Петя и Федя Козел среди баранов. Глава 6

6. Сбежал!
  Вертикальный занавес глазных век тяжело раздвигались, открывая обзор на белоснежное одеяло. Петя очухался, и, насколько он мог судить, попал туда же, куда обычно попадают герои детских фэнтези после финальной битвы- в медпункт. Осталось только подождать, пока в голове перестанет колоться боль, и выяснить, кто же победил.
-Ну что, братец, как ты?- услышал Петя знакомый братский голос.
  Федя сидел в углу, рассматривая книжку с грязно-оранжевым переплетом. Брат встал, разогнул спину, подошел к родственнику.
-Да не знаю пока,- пожал плечами Петя. Причем сделал это с трудом, в коже будто покрывалось льдинами .- Если честно, не очень.
-Не удивительно, брат,- Федя почесал краем книги мохнатую макушку. – В тебя Коврынъяжкин запустил Обезможивающим Наковальником, когда ты с животным чесался. Ты, кстати, того… Филина приручил.
-Значит, получилось,- на лице Пети пробудилась улыбка.
-Ага, похоже, что лаской животное не баловали. Потому оно такое агрессивное было. А ты, видать, вновь использовал теорию всепобеждающей любви. Только в несколько ином ключе. Волхвов, кстати, тобой доволен. И Дурхинад тоже. Не зря, значит, к нам в головы стучался.
   Казалось бы, уже есть причина, по которой можно разжечь факел торжества, но явно не хватало какой- то спички.
-А Коврынъяжкин что?- вспомнил Петя.
-Сбежал!- ответил брат.- Сбежал, и все тут! Когда тебя отключили, уже подходил отряд наших. Часть из них помчалась на мост, где маячился наш рыженький, но никого там не нашли. Обнаружили только следы от шин, которые принадлежали красной «Ладе». Так что вопросов тут, надеюсь, нет. И оказывается, в том хранилище хранился мобильник не нашего красноносого прынца, а просто подкидыш. Скорее всего, Коврынъяжкин, когда вместе с Метряшкиным убирал улики в хранилище, подменил телефон, для убедительности прокляв его и добавив левые фото и документы. И, скорее всего, вложил в сотовый заклятие Призрачного Ластика, который активировался после нашего ухода с хранилища и уничтожил мобильник без следов. Коллеги осмотрели место пропажи и почувствовали неприятный удушливый запах, который остается после активизации Ластика. Так что, как видишь, Коврынъяжкин знал слишком много темного. И знал очень даже неплохо. 
-То есть так,- пригорюнился Петя. А ведь ему так хотелось подергать эту сволочь за рыжие волосы! А главное, фиг поймешь щас, с какого рыжик темным отдался! Напомни мне, братец, как встречу его, перед тем как убить, спросить: "Зачем?". Непорядок же!
   Братья помолчали с минуту. Теперь им есть время подумать. Они мало были знакомы с Коврынъяжкиным, тот большую часть времени их знакомства сидел в тени. И никто не додумался, что в этой тени вырастал хаунд. 
-Так что, брат,- вновь заговорил Федя,- война начнется. И начнется в открытую. Перестрелки, наступления- отступления и всякое такое. Но начнется без тебя, к сожалению.
-С чего это?- у Пети внутри похолодало.
-Ну тебя же Наковальником пристукнули, говорю же! Придется потерпеть. Месяца три.
-Скока?!
-Тры!
-Ыыыыы!
                ***
  Ничто  не скроется от магнитного любопытства молодежи. И новость о том, что Петр Шухерзовин разоблачил предателя, метелью сплетен разнеслась в кругу однокурсников Шухерзовиных. И розововолосая Юлия Солдохина решилась. В смысле и решение кое-какое приняла и разума лишилась. Она стырила у людка- садовода, работающего в вестибюле ООГ, кудрявый букет марьянников, и помчалась в медпункт. Девушка ворвалась в помещение, бросила букет в лицо Феди ( типа попросила подержать цветы, приподняла лицо окаменевшего Пети, ее руки обхватили шею Шухерзовина, ее напудренная щека прислонилась к щеке лежачего.
-Я долго думала, и когда ты разоблачил этого рыжика ( все, похоже, забыли, что у Коврынъяжкина есть имя Ярослав ), я поняла! Я люблю тебя!- громковато, примерно, как музыкальная нота «си», протараторила Юля и ее губы высосали весь мозг калеки-Шухерзовина своим поцелуем.
 Федя сжимал букет запотевшими ладонями, и ему не хотелось включать тактильное воображение, чтобы представить, что испытывает его брат. Он лишь думал, что где рядом шелестит своими щупальцами похотливый Ктулху. Даже интересно стало, почему именно Ктулху.
-Я вернусь к тебе, любимый!- пропела Юля, выскакивая из медпункта.
  Побледневший и еще более взлохмоченный Петя опустил свою голову на подушку. Федя положил букет к ногам брата.
-Вампирша!- выдохнул Петя.
-Угу!- брат не спорил.
  И по медпункту разнесся вой Пети, пытавшийся пробиться сквозь дверь, выходящую в коридор: «Ярослав! (ан нет! Кто-то помнит!) Почему калекой?! Почему просто не убил? Будь ты проклят, рыжий кобеленок!».
        И финальной чертой был выкрик Пети, в котором он снова высказал синоним полярной лисицы, но уже подставив «зд» на месте «с».

                Конец.