Шлюха

Знаете маленькие буклетики с рекламой товаров, которые иногда вкладывают под дворники машин? Там зачастую товаром являются женские тела. Я одна из них. Моя семья имела достаточно плачевное финансовое состояние, что вынудило меня лет в шестнадцать, по знакомству, устроиться в стрип-бар, хотя у нас в городе такие заведения были запрещены и формально оно называлось клуб. Туда по вечерам сбредались все женатики нашего города и засовывали в трусы различным девушкам купюры различного номинала. Но года через полтора мы с семьей переехали в Лос-Анджелес, моему отцу предложили приличную работу, за которую обещали хорошо платить. Около двух месяцев так и было, поэтому я даже не думала заниматься чем-либо на подобии того, что делала в родном городке. Но спустя малый срок его вытурили с работы за неуспеваемость и он начал пить, тогда я снова пошла на эту бездарную работу, в надежде, что в городе ангелов я буду зарабатывать прилично и смогу хоть отчасти вытянуть свою семью из финансовой дыры. Я пошла в самый паршивый клуб потому, что танцевала я откровенно дерьмово и с этим ничего не могла поделать, но слава всевышнему, он не обделил меня хорошей задницей, которой я могла тереться об хозяйства всяких мудаков, чтобы они запихивали купюры достоинством побольше, чем стоили их члены, но увы даже в таком убогом заведении, как то танцовщицы были с грудью не меньше третьего, а ею меня господь какого-то черта обделил. И в итоге у меня осталось два выхода: либо идти на панель, либо в порно-индустрию великого Голливуда, но в силу того, что для фильмов любого плана нужно иметь обширные связи, и в силу того, что мой отец огромными порциями поглащал порнографию всех цветов и размеров, я отказалась от этой мысли и пошла продавать своё тело. Самое печальное было то, что на тот момент я была абсолютно невинна, так как стойка с шестом и всякие озабоченные твари отбили у меня напрочь всяческое желание заводить какие бы то ни было отношения. Но обычная логика маленькой девочки взяла вверх и я решила продать свою девственность по-дороже. На тот момент самые большие деньги, которые я держала в руках была купюра достоинством в сто долларов и то это было, когда мама попросила отнести все наши сбережения в банк. Поэтому я наметила себе пятьсот зеленых и подала заявку в местое издание, где публиковались объявления с проституками. Клиент не заставил себя долго ждать. Толстый мужлан с длинными грязными волосами, в кожаных обтягивающих джинсах и рваной майке с надписью «Ангелы Ада» ворвался в комнату отеля, которую я специально сняла для сего действа, отвалив за нее последние семь долларов, которые у меня были. Он кинул смятые купюры на тумбочку и с фразой: «Детка, тебе сегодня повезло, снимай нахуй свои ****ские штанцы», - начал расстегивать ширинку. Больше он не говорил ни слова, я лишь чувствовала омерзительный запах его потного тела. В начале он засунул мне в рот свой короткий, немытый обрезаный член и меня чуть не вырвало, но я справилась с позывом и начала сосать с мыслью о том, что это все лишь на короткий срок, что я делаю это лишь для семьи, и когда-нибудь мой принц на белом Каделлаке найдет меня, а потом он вошел внутрь. Пыхтел он надо мной минут пятнадцать, потом закурил сигарету и хлопнул дверью. Было отвратительно, я чувствовала себя опустошенной и полностью стертой из реалий этого мира, я хотела проснуться в поту, с прекрасной мыслью, что это был лишь кошмар, но жизнь жестока и это был не сон. В последствие я узнала, что мне невероятно повезло, ведь это был один из печально известных Ангелов Ада, которые наводили ужас на многие города в различных штатах. Они ездили на своих двухколесных монстрах, насиловали всех без разбора, убивали и грабили. Это была самая большая зараза того времени. Опухоль, которая мешала мирным жителям вздохнуть свободно. Так что счастье было, он заплатил мне и я осталась жива. Невероятное счастье. А еще, в дальнейшем я узнала, что крупно облажалась. Девушки продавали в то время свою невинность по две тысячи за штуку, а восстанавливали её за три сотни, но светиться больше четырех раз с этим делом не стоило, ведь слухи ползут быстро. Но я была лишь маленькой и неопытной девченкой. Сейчас уже ничего вернуть назад нельзя, ведь время такая странная штука. Вот так я и попала в мир проституции. Спустя несколько месяцев я попала в самое популярное издание маленьких журналов с девушками по вызову. Тогда заказы просто повалили, но и увеличилось число неудач. Бывало меня вышвыривали на обочину дороги из дорогущей машины после того, как я отлично обрабатывала член какого-нибудь ублюдка. Меня выводили под руки из номеров отелей, вытраханную и без гроша в кармане, но иногда я срывала огромные деньги. У меня появились постоянные клиенты. Приятные и не очень. Были те, которые приносили цветы, а были и те, кто тащили с собой ошейники и плетки. Разные. Моя мама удивлялась, куда я пропадала ночами, срываясь иногда по первому звонку. Но я успокаивала её, что работаю в очень популярном заведении официанткой, отсюда и такой большой чай из-за моей отзывчивости. А мама наивно верила. Наконец мой отец устроился на нормальную работу и я смогла съехать от родителей в съемную квартиру. Решила не обременять семью, ведь у меня были еще младшие братик и сестренка, а для них не особо полезно просыпаться посреди ночи, от беготни сестры, которая в спешке собирается на работу. Я устроилась там, начала работать больше на дому, меньше на выездах. Клиенты были в восторге и я тоже, теша себя мечтой, что скоро я сколочу небольшой капитал, куплю домик и пойду учиться, а как закончу устроюсь клерком в какую-нибудь небольшую конторку, где познакомлюсь с приятным молодым человеком и свяжу с ним свою жизнь. Но однажды среди ночи зазвонил телефон. Я сонная подняла трубку. Голос был жутчайше знакомым. Он назвал мне адрес и сказал, что заплатит много за срочность. Я сорвалась. Уже подъезжая к дому я начала осознавать, что это место, где живет моя семья. На пороге стоял отец. Я вышла из машины, расчиталась с водителем и пошла к нему на встречу. Он был пьяным вусмерть, в руке у него был револьвер. Вначале я не обратила на него внимания, но, когда он вышел в свет фонаря и поднес его к виску, я оцепенела. Не могла пошевелится. Прогремел выстрел. Он медленно падал вниз, я рухнула на колени и закричала, из дома выбежала мать, из ближних домов – соседи. Все таки это был мирный квартал, в котором выстрелы звучат редко. Я рыдала без умолку, мать отвела меня в дом и я ей все рассказала. Она осудила меня, но поняла, сказала, чтобы я переезжала обратно, что теперь придется заново строить семейную жизнь, что теперь работать некому и она пойдет в магазинчик рядом с домой продавщицей. Но звучало это все очень не убедительно, и спустя месяц я узнала, что мама покупает у моего знакомого диллера, моего клиента героин. Я умоляла его на коленях, чтобы он не продавал ей его, на что он очень точно подметил, что если она захочет, то найдет еще. Я отправила её в хорошую клинику, где она скончалась от передозировки морфия. По словам полиции, она ночью ворвалась в ординаторскую и выкрала медикамент, нашла шприцы и вколола смертельную дозу. Моя жизнь летела ко всем чертям на глазах. Я вытягивала своих младшеньких как могла, но вскоре после этого брат бесследно исчез, оставив записку о том, что задолжал местному наркодиллеру изрядную порцию кокаина и ему надо срочно сматываться куда-нибудь подальше. Мы с сестрой переехали в другой конец города, но я слишком ничтожно оценила масштаб этой проблемы. На следующий день я вернулась в перевернутую вверх дном квартиру, все мои ценные вещи пропали, сестра лежала голая на кровати без сознания. На стене красовалась надпись. «Бежать некуда, мы придем завтра, если это чертов ублюдок не вернет нам все, что должен». Я сорвалась в больницу. Положила туда сестру, врачи заверили меня, что все будет хорошо и состояние у нее не критичное. В тот момент в моей голове метались мысли о том, что все, что сейчас творится вокруг меня лишь по моей вине и я должна защитить хотя бы сестру, ведь она единственная, кто у меня остался. Взяв такси, я поехала к своему клиенту, к тому самому диллеру, которого я умоляла не продавать героин моей матери и узнала, что на моего брата ополчился самый влиятельный цветной клан во всем Лос-Анджелесе. Тогда я поняла, что пора делать ноги из этого штата. В аэропорту я взяла два билета до Нью-Йорка и на такси доехала до больницы, в которой лежала моя сестра. Меня долго не пускали ко врачу, который должен был лечить мою сестру, но когда я ворвалась туда, меня встретил холодный взгляд и режущие слова: «Ваша сестра скончалась полчаса назад из-за кровоизлияния в мозг. Мы неверно оценили её состояние. Искренне прошу прощения. Я очень сожалею». В меня прокралась пустота. Я повернулась к двери, опустив голову, я тихо сказала: «Кримируйте её, прах захороните на городском кладбище, я не смогу присутствовать на похоронах. А вы, уважаемый, за это еще поплатитесь». Я ушла. По дороге в аэропорт я пыталась понять, как мне теперь жить. Эти мысли занимали и весь мой полет. Но теперь, когда мне пришло письмо от тех, кому задолжал мой брат, теперь, когда передо мной лежит такой же револьвер, который был в руке моего отца, я знаю, знаю, что мне делать.

Захороните меня на Нью-Йоркском кладбище. Я не достойна лежать рядом с моими родными.