Зайчик, Ежик и Белочка forever Часть вторая

Часть первая находится чуть ниже в списке произведений. Боюсь, что будет и третья, и четвертая и.....
Часть вторая

Предисловие для детей
Жили-были в  ДаДреЛесу Зайчик, Ежик и Белочка. Они и сейчас живут там припеваючи. Пусть трескучее слово «ДаДреЛес» тебя не пугает: оно означает только удаленность сказочного леса от больших городов, машин и людей, ну, и немного – его дремучесть.  Этот лес – самый прекрасный на свете: в нем растут замечательные елки и березы, сосны и осины, папоротники и мхи.  Лес этот чуточку волшебный: если ты назовешь известные тебе растения, то они тут же появятся, смешаются, на его тропках и полянах. Но не спеши называть кактусы или пальмы, которые в наших местах не растут вовсе. За это Зайчик, Ежик и Белочка нам с тобой спасибо не скажут: где ты видел, мой маленький друг, чтобы желуди росли на кактусах, а грибы приходилось собирать в пальмовой роще?..
Лес сделал Зайчика, Ежика и Белочку друзьями. Друзьями не рождаются. Ими даже становятся-то не сразу, а потихонечку. Чтобы ты мог кого-то назвать другом, с ним, как говорят мудрые люди, надо съесть пуд соли. Пуд – это 16 килограммов. «Откуда в лесу может быть столько соли?» – спросишь ты. Предлагаю не тратить время на глупые вопросы, а сразу договориться: все, что тебе может показаться странным и непонятным, я буду стараться объяснять.
Так вот, есть соль специально ради дружбы совсем не обязательно. Просто задумайся, сколько лет уйдет на то, чтобы щепотки соли, которыми мамина заботливая рука делает вкуснее супы, каши, макароны тушеные, жареные и вареные овощи, мясо, рыбу, ну, и все, что положено есть человеку, чтобы быть здоровым и сильным, составили огромный мешок… Понял теперь, как долго надо знать того, кого ты хочешь назвать другом? Получается, что первой претендовать на звание твоего настоящего друга может именно мама… Но не будем отвлекаться! Давай-ка, я расскажу тебе, как познакомились Зайчик, Ежик и Белочка. А когда они стали настоящими друзьями, ты уж постарайся разобраться сам…

Что любят и не любят ежики
Утром Ежик выглянул в окно и увидел, что небо затянуто тучами, и вот-вот пойдет дождь. «Ну, – подумал он, – не успело вчера начаться лето, как оно тут же и закончилось». Мама позвала Ёжика завтракать, и пока он расправлялся с мисочкой любимой тертой моркови, приправленной брусничным соусом, мысли об испорченном лете улетучились. На смену им пришли мысли о рыбалке, которой дождь не помеха, маленьких серебряных рыбках, раздвигающих носами занавесочки ряски на темном окошке лесного озера, и соловье, что наверняка в прибрежных кустах уже ждет слушателей. Слезая с табуреточки на кухне, приободрившийся Ежик сказал маме спасибо за завтрак и начал  мурлыкать под нос какую-то пока неизвестную никому песенку. А когда он вошел в сарай за удочками, даже пожелал совершенно незнакомому Пауку доброго утра и удачной мушиной охоты.
«Будь осторожен на озере, сынок, – ласково сказала Ежику вышедшая на крыльцо мама. – Лови рыбу на песчаном, а не на глинистом берегу. Когда дождь размывает глину, можно поскользнуться и угодить в воду. Ежики этого не любят». «Да, мама», – ответил послушный Ежик и, закинув удочки на колючее плечико, направился вглубь леса.

Шишкопад
Дождик все не начинался, и Ежик уже подумал, что погода – самая загадочная штука на свете (ты думаешь, что она плохая, а на самом деле она вдруг оказывается хорошей), как вдруг над головой у него зашумели ветки, и на лапку упала тягучая капля. «А это не дождь, – догадался Ежик, – И пахнет как, как… как смола…» Ветки наверху опять зашумели, и с высокой сосны одна за другой вдруг градом посыпались шишки. Одна шишка пребольно стукнула Ежика по голове, а другая попала точно в нос, который в мгновение ока из розового стал темно-красным, как спелая клюквина (таким он и остался уже навсегда). «ОЙ! – закричал Ежик и, бросив удочки, схватился за «клюквину» обеими лапками. – Ой-ой-ой!».
Ветки шумнули еще раз, потом послышалась странное шуршание, и по коричнево-оранжевому стволу вниз, вразвалочку, не торопясь, спустилась пухленькая Белочка с залихватской челкой над блестящими угольками глаз. «Что развопился как девчонка? – заверещала она. – Подумаешь, несколько моих шишек рядом с ним свалилось! Сматывай свои удочки и иди, куда шел!». Ежик вспомнил, что мама учила его никогда не отвечать грубостью на грубость, молча поднял свое барахлишко и побрел по тропинке к озеру, стараясь не заплакать на глазах грубиянки.

«Это мое озеро!»
Но не прошел Ежик и десяти шагов, как Белочка обогнала его и встала на задние лапки посередине тропинки. «А ну стой! – скомандовала она. – Куда это ты собрался?». «На озеро, – ответил Ежик, откашливая застрявшие в горле слезы. – Рыбачить». «Рыба-а-ачить? А ты не знаешь, что это мое озеро? – взвизгнула Белочка и даже подпрыгнула на месте от возмущения. – И рыба в нем моя, моя, моя!». «Послушай, – сказал Ежик миролюбиво, – ты, наверное, в нашем лесу новенькая? У нас тут все общее – и озеро, и шишки, и грибы, и ягоды и рыба… И потом, почему ты все время кричишь? Я тебя слышу просто замечательно». На секунду Белочка изумленно замерла с открытым ртом, но потом опомнилась и с хулиганским задором спросила: «А ты, что – драться со мной будешь? Давай подеремся! Я кого хочешь побить могу – одной левой задней…». «Зачем?» – спросил Ежик. И Белочка опять застыла в крайнем изумлении: «А мы с моим другом Бурундуком всегда деремся. Ну, там из-за шишек, орехов, на спор, просто так…» «Просто так? – теперь удивился Ежик. – Больше тебе разве нечем заняться? Почему ты рыбу, например, не пойдешь ловить?» «Ры-ы-бу? – протянула Белочка, а потом опять заверещала. – А что мне ее ловить, если она и так моя!» «Ты опять за свое? – грустно вздохнул Ежик. – Пропусти меня, пожалуйста, мне  пора идти». И свернув с тропки на мягкий мох, он просто обошел Белочку-забияку стороной.

Друг познается в беде
Начал накрапывать дождик. На берегу озера Ежик, нанизав на крючки жирных червяков, забросил удочки в воду и аккуратно установил их на воткнутых в песочек рогатинах. Потом сел рядышком под кустом орешника, и, наслаждаясь тишиной бора, на минуточку  закрыл глаза. Дольше наслаждаться не получилось – за кустами раздались топот,  треск и дикие вопли в исполнении двух голосов. Один Ежику был знаком: Белочка опять верещала не хуже сороки, а кто-то отвечал ей хриплым баском. «Бах!» – из-за кустов выкатился меховой пищащее-ворчащий клубок, который, угодив в воду и распугав всю рыбу, тут же распался на Белочку и Бурундука. «Привет! – как ни в чем ни бывало сказала Белочка, отряхиваясь. – Рыбку мою ловишь?». Бурундук ехидно засмеялся: «Тебе же сказали: рыба наша. Уходи отсюда по добру – по здорову!». «Не «наша», а моя, моя, моя!» – закричала Белочка. «Может, ты еще скажешь, что и озеро твое?» – забасил Бурундук, по-бойцовски морща нос и наступая на свою товарку. «Мое, мое, мое! Все мое! – завопила Белочка и кинулась кругом обегать озеро, у которого, как ты, мой маленький друг, помнишь, один берег был песчаный, а другой, дальний – глинистый. Вот на этом-то, уже подмоченном редким дождиком берегу Белочка неожиданно поскользнулась, и… только брызги разлетелись в разные стороны. Бурундук попятился в кусты: «Что я маме скажу? Мама велела отвечать за Белку: она у нас в гостях…» Его басовитость пропадала на глазах, и последние слова он произнес полузадушенным голосом, словно попался гадюке на обед. Так, пятясь, Бурундучок и исчез в зарослях.

Маленькое, но храброе сердце
Ошарашенный поступком Белочкиного приятеля Ежик замер лишь на мгновение. Потом, подтащив к воде широкую полоску коры, он запрыгнул на нее и оттолкнулся от берега сосновой веткой: бежать вокруг озера времени не было. Испуганная Белочка уже наглоталась воды и временами оставляла вместо себя на поверхности только большие пузыри. «Не трусь! – крикнул Ежик. – Я плыву за тобой!», потом лег на свою лодочку пузиком и быстро-быстро заработал лапками, гребя к середине озера. Он подоспел вовремя: отчаянно барахтавшаяся в воде Белочка начала слабеть. Но когда Ежик подплыл к ней на своем утлом суденышке (если ты не знаешь, что означает  слово «утлый», попробуй представить себя на месте Ежика - сразу станет понятно, что лодочка у него была ненадежная): Белочка из последних сил вцепилась в кору и … перевернула лодочку. И тут Ежик понял, что ежики, действительно, не любят воду, как и говорила его мама, хотя отступать было уже некуда. «Держись крепко, - выдохнул Ежик, чувствуя, как душа уходит в пятки. – Мы обязательно доплывем до берега». А минуту спустя добавил: «Какой ты ногой, говорила, всех поборешь? Левой задней? Вот и поработай ей сейчас как следует…».
…Когда они оба мокрые до последней шерстинки сидели под орешником рядом с удочками, сквозь тучи пробился робкий лучик солнца, скользнул по черноте озера, скрылся, опять выглянул, спрятался и, наконец, вернулся товарищами, залив светом и теплом воду, деревья и дрожащих Ежика и Белочку. И тут Белочка спросила: «А где же мой друг Бурундучок?». Ежик, не зная, что сказать, просто пожал плечиками. «Знаешь, – продолжала Белочка, так и не дождавшись ответа на свой вопрос. – Я еще на тропинке подумала, что ты смелый!». Ежик удивился: «Я смелый? Нет, я обыкновенный. Но мама говорит, что у ежиков маленькое, но храброе сердце. Наверное, оно заставило меня помочь тебе…»

Самое время ходить в гости
Солнышко осмелело, и скоро рыжая шубка и коричневатые иголочки высохли и распушились. Пока лето, выполняя свои прямые обязанности, согревало наших с тобой новых знакомых, оказалось, что хвастливая до невозможности Белочка прибыла в гости  к бурундукам на все лето. Ее родители уже давно подумывают перебраться в Далекий Дремучий Лес на постоянное жительство, мама у нее умеет вышивать  и вязать на спицах, а Белочкин папа просто обожает удить рыбу.
Но в лесном озере рыба в этот день была основательно распугана и, судя по замершим поплавкам, спряталась от всего шума-плеска на самую глубину. Ежик смотал леску, взял удочки под мышку и, пообещав Белочке, что они еще порыбачат вместе, пригласил ее в гости.
Тропинка вилась между черничными кустиками, и непоседа Белочка, которая не умела ходить по земле медленно, в несколько прыжков скрывалась за поворотом, а потом опять возвращалась, чтобы не потерять Ежика из вида. При этом Белочка непрерывно тараторила что-то о бурундуках, шишках и зимней моде на серые шубки. Раза три она подпрыгивала на полметра вверх и с  восторгом вспоминала: «Я ка-аа-ак плюх! А ты каа-аа-ак прыг! Шлеп-шлеп и спас меня! А потом мы др-р-р-р и выплыли!». Ежик, который уже успел привыкнуть к этим шумовым эффектам, вдруг подумал, понравятся ли они его маме… И тут Белочка спросила: «А мама разрешает тебе приводить гостей?». «Разрешает, – неуверенно ответил Ежик и прибавил, – Когда еще ходить в гости, как не летом?»

Для чего придумано лето?
Маме Ежик сказал, что нос ушиб сам: упал на тропинке и ушиб. Потому что кругленькая белочка очень понравилась маме, вечно расстраивавшейся из-за того, что ее сын  никак не может пополнеть (вот непонятно, почему почти все мамы хотят, чтобы их дети были щекастыми?). Белочка ела все, что предлагала мама Ежика, и вовремя говорила спасибо. Ежик даже удивился, что его прыгучая гостья смогла, почти не болтая, усидеть за столом во время обеда…
Через полчасика Ежик и Белочка примостились на теплых от солнца ступенях крылечка. В животиках у них таяло холодное мороженое, доставшееся им на сладкое, а вокруг устанавливало свои права лето: жужжали пчелы, мелькнула пара пестрых бабочек, прогудел и шлепнулся на песок дорожки толстый бронзовый жук... Видимо терпение у Белочки иссякло (а, может быть, оно просто растаяло вместе с мороженым?), она подскочила опять на месте и спросила: «А что мы будем делать завтра? Давай залезем вместе на самую высокую сосну и будем кидать вниз шишки? Или выкопаем ямку на тропинке и прикроем ее мхом, чтобы никто не видел…». Ежик понял, что Белочка неисправима, вздохнул и сказал: «Завтра утром я обещал маме пойти с ней за щавелем на Большой луг, а днем папа будет чинить крышу сарая, и я должен ему помочь». «Ну-ну, – пробурчала Белочка. – Вообще-то лето придумали, чтобы отдыхать, а не работать. Ты в курсе?». Ёжик задумался и закрыл глаза, потому что с закрытыми глазами думается лучше. Немного погодя сказал: «Если иногда не работать, то от чего же тогда отдыхать?». Но Белочка его уже не слышала: затеяв соревнование по прыжкам с кузнечиком, она уже ускакала по дорожке за калитку.

Ща-ща-ща-вель
Следующий день выдался солнечным. После завтрака мама и Ёжик вышли из дома и отправились в сторону лесной опушки. Путь был не близким, но там, где начинался бескрайний (так казалось маленькому Ежику) Большой луг, земляника уже в июне была самой сладкой, а щавель – самым кислым. Ежик ужасно любил и землянику и щавель (а особенно – щи из щавеля), но все время не переставал удивляться, что ласковое солнышко, одинаково согревающее все на земле, так по-разному одарило эти растения. «И вообще, – рассуждал Ежик, семеня следом за мамой, – кто это решает, что земляника должна быть сладкой, грибы – вкусными, а ночь – темной? Непонятно, совершенно непонятно…» Он даже остановился, замер, прислушиваясь к тишине утреннего леса, и закрыл глаза, чтобы быстрее додуматься до ответа, но тут его окликнула мама: «Ежик, прибавь-ка шагу, мы уже почти пришли!». Ежик потряс головой, чтобы отряхнуть лишние мысли, и  засеменил еще чаще, напевая скороговоркой: «Ща-ща, ща-ща, ща-ща, ВЕЛЬ! Ща-ща, ща-ща, ща-ща, ВЕЛЬ!..». Песенка, которую пел Ежик, была подгонялкой: ритмичное «ща-ща» заставляло его лапки бодрее шлепать по дорожке, а звонкое «вель» было сигналом к тому, что именно сейчас, сию секундочку, надо обязательно подпрыгнуть…

Громкий мир
На опушке перед Большим лугом мир становился громким. Стрекотали кузнечики, слышался быстрый говорок лугового чекана, тяжело гудели грузные шмели, лениво шелестела разогретая солнцем трава. Яркий и шумный простор навалился на Ежика словно огромный нестрашный зверь, обхватил его невидимыми теплыми лапами и стал вытягивать из леса – шажок за шажком, шажок за шажком… От восторга Ежик зажмурился. Думать ему почему-то совсем не хотелось, а хотелось разбежаться изо всех сил и поскорее плюхнуться в самую гущу цветов и звуков. Так он и сделал:  разбежался и плюхнулся. И еще раз. И еще… Мама, глядя на Ежика, только смеялась и приговаривала: «Смотри, не помни свои иголочки…». Потом Ежик лежал на спинке среди полевых гвоздик и колокольчиков и смотрел в небо. Словно гигантская чашка из прозрачного синего стекла оно накрывало и луг, и Ежика и все-все, что шумело, стрекотало, пело и шелестело вокруг. И хотя глаза у Ежика были широко открыты, в голову ему пришла замечательная мысль. «Лето придумано для того, чтобы всем было хорошо», – подумал Ежик. И улыбнулся.

Здрасьте вам!
Когда мама и Ежик подходили к дому, они сразу заметили Белочку. Ее  запрыги, заскоки, и наскоки на старую  сосну, которая росла у калитки, не заметить было невозможно. Увидев Ежика, Белочка сделала показательный соскок и затарахтела со скоростью дятловой дроби: «Здрасьте вам! А вы где были? А я тебя искала!  А мы пойдем играть? А это что у тебя? А Бурундук мне больше не друг. Бурундук мне не друг, Бурундук мне не друг!» На этих словах Белочка начала маятником прыгать из стороны в сторону, и мама Ежика поспешно посторонилась, на всякий случай забрав из лапок Ежика ведерочко с земляникой.  «Ну, – промолвила мама, бочком проходя в скрипучую калитку, – Вы тут играйте, а я пошла...». Ежик и сам не очень понимал, что может еще выкинуть его новая приятельница, поэтому просто  сказал: «Я недолго, мам, ладно?..» Мама кивнула и сама понесла в дом землянику, мешочек со щавелем и сорванные на лугу цветы. «Ты… ты не могла бы не прыгать?» – сердито спросил Ежик, у которого уже в глазах зарябило от наскоков и прыжков. Белочка тут же остановилась. «Ты мне не рад что ли? Так я пойду.  Больно надо с тобой тут…», – голос Белочки  задрожал, она отвернулась, хлюпнула носом, и не успел Ежик что-то ответить, как она в один прыжок исчезла в ближайших кустах. «Вот и здрасьте вам,» – охнул Ежик и расстроился.



 Продолжение следует...
 Июль 2012- апрель 2020