Кому чаю?

На столиках стоят вазочки с цветами. Атмосфера в столовой домашняя, воздух пропитан запахами борща, котлет и ещё чего-то неуловимого, что бывает только в общественных столовых.
Подруги сели слева от окна, наслаждаясь неброским уральским пейзажем.
За соседним столиком оказалась молоденькая мамочка с ребенком, очаровательные старички, всю жизнь посвятившие друг другу и Александр, который неумело пилил котлету ножом.
- Ты с вилки нож веди, так удобнее будет, - посоветовал ему бывалый старичок.
Сашка засопел и наколов котлету вилкой, расправился с ней быстрее, чем сам того ожидал.
Организатор досуга, объявил распорядок дня на завтра и пригласил отдыхающих на вечерние спевки.
Бабулька встрепенулась и заговорила быстрее, чем обычно:
- Харлов - замечательный баянист. Он так душевно играет, столько песен Заволокиных знает! Его отдыхающие на руках готовы носить. Музыкант – от Бога!
- Вы, случайно, не поете? – поинтересовался старичок у молодой соседки. – Вас как зовут?
- Раиса, - внезапно потеряв голос, прошептала Раечка.
- А это бриллиантовое чудо – ваш брат?
- Это мой сынок и зовут его Никита.
Никита ответил на ряд несложных вопросов и стал рассматривать помещение. Красивые люстры висели высоко под потолком, на стенах кондиционеры, подающие прохладный воздух.
Сосед слева, представившийся Александром, незаметно рассматривал молодую женщину.
Остренький подбородок, тоненькая высокая шейка – она напоминала нескладного гусенка, который возможно когда-нибудь превратится в прекрасного лебедя при соответствующем уходе. Эта юная мамочка вызывала бурю эмоций и множество вопросов. Она смущалась и отвечала на вопросы односложно, уходя от прямых ответов.
Принесли начищенный до блеска пузатый чайник и поставили его возле Александра.
- Кому чаю? – игриво поинтересовался он и начал разливать кипяток по кружкам.
Сначала он обслужил старичков, а потом осторожно подвинул чай Раечке.
Неожиданно в воздухе мелькнули Никиткины ноги, и он полетел со стула, на котором раскачивался. Раечка успела схватить ребёнка на лету, при этом локтем смахнула со стола на колени Александру кружку крутого кипятка.
- Не надо извиняться, я сам виноват, - повторял Александр, отряхивая прилипшие к ногам брюки.