Художник нам нарисовал

Верхушки деревьев клонились под порывами ветра, с каким-то заупокойным воем распрямлялись, словно исполины осуждающе качали кудрявыми головами, взирая на людское копошение у самых их корней. Время от времени деревья швыряли в суетливых людей сухие сучья, старые гнезда невернувшихся птиц, пригоршни мертвой коричневой коры. Их снаряды имели случайные аэродинамические характеристики с непредсказуемыми траекториями и потому деревья по большей части мазали. А люди, скрываясь под куполами зонтов, спешили укрыться от непогоды. Вот от тополя с хрустом отломилась отжившая ветка.  Гонимая ветром, она пролетела в горизонтальном полёте с десяток метров и, ударившись об окно верхнего этажа, со скрежетом проползла по стеклу, будто сама смерть усохшей рукой скреблась в теплоё жилище человека.
Игорь Комиссаров, больше известный под прозвищем Ковбой Сэм, рефлекторно отшатнулся от окна.
- Разбушевалась, блин, - разом охарактеризовал он и буйство природы и внезапное нападение корявой ветки.
- Так ты твёрдо намерен жениться?
- А что делать, - откликнулся Ковбой; ветка угомонилась в углу балкона, лишь изредка вздрагивала всем своим существом, - скоро тридцатник, а я болтаюсь, как дерьмо в проруби, - он порядочно отхлебнул из высокого стакана, - пора, так сказать, определиться, - Игорь обернулся.
Посреди просторного пустого помещения, которое одинаково успешно могло служить мастерской художнику и стойбищем цыганам, стоял стеклянный стол и два кресла - большое и малое. В обширном кресле красной кожи восседал Кузьма Подмарник. В пределах мастерской кресло носило имя нововальтеровское или, иногда, - старокузьминовское. С бархатным монстром французского философа старокузьминское кресло роднило количество времени, проведенное владельцами в их объятиях, и глубина погружения ума в то, что Плотин называл нус.
В социальных сетях Кузьма был весьма известен под ником Кузьма-Весьма. В инэте он разбивал сердца курсисток галантностью обхождения, бестрепетно вступал в сражения со старичьем и метафизически обольщал барышень вечных бальзаковских лет. В миру же Кузьма был совсем не похож ни на галантного кабальеро, на на бесстрашного рыцаря, борющегося со скрипучими ветряными мельницами, ни на коварного обольстителя. Был он грузен до квадратности, плешив и клочковато небрит.
Игорь вернулся к столу. Хлебнув ещё раз кислого вина, плюхнулся в малое кресло.
- И когда? - поинтересовался Кузьма.
- Через месяц, - мрачно ответил Ковбой.
Ему нестерпимо захотелось сменить тему разговора.
- Я слышал от Макса, что ты закончил свою картину.
- Закончил. Хочешь посмотреть?
- Конечно хочу.
Друзья оставили свои стаканы и двинулись к дальней стене, где стояло на подрамнике большое полотно, занавешенное белой тряпкой.
- Изобразительное искусство, - говорил Кузьма, становясь рядом с картиной, - от наскальных рисунков до невнятных цветовых пятен пьяной обезьяны, состоит из двух частей: красок и слов. Если в самом общем виде - изображение и сопровождения.
Кузьма положил левую руку на край картины, отставил ногу, правой же рукой совершал плавные движения.
«Ему идет эта величественная поза, - мельком отметил Игорь, - она придает его словам вещественность».
- Изображение, раз родившись, остаётся неизменным, - продолжал Кузьма, - сопровождение растет количественно и качественно. В полотнах Караваджо, Тициана и других брендов девяносто девять процентов цены составляет сопровождение. Однако как бы высоко ни стоило сопровождение, оно остаётся предикатом, а предикат невозможен без субъекта
- А как же особого рода излучение, исходящее от полотен старых мастеров, - энергично возразил Игорь, - как же ментальное поле, флюидная связь с творцом.
- Да никак, - усмехнулся Кузьма, - весь этот бред - часть сопровождения.
На этих словах он откинул занавес.
- Что скажешь, - Кузьма не выдержал и трех минут игорева почтительного созерцания.
- Я бы хотел сначала выслушать версию сопровождения, - сказал Игорь, отдаляясь на шаг от картины.
- Соображаешь, - уважительно заметил Кузьма, - ну так слушай. Девушка в красном платье, - Кузьма указал на коленопреклонную девушку в центре картины, - попала в чужой сон. Она шепчет молитву.  Уууу, - картинно взвыл Кузьма, лодочкой сложил руки у груди и горячо зашептал, - звери лесные, птицы небесные и вы, древние великаны, к вам взываю; ясное небо, темная вода и облака вас молю о спасении. Страшно мене, страшно в чужом сне. Боязно мне оглянуться, ощущая там за спиной огненный глаз Василиска. Окаменею я на веки вечные, как от взгляда Горгон, обернусь столбом соляным...
Внезапно звонок прервал страстный монолог. Кузьма достал из нагрудного кармана рубашки трепещущий аппарат. Он нажал на красную кнопку согласия.
- Пронто, - бодро отозвался он, отходя от Игоря, - весьма у аппарата.
До Игоря доносились редкие возгласы друга «конечно... я не один... сколько брать...», а Игорь, под впечатлением сопровождения, всё не мог оторваться от картины. Сильный порыв ветра поднял ветку с балкона и когтистой лапой заскреблась она в окно с новой настойчивостью. Невольно Ковбой посмотрел на окно. Когда же Игорь вернул взгляд на картину, холодная волна прокатилась от макушки по позвоночнику и через подошвы ушла в пол.
- Святые архангелы и вы, древние боги, - тихо воскликнул он.
Игорь мог поклясться своей любовью и скорой свадьбой, что минуту назад бабочки на плече девушки не было.
- Что уставился, - подошедший Кузьма занавесил картину. - Пойдем водку пьянствовать. Нас пригласили на вечеринку.
- Пошли, - легко согласился Игорь, - только один вопрос: где там, - Игорь неуверенно кивнул на картину, - Василиск.
- Гм, видел огненный шар вверху?
- Видел.
- Это и есть Василиск. Не заморачивайся, Игорь, пошли.
У открытой двери Игорь, повинуясь неясному и неприятному ощущению, оглянулся на картину. Занавес колебался, словно девушка в красном платье силилась вырваться из чужого кошмара в мир света и добра.
- Бред какой-то, - молвил Ковбой Сэм и шагнул за порог.


Рецензии
ЧуднОе произведение! И чУдное...

Мила Садко   11.04.2018 18:38     Заявить о нарушении
На это произведение написаны 34 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.