Кто я?

                ***
    Всем привет. Меня зовут Эмиль, и я расскажу вам очень интересную и волшебную историю, которая произошла в один обычный день, в одном необычном и волшебном месте, в городе Мон-Сен-Мишель.
    Помню, это был 1915 год. Я был тогда совсем мальчиком, и было мне 12 лет. Рос я у своего дяди Франциско, и совсем не помнил ни своего папы, ни мамы. Дядя мне никогда не говорил, что с ними произошло, и со временем я к этому привык.
Место, где я рос, было столь очаровательным, что привыкнуть к этой красоте было просто невозможно, каждый день я мог смотреть на свой город другими глазами. В городе я знал каждого, там жило чуть больше нескольких десятков человек, а сам город находился на острове и как говорил мой дядя, был воздвигнут очень, очень давно, и имел значимость, неопределимую не мной ни кем-либо ещё.
    Каждый день дядя уходил, оставляя меня в доме за главного. Он был садовником в аббатстве, которое находилось рядом. Я мог часами смотреть, как он работает в этом прекрасном саду. И компанию мне составлял мой кот Феликс, которого я подобрал в детстве на улице. С тех пор он почти никогда не отходил от меня ни на шаг, видимо в столь тесном, но уютном месте мы были лучшими друзьями.
Как обычно к вечеру я бежал домой со всех ног, чтобы разогреть ужин. Совсем скоро приходил дядя, и всегда с порога говорил мне: «Ты будешь настоящим мужчиной, Эмиль! Я это знаю». Тогда я не вдумывался в его слова, но всегда знал, что они идут от самого сердца.
    День прошёл быстро, не успев отужинать, наступила ночь. Уже была пора спать. На этот раз я думал о вкусной индейке, хотел, чтобы она приснилась во сне. Но время шло, а я всё не мог уснуть. Смирившись с этим, я повернулся к окну и стал наблюдать за звёздным небом. Почему то сегодня оно казалось мне каким-то особенным. Я смотрел внимательно, пока одна звезда не оторвалась от небесной глади, и устремилась прямо в низ. Я тут же подумал о своём сокровенном желании, может вот он, мой шанс и мечте суждено сбыться на секунду представилось мне. Я всегда хотел малого, просто чего-то интересного, но никогда не знал чего.
    Была середина ночи, как вдруг послышался странный шорох. Я прислушался, и не услышал боле ничего кроме еле слышного сопения дяди. Послышалось, подумал я. И почему то вспомнил опять о той сочной индейке. Да пора было спать, ибо я не обладал столь большой роскошью как сон в любое время суток. Закрыв глаза, я тут же вздрогнул. Тот же самый шорох, но гораздо ближе раздался вновь. Приткнувшись ближе к стене, и плотнее накрывши себя одеялом, я пристально уставился в темный угол комнаты. На этот раз я не слышал дядю, и стал понимать, что что-то тут не так. В кухне стали видны блики горящей свечи. Настороженно, я встал с постели и медленным еле слышным шагом, стал приближаться к дверному проёму. Подойдя ближе, я осторожно прильнул к стене спиной, и высунул голову из-за угла. В кухне в замершем положении стоял дядя, в одной руке держа подсвечник с горящей в нём свечой, а в другом железное сито. Один момент и вдруг раздался гулкий хлопок. Резким взмахом руки дядя ударил ситом по столу, тихо произнеся, «Чёртовы мыши…». Я вышел из-за угла. Дядя тут же меня увидел и еле слышно произнёс: «О милый, я тебя разбудил? Ложись спать, это была всего лишь мышь. Ничего страшного». Подойдя ближе к ситу и прислушавшись, я услышал, как кто-то внутри тщетно пытается выбраться, в надежде как то пробраться через непреодолимую для него стену. «Что ты с ней сделаешь?» - спросил я у дяди. Посмотрев мне в глаза, он знал, что любой другой ответ в данной ситуации будет просто неприемлем. «Пойдём» - сказал дядя, «Давай же отпустим её на свободу». Приподняв сито, дядя резко схватил маленького гостя, и мы направились к уличной двери. Открыв дверь и принагнувшись, дядя осторожно разжал ладонь, и серая маленькая проказница устремилась прочь. Я смотрел ей вслед. Она повернулась и, встав на задние лапки, посмотрела на меня. Да, да именно на меня, я знал, что она хотела поблагодарить меня за то, что я её спас. Дядя, опустив усталую руку мне на плечо произнёс: «Пойдём, пора спать. Уже скоро наступит новый день». Захлопнув за собой дверь, я протёр глаза и направился прямиком к постели, на этот раз сон подкрался незаметно, и застал меня врасплох. Укрывшись одеялом, я тут же уснул.
    Наступил следующий день. Утро было столь приятным. Лучи солнца, проходя сквозь окно, нежно ласкали моё лицо. Я встал с кровати и как, обычно умывшись и приведя себя в порядок, принялся за стряпню. Позавтракав я оделся, чтобы проводить дядю, до аббатства. Открыв дверь, на пороге я увидел Феликса. Он сидел смирно и ожидал своей долгожданной порции завтрака. «Эх, Феликс, Феликс, что ты пропустил» - тихо произнёс я. Он недоуменно посмотрел, и как обычно произнёс «Мррррау!». Вышел дядя, вынося с собой миску с завтраком для Феликса. Увидев его, Феликс тут же бросился к ногам, дяди нежно мурлыкая, начал ластиться меж его ног. Поставив миску у двери, дядя сказал: «Ну вот он, новый день!», и медленно пошёл на работу. Я шёл за ним и как обычно посматривал по сторонам. Уже подходя к аббатству, нас догнал довольный и сытый Феликс. И как обычно мы, снова забравшись на карниз соседнего здания, вдвоём стали наблюдать, как работа кипит в саду.
Просидев около часа, я вспомнил, что сейчас уже должен начаться отлив, на который я так любил любоваться. Посмотрев с Феликсом, друг на друга, мы интуитивно поняли, что мыслим одинаково. И я, резко спрыгнув с карниза, устремился  наперегонки к берегу. Я бежал со всех сил, наблюдая как Феликс, перепрыгивая с крыши на крышу, идёт на обгон. Да, в этом ему не было равных, он точно знал каждую лазейку и каждый короткий путь на этом небольшом острове. Я бежал вперёд, спускаясь по большой длинной лестнице, огибая арки и узкие переулки города. И буквально через пару минут, предо мной открылся прекрасный вид на бескрайнее бушующее море. Перебравшись через небольшие скалистые утёсы, я очутился на небольшом берегу. Феликс уже сидел, там, довольным взглядом встречая меня. «Эх, проказник! Ты быстрее ветра!» - прерывисто с отдышкой произнёс я. Присев на небольшой камень, Феликс тут же прыгнул мне на колени.  «Ты даже не знаешь, что приключилось прошлой ночью» - посмотрев на Феликса, произнёс я, рассказав в подробностях всю произошедшую историю.
    Время шло, волны приливали сильнее, уже доставая до кончиков моих пальцев. Так не хотелось уходить. Феликс нежно спал на моих коленях. Видимо ночь у него выдалась не менее интересная. Но вечерело, и пора было возвращаться. Осторожно погладив по голове, я разбудил верного друга, и, встав на ноги, мы обои помчались обратно к дому.
Придя домой, сделав обыденные дела, я дождался дядю. На этот раз, на ужин я приготовил индейку, самую наивкуснейшую, что я, когда-либо пробовал, как раз такую о которой думал вчера ночью. Плотно поужинав, я растопил камин. Усевшись рядом, я стал смотреть на быстро разгорающееся пламя. Оно было обжигающе нежным, такое что влекло и тянуло к себе, завораживая разум и здравый рассудок. Я сидел и наблюдал, пока за дверью не раздался давно знакомый скрежет. Подбежав к двери, я тут же её отпер и меж ног тут же проскользнул Феликс, мигом шмыгнув к камину, стал себя вылизывать. На улице моросил небольшой дождь, но уже успевший промочить всех питомцев, не успевших где-то спрятаться или разойтись по своим домам.
    Подойдя к кровати, я затушил свечу, и стал расправлять постель. Пришло время отойти ко сну. Укрывшись, я крикнул в соседнюю комнату: «Спокойно ночи дядя, приятных снов!», незамедлительно услышав, в ответ: «И тебе спокойной ночи! Высоко не летай, успей к утру вернуться!», радостным голосом проговорил дядя. Отвернувшись к окну, я сомкнул глаза.
Открыв глаза, я очутился как в сказке. Да, почему то я сразу понял, что мне сниться какой-то очень причудливый сон. Оглянувшись вокруг, поверить глазам своим было фактически невозможно. Всё было столь огромным и невероятным, что просто не могло быть иначе, это не могло быть реальностью. Я стал столь маленький, что поднос для индейки, на котором я очутился, казался размерами с половину дядиного сада. Было темно, но, тем не менее, мне всё было видно, как вдруг под ногами в отражении сияющего и отполированного подноса, я увидел совсем не себя, а мышь. «Я мышь! Я мышь! Я мышь!!!!!!!!!», безудержно я кричал про себя. Я в тот же момент позабыл, где границы реальности, а где сон. Страх обуздал моё сознание, и я не знал, что мне делать в данный момент. Я начал метаться поскальзываясь и падая, вокруг каёмки подноса, не чувствуя усталости в ногах! Ах, нет, в лапах! Одним резким разбегом я вылетел за пределы подноса прямиком на стол, в ужасе я стал метаться меж столовых приборов, тарелок, огромных крошек, похожих на рифы среди бескрайнего моря, в котором все эти предметы были обломками погибших кораблей, от мало до велика. Набрав разбег, я не смог резко затормозить, как впереди увидел край стола, казавшегося как огромный обрыв, ведущий в никуда, бездна, не имеющая конца и края. Пару секунд полёта показались вечностью, сердце замерло. И я даже успел подумать, что вот он, конец! Конец этого кошмарного сна. Но тут же почувствовал невыносимую боль от удара спиной о деревянный пол. Перекатившись несколько раз, я уткнулся головой, во что-то мягкое, и непонятно знакомое. Боль распространилась по всему телу, я не мог думать ни о чём другом. Разве бывает больно во сне, нет, я не мог даже подумать о действительности происходящего – это точно был сон. Я не хотел шевелиться и открывать глаза, как вдруг подо мной всё затряслось, словно вулкан пробудился прямо под моим боком. Как ни хотелось бы верить в обратное, но что-то тут было не так. Еле открыв глаза, я увидел, как предо мной в виде огромной статуи сидит Феликс. Первая мысль, что вот оно, моё спасение, старый друг рядом, и значит не всё потеряно. Вторая мысль пришла в полёте, ровно, тогда как одним ударом кошачьей лапы я вспарил, как птица, пролетая вместо крыш домов, опрятно уложенную поленницу дров, лежащую рядом с камином. Мысль была не утешительна, этот комок шерсти, будучи моим самым преданным другом, в один момент стал злейшим врагом. Я просто не мог смириться с тем, что я домовая мышь. Это ведь уму непостижимо. И тут полёт закончился, непростым приземлением, об ковёр, отскочивши от которого я врезался прямо в метлу, отринув от неё, наконец,  очутившись вновь на своих лапах, будто открылось второе дыхание. Всеми своими четырьмя я стал со всей мощи бежать, куда глаза глядят, а глядели они прямо в проём меж стеной и полом, казавшимся как вход в тоннель, будучи всего лишь щелью. На всех парах вбежавши в проём, со всех сторон меня окутала темнота, я бежал вперед, не переставая пока неожиданно не увидел свет.
    Открыв глаза, я снова почувствовал то приятное утреннее ласкающее солнце, почувствовал его уже привычно лежа в своей кровати. Я улыбнулся, и, повернувшись на бок, тут же скривился, бок ужасно болел. Это был сон, «Видимо я просто упал с кровати!» - подумал я, а дядя меня поднял. Феликс  спал подле меня, положив лапы на мою руку. «Да, таких снов я никогда не видел», - произнёс я про себя. Никогда.