Рядом - 2

…Второй фильм «Укротимый ветер»

 Ветер – просто страшная стихия… Особенно если она скапливается на улице, особенно, если проделывает это в лице кучки озлобившихся бомжей и хулиганов, которые, размахивая грязными тряпками на корявых суках (вместо флагов) кричали толпою у здания фабрики «Детская радуга»:
 - Ерунда! Ерунда! Закрыть! Раздать нам все имущество! Н то штурмом возьмем!
 Угроза была столь веской, что из окна фабрики растерянно высунулся молодой человек, именующий себя Поделкиным, являющийся хозяином «Детской радуги» и тоном мамочки, успокаивающей разбаловавшегося ребенка, ласково попросил:
 - Товарищи и друзья улиц! Не мешайте моей реке плыть спокойно по своему пути. Поищите в себе желания и таланты!...
 - Не желаем тебя и слушать, Подделкин! – передразнивал его многоголосый хор спиртного духа и раздраженно изрек: - Тебе хорошо языком чесать: наклепал книжек и раскрасок для сопляков и сидишь себе в деньгах, ни о чем не думаешь!... А мы и не собираемся работать, только неблагодарность от вас, работодателей потом получаешь, сами пробьемся!
 Грозилась подняться целая революция и потому юноша вздохну и чуть испуганно затрусил вниз к бунтовщикам с набором бумаги и карандашами, надеясь их привлечь к своему светлому творчеству.
 - Вот смотрите. – чуть униженно пел он, все показывая вместе со словами. – Я беру бумагу, беру карандаши и рисую. Вот уже и Черты для раскраски - вот как это просто, попробуйте!...
 - Ну-ка попробуй чем-нибудь в его слащавую мордочку зарядить! – зло перешептывались в толпе.
 Поделкин стал пятиться к фабрике, как в него полетел град колючек, испускаемых из рогатки. Затем и осколки стекла стали царапать стена фабрики, а потом и кусочки мусора, подожженные!
 - Подумайте! – наивно пискнув, поспешил бросить ее хозяин и отчаянно скрылся за воротами.
 Банда бомжей и хулиганов ликовала, победоносно угощая друг другом пивом и довольно потирая руки, приговаривая:
 - Вот-вот, трус, беги, дрожи за своими машинками, а «Детскую радугу» мы все равно уничтожим!
 Сказано-сделано, причем с темпом несущейся сломя голову орды басурманов.
 Бомжи с лихорадочным наслаждением пинали пишущие установки и срывали с петель цилиндры с красками, попутно не забывая про демонстрацию мускулов для своих товарищей.
 Хулиганы царапали стены фабрики ножами и пачками грязными смесями ее белоснежные украшения и лестницы. За которыми уже самоотверженно притаились... роботы.
 Это они – верные труженики «Детской радуги», с машинного завода приученные к добру и справедливости, моментально поднялись их своих железных кроваток на шум.
 И теперь они дружно встали на оборону родного здания: роботы сверкали устрашающе добрыми огоньками глаз, шуточно махали в воздухе ручками с лазерными пальчиками, от чего впечатлительные бомжи и хулиганы метались и теперь ощущали все, что ощущал Поделкин лишь вчера.
 Особо отважные машины бросались легонько колотить сильно распустивших руки незваных гостей, щедро беря себе в помощь… саму фабрику: налетчики проваливались в подземные ловушки, убегали от массивных печатающих машинок, путались в водопаде бумаг и только успевали протирать глаза от выливающихся на них украдкой красок, как получали по «самое не хочу» от тяжеленьких кулачков роботов.
 Да, что и говорить… Стоял неимоверный шум пылкой драки, поднявший с подушек добродушного хозяина фабрики, решившего забыть все нанесенные оскорбления сладким сном.
 Однако вынужден был вскочить от шума взорвавшегося в пылу боя синтезатора красок и перепуганного крика Робота-Лакея:
 - Хозяин, убегайте через потаенные ходы, а то пропадете!
 - А что случилось? – перепугано спросил тот, сонно потягиваясь и тяжело подключаясь в происходящее.
 - Кучка сорванцов с улицы напала на фабрику! – аж задыхался от волнения Лакей. – Мы не долго удержим их, они лезут и лезут, как крысы из подвала… Так что, бегите, о нас не думайте…
 - А «Детская радуга»? – пригорюнился Поделкин, виновато уставясь в пол.
 - Мы не позволим ни за что ее разрушить! – горячо поклялся преданный Робот, стараясь перекричать грохот взрывающихся машин и ор незваных гостей. – А если и случится что, мы починим, или новую построим, не сомневайтесь!.... Так что – давайте, следуйте за мною…
 Он уже заботливо взял хозяина за руку, чтобы уберечь от опасности и увести подальше от кипящих событий, как тот очнулся от задумчивости и спросил с жаром:
 - Кто напал?
 - Оборванцы с улицы… - быстро ответил Робот и только замахал руками, жалобно крича: «Стойте!... Меня подожите!.. Не идите туда!».
 Ведь ловкий Поделкин выпрыгнул у него из руки и уже сверкал пятками, устремившись на переговоры с налетчиками, чтобы спасти фабрику и счастливое будущее детей.
 А машины уже были разбросаны применившими орудия хитрости хулиганами и даже многие суровые роботы просили их о пощаде.
 Юноша просил их о мире и терпимости ко всему, что отличается от них.
 Однако в ответ на это они лишь рассмеялись и связали его, хотели кинуть было в подвал навек, как раздалось над их ушами громом:
 - Немедленно освободите хозяина! Хуже будет точно! – это отчеканил веселый электронный голосок Лакея, державшего пальчики на копке вызова милиции.
 Первыми это разглядели хулиганы и тотчас высвободили из пут Поделкина.
 Вторыми это поняли бомжи и пугливо стали убирать те разбросанные остатки сражения, которое тут происходило.
 - Вызвать полицию, хозяин? – спросил Робот, неусыпно контролируя взором бывших обидчиков, которые теперь с жалостливыми видами изумленно рассматривали ураган на фабрике, устроенный ими же самими.
 - Нет! – сердечно возразил Поделкин и, разминая кисти рук, онемевшие от веревок, заметил: - Полезнее будет воспользоваться моментом, в котором они каются и перевоспитать их без жестокости, которую они видят на улице.
 - Точно! – радостно воскликнул Лакей и понесся настраивать на это благое дело всех собратьев, медленно приходивших в себя от мордобоя.
 Дело оказалось не из простых: некоторые из бомжей и хулиганов совершенно разучились писать и считать, а особо зазнавшиеся и читать!
 Потому многие из них совсем забыли, что такое сказки, что такое победа над собою и радость от творческого труда.
 Но все было уже заложено к лучшему: как только налетчики подняли белую тряпку на суку, машины их окружили, и, грозя в случае неповиновения щипнуть током, отправили в душ.
 Умытые люди с улицы настолько были довольны своим внешним видом, что сами разыскали расчески и ножницы, щетки и порошок с водой, чтобы действительно стать ближе к обществу, в котором они еще могут сверкнуть умениями.
 А умения у них оказались довольно разнообразными: кто неплохо вырезал из дерева фигурки, кто любил творить чудеса от смешиваний всяких веществ, кто увлекался рисованием водой по асфальту.
 Довольный Поделкин, посоветовавшись с самими гостями и роботами, нашел им работу по душе – кого мягко попросил резать кору на кусочки бумаги, кого – замешивать краски, а кого – осторожно выводить рисунки для раскрасок (по шаблонам пока, правда).
 Но люди с улицы оказались внутри настолько тихими и старательными, что в шаблонах отпала необходимость: они теперь сами спрашивали совета у машин, которых называли «друзьями», как проводить ту или иную линию, как писать то или иное слово.
 И скоро в «Детской радуге» появились художники, писатели, поэты и даже аниматоры: один особо смышленый бывший хулиган, перелистывая быстро картинки одного сюжета, открыл для себя искусство мультика!
 Так фабрика только процветала и обогащалась новыми интересными людьми, совсем переставших злиться на окружающий мир и требовать от него легкой и быстрой добычи.
 Ведь они поняли, что подобная добыча, рано ли поздно, только превратит их в дикарей, которыми они медленно становились.
 А заслужить награду и не пропасть в мире можно только своим трудом и доброжелательности.
 Поделкин даже сам не ожидал, что на него и верных роботов посыпятся слова благодарности от людей улицы: они тепло и просто говорили «спасибо» за восхитительный мир книг, сказок, раскрасок, заслуженных честно денег и еды, новых друзей и труда.
 Они сказали всей гурьбой, настойчиво и на всю фабрику: «Больше не покинем «Детскую радугу! Она спасла нас от ветра губящей улицы и подарила жизнь!...»