Жизнь как струны

* * *
Зима укроет мир лебяжьим пухом,
Послышится мелодия вдали,
Скрипачкой юной с абсолютным слухом,
Займет она владения свои.
Играя вальсы тонко, мелодично,
Сводя невольно целый мир с ума,
Она проходит улицей привычно…
Она – моя красавица Зима!
А снег кружит и падает на плечи,
И снова пляшет за окном метель,
И не могу я думать в этот вечер
О том, что скоро вновь придет апрель.
Вероника Лузгина

* * *

- Странно ли видеть на улице одиноко идущую девушку?
- Нет, в двадцать первом веке таких очень много.
- А если на дворе властвует промозглая февральская погода? Тоже нет?
- Абсолютно верно! Мало ли что в голове у нынешней молодежи.
- Даже если чуть за полночь?
- Нисколько не удивительно.
- Но, тем не менее, Вы, проходя мимо или выглядывая из окна, задержали бы на ней свой взгляд, а потом еще долго бы смотрели на искрящийся снег. Потому что она не такая как Вы, как все остальные люди.

* * *

Молодая особа шла по ночной освещенной улице в полном одиночестве. С её  длинных серебряно-белых волос, развивающихся на ветру, спадали ажурные снежинки, сбиваясь в маленькую стайку и кружась в танце с вихрем. Танцующих звездочек становилось все больше – на улице собиралась метель.  Глаза девушки льдисто-голубого цвета, то обжигающие январским лютым морозом, то бьющие наотмашь декабрьской метелью, были устремлены в черноту ночи, но мысли витали совсем близко – вокруг музыкального кейса, что грациозная особа несла в левой руке.
 
Отстукивая ритм по мостовой своими каблучками, девушка дошла до небольшой площади в центре парка, и, смахнув клубок мыслей с футляра, достала из него мастеровую скрипку, аналога которой нет ни у кого в мире. Тот, кто хоть раз соприкасался с музыкой достаточно тесно, сказал бы, что это кощунственное поведение, ведь хрупкий музыкальный  инструмент не терпит холода и сырости, но девушка лишь усмехнулась бы в ответ, взяла абсолютно черную матовую скрипку  и смычок с тонкими, на вид хрустальными, волосами в руки и начала бы играть. Запели бы свою печальную песню серебряные струны, и с первых нот завихрился бы ветер кудрявыми волнами, взлохмачивая светлые нити тонких волос, смахивая с них сахарный снег и разнося его по всему городу, пока новые сугробы остроконечной алмазной крошки не накрыли бы серые грязные улицы  одеялом лебяжьего пуха.
 
Небывалая вьюга в конце февраля. Последний в году концерт, приносящий холод и стужу.
 
С рассветом мелодия прекратила свой тоскливый бег меж четырех струн так же внезапно, как начала. Утих ветер, перестал струиться снег, и девушка, имя которой Зима, устало убрала инструмент и пошла домой, понимая, что сейчас на дисплеях и мониторах людей стоит неприятная для неё дата, знаменующая смену власти, – первое марта.   

Хлопок двери. Звон ключей, брошенных на комод. Каблуки променяны на мягкие домашние тапочки, изящное пальто повешено на крючок, а кейс поставлен рядом с комодом. Усталый выдох:

- Прощальные гастроли под названием «межсезонье»… Ненавижу глупую безбашенную девчонку! – зло бросила Зима, уходя в душ.

На самом деле было не так, просто Зима немного притомилась. Ей не хотелось убирать на полку любимый музыкальный инструмент, благодаря которому на земле существует зимняя стужа и скованные льдом реки, величественные ватные сугробы и завывающие метели.
Кто из вас в детстве не радовался первому снегу? А походу в зимний лес, где каждое дерево, одетое в кружевное платье инея, напоминает изысканную даму? Зима удивительна! Но одинока… Пустовало пламенное сердце самой холодной девушки планеты, но это лишь предрассудки – у Зимы теплая белёсая кожа, тонкая и нежная как восточные шелка, добрый и милосердный нрав, несмотря на глаза из самого синего льда, и трепещущее сердце, умеющее по-настоящему любить. Но никто пока не смог покорить заснеженную вершину, обдуваемую северными ветрами – все срывались вниз или сдавались на полпути. Слишком неприступной казалась девушка снаружи.

Теплая вода расслабила напряженные мышцы, смыла неприятные мысли о смене репертуара и переходе на обычную скрипку, о непоседливом подростке, с которым она сталкивается лишь раз в год, но каждая такая встреча отнимает слишком много душевных сил. Почему? Вам не сможет ответить даже сама Зима – она отмахивается от подобных вопросов как от надоедливых снежинок. Выйдя из душа в легком бежевом халате, девушка выпила чашечку крепкого чая с малиной и отправилась в мягкую постель, дабы после захода солнца выйти на прогулку и сыграть пару сонетов в унисон с новой гостьей города.

* * *

Было около девяти часов вечера, когда над крышами засыпающих домов пролетела звонкая нежная трель, намекающая на то, что скоро придет тепло и свет, что с каждым днем солнца будет все больше, а ночной тьмы - меньше, что отступит всепоглощающий холод, и придет Весна. Что звуки тонкотелой флейты разлетятся по миру, растапливая и отогревая сердца, наполняя их нежностью и любовью, сводя людей с ума своей веселой песней. Но недолго продолжалось сольное выступление – где-то поодаль тихо и тоскливо заиграла скрипка, разбивая мечты о тепле о массивный айсберг. И флейта затихла на время, притаившись среди лунных лучей, ожидая своего часа.

Девушка со снежными волосами молчаливо смотрела вдаль без тени торжества и азарта. Она лишь выполняла свой долг, - не сдаваться без боя, не давать людям ложных надежд, просто потихоньку отойти на второй план и уступить место юной озорной Весне, в чьих зеленых глазах шелестела  молодая листва, а волосах играло непоседливое солнце.

Но так будет чуть позже, когда звуки флейты разгонят морозный воздух  порывами весеннего ветра, когда девчонка-баловница ступит на мостовую, сквозь камни которой тут же начнут пробиваться молодые изумрудные травинки. Лишь в конце марта на место уникальной скрипки придет обычный музыкальный инструмент, не способный изменять погоду и температуру вокруг. Жизнь Зимы вновь станет тихой и спокойной, она вернется в консерваторию и будет давать уроки игры на скрипке и альте, вновь будут редкие концерты, способные вернуть былой драйв и азарт, когда сердце вибрирует и поет как четыре струны. Но ничто не сравниться с мощью Времени года, когда от музыки зависит жизнь планеты, когда прикосновение смычка изменяет жизнь людей, когда Зима чувствует себя единственной, неповторимой… нужной.

А что же творилось в сердце девушки? Понял ли её кто-нибудь? Такую недоступную и закрытую, недоверчивую и холодную. Способен ли обычный человек прочувствовать в полной мере абстрактное понятие «время года», выраженное в телесной оболочке, и не просто в набитой опилками кукле, а в действительно живом существе, способном чувствовать и переживать?  А кто не хочет любить и быть любимой? Тем более что всепоглощающее гложущее одиночество, что длилось уже не одну сотню лет, не дает спокойно спать по ночам, сочинять музыку вечером, играть на скрипке и улыбаться ученикам днем, медленно прогуливаться по улицам города и попивать крепкий кофе на вынос утром – всю бесконечно долгую жизнь Зимы наполняло жгучее безликое чувство…

С другой стороны – были в её жизни разные мужчины: и темпераментные саксофонисты, и робкие флейтисты, и дерзкие ударники, и экспрессивные гитаристы – никто не зажег пламени любви в сердце вечной стужи, никто не задерживался надолго - человеческий век мимолетен. 

А чувство любви порою так жизненно необходимо… Особенно для творца и создателя, того кто связан с искусством… Но кого любить? Ведь все Времена года – девушки.

Хотя кто сказал, что любовь должна зависеть от пола? Девушка или парень? Какая разница! Особенно для той, чей век длинней человеческого. Зима не подчинялась общественному мнению. Люди меняют собственную точку зрения слишком часто, нужно только время. У сребровласой девушки впереди была целая вечность.

* * *

Утром в городе властвовала метель и вьюга. Порывистый ветер раскидывал колючий снег повсюду. Идущие на работу люди поднимали воротники и кутались в длинные шарфы, стараясь уберечься от морозной погоды. 

Над крышами домов витала мелодия Антонио Вивальди. «Шторм». Смычок скользил по струнам: ветер подхватывал звуки и уносил прочь.

Внезапно на соседней крыше робко зазвучала флейта. Зима резко повернулась и увидела Весну, хрупкую и нежную, среди бушующего снежного карнавала.

«Как же меня раздражает эта девчонка!» - промелькнуло в голове у Зимы. На пару секунд музыка оборвалась, чтобы с новым взмахом смычка заиграть еще ярче и стремительней. Ветер усилился. Снег стал не просто колючим – жгучим, пронзающим. Волосы скрипачки искрились от сыплющегося с них крошева, но холодный взгляд буравил стоящую на соседней крыше девушку, вокруг которой образовывался ледяной смерч.

Звуки флейты угасали, казалось, они замерзали и со звоном разбивались о бетонную крышу. Как только последние ноты затихли – пало сопротивление. Ветер разбушевался, взвихрился, и особо сильный порыв накрыл испуганную Весну. Негромкий вскрик.

Зима будто очнулась ото сна. Оборвалась скрипичная песня. Буря отступила, и ледяной смерч разлетелся миллионом звезд. Весна стояла посреди белоснежного сугроба, из глаз катились слезы, а на левой щеке кровоточили несколько царапин, оставленных острыми льдинками.

- П-п-прости… - ошеломленно произнесла Зима. – Я… Я не хотела…

Девочка в светло-зеленом платьице ничего не ответила. Убежала, закрыв лицо руками.

* * *

После того случая Весна не показывалась. Вообще. И вновь все вокруг оказалось во  власти холода и льда, вновь за окнами валил снег, а солнце пряталось за паранджой облаков.

Но что-то изменилось. Мороз не был жгучим, снег – колючим, и в воздухе теснилась печаль и серое чувство вины. Каждый вечер Зима, собрав волосы в высокий хвост, приходила на ту крышу, где стояла и плакала испуганная девчонка Весна. Раз за разом Зима вспоминала обуревающие её чувства и не могла понять, почему так злилась. Почему год из года она не может смотреть Весне в глаза, не может спокойно разговаривать с ней, а лишь каждый раз отгораживается от неё ледяной стеной.

Внезапно на соседнюю крышу вышли люди. Их было двое. Они держались за руки и о чем-то тихо переговаривались. Зима любила наблюдать за людьми, особенно влюбленными. Она видела в человеческой любви чудо, которое порой не понимала. Парочка на соседней крыше стояла неподвижно. Они смотрели на звезды, тесно прижавшись, согревая друг друга теплом своих сердец. И в этой картине идеальной любви не хватало только музыки.

- А ведь музыка как любовь… - прошептала Зима. – Главное её чувствовать…

После этих слов девушка бесшумно покинула крышу, оставив влюбленных наедине.

* * *

До конца марта стояло затишье. Ни скрипка, ни флейта не звучали на улицах, из-за этого погода стояла престранная: небо затянуто облаками, но осадков нет, температура изо дня в день не особо менялась. Одним словом спокойствие. А впереди может ожидать буря.

* * *

Как-то вечером они столкнулись в небольшом камерном кафе. Такие разные, но такие похожие. Зима в сером брючном костюме, Весна в тонком ярком платье, но у обеих непередаваемая грусть в глазах. В какой-нибудь другой раз они прошли бы мимо, даже не заметив друг друга, но именно сегодня Зима схватила Весну за руку и сказала:

- Пойдем, присядем. Мне нужно с тобой поговорить.

Большую часть вечера они молчали, потому что говорить было незачем. Все и так было понятно. Но все же, Зима, собравшись с силами, начала говорить:

- Прости меня, пожалуйста… Я правда не знаю, что на меня нашло. Но, ты же знаешь, я каждый год не могу себя контролировать! Не могу спокойно переносить период межсезонья. И дело не в тебе. Наверное… Просто - она глубоко вздохнула, - я не знаю, как это объяснить.

- Хорошо, извинения приняты, - после недолгого молчания холодно ответила Весна. – Только впредь держи себя в руках, - Весна встала, сняла куртку с вешалки и, не оглянувшись, вышла.

«Она повзрослела, - думала Зима, допивая свой кофе. – Теперь она уже не несносная девчонка… А все такая же несносная взбалмошная, но привлекательная девушка. Хотя раньше она не была такой обидчивой и… холодной».

* * *

Повсюду было тепло, земля покрылась изумрудной травой, а на деревьях уже распускались почки. В воздухе сплелись теплые дуновения ветра и звонкая трель флейты. Но на сердце у Зимы было неспокойно, каждую ночь её терзали непонятные сомнения и абсолютно безумные мысли.

«Это все её магия, - думала Зима. – Пусть она освободит меня от своих чар. Сегодня же!»
Ночью этого же дня Зима стояла на крыше, играя на обычной скрипке «Эльфийскую ночь».

- С чего вдруг ты решила позвать меня? – спросила Весна, поднявшись на крышу.

- Я хочу, чтобы ты освободила меня, - прервавшись, сказала Зима.

- Не понимаю, - усмехнулась девушка с зеленой платье.

- Разве это не твоя магия? – удивилась Зима. – Разве не весной хочется петь и танцевать, совершать необдуманные поступки, прыгать по лужам и улыбаться всем вокруг? Если это не ты, то что же со мной происходит?

- Вокруг расцветает любовь. И прежде холодный северный цветок тоже поддался всеобщей любовной лихорадке. Ты знаешь, что такое любовь, не обманывай ни меня, ни себя. Вопрос в другом – зачем ты звала меня?

Сердце Зимы затрепетало, забилось сильнее, а щеки расцвели румянцем.

- Не знаю… - смущенно проговорила она.

- Знаешь, - Весна подошла ближе и прикоснулась пальцами к щеке Зимы. – Я уже не маленькая девочка, пойми. Ты слишком долго отталкивала меня. В этот раз я не позволю так со мной поступить, - она подошла еще ближе.

Их губы слились в робком, но желанном поцелуе. И два Времени года стали одним.

Небывалая буря в конце апреля.

Впервые скрипка не звучала, а вокруг кружил снег. Впервые не звучала музыка - солировала любовь. Оплетала их обеих, как мелодия оплетает струны. Струны, которые никогда не встретятся, но которые вместе создают незабываемую, подобную жизни, симфонию.