Сказка 3. Глава 7. Странный возраст

                Продолжение. Начало: http://www.proza.ru/2012/06/10/1609


                - Браво! – Утка Василий первый нарушил гнетущую тишину и разом разрядил обстановку. – Браво и ещё раз браво! Прекрасная шутка!
 
            Все, включая залипшего от волнения Роберто Карлоса, загалдели и засмеялись. Одна Козочка Жюстин с удивлением и страхом вперилась взглядом в девочку и внимательно изучала её волосы, аккуратно заплетенные в две косички, немного плоское лицо с широко посаженными глазами и, особенно, глаза. Девочка посмотрела на Жюстин, подошла к ней и погладила, от чего та вздрогнула, будто её током ударило.

          - Ну что, не признаешь ты меня? – по-французски обратилась она к бельгийке. – А я тебя уже только чуть-чуть помню.

          У Жюстин аж шерсть дыбом встала. Она сделала шаг назад и упершись в стену проблеяла:

          - Еле-е-ена? Ты? – и потом обратилась ко всем остальным. – Это она...

          - То есть как? – до Дятла Роже первого дошёл смысл её слов.

          - Что за ерунда, Жюстин? – Роберто Карлосу шутка с девочкой была явно не по душе, так как он хотел побыстрей покончить с формальностями знакомства и взаимных представлений.
 
          - Это она, моя Леночка, - Снежанна расплакалась и обняла девочку за плечи.

          - Какая такая Леночка? – закипятился Роже. – Если у вас две дочери, так и скажите. Мы приехали к той Елене, которой, простите, восемнадцать лет, а это... эта...

          - Это она и есть, - всхлипывая, пролепетала Снежанна. – Она теперь такой стала. Как раньше...

          - Ничего не понимаю... – Утка Василий разглядывал фотографии, которые, никого не спросив, взял со стола Барсук Рафаэль. – Это прямо апория* какая-то!

          Роберто Карлос потянулся к стопке фотографий и буквально вырвал часть фотокарточек из лап Рафы. Снимки были разных лет, и  на всех без сомнения  была Елена Янкович: вот она на корте и очень похожа на ту, что была у Роберто Карлоса; вот - с семьей где-то на отдыхе у моря, вот фотографии школьные, где ей примерно пятнадцать, тринадцать, десять... Бразилец ошарашенно переводил взгляд с детской фотографии Янкович на стоявшую перед ним девочку.

          - Но как? Как такое возможно??? – изумлённый, потерянный, раздавленный Роберто поверить не мог, что предмет его ночных бдений, к которому он стремился всеми силами, ради которого потерял корабль, переносил качку и морскую болезнь, из-за которого чуть не погиб в шторм, чуть не был съеден русалками, а потом чуть не умер с голода в лесах Копаоника, волей судьбы или благодаря какому-то неведомому чуду превратился из восемнадцатилетней красавицы (на его вкус, конечно), в маленькую девятилетнюю девочку, которая была выставлена на всеобщее обозрение и силилась понять: что вообще от неё хотят.


                - Ну, вы мне верите, наконец? – Снежанне на миг удалось унять душившие её рыдания.

          - Как такое возможно? – Козочка Жюстин, чувствуя, что все в этой комнате, может быть, за исключением матери, были настроены по отношению к помолодевшей Елене Янкович настороженно и недоброжелательно,  тыкалась мордочкой ей в бок и позволяла себя гладить.

          - Ах, если бы кто-нибудь мне рассказал - как такое возможно!  -  ответила Снежанна. – Помнишь её, Жюстин? Помнишь её в её восемнадцать лет?

          - П-помню, - проблеяла Козочка Жюстин, пытаясь сохранить рассудок.

          - И вот, что с ней стало! Она стала на девять лет моложе! Иди, милая, поиграй, - она взяла дочку под руку и хотела отвести в другую комнату, но та неожиданно остановилась напротив опешившего Роберто Карлоса и прошептала:

                - А я, кажется, тебя помню, где-то видела, - она наморщила лоб, пытаясь воскресить воспоминания, и бразильцу вдруг стало её жалко, - но это было  очень не скоро...

           Когда Снежанна всё-таки отвела девочку, атмосфера в комнате  немного разрядилась: что ни говори, а после такого поворота событий на Лену смотрели, чуть ли не как на прокажённую.

           Её мать, сбивчиво и изредка смахивая набежавшую слезу, рассказала следующее. После того, как Елена выиграла турнир в Дубае, начались странности. Точнее, как выяснилось позже, странности начались раньше, а после её возвращения домой Снежанна начала их замечать. Лена стала замкнутой, какой-то потерянной; к тому же, начались проблемы с памятью. Она не помнила, к примеру, что назавтра они всей семьёй идут в гости или в театр, а вместо этого планировала на завтрашний день то, что она делала вчера. Причём, абсолютно серьёзно. Это продолжалось несколько недель, внося в мирный семейный быт порядочную долю хаоса, с чем родители Лены, оба люди рациональные, мириться, конечно же, не хотели. Для объяснения этого феномена втайне были призваны  лучшие врачи, которые к общему знаменателю так не пришли, и, как это обычно принято в медицинской среде, заболевание  объяснили как ретроградную амнезию и прописали какие-то розовые пилюли, которые Янкович- младшая терпеливо спускала в унитаз, не желая огорчать любимых родителей. Впрочем, Васелин и Снежана уже через месяц испытали такой шок, от которого оправиться не смогли и по сей день: Елена начала молодеть или «расти назад», как выразился один из народных целителей, который пришёл на смену врачам и занялся разрешением этой загадки. Помочь он ничем не смог, и на его место пришел другой. Но ни один из последующих экстрасенсов никакого средства для излечения не предложил. Правда, все как один сходились во мнении, что на неё наложено заклятие; заклятие странное, скорей любовное, чем какое-нибудь другое, но неправильно, с ошибкой сработанное, а по сему - снять его может только тот, кто его наложил. Что интересно, почти все сходились во мнении, что колдун был чернокожим, однако, из Африки он, из Америки или с Гаити, точно сказать никто не мог. Один из медиумов попытался было «встать на след» колдуна, но был отброшен назад с такой силой, что у него, в прямом смысле, задымились руки; правда, благодаря своей попытке он смог уточнить то, что черный ворожей был спортсменом, скорее всего – футболистом, и что зовут его так же, как и известного американского писателя. Когда его, дрожащего от пережитого откачали, он бормотал только одну фразу: «Ранивший Юпитер, ранивший Юпитер...» Информация по большей части была скудной, никчёмной информацией: мало ли писателей и их тёзок играет в футбол... Фразу, которую тот бомотал в бреду, рассматривали с разных точек зрения, но она так и осталась для всех загадкой сфинкса. Ясновидящего попросили поработать ещё раз, но тот, памятуя о своём предыдущем опыте, несмотря на мольбы матери и посулы золотых гор, отказался.

            А Елена молодела и молодела прямо на глазах. Скорость возвращения в детство стала столь стремительной, что родители боялись, что уже через пару недель вместо пока ещё адекватной девятилетней девочки, будут няньчиться с младенцем, а через пару месяцев... Снежанна и думать не хотела о том, что произойдёт, когда Елена достигнет нулевого возраста. Они и сами помолодели, правда немного: видимо, вокруг Елены, которая была эпицентром этого чуда, распространялось что-то вроде торсионного поля и частично захватывало окружающих.
 
            - Но я, похоже, знаю, откуда ноги растут, - Снежанна промокнула глаза платком, - всё это началось после того, как она отказала Джокеру.

            - Что вы говорите?! – воскликнул довольный, тем, что ему удалось вклиниться в монолог, Утка Василий, от чего стал похож на свеженаполненную воздухом шотландскую волынку. – А я ведь его знаю!
 
            - Да кто его не знает? – проговорил Дятел Роже, который ранее сыграл с вышеупомянутым несколько матчей. Барсук Рафаэль тоже согласно закивал головой. – И что вы? Нашли мерзавца?

            - В том-то и дело, что после того, как наша Леночка дала ему от ворот поворот, он как в воду канул! Искали, искали... Да что толку...

            - А вы уверены, что это он? – вставил реплику Роберто Карлос, вспомнив ещё одного горе-претенента на руку Янкович – Цыпленка Николая.

            - Да, - встрял Барсук Рафаэль, - я его неплохо знаю: не стал бы он со всякими колдунами якшаться и такие подлянки устраивать...

            - Не знаю, не знаю... – сказал Снежана. – По времени совпадает, да и расстались они нехорошо. Когда она ему отказала, он поклялся, что и года не пройдет, как она станет его женой. И что он ни перед чем не остановится. А какие дружки у него, так это здесь давно известно. Всякого добра хватает. И самое главное. – Снежана глубоко вздохнула, услышав звуки фортепиано: это в соседней комнате предоставленная сама себе Елена наигрывала «Лунную сонату» Бетховена. – Марко пропал.

            - Марко? – переспросил Роберто Карлос.

                - Марко. Это её старший брат. – было видно, что мать еле сдерживает рыдания. – Она его очень любила... Любит... Это он научил её играть в теннис. – она наклонилась вперед  и перешла на шёпот. – Мы ей пока не говорим. Она думает, что он в командировке в Штатах.

            - А как это связано? – спросил Дятел Роже.

            - Как-то раз он исчез на несколько дней, а когда вернулся, сиял, как начищенная сковорода. Сказал, что нашел того, кто выведет его на Джокера. Я расспрашивала, но он ничего не хотел больше говорить. Отвечал только, что этот гад практически у него в кармане, и что скоро Леночка станет опять такой, как мы её знаем... – Снежана не выдержала и разрыдалась.
 
             Роберто Карлос сочувственно смотрел на эту женщину, пытаясь понять, что ей довелось пережить. Ведь её дочь, по сути, умирала. Что станет с его невестой через месяц? Процесс необратимый и страшный: ведь девочка не болела, не страдала, не угасала…  Она медленно шла к небытию. И от этого становилось ещё страшней.

             Роберто Карлос медленно, будто на что-то решившись, поднялся, задел мускулистой ногой стол и чуть не сдернул скатерть вместе с чашками, заварочным чайником и остатками вишнёвого бисквита.

            - Я помогу вашей дочери и моей... – он попытался подобрать правильное, корректное определение к его роли в сложившейся ситуации. Как оказалось, общение с Дятлом Роже не пропало даром. – моей потенциальной невесте.

            - Роберто! Я тебя не брошу! – затараторил Дятел Роже, - я тоже в этом участвую!  Это же чистейшей воды авантюра!

                - Куда ты без меня, старый упрямец, - Пёс Мигель, как всегда, был немногословен.
 
            - Думаю, в пути вам пригодится кто-нибудь вдумчивый и наблюдательный? – довольно пробурчал Барсук Рафаэль. – Тем более, что я очень хочу узнать, куда мог подеваться Джокер... – последние слова Рафаэль произнёс совсем тихо.

            Видя, что может остаться в меньшинстве, Козочка Жюстин проблеяла:

            - И я-я... Она ведь моя лучшая подруга...

            - Вы знаете, Роберто, ваша идея фикс, ваши мощные устремления не оставляют меня равнодушным! – изрёк Утка Василий. – Я приехал сюда за новыми ощущениями, эмоциями, знанием, наконец... Но пока испытываю лишь относительную депривацию**. А поэтому, я готов идти с вами! – Утка Василий залез на стол грязными перепончатыми лапами, доковылял до Роберто и патетически завершил свою тираду:

            - Вот вам моё крыло!

            - Спасибо, друзья... – глаза мужественного бразильца повлажнели. – И тебе, малознакомая Утка, тоже – спасибо... Я так надеялся на вашу помощь...

            Дятел Роже уже видимо просчитывал различные варианты поисков:

            - Только нам понадобится больше информации и автомобиль. – Как бы призывая в свидетели высшие силы, он развёл крылья. – Неизвестно ж где их искать?

            - Всё, что угодно! – прочувствованно воскликнула Снежана. – Я расскажу всё, что знаю, а машин – хоть две берите: нашу и … и Марко машина сейчас не нужна... – и она вновь заплакала.
 

                продолжение http://www.proza.ru/2012/07/28/1059
___________________________________________
* Апория – логичекое затруднение,  непреодолимая проблема, вступающая в противоречие с очевидными фактами.

**  Депривация – ощущение недостаточности удовлетворения своих потребностей.