Жемчужные локоны

 Вы не встретите более волшебных, пышных и красивых волос, чем эти. Также не увидите прекраснее и роскошнее девушки, чем их владелицы – королевы Эльвиры!
 Ведь только она могла позволить себе каждый день гулять в фантастическом… мраморном саду, украшенном сказочной красоты фонтанами, брызгающими вместо ослепительных капелек воды чистыми алмазами!
 Королева была расточительной и щедрой хозяйкой, громко ослеплявшая частых гостей своего замка верховыми прогулками на… будто созданных из черного бархата лошадях, обязательно украшенными фарфоровыми масками; зваными обедами и вечерами, сопровождающихся несметного меню пирами и увлечениями богатых гостей со свитой служанок Ее Величества, в нарядах которых обязательно присутствовали изящные парики и маски.
 Эльвира также затмевала всех своей очаровательной внешностью и умением так элегантно одеться, как, кажется, никто на всей Земле: Ее Высочество с наслаждением гордилось своими нарядными платьями из редчайшего шелка, украшениями, стоящими целые замки и роскошными… жемчужными волосами, становящимися все гуще, длиннее, искристей, ослепительнее с каждым днем!
 Многие иностранцы и знатные господа готовы были потратить долгие и драгоценные часы, пуды золота на то, чтобы увидеть эту «диковинку милой и обворожительной королевы». Она сводила с ума, покоряла и превращала в преданных, безнадежно влюбленных, поклонников Ее высочества даже сытых женским обществом аристократов.
 Однако мало, кто знал, что нередко от блистательной Эльвиры, темными вечерами опустевшего, погрязшего в уставшую тишину, после шумных встреч, можно услышать:
 - Эмма, Эмма!!!... Я кого зову?!... Иди сюда, негодная девчонка!
 На истерический крик, по которому можно с трудом узнать милую королеву, вышла маленькая девушка, с усталыми от макияжа и… маски голубыми чистыми глазами.
 - Что угодно, Ваше Величество? – устало спросила она, с ненавистью ощущая свои простенькие золотистые кудри, вынужденные спрятаться под тесным и душным белоснежным париком с восхитительной заколочкой в виде розочки.
 - Приближается день помолвки с моим женихом! – чуть не срывалась Эльвира, трясясь от нетерпения. – Бери Игоря и…
 - …И не стыдно Вам обманывать людей? – с жаром завела столь ненавистную хозяйке песню служанка. – Это же не Ваши волосы!... Зачем вы портите свое имя жадностью и такими низкими поступками, как…
 - Как ты смеешь мне указывать?!... Все, кукла дешевая, ты доигралась!!! – заорало Ее разъяренное Высочество, поглаживая шелковые волосы, так и отливающие лунными и зеркальными искрами чистейшего жемчуга. – Игорь, ко мне!!!
 На этот призыв, бесшумно, точно тень, явился бледный тощий юноша, глаза которого были будто обрамлены смачными порезами.
 Он робко остановился возле своей королевы, робко кивнув и переминаясь с ноги на ногу – он был нем.
 - Игорь, иди к этой крашенной марионетке, – распоряжалось Ее Величество, хищно улыбаясь и указывая крючковатым пальцем, совершенно не соответствующим дворцовому этикету, - стащи с нее парик, обрежь ей под корень волосы, а потом… полосни по шее так, чтобы она и пискнуть не могла!!!
 Юноша же стоял, словно, не слыша приказа и растерянно глядел на Эмму: та уже спешила взять незаметно гвоздь и уже отперла им ворота.
 - Ты? И ты меня променял на эту пыльную статую?! – все выла с некоролевским зверством Эльвира, брызгая слезами и надеясь этим подтолкнуть верного слугу к столь страшному действию.
 Но тот стоял и словно взглядом радовался вот-вот должному свершиться побегу Эммы.
 - А знаете, почему он Вас не слушается? – поинтересовалась с оттенком гнева она, готовясь выскользнуть за ворота. – Потому что он – не ослепленная роскошью дворцовая болонка, он Вас насквозь видит!...
 - Я тебе сейчас голову оторву!!!... – дико вскричала королева неудачно бросившись на ворота, которые уже защелкнулись на замок, спасая честную убегающую служанку от ее ярости. – Ну попались мне только!!!... Впрочем, я знаю, как сбить с тебя спесь. Игорь, слушай меня!...
 Ее план был тонко завуалирован под «милость, оказываемую скромной и верной девочке» и дышал черной ненавистью, даже местью.
 Ужасно, но это затягивающее все доброе, состояние отравило душу не только Эльвире: немой Игорь, очарованный ее мистической красотой, доверчиво выпил по ее рекомендации зелье из белых роз.
 Кто бы мог подумать, но эти чудные цветы теперь действовали не самым светлым образом – как только несчастный, околдованный его действием, юноша видел девушку, которой хозяйка подарила белоснежную розу, она сразу же являла собой приказ, когда-то напрочно впавший к нему в разум: «У кого увидишь белую розу от меня – отрежь тому волосы и потом заведи в лес, одурмань, но сделай так, чтобы никто больше не нашел этого человека!..»
 Так, словно злые и ослепляющие молнии, жутковато приказали мистические планы исчезнуть без вести почти всем дочерям богатых гостей, простым служанкам и всем подругам Эльвиры.
 А она только любовалась до мурашек неги волосами, еще больше сияющими с каждой исчезнувшей девушкой. Они все гладили взор завистливым и жадным глазам очаровательной королевы, оттеняли ее почти фарфоровое гладкое и снежно-светлое лицо, нежили голову, которой из-за их ошеломляющей красоты не нужна корона, но полную подлых целей.
 Они приводили в ужас даже немого и добросердечного Игоря. Однажды он не смог справится с наплывом приятно колющих угрызений совести и убежал из дворца, оставив записку: «Ваше Величество! Вы знаете, как я люблю все для Вас делать!... Но Вам придется мириться с тем, что я впредь отказываюсь кровью невинных наливать Ваши ослепительные волосы жемчугом… Поймите, я не трус и не предатель, но хочу сказать, для Вашего же блага – любовь – не путь зла!!..»
 Увы, столь простое и теплое, трогательное признание даже не задело сердца королевы, оно просто жалобно съежилось в комок и заплакало капельками смолы в камине.
 Потом, он был вычищен, натоплен и украшен смоляными и железными цветочками, скупо проглотившими ругательства Эльвиры. И отнюдь – не из цели заглушить все пышущий, как и роскошные волосы королевы, гнев, а из корыстного интереса: ведь именно в этот вечер к Ее Высочеству должен был пожаловать жених – Герцог Золота, который втайне от нее поспорил с друзьями, что «заполучит жемчужную куколку всеми способами».
 Одним из них являлась свадьба, которую Эльвира с трепетом ждала. Но, как бы ни отвратительно это выглядело, Ее Величество не интересовало, какие чувства она вызывала у Герцога, просто ей все не терпелось стать самой роскошной, самой прелестной королевой на свете, глядя на богатства которой, другие богачи бы кусали себе локти и рвались услужить ей ради ее щедрых милостей.
 Наибольшая милость, которую услышали в тот вечер, столпившиеся в страхе, служанки, прозвучала каким-то хищным и беспощадным отголоском:
 - Слушайте, кошки с париками! Сегодня вы должны делать все, что захочет мой гость – Герцог Золота!... И в ваших интересах, чтобы все было идеально, чтобы Герцог был доволен! Иначе… Аннета, покажи этим куклам, что их ждет в случае малейшего промаха!
 С этим приглашением к действию, безвкусно разукрашенная, безразличного вида, коренастая девушка, в темной маске и в парике, украшенном сверкающим пером, показала букет белых роз и веревку, звоночек для вызова Игоря и… острый кинжал, к которому прилипли маленькие кусочки разнообразных волос всех оттенков; по которому устрашающе медленно текли красные ручейки ушедших жизней!
 Служанки, увидев все это, ахнули, задрожали и, со слезами, плачущими голосами и подкосившимися коленками, спрятанными, за вспотевшими от страха платьями, столпились у своей жестокой хозяйки и нестройно стали молить ее о пощаде.
 - Посмотрим!... – холодно бросила Эльвира, отпихнув их ногами. – Все зависит от вас!... Аннета, не спускать с них глаз! За работу, бездельницы, Герцог вот-вот прибудет!...
 За этим последовал грохот двери, словно раскат грома за окном, предвещающий ненастье и в погоде, и в событиях!
 Они тревожным тиканьем часов продиктовали Игорю отыскать Эмму и скромной запиской рассказать вкратце о всех вещах, царящих в замке.
 - Герцог? – переспросила Эмма, отлична зная, почему она ужаснулась. – Но он же бездушный сердцеед!... Он поиграется Ее Высочеством и бросит!... Что она в нем нашла? Зачем он ей?
 Игорь тотчас поспешил написать еще одну записку, дрожавшую словами от переживаний:
 «Герцог хочет добыть себе славы, хозяйка хочет того же!... Но это ужасно: я был недавно, из любопытства, в замке и видел, как она пригрозила всем служанкам расправой от, нанятой дешевой интригантки и воровки, Аннеты; если случится хоть один промах!... Она еще и меня хотела подговорить на эту грязь, но я сбежал, все же попытавшись образумить ее, увы… Королева неумолима в своей жадности, нам необходимо ее остановить, пока белые розы, в руках служанок, снова не лишили меня рассудка и не заставили меня сделать непоправимую расправу!...»
 - Что ж! – твердо стряхнула с себя остатки страха Эмма, - Я давно хотела отрезвить ее чрезмерную любовь к себе… Потому, прежде чем неосторожным шагом вызвать у нее еще больше корысти и гнева, спешим лучше объяснить Герцогу, что «жемчужная куколка», на самом деле, совсем не особенная!
 Так они поспешили приготовить тонкую длинную нить, граммофон с пластинкой мелодичной девичьей песенки, марионетку симпатичной девушки и направиться к замку, где…
 Уже вовсю стоял пир: служанки, смущенно краснея от замечаний вальяжного Герцога Золота, дрожа от страха перед хитро безразличными, но цепкими глазами Аннеты, сбивались с ног, подавая аппетитные угощения и напитки; Эльвира кокетливо играла жемчужными локонами и улыбалась ослепительной улыбкой жениху, той улыбкой, что заставляет забыть о всех черных мечтах и жадном, холодяще эгоистичном нраве.
 И в это время, когда, почти оглушенная зовом собственных амбиций, королева готова уже было льстиво выпятить изящные губки, чтобы признаться в любви Герцогу, он загорелся донжуановским энтузиазмом, совсем забыв про ослепительную Эльвиру!
 - Что это за прелестная девочка еще не подала мне ягодок? – самовлюбленно играло он голосом, указывая на марионетку, заманчиво танцующую под мастерством Игоря, завораживающую чудным голосом… пластинки, украдкой приведенной в действие Эммой.
 - Герцог! – сконфузилось от ревности Ее Высочество, годливо морща прелестные бровки, постепенно, с желания достичь своего, приближаясь к ластящемуся шепоту. – Вы забыли, где находитесь и кто перед Вами?... Милый, на что тебе эта кукла, я ведь с тобой!
 - Неет, Ваше Величество! – фыркал неконтролируемо тот, всем телом потягиваясь к манящей девичьей фигурке в темном окне, незаметно входя во вкус привычной лести, – Просто скажи мне, кто это, приведи ко мне, и я дам тебе все!
 - Наверное, какая-то цыганка! – отрезала обиженно и горделиво Эльвира, но, не в силах упустить столь блестящий шанс стать самой лучшей королевой, отчаянно согласилась унижаться во имя реализации своей мечты. – Хорошо, я позову ее к нам на пир…
 Как только она подошла к окну, играя кокетливой и напыщенной походкой, она закричала от шока – в глаза ей хлынул поток горячей и душной грязи.
 Герцог, наблюдая это, смеялся так смачно, как никогда в своей жизни: его жутко веселило, как некий неряшливый парень с порезами у глаз незаметно опутал веревку и стал тащить в темноту коренастую некрасивую личность в парике с пером, уже притаившую нож; наверное, потому, что королева в впопыхах задела служанку с подносом, та упала и уронила вино; но все это, словно было сигналом, для того, чтобы некая красавица с розочкой на головке, быстро юркнула в дверь и поспешила вывести через нее всех служанок, а сама – притаившись, кинуть что-то, будто невидимое в сторону Эльвиры, нелепо возящейся с засовами почти кукольной внешности окна, судорожно оттирающей красивое личико от грязи.
 - Герцог, забудьте про эту цыганку, ведь я с… - хотела благовейно шепнуть Эльвира, снова поворачиваясь к жениху, как вскрикнула: - Вы, снова вы!... Что вам нужно?... Можете ли вы хоть сейчас оставить меня в покое?!...
 - Ваши истинные волосы слишком долго были в нем, чтобы мы прошли безразлично мимо их убийственного блеска! – смело крикнула из темноты Эмма, сильно дергая за что-то почти невидимое.
 Оно коснулось прелестных жемчужных волос королевы и… стянуло их, как некий волшебный парик! Под ним оказались жиденькие, по-мальчишьи остриженные тусклые волосы.
 Увидев их, Герцог засмеялся еще больше и, надевая шляпу, выкрикнул:
 - Прощайте!... Мне не нужна простушка с темной соломой на голове…. Где же Ваши жемчужные волосенки, королева?... Их нет! Это парик, слышали? Это просто парик!!... То-то будет умора для всего света, когда узнают об этом!...
 - Но я красивая без него, ведь правда? – скулила фальшиво Эльвира, безуспешно пытаясь найти свой жемчуг волос (Игорь плеснул на них грязью и они растаяли… навсегда). – Не уходи, Герцог, я хочу стать твоей женой и делить с тобою богатства! А ты ведь их любишь.... Не уходи!
 - Вы отвратительны! – едко бросил тот, уже удаляясь во тьме. – Вы надели эти волосенки, чтобы одурачить меня и прибрать к рукам мои деньги!... Прощайте!
 Едва за ним последовал насмешливый грохот двери, замок огласился пронзительным, животным ором столь элегантного всегда Ее Высочества:
 - Где мои волосы?!... Зачем вы это сделали, предатели?!... У меня был шанс стать самой великолепной королевой, самой красивой на свете, а вы… Вы его отняли!! Я этого не прощу, вы поплатитесь за это жизнью!!... Аннета, Аннета, ко мне! Свяжи их и кинь в пропасть!!!... Аннета!
 - Она не вернется! – твердо сказала Эмма, с радостью наблюдая, как из-за глухо запертых дверей слышаться восклицания еще не успевших взять роковую белую розу от Эльвиры, но уже лишившихся украдкой, ее заботами, своих волос: «Ух ты!... Как быстро ведьма вернула мне волосы! – А я уж думала, что мои косы не отрастут, и он меня бросит из-за этого! – Мои милые локоны! Простите меня, я больше не буду на вас сердиться… только не покидайте больше меня!...».
 - Где она?!... В тюрьме, без моего разрешения?!... Я ведьма?! – ужасалась впервые за столь долгие годы порхания в роскоши Эльвира. – Кто посмел меня так назвать?!... В темницу их… Выполняйте приказ, остолопы!!! Навеки в тюрьму!!...
 - Вы больше не королева, без своей жемчужной, лживой короны из стольких ворованных локон невинных, пострадавших и даже убитых, девушек! – строго сказала Эмма, отворяя пошире дверь – Игорь незаметно уже показал доказательства ужасных преступлений блистательной Эльвиры, привел к ее замку Хранителей Правосудия.
 - Пройдемте, Ваше Бывшее Высочество! – отчеканили они, любезно, но хватко беря хозяйку замка под руки.
 Эльвира ошарашено брыкалась, царапалась и даже кусалась, пытаясь высвободиться, молила о пощаде и слепо грозилась бывшей властью; Хранители были бесстрастны, они уже сажали ее в карету, везущую в мир лишений и суровых воспитаний бесконечного заключения.
 - Я еще подкину белые розы всем этим куклам! – кричала неистово Эльвира, в последний раз брыкаясь, прежде чем быть затолкнутой в карету. – Игорь еще проучит вас, как не делиться своими кудрями со мною!... Я еще стану самой красивой и лучшей королевой на Земле!... У меня еще вырастут жемчужные волосы!!!...
 - Это правда? – с тихой грустью и разочарованием спросила Эмма, провожая глазами карету и робко поглядывая на Игоря – он же стоял, словно обретя радость и свободу от лжи и зла. - Ведь розы еще остались?
 «Нет! – и этой свободой ярко дышала его записка. – Зелье больше не действует на меня, и я презираю все, что совершал из-за его смертельного влияния; а розы… Я их сварил на лекарство и отдал лечебнице!...»
 - Значит, они уже не опасные? – с облегчением и такой же радостью осведомилась служанка, скидывая с себя ненавистный парик с розочкой, как оковы от рабства в безумном мире.
 «Нет. – робко написал Игорь. – Они красивы… Только, не как Эльвира (как бы она, напрасно, не старалась)… А очаровательные по-настоящему, сами по себе… Как ты!..»
 И он тихонько взял ее за руку, прогуливаясь в сказку волшебной ночи, охраняемую жемчужной, настоящей луной!...