Путь отверженного. Часть 20

*****
     -Не сходи с ума! – встретил его Лэриан. – Не думай даже пытаться осуществить ее безумный план! С Карающими ни одному из вас не справиться ни в честном поединке, вызов на который они едва ли примут, ни тем более когда один против пятерых! А Карающие на то и палачи Школы, чтобы довести жертву до алтаря ЛЮБОЙ ценой.
     Неуловимый помолчал.
     -У нас нет другого плана, – сказал он после недолгого молчания. - Или так, или… никак. Ты понимаешь…
     -Да, - с неожиданной силой перебил Подземный Слепец. -  Понимаю, потому и говорю вам обоим: забудьте об этом! Лишние жертвы в эту ночь ни к чему.
     -Знаешь, я узнал тайну Школы, - вполголоса, будто раздумывая вслух, проговорил Неуловимый. Глаза Лэриана вспыхнули, но он промолчал, ожидая продолжения.
     -Ты знаешь, кто такой Распятый? – не выдержал он, потому что Неуловимый замолчал, погрузившись в какие-то свои мысли. Тот вздрогнул и поднял взгляд,
     -Откуда ты знаешь о нем?
     Лэриан чуть усмехнулся.
     -Я много знаю о Школе, я уже говорил. Распятый – одна из неразрешимых загадок. Да его толком и не видел никто. Все личины, которые он на себя напяливает, словно плащи в лавке, - только личины. Никто не знает настоящего его лица.
     -Я теперь знаю, - все так же задумчиво сказал Неуловимый. – И могу сказать тебе только одно: он – никто. Он не принадлежит ни одной расе, о которой я слышал или читал, и уж тем более – ни одной из живущих на земле. Я говорил с ним три дня назад.
     -И секрет Школы заключается в том, что ее НИКТО не строил, - тихо проговорил Лэриан. Неуловимый снова вздрогнул.
     -Так ты знал?!
     -Догадывался. Теперь – уверен. Вот только при чем здесь Распятый?
     -Школа – его кровь и плоть. – Неуловимый вздрогнул в третий раз, потер руками враз занывшие плечи. – Это жутко. Поначалу я как-то не проникся, но потом представил, как из… меня вырастают каменные стены, в которых я свободен – и в то же время всегда в темнице…
     Лэриан молчал, глядя на него.
     -Мне стало страшно, - совсем тихо закончил "безликий". – Я считал, что никогда больше не познаю это чувство, которое как паутина… Если поддашься, запаникуешь, запутаешься – ты обречен…
     -Никогда не говори «никогда», - эхом откликнулся Лэриан. – Я всегда знал это. Впрочем, это тоже опасно – всегда быть уверенным…
     -Ты можешь трансформироваться по дороге к алтарю? – спросил Неуловимый. При последних словах друга он мгновенно забыл о Школе. В конце концов, Распятый ждал столько веков, что насколько дней уже ничего не дадут. Лэриан медленно покачал головой, сметая последнюю надежду.
     -Нет. Или ты думаешь, Карающие просто поведут меня на прогулку?
     -Но пленников не связывают!
     -Верно, - усмехнулся Лэриан. – Из не связывают. Их "держат" – все Темные могут так. А уж жертву Амбре Карающие "держат" так, что она не может сделать ни одного лишнего движения, кроме как перебирать ногами. Жертва идет на алтарь сама, но это все, на что она способна. Поэтому ваша затея вдвойне безумна.
     Неуловимый опустил голову.
     -Ну… тогда я просто сорву тебя с алтаря. В тот момент, когда Карающие отпускают жертву в расчете на то, что в через миг у нее не будет сердца. Я многому научился здесь. Я отдам тебе свою силу. Трансформируйся – и уходи. Никто не посмеет задержать тебя в твоем истинном облике! 
     -Нет, - твердо ответил Лэриан.
     -Но почему?!
     -Потому что вместо меня на алтарь ляжешь ты. А после тебя – Кесса. Не думай, что о ней забудут.
     -Но…
     -Никаких «но»! – Темные бездонные глаза Лэриана свирепо вспыхнули. Неуловимый отвернулся. - Пойми, друг мой, - уже спокойнее продолжал Лэриан. – Если ты открыто поможешь мне бежать, ты - гарантированная жертва. Они забудут о преклонении перед твоей силой и властью, словно его никогда и не существовало, и припомнят все твои странности разом. И Кессу – тоже припомнят. Ты не желаешь ей такой судьбы, ведь так?
     Неуловимый промолчал, не поднимая глаз. Кельнеторинианин был прав, но ему все равно казалось, что Лэриан готов придумать тысячу причин, только бы непременно умереть на алтаре.
     -Ты не хочешь жить? - в упор спросил Неуловимый, поднимая на друга внимательные глаза.
     Лэриан вздохнул.
     -Конечно, хочу, но…
     -Но что? Почему мне всё время кажется, что ты чего-то очень сильно не договариваешь?
     Лэриан отвернулся, не выдержав его взгляда. Снова вздохнул.
     -Распятый не сказал тебе, - проговорил он, и Неуловимый невольно насторожился, - и я надеялся, что этого разговора удастся избежать. Но ты слишком упрям. Что ж… Вот тебе ВСЯ правда.
     Я не знаю, кто такой Распятый и из каких далей он пришел в наш мир. Но я знаю, что, стремясь выжить любой ценой, он вырастил Школу. На себе и из себя, хотя и не подумал тогда, что загоняет себя в ловушку. Боль решала все – вернее, возможность избавиться от нее. И Школа выросла. И маги очень быстро нашли и признали этот источник темной силы, но, не зная главного, присвоили ее Амбре. Рука, украшенная браслетом, непонятный, не известный никому на земле язык-вязь, оплетающий всю Школу, странная туманная фигура под самым высоким сводом… Все это добавляло таинственности, к которой люди так тяготеют. Но они не умеют видеть глубоко. Потому что если внимательно присмотреться, под красивым рисунком вязи скрыта кровь, в позе распятой фигуры – боль и страдание, в форме Башни Жертвенного Зала – тоска и отчаяние… Это его боль, его тоска. И отчаявшись окончательно, поняв, что обречен на действительно ВЕЧНУЮ вот такую жизнь-не-жизнь, он нашел нас.
     Мы долго думали, как бы освободить его. Школа – его плоть и кровь, но то, что там происходит сейчас, снова причиняет ему боль. И как когда-то давно он был готов на все, чтобы жить, теперь он готов на все, только бы освободиться – или умереть. Для него эти два понятия слились и означают одно и то же. Но я отвлекся. Так вот, он наверняка подталкивал тебя к тому, чтобы ты нанес ему смертельный удар, утверждая, что его жизнь и существование Школы - одно и то же. «Убей меня – и всё закончится». Когда-то он часто повторял эту фразу, но я не знаю, как именно он произнес ее в разговоре с тобой. Впрочем, это всё равно. Смысл от этого ведь не изменился, так? Так вот. Чтобы уничтожить Школу и помочь Распятому умереть, ты, именно ты! – должен принести меня в жертву на алтаре Амбры. Ты потрясён? Мне жаль, что я так долго молчал, а потом выложил все в одну минуту, но время дОрого. Сюда могут прийти в любой момент… Кающийся – так его прозвали в Школе. Он действительно горько раскаивается в том сиюминутном малодушном порыве, результатом которого стала Школа. Он хотел жить и боялся боли. И был слишком молод, чтобы думать дальше… "жажды".
 
     Неуловимый молчал, слушая друга. Впрочем, ЭТОГО Лэриана он не знал. Кельнеторинианин будто стал старше, в голосе слышались не свойственные ему нотки… мудрости. Силы. Старости.
     -Сколько тебе лет, Лэриан?
     Тот улыбнулся.
     -Немного. В пересчете на ваши года, мне двадцать два. Но то, что я рассказал тебе, передается у нас из поколения в поколение уже больше тысячи лет. И мы все знали, что однажды будет рожден тот, кто накрепко связан с Распятым. Их жизнь и смерть – одно, но будет и тот, кто замкнет круг, тот, кто, как и Распятый, не хочет убивать, хотя и жизненно зависит от этого.
     Неуловимый потёр виски, пытаясь осмыслить все это.
     -И кто же тот, кто связан с Распятым? Кто сказал, что это ты? И кто сказал, что тот, кто ОБЯЗАН принести… ну, пусть тебя… в жертву – я?! И кто такой Распятый?
     Лэриан покачал головой.
     -Я не знаю. Никто не знает и никогда не знал. Но это так, как бы тебе ни хотелось снова отвернуться от долга. Наши старики говорят, каждый рожден для чего-то… определенного, пусть и не всегда это по нраву.
     -Знаешь… - медленно проговорил Неуловимый, - может, ваши старики и правы. Вот только как можно освобождать неизвестно кого? Прости, но я не верю ему. Не тебе! Ему. Тому, во что он когда-то заставил вас поверить. Он слишком силен, хотя и действительно не может выбраться из своей темницы… наверное, не может, хотя этого никто не доказал. Как не доказано и то, что Школа перестанет существовать с его смертью. Если она живет сама, у нее наверняка есть и свои… корни, она не так зависит от плоти Распятого, как в первые дни. Дети, знаешь ли, со временем перестают зависеть от родителей…
     Лэриан покачал горловой.
    -Ты слишком потрясён, друг мой. Подумай хорошенько над тем, что я рассказал тебе. И, я думаю, ты поймешь меня. Поймешь, что надо только так. – Его голос невольно дрогнул. Все-таки, ему было очень страшно.
     Неуловимый молча поднялся и пошел к выходу из комнаты-темницы. Лэриан прислонился головой к стене, следя за ним одними глазами. У самой двери Мастер остановился и обернулся к пленнику.
     -Последний вопрос, - сказал он. – Что Распятый держит в руке?
     Лэриан грустно улыбнулся.
     -Нож, - просто ответил он. – Распятый быстро понял, какому чудовищу позволил появиться в этом мире, и без того переполненном всякими тварями. И пытался покончить с собой. Но Школа росла слишком быстро и уже стала сильнее. Она хотела… жить - и нож врос в его ладонь. Теперь он всегда держит его в руке, но не может использовать. Ты прав, Школа живет сама, у нее есть разум, и она не желает небытия.
     Неуловимый вышел, не прибавив больше ни слова. Только камень прочно поселился в груди, давил на сердце, разучившееся чувствовать боль, неслыханной тяжестью.
     Карающий бросился было к нему с плащом, но замер, остановленный взглядом Мастера. Взглядом, в котором стоял ужас.
     Дейтон стоял, напряженно выпрямившись, но глаза его видели что-то такое, чего не в состоянии был выдержать даже привыкший к жестокости разум Темного.
     Карающий низко склонился перед ним, комкая невольно задрожавшими руками темный плащ некроманта.
     На руках Мастера не было ни капли крови.

                ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ