Преступные законы и законные преступления

«Невежество, забвение прав человека и пренебрежение к ним являются единственными причинами общественных бедствий и пороков правительств»

Декларация прав человека и гражданина. Франция 1791 год


Можно смеяться над собой, публично называя отечество страной дураков. Можно не любить его дороги, удивляться покорности народа, и ужасаться совершаемым им при всякой возможности зверствам. Но более всего бывает трудно уважать законы, обычаи и правовые уложения, словно созданные специально для поругания чести и достоинства людей. И тут всякий честный человек рано или поздно приходит к неизбежной для себя дилемме. Идти за совестью, либо следовать праву. О том и поговорим.


Чудовища, богоизбранность и авось


Невежество, забвение прав человека и пренебрежение к ним со стороны власти, как известно не являются исключительной принадлежностью средневековых монархий. Века проносятся над землей, но в головах перемены не столь стремительны. Что дает основу различным теориям о народах-героях и народах-неудачниках. И если первые, восстав от спячки, принимают на себя ответственность за свою жизнь, то вторые предпочитают продолжать спать вечным сном, по привычке надеясь на авось.


Под авосью обычно подразумевается государь, или иная могущественная и доброжелательная оказия, способная по долгу службы и велению сердца удержать в последний миг занесшего ногу над пропастью гражданина. Сила оная, свойства явно мистического и богоданного, мудрою рукой своей направит гражданина, и весь наш богоизбранный и высокодуховный народ, равно как и державу в целом, к безопасной и лучшей жизни. Однако, государь не Бэтман, а отечество не Готэм-сити. От того надежда рождает чудовищ.


Чудовища же те, взрастив себя из числа обычных граждан, игравших с нами в детстве в одном дворе, гулявших по одним с нами улицам, и обнимавших одних с нами подруг, становятся властью. И принимают чудовищные законы, установляющие нормой своей то самое «невежество, забвение прав человека и пренебрежение к ним», о которых так любят предупреждать мудрые французские просветители. Однако, ум граждан ленив, и редко внемлет предостереженьям. Поэтому обратим его взор на родные реалии.


Законы родных осин


Пристально рассмотрев состояние правосознания и отношение к закону в своем отечестве, найдем поселившегося в умах граждан странного кентавра. Голова его являет собой вопиющий правовой нигилизм, сиречь непоколебимую уверенность в необязательности любого закона. Нижней же, то есть конской, частью химеры окажется иррациональный правовой мистицизм. То есть истовая убежденность в магической силе, изначально присущей закону. В силу которой он всегда прав, а исполнение его непреложно.


Да, он плох, а иной раз и совершенно дик, а результаты его того хуже, говорят они. Но это Закон. И от слов тех опускаются стыдливо глаза, и предательски дрожат руки, минуту назад грозно сжатые в кулаки. Ибо веруют они, что закон это бог. И воля его непреложна, всевидяща, и проникает собою мир, включая не только сферу реальных дел, но незримую и сокрытую от глаз сферу духа. От того за законом признается не только всеведение и всемогущество, но и непререкаемое право быть в каждой бочке затычкой.


Следует отметить, что заблуждение это, регулярно подпитываемое образованием, пропагандой и народными мифами, не имеет никакого реального основания. То есть, является квазирелигиозным иррациональным верованием, подобным вере в домовых. Подобно всем психическим феноменам подобного рода, проистекает оно из присущего незрелой личности магического мышления, населяющего мир могущественными защитниками и всевозможными высшими силами. И не имеет ни малейшей опоры в реальности.


Преступное, законное и священное


Какова же реальная природа законов и уложений права? Источник их имеет тройственный корень, и состоит из насилия, лжи и соблазна. В прямой и явной, либо замещающей форме. Он карает, врет и сулит. Запугивая, искушая и вводя в заблуждение. Всякий закон суть незримое продолжение руки законодателя, нажимающей на нужные кнопки в нашем уме и в общественных механизмах. При отсутствии, либо блокировке, кнопок закон перестает действовать, что не раз подтверждалось примерами из истории.


Ни одна власть в мире не имеет иного основания, кроме собственного желания править. И делает себя возможной, опираясь на три основных инстинкта, соответствующие трем фундаментальным потребностям, присущим всем человеческим существам. Это безопасность, любовь и надежда на лучшее. И соответствующие им страх, искушение и обман. Власть обладает силой, и демонстрирует решимость ее применять. Она искушает нас обещанием лучшей жизни. И врет нам, что существует ради нашего блага.


Характерно, что в силу лживой природы своей, всякая власть озабочена приданием себе видимости справедливой, разумной и доброжелательной. Чему и служит всячески поощряемое ей социальное мифотворчество, воплощенное в образовании, религии и культуре. Века массовой пропаганды и зомбирования оставили в сознании народов следы, подобные колее от тяжелого трактора. По ней и курсирует мысль честного гражданина, не имея ни единого шанса выбраться из назначенного ей коридора на вольный простор.


Задачи критического разума


Природа власти естественным образом сообщается ее правовым уложениям. Тираническая власть, опирающаяся лишь на собственную волю править, и не имеющая иных оснований правления, кроме насилия, лжи и соблазна, стремится создать видимость приличий. Связано это как с собственными иллюзиями власти, так и с риском дразнить людей, коим и без того не сладко. И тогда сам характер, слог и буква закона становятся инструментами этой цели. Насилие, ложь и соблазн облекаются в заботу об общем благе.


Задача критического разума в этот момент состоит в том, что бы с предельной внимательностью обнаруживать скрывающуюся за покровом лжи правду. И предъявлять ее граду и миру во всей неприглядности, чего бы то ни стоило. Стоить же подобная смелость может дорого, поскольку посягает на сам корень власти, что для нее хуже смерти. Ибо влечет за собой не просто свержение одних режимов, и замену их другими, менее людоедскими, но отвергает сам принцип, на котором стоит любая власть.


Что бы избежать этого риска, власть принимает законы, согласно которым и она сама, и все законы, ей принятые, являются законными. А любой протест, сомнение и возражения против порядка вещей суть нарушения, подлежащие законной каре. В случае либерального правления, где ложь и соблазн предпочитается прямому насилию над народом, репрессия уходит из ведения палача в сферу культуры. Гипноз политкорректности и магия правового сознания оказываются эффективнее каленых клещей.


Здравый смысл и границы возможного


Надлежит отметить, что все вышеизложенное ни коим образом не влечет требование отмены законов. Более того, здравый смысл и исторический опыт ясно указывают, что подобное развитие дел обернулось бы большой бедой. Тем более, на территории стран, долгое время живших под тираническим правлением, и в силу того накопивших в своем коллективном бессознательном огромнейшей силы заряд агрессии и обиды. И стоит спустить крючок, как дремлющие демоны вырвутся на волю.


Более того, среди принятых властью установлений и норм, присутствуют здравые и полезные для граждан. Что ничуть не отменяет их глубинной основы в виде насилия, соблазна и лжи. Однако, это случай проявления силы, что «издревле творит добро, желая зла». И у нас нет никаких оснований отвергать ее плоды на основании идей философского плана. Ведь философия не обладает силою прямого действия в умах, с ней незнакомых. А мир устроен так, что действия в нем необходимы и неизбежны.


В связи с тем возникает известная коллизия. Либо мы отвергаем закон как таковой, пытаясь заменить право честью, совестью и внезаконными актами воли. И в виде неизбежного следствия имеем кровавый хаос, крах цивилизации, и торжество прямого насилия, производимого без санкции суда на каждом углу. Либо признаем необходимость закона, и с неизбежностью попадаем тогда под власть каждого его требования. Включая самые людоедские, бессмысленные и попирающие все наши права.


Логика геометрического решения


Однако, всякому развитому уму известно, что если мы столкнулись с неразрешимой коллизией, то из того явно следуют две вещи. Первая из них состоит в том, что создана она несовершенством и ошибками собственного разума, происходящими обычно из некой пропущенной нами иллюзии или самообмана. Вторая же ясно указывает, что решение существует. Искать же его надлежит на линии рассуждения, находящейся под прямым углом к тому, под которым мы только что рассматривали нашу проблему.


В данном случае, корень иллюзии состоит в том, что мы, в силу особенностей нашего мышления, склонны воспринимать вещи, условно отнесенные к одному кластеру, как одну и ту же вещь. Нам кажется, будто все, проходящее под грифом «закон», суть вещи одной природы, друг от друга неотделимые. И если мы беремся поступать с одной из них неким образом, та же обязанность возложена на нас в отношении прочих. Как если бы доверие к одному лицу обязало нас доверять каждому встречному.


То есть, обычно мы неявно полагаем, что законы имеют одну природу, и наше решение относиться к нормам одного из них как к обязательным, влечет с неизбежностью наш долг так же отнестись и ко всем прочим нормам любого иного закона. А наше решение отвергнуть ту или иную норму некоего законодательного акта, своей логикой влечет за собой отказ повиноваться всему корпусу законов в целом. И это абсолютно не верно. Поэтому далее мы разберем следствия этой ошибки и пути ее исправления.


Уровни мышления и двоичный код


Рассмотренная выше коллизия является следствием обусловленного мышления, движущегося по проторенной воспитанием и мифами массового сознания колее. Колея проторена властью, и имеет целью заставить нас следовать выгодной ей логике. Это логика туннельного зрения, когда варианты и возможности игнорируются, и все разнообразие позиций сводится к двоичному мышлению. Или ты с нами, служишь нашим законам и получаешь защиту – или ты против нас. И тогда мы обрушим на тебя всю свою мощь…


Естественным выходом из двоичного мышления является переход на более высокий логический уровень, расположенный над навязанной нам дилеммой. В данном случае, таким уровнем будет введение понятия «законности» по отношению не только к действиям людей, подпадающим под регулирование, но к самим законодательным актам. Таким образом, мы сможем разделить законы на «законные», и «незаконные». А последние в свою очередь на «формально незаконные» и собственно «преступные».


К «законным» мы отнесем уложения, поддерживающие естественные права людей, регулирующие их отношения, и в целом способствующие возрастанию их счастья. К «формально незаконным» мы отнесем акты, противоречащие друг другу, создающие путаницу в регулировании отношений, а так же усложняющие жизнь без нужды. К «преступным» законам мы отнесем те, что по последствиям применения ведут к попранию прав, ущемлению достоинства, и ведут к росту числа людских страданий.


Теория права и основания совести


Собственно, понятие «формально незаконного» закона, давно известно современному правовому сознанию. Попадают под него правовые и подзаконные акты, противоречащие действующему законодательству, и прежде всего уложениям более высокого уровня. То есть, местные законы, противоречащие федеральным, акты исполнительной власти, противоречащие законам, принятым народными представителями, а так же нормы, несоответствующие конституции, как основному закону страны.


Введение понятия «преступного закона» является новшеством, на этот день не укорененным в законодательстве и правоприменительной практике. Более того, само звучание термина несет в себе кажущееся противоречие, подобно «горькому сахару» или «сухой воде». Но большая часть оснований для его введения известна как международному праву, так и законодательству многих стран. Так, конституции демократических государств вводят право народа на вооруженное сопротивление тирании.


Понятие «преступного закона» является развитием известного праву понятия «преступный приказ». То есть, подразумевает распоряжения, имеющие вид законных, и обязательных к исполнению, но являющихся преступными согласно соображениям высшего плана. Соображения же эти укоренены в международном праве, здравом смысле и совести людей. Таким образом, понятие «преступного закона» не только опирается на прецедент, но соединяет в себе совесть и закон. Снимая противоречие меж ними.


Практика правоприменительной жизни


Какие последствия ведет за собой введение понятия «преступного закона», и каковы перспективы его правоприменения? Вернувшись от общих рассуждений к реальной жизни, легко понять, что его появление вызовет сопротивление власти на всех направлениях. Причина лежит в его способности разрушать любой репрессивный механизм. Кроме того, с введением понятия «преступного закона», неизбежно должна будет появиться санкция, как за исполнение, так за разработку и принятие подобных законов.


Поскольку возможность осуществлять неконтролируемое насилие есть один из корней власти, то всякая попытка его удалить включит в ней инстинкт самосохранения. Ясным представляется, что борьба с нововведением будет вестись посредством всех трех корней власти, то есть насилием, ложью и соблазнением. Первое очевидно, прочее же будет включать широкую пропагандистскую компанию, призванную дезавуировать идею посредством всей возможной демагогической аргументации.


Вместе с тем, введение данного понятия представляется не только желанным и полезным, но со временем и неизбежным. На то указывает тенденция международного права, оставляющего все меньше простора тираническим режимам, прикрывающимся правом суверенитета. В нашей же ситуации, его введение является не благим желанием, но насущной необходимостью. Для этого потребуется мощное продвижение данной идеи в публичном пространстве, и добрая воля общественных сил.


Удел богов и критерий истины


По счастью, она у них есть. И это значит, что спустя не столь уж долгое, по историческим меркам, время, народы мира будут жить в правовой ситуации, более способствующей счастью, нежели то есть на сегодняшний день. Понятие «преступного закона» станет столь же очевидным, как понятие преступного деяния. Что сделает принятие и исполнение таких законов пусть не невозможным, но все более редким. Так мы построим куда более приятный для нас мир. Во всяком случае, заложим ему хорошую основу.


При этом основная ноша и ответственность за ход происходящего ложится на наиболее активных и зрелых граждан. Ведь появление в массовом сознании представлений о том, что уложения закона могут быть преступны, способно породить в незрелых умах изрядное смущение. Смущение вызовет путаницу, и породит ситуацию утраты критериев. Ведь нынешняя ситуация отношения к закону как к целостному телу, либо полностью принимаемому нами, либо отвергаемому, делает мир простым и понятным.


В этом простом мире, всякий делает выбор один раз. Либо вовсе делегирует его, избавившись от ответственности. В сложном мире, где каждый принужден сам определять, какой из законов он примет, а какой объявит преступным, на человеке лежит ответственность, равная ответственности бога за создаваемый им мир. Потому что с того мига каждый сам творец и хозяин своей вселенной. И если что пойдет не так, винить будет некого. Однако, никто ведь не обещал нам, что быть богом окажется легко?