прибывающими на зов Звезды участниками схватки, оно разрасталось, постепенно превращаясь в настоящую тучу, готовую, казалось, посоперничать размерами с самим светилом. Бешено вращаясь и постоянно меняя форму, оно, то и дело, разделившись надвое, устремлялось к оболочке пылающего тела. Впрочем, вторая его часть, словно бы всеми силами не желая допустить этого, тут же летела наперерез, и схватка возобновлялась с новой, утроенной яростью. Казалось, ни одной из сторон не удастся добиться решающего превосходства и завершить задуманное, однако, в этот самый момент…
Не выдержав внутреннего напряжения, полыхающая сфера лопнула, разом выплескивая всю свою энергию. Ослепительная вспышка в один момент разметала нависшее над Звездой облако бьющихся, а огненное марево в одну секунду поглотило тех, кто, не успев сориентироваться, продолжал бои. Впрочем, если бы у кого-либо была возможность как следует приглядеться, стало бы понятно, что и парусники и манты отнюдь не торопились покидать поле боя, спасаясь от гнева бушующего светила. Отброшенные прочь мощными потоками электронов, они, сориентировавшись и собравшись в правильные клиновидные ряды, уже не замечая друг друга, бросались в самое пекло – в сердцу доживающего последние мгновения тела. Минута, другая, – и всё улеглось. Мощные потоки солнечного ветра разбросали далеко прочь и останки двух огромных армий, и жалкие обожженные комочки того, что раньше было спутниками погибшего гиганта, оставив в самом центре крошечное, невообразимо тяжелое и опасное тело – Черную Дыру. Пройдут миллиарды лет, прежде чем сгустки разлетающегося прочь раскаленного газа свернувшись, образуют новые тела, которые, собравшись в причудливые созвездия, сформируют новую Галактику, центром которой станет спрессованное ядро погибшей Звезды.

* * *

Пелена ночной тьмы медленно таяла, подбитая первыми лучами восходящего солнца. Привычным уверенным движением Витольд повернул ключ в замке зажигания. Утреннюю тишину разорвал глухой рокот мощного движка. Бегло взглянув на приборы (уже столько лет он пытался приучить себя к этому совершенно бестолковому действию), Витольд удовлетворённо хмыкнул. Ещё бы! Старушка Кассандра ещё ни разу не подводила. Техника, бывало, давала сбой. Кассандра – никогда.
-Уже скоро, – возбуждённо прошептал кто-то за его спиной. – Устроим Черным карусель!
Мрачно ухмыльнувшись, Витольд сплюнул. Сопляки! Разве можно так относиться к бою? Пусть даже с такой жалкой кучкой из ордена неприятеля?
Противника можно бояться или не бояться, его можно принимать всерьёз или не принимать всерьёз, его, в конце концов, можно ненавидеть или боготворить, но уважать – обязанность любого воина. На другой стороне, в седле байка, сидит точно такой же, как ты: молодой и глупый. Его задача – уничтожить врага и уцелеть самому. Сколько раз он проходил через это: пыл зеленых юнцов, не отвоевавших ещё и половины века, оттого и самоуверенных до нельзя.
Сколько надо пройти боёв, чтобы понять простую истину: нападение может быть сколь угодно неожиданным, но за здорово живёшь с жизнью не расстанется никто! Ни один из загнанных в капкан. А, чтобы кто-то сдался на милость победителей, Витольд такого и не помнил, хотя и давно уже потерял счёт всем своим битвам, не говоря уже о стычках типа этой. Тысяча? Полторы? Десять? Может, две. И каждый раз – жаркая схватка. До смерти или до полной победы.
Чёрные всё не появлялись. Среди бойцов Витольда пробежал ропот.
-Уроды! Я только-только подругу замутил! Ща бы уже ко мне ехали, а тут...
-Ту, рыжую? Да сдалась она тебе?
-Тощая же! Скелет же чистый.
-А тебе какое дело? – как обычно, среди бойцов начал разгораться спор. Как обычно, ни о чём. Как обычно, юнцы оживились. Как обычно, напрочь забыли про опасность. Хотя, тоже мне воины. В Легионе от силы по восемьдесят лет, а возомнили о себе чёрт знает что. Молокососы! Да за каким, спрашивается, они вообще сюда приволокли свои задницы?!
-Молчать, – тяжело скомандовал командир. – Смотреть в оба и быть на чеку.
Взять хотя бы этого мальчишку, Сашку. Он-то чего в легион припёрся? Вроде из семьи благополучной. В Оксфорд его, говорят, даже родители отправить хотели. Учиться. Учёный доморощенный тоже сыскался! Так, ведь, нет. Пришёл к Командующему: возьмите, мол! Вернее, не пришёл. Убедили прийти. Асыка силён языком потрепать среди таких, как этот вот пацан. Специальный байк – каждому вступившему! Фехтованию научим! Спортзал предоставим: качайтесь на здоровье! Все девки будут в улёте! Все, до одной – ваши! Вот, только, вряд ли за этим пришёл сюда этот парнишка. Ох, вряд ли. Тогда, зачем?
Кто-то в легион идет за подвигами. Это – либо полные неудачники, которым, как они отлично понимают, уже не светит ничего и Орден – последняя надежда убежать от собственных комплексов. Либо отморозки, которые вдруг решили, что они уже испробовали все, что только возможно и теперь их потянуло на кровь. Кто-то за впечатлениями; как правило офисные клерки, наглухо залипшие в своих конторах и насквозь пропитанные нудной тягомотиной. Либо, как Сашка…
Фанат тяжёлых байков. Ну и катался бы себе с Ночными Волками, или кто ещё там погонять любитель на тяжёлых машинах? Так, ведь, нет! Подвигов захотелось. Повёлся на треп этого жулика. Ну и чёрт с тобой! Хочешь подвигов - получишь. Ещё и отмахиваться будешь. Хотя, конечно, молодец этот Сашка. Единственный из новичков, кто к бою этому отнёсся по нормальному. Для всех остальных схватка с кучкой Чёрных это так, развлекуха. В конце-то концов, чего бояться им, Белым? Особенно, если отряд противника от силы человек семь будет. А нас – пятнадцать. Малолеткам этот бой так, впечатлений набраться. Девкам потом рассказывать по пьяни. Они, девки-то, любят рассказы такие. Не верят, дело понятное. Хихикают: «Шутники вы!». Хихикают, но в результате дают. Вот и получается, что каждый бой для таких, способ замутить очередную смазливую подружку. Но не для Витольда; не для Бога Войны. И, как выяснилось, не для этого пацана. Ну, и не для Мирослава; уставшего седого воина, упорно не желавшего менять свой милицейский «Урал» на что-то более современное. Только эти двое сидели, напрягшись и держа наготове клинки; куда там до них остальным охламонам! Всё бы им шутки шутить. А, в сущности, вся жизнь их – сплошной поиск развлечений. Вот, только развлечения эти для простых смертных показались бы странными: уничтожать себе подобных.
Вот и сейчас. Был приказ «Уничтожить!». Живенько гавкнули «Есть» и ломанулись на эту заправку. Затаившись, они распаляют свою ненависть к Чёрным, отпуская на их счёт похабные шуточки. Хотя, почему их надо ненавидеть никто и не знает. Надо и всё тут! Приказ такой: уничтожить отряд противника! Иной раз, казалось, Витольд отдал бы все, только ради того, чтобы окончательно разбить неприятеля. Так сколько же нужно ещё одержать побед, чтобы положить конец этой войне? Сколько? Просто скажите, и он, не задумываясь, сделает это; непобедимый Бог войны.
Столько времени Витольд провел, тщетно ища ответы на эти вопросы, но, все зря! Каждый раз, едва лишь продвинувшись на полшага вперед, он снова упирался в тупик. Снова и снова. Что за черт?!
Командир нервно встряхнул головой, гоня прочь наваждение. Эти мысли посещали его уже не впервые. В последнее время всё чаще и чаще. Несколько тысячелетий рубил он в капусту воинов неприятеля, ничуть не задумываясь: а зачем он это делает? Стал одним из лучших и тут на тебе; в философа превратился! М-да. Мерзопакостная штука. Не доведёт она ни до чего хорошего. Еще раз энергично тряхнув головой, Витольд, прикрыв глаза, повторил про себя вечное заклинание, заготовленное как раз для таких случаев: «Я – Бог Войны! Непоколебимый и непобедимый! Сомнения – то, что губит в нас воинов и делает слабыми. Сотвори же мне силу и волю, чтобы бой пережить грядущий!». Не открывая глаз, он прислушался к внутренним ощущениям. Кажется, отпустило. Вот и славно.
-Командир, долго мы здесь ещё торчать будем? – откуда-то из-за спины раздался недовольный голос одного из мальчишек.
-Их мамы не отпустили!
-Черные – уроды! Даже приехать вовремя не могут!
-Молчать! – не оборачиваясь, отрезал Мирослав, осаждая зарвавшихся малолеток.
-А они действительно куда-то запропастились, – поделился с ним опасениями Витольд. – Не к добру.
-Ты – Бог Войны, тебе виднее, – равнодушно, словно бы зная наперед, чем закончится и эта схватка, ответил его спутник.
За всю жизнь Витольд привык доверять своему напарнику и предчувствиям на все сто. Разведка, слежка и многое другое это, конечно, здорово, но шестое чувство его и опытного Мирослава ещё ни разу не подводили. Ни разу. И теперь внутренний голос тоненьким таким своим ледяным голоском настойчиво нашёптывал: «Готовься к большим неприятностям, парень. Ты крепко вляпался. Ты и твои мальцы».
-Приготовились, к бою! Живо! – прошипел он, все также напряженно вглядываясь во тьму.
Смешки и гиканья за спиной сию же секунду утихли, а вместо них раздался холодный лязг клинков. Бойцы хоть и раздолбаи, но за годы, проведённые вместе, усвоили главное: Если Витольд говорит «Живо», значит серьёзные неприятности не за горами.
-И? – пронеслось в голове Витольда после нескольких минут напряженного ожидания.
Резкий свет фар разметал в клочья остатки тьмы, слепя застигнутых врасплох Белых. Одновременно рявкнули движки байков, и огненная стена двинулась на отряд Витольда.
-Бей в центр! – рявкнул командир, несмотря на столь неожиданный манёвр, мгновенно сориентировавшийся в ситуации. – За мной!!!
Натужно завыли тяжёлые мотоциклы, жалобно заскрипел под колесами снег, а воздух наполнился запахом гари. И смерти.
-Сотвори же мне силу и волю, чтобы бой пережить грядущий, – яростно оскалившись, Витольд со всего размаху врезался в ровную шеренгу противника. – Чтобы рубить себе подобных, – вынырнуло откуда-то из глубин подсознания, за мгновение до яростной стычки, – надо стать одним из них!

* * *

Как всегда, от отчима круто влетело, как всегда по пустякам: менту видите ли не понравилось, что парень опять разбросал шмотье по комнате. Как всегда, пейджер вырубился в самый неподходящий момент. Как всегда под рукой не оказалось карточки, чтобы позвонить с автомата или отправить сообщение. Как всегда Светка все не так поняла, обиделась и, психанув, вышвырнула букет ярко-красных роз на почерневший жесткий снег. Как всегда, все как всегда… Разве что Митяя все это достало больше обычного. Настолько, что он просто развернулся и, бросив через плечо пару смачных матюков, двинул домой. В спасительные объятья кресла и привычному виртуальному миру супер-навороченной приставки с бьющимися на мечах монстрами.
Чертыхаясь и матеря все на свете, Митяй плелся домой. Понурый и ссутулившийся, он не замечал ни чвакающей под ногами каши, ни угрюмых прохожих, то и дело налетающих на отмороженного пацана, ни противных гудков машин, недовольных тем, что на трассу, – их территорию, – вдруг выперся чудак и бредёт себе, глядя под ноги не замечая разъярённых физиономий водил. На морде – кислое выражение, поверх которого прилеплен след от пощёчины. На плечах – дешёвая кожанка, утыканная металлическими бляхами и прочими прибамбасами. В плеере – «Коррозия Металла», добивавшая и без того поганое настроение.
На очередном переходе, не глядя на светофор, он так же уныло поплёлся через дорогу. В ту же секунду какая-то чудовищная сила швырнула его на раскисший от слякоти асфальт. Митяй, мотанув бошкой, как мячик, отлетел на несколько метров в сторону. Придя в себя и распахнув глаза, он увидел нависший прямо над ним огромный кенгурятник и хромированную решётку радиатора. «Ух, ты! «Сабурбан»! восхищенно подумал он, как зачарованный глядя на массивный джип, едва не перемоловший ему все до единой косточки. Ему и раньше доводилось видеть такие, но чтобы так, снизу вверх, – никогда. «Охренеть!» – тяжело поднимаясь на ноги, расплылся в довольной ухмылке парень.
-Да ты что, малалэтка, ахрэнел савсем, да?! Да ты меня пад статью чуть не падвел! Да ты, ваще, знаишь, кому дарогу перешёл, да?! – чей-то мощный кулак смачно врезался в ухо пацана, тут же принявшее форму татуированных костяшек. – Да ты, если кенгурын хотя бы пацарапал! Да я тэбя на такие бабки паставлю; не рад будешь, чта выжиль, да! – ещё один удар пришёлся аккурат в солнечное сплетение, заставив молодого человека скорчиться от боли и тюфяком съехать прямиком в лужу.
-Армен, успокойся! – Митяй открыл глаза. Теперь мужиков было двое; рядом с водилой вдруг материализовался ещё один хмырь. Тощий, в длинном чёрном пальто, он был больше похож на червяка, плотно замотанного в кокон. – Нас Рустамчик ждёт, а ты! Оставь его. Кто знает, какая роль в истории уготована этому молодому человеку, – театрально пропел тот, и бык, словно нехотя оторвался от избиения молодого человека.
-А, ну да, Рустамчика абыжать нэлзя, – расплылся первый в улыбке. – Мы с табой патом дагаварым, да, –  сверху вниз посмотрел на тинэйджера бык, – правда, Дыма? –  и ещё один удар выбросил Митяя из лужи и повалил на обочину, поближе к собравшимся уже вокруг зевакам, с любопытством наблюдавших за развитием событий.
-Армен, дорогой, я всегда верил в твою неотразимую гуманность, – тощий захихикал в ответ тот, и два хмыря, негромко переговариваясь о чём-то, забрались в огромный черный «Сабурбан» и рванули куда-то прочь. Также неторопясь рассосались и зеваки, ожесточенно матюгая совсем оборзевших бандюков, и бросая презрительные взгляды на пострадавшего. Даже менты, оказавшиеся рядом, лишь убедившись, что пацан сам поднялся на ноги, включили мигалку и трусливо смылись прочь на своей размалёванной тачке… А Митяй остался. Избитый и засунутый в мокрый жёсткий снег, собранный с дороги грейдером.
-Мальчик боится узнать себя, – рядом с ним, протягивая руку, стояла невысокая, словно в кокон укутанная девочка, их тех, кого обычно называют «не от мира сего». С выпученными глазами, вечно приоткрытым ртом и низким, нависающим над растерянной улыбкой, ртом. – Бояться – плохо.
-Что?
-Тая, пойдем, – рядом с девочкой, словно бы вдруг из воздуха материализовалась высокая стройная сопровождающая из тех, постеры с соблазнительными изображениями которых частенько украшают стены сопливых малолеток.
-Почему она говорит, что я – боюсь? – парень удивленно посмотрел на девушку.
-Тая, сын Мирослава понимает тебя. Значит, я останусь с тобой, – та взяла подопечную за руку и торопливо повела куда-то в сторону угрюмых девятиэтажек.
Остолбеневший, тот уставился вслед уходящим силуэтам. Затем, ещё ничего не понимая, поплелся домой. Уже почти у самого подъезда, он и встретил того чёрта на спортивном байке.
-Старик ушел, – чуть приподняв забрало мотоциклетного шлема, коротко прогнусавил тот. – Теперь ты – хозяин, – расплылся в довольной нерусской улыбке курчавый тип. – До встречи, амиго!
«Какие к черту байки зимой-то?» – почему-то именно эта фраза надолго пропечаталась в памяти парня, то и дело выплывая откуда-то из самых глубин подсознания. И ещё одна молнией прорезала сознание молодого человека: «Мне бы такой мотик…», – впрочем, за ней, глуша предыдущую, гудящий мозг прорезала ещё одна молния. – «Или хотя бы милицейскую дубинку!».

* * *

-Уваля! – Джексон, словно фокусник, ловко извлек бутылку шампанского из ведерка. – О-ля-ля! – профессиональным движением он с хлопком раскупорил сосуд и разлил пьянящий напиток по бокалам. – За встречу, – одарив Лианку лучезарной улыбкой, молодой человек поднял бокал.
-За встречу, – кивнула девушка.
-За очень приятную встречу.
-Давай так, – Лианка послушно кивнула, глядя на молодого человека. Потом, чуть дожав губы, неуверенно поинтересовалась. – А где ты был все это время?
-Главное, что я сейчас с тобой, – уголками губ улыбнулся тот. 
Все, что происходило дальше, было больше похоже на сказку. Молодой человек, как волшебник, вокруг которого движется весь мир, незаметно и ненавязчиво управлял официантами, джаз-бандой и, казалось, руками самого шеф-повара. Словно по волшебству, повторяющему все желания девушки, на столе появлялись изысканные блюда, поражающие и воображение и аппетит. Стоило лишь только опустеть какой-либо из тарелок или бокалу, кто-то незаметный, словно тень, ненавязчиво убирал грязные приборы, оставляя на их месте новые или доливая изумительные напитки. Когда незаметно подкрался вечер, кто-то услужливый зажег стоявшую на столе свечу, окончательно превратив этот вечер в сказку.
-Моя диета. Все труды напрасны. И виноват в этом – ты, – надула губы Лианка.
-Думаю, оно того стоило, – на столе вдруг возник десерт. Такой же удивительный, как и все блюда до этого.
-Я буду мстить тебе за каждую лишнюю калорию, – может из-за света свечи, или девушка действительно злилась, но глазе её горели, словно у сказочной волшебницы, вдруг решившей посетить этот, в общем-то не самых престижный ресторанчик.
-И месть твоя будет страшна, колдунья, – шепотом продолжил мачо.
-Ты даже не представляешь насколько, – их губы сблизились. Настолько, что, казалось, вот-вот соприкоснутся.
-Могу попробовать, – расстояние между ними сократилась ещё на пару миллиметров.
-Даже не пытайся, жертва, – красотка улыбнулась, обнажив ряд белоснежных зубов. Эта улыбка, привлекательная, но в то же время неуловимо-угрожающая, заставила вздрогнуть Джексона. – «Ведьма! Настоящая ведьма!», – пронеслось в голове у парня.
-Страшно?! – глядя на отпрянувшего молодого человека, Лианка победно улыбнулась.
-Знаешь, – как-то неуверенно промямлил тот, – ты сейчас похожа…
-На ведьму, – девушка кольнула взглядом собеседника. – Ты не оригинален. Не ты первый, кто об этом говорит.
-Да уж, – молодой человек поёжился, глядя на свою спутницу. Так, словно бы ему вдруг стало холодно.
-Страшно дружить с ведьмой? – искусительница откинулась на спинку кресла. – Я, ведь, и заколдовать могу. Не веришь, – потягивая через трубочку сок, снова улыбнулась она, да так, что по спине парня снова пробежали мурашки. Смуглая девушка с пышными вьющимися волосами, огромными глазами и необъяснимым шармом кавказской красоты. Вроде и ничего не обычного, но…
-Давай не будем об этом. Как-то уж очень не по себе, если честно, становится.
Уже потом, подъезжая к дому, Джексон, забыв про все, вдруг распустил руки. Схватив вдруг подругу, он принялся взасос целовать её губы. Затем, осмелев, попытался стащить с неё куртку.
-Какого черта? – Лианка вырвалась из его цепких объятий.
-А ты чего хотела? – распалившийся мужик снова было дернулся, но напоровшись на её взгляд, снова стушевался, из разъяренного льва в одно мгновение превращаясь в поджавшую хвост болонку. Впрочем, алкоголь таки сделал свое дело, и подонок, окончательно потеряв тормоза, снова приготовился к бою.
-Пошел вон! Проваливай, откуда ушел! – метая молнии, прошипела его спутница. Отыскав ручку двери, она дернула её, пытаясь вырваться из машины.
-Проваливай, как же! Я тут ради неё пацанов бросил, Лианка же попросила! Тучу бабла спустил, думаешь, все бесплатно в этом мире?! Да я на тебя четыре часа угрохал!!! А она ломаться вдруг вздумала! Полгода не ломалась, а тут решила норов показать! Че, осмелела вдруг?! Да у меня таких как ты!!! Тебя силком сюда не тянул никто! – Джексон снова бросился на свою жертву, вцепившись в блестящую куртку.
-Пусти, ублюдок! Пусти! – в один момент, словно по команде, в машине вспыхнули и тут же погасли лампочки внутреннего освещения. Стрелка приемника, словно сумасшедшая, ринулась вперед по шкале древнего «Кадиллака», больше похожего на ракету, стартер, вдруг натужно захрипел, оживляя мощный двигатель, который, смачно чихнув, словно поперхнувшись бензином, тут же замолк.
-Сука! – обезумев от страха, парень во все стороны ворочал бошкой, не понимая, что происходит, и почему это вдруг сошла с ума вся электроника в его тачке.
-Скотина! – Лианка отвесила недоноску звонкую оплеуху. – Подонок!
-Да я тебя!!! – двинул в ответ тот. Правый глаз девушки тут же покраснел.
-Тварь! – словно хищница бросилась она на ловеласа. – Кобель паршивый!
-Пусти, шлюха! – взвыл от боли мачо, когда та впилась ему в физиономию. – Пошла вон! Вали отсюда!!!
Центральный замок, словно подчиняясь какой-то команде пикнул, нехотя отпирая двери. Девушка, не теряя ни секунды более, вырвалась из салона «Кадиллака».
-Мразь психованная, – высунулся из машины подонок. – Идиотка малолетняя! – ожесточенно громыхнул он дверкой, не обращая внимания на довольно пикнувший центральный замок, заперший его в собственной тачке.
-Сдохни, кобель! – в сердцах выкрикнула та, отбегая прочь от машины. Несостоявшийся кавалер, отчаянно теребя ключ замка зажигания, хотел что-то выкрикнуть в ответ, однако, увидев перекошенное от ярости лицо подружки, предпочёл заткнуться и сосредоточиться на борьбе с умершим двигателем. – В аду сгори! – лицо перекосилось и, не выдержав, та разревелась, без сил опустившись на колени.
Мощная вспышка осветила темный двор; то неведомо как полыхнуло горючее в бензобаке лимузина, в одно мгновение превращая роскошную тачку в жаровню, в салоне которого, бешено визжа и пытаясь вырваться, метался силуэт парня.
Пошатываясь, словно пьяная, Лианка, не обращая внимания ни на полыхающий гроб, ни на хлопки дверей, выпускавшие на улицу жильцов дома, обеспокоенных за сохранность своих ржавых транспортных средств, да и просто любопытствующих существ, жадных до зрелищ, ни на вой бывшего кавалера, заглушающего даже визги сирен летящих к месту происшествия машин спецслужб, медленно пошла к подъезду. Словно во сне поднялась она к себе в квартиру, отперла дверь и, чуть подумав, неслышно проследовала в спальню сестры. Уже там она бесшумно выдвинула ящик древнего комода, в самых недрах которого покоилась маленькая деревянная шкатулка. Бережно достав её, девушка тихонько отперла замок и, откинув резную крышку, извлекла наружу несколько белых полосок. Задержав дыхание, она уставилась на две черные черточки, рассекающие две из них… Затем, опустошенная, словно во сне забралась она в ванную и включила холодную воду. Там, в ванне, необыкновенно опустошенная и вымотанная, чувствуя прикосновение ледяных струек душа, она, обхватив коленки руками, затряслась в беззвучном реве.