Начало пути 1

НАЧАЛО ПУТИ


                «Всё будет так, как должно быть, даже если будет иначе».

                Василий Головачёв

            «Для тех, кто хоть раз вышел за границы своего времени, обратной дороги нет».

                Евгений Гуляковский

           «Да и всё на свете – только один путь из миллиона возможных . Поэтому всегда помни, что путь – это только путь».

                Карлос Кастанеда
               
                1.

Мачеха всегда сама подстригала его густые жёсткие волосы оттенка начищенной бронзы – с тех пор, как ему исполнилось одиннадцать. Именно тогда впервые в жизни он обратился к ней с просьбой – посмотреть, что за уплотнения появились у него над лбом. Конечно, она сразу же посмотрела, испугалась, предложила обратиться к медицинским специалистам… И, конечно, он наотрез отказался. Тогда она принесла какой-то тест, который показал, что уплотнения никакой потенциальной опасности не представляют. Уплотнения его не беспокоили, он на них случайно наткнулся. Немного позже они чуть подросли и превратились во вполне узнаваемые рожки – почти как у чертей рисуют. И после этого мачеха освоила парикмахерское искусство, а он больше никогда не ходил с короткой стрижкой: мачеха всегда оставляла пряди длины достаточной для того, чтоб скрыть рожки. И ещё тогда он попросил, чтоб отец ничего не знал. Согласие далось мачехе нелегко, но всё же она прислушалась к пасынку. Нет, она ни в коей мере не была слабовольной женщиной! Но её пасынок не был обычным ребёнком.

…Ему исполнилось шестнадцать, когда он совершенно ясно понял, что ему необходимо уйти из дома насовсем. Накануне ему приснился сон, вселивший в его душу неуёмную тоску и тревогу. Во сне уже наступила осень, жёлтые листья кружились у окон и дверей его дома. А он был в доме и видел из окна мальчика и девочку, держащихся за руки. Они смотрели на него очень печально и хотели попасть в дом, где тепло и уютно. «Войдите, - сказал он им, – живите здесь, радуйте всех живущих тут». «Нет, - грустно сказала девочка, - пока ты дома, мы не можем войти, ты закрываешь нам вход, ты опасен для нашей жизни». «Не бойтесь меня! – попросил он. – Я не опасен! Я вас не обижу!» «Мы не боимся, - ответила девочка. – Но если мы войдём, с нами в дом влетит смерть и ужалит кого-то в самое сердце». «Кого?» - спросил он. «Не знаю. Кого-то из тех, кто будет здесь жить. Все вместе мы её притянем». Он почему-то знал во сне, что детям совершенно необходимо попасть в дом. «Так мало времени осталось, - тихо сказала девочка, - если мы сюда не войдём, то скоро навсегда исчезнем». «Вы войдёте», - решил он.

А потом проснулся. Этот непонятный сон сильно его впечатлил. Он размышлял целый день и вот принял решение. Раньше значения снам он совсем не придавал, но то, что приснилось ему в этот раз, показалось слишком важным.

Он сидел и прикидывал, когда и как лучше незамеченным покинуть дом и что с собой прихватить. А уж куда податься – этого он не знал и не представлял совершенно. Хлопнула входная дверь – это вернулась мачеха, которая с самого утра куда-то уехала. К ней вышел из кухни отец, чинивший там кухонный комбайн.

- Что там, как делишки? – ласково спросил он. – Можно поздравить?..

Наверно, мачеха ездила в клинику. Они с отцом так хотели общих детей! Оба были здоровы, молоды, но у них постоянно что-то не складывалось. Поначалу, пока пасынок был маленький, мачеха и слышать ничего не хотела о своих детях. Как могла, окружала лаской и заботой странного дикого приёмыша, возилась с ним, как с наиценнейшим сокровищем. Её искренние старания ни к чему не привели, тем не менее она очень любила неродного сына. В конце концов приёмыш не выдержал и сказал ей:

- Я был бы не против, если бы у меня были брат или сестра.

Мачеха тогда сильно смутилась, покраснела, но приняла к сведению. Как будто он дал ей разрешение, без которого она ни о каких родных детях не помышляла бы. Она вроде бы даже шепнула ему: «Спасибо!», хотя с полной уверенностью он бы не стал утверждать.

Но пока ни брата, ни сестры у него не было. И мачеха, и отец долго обследовались, пили какие-то витамины, правильно питались, по очереди ездили на курорты, но ничего не помогало. А что сегодня?..

Он на цыпочках подошёл к двери и приблизил к ней ухо. Прямо он у мачехи не спросит ни за какие коврижки, да и у отца тоже, а узнать очень хочется!

- Да! – шёпотом выдохнула мачеха. – Да! И, похоже, двойня!

Отец как-то не по-мужски, сдавленно пискнул, поднял жену на руки осторожно, как хрустальный цветок, и немного покружил по прихожей (его сын приоткрыл дверь и всё это видел).

- Но они сказали, - продолжила мачеха, - что в моём случае всё как-то очень подозрительно и опасно, и предлагают лечь в клинику. На всякий случай… - она растерянно посмотрела на мужа. Тот даже в лице изменился, заметно побледнел и очень аккуратно поставил жену на пол. Оба молчали.

- И ещё… - мачеха замялась. – Они почему-то заинтересовались тобой и нашим Ромесом…

Ромес – это было его имя, но он как-то не привязывал это созвучие к своей личности. Оно существовало для отца и мачехи, и всё. Те, с кем он общался, в его имени не нуждались. У них существовала своя собственная система идентификации.

Он отступил от двери и приготовился подслушать всё до мельчайших подробностей.

- Они назвали его уродом, - всхлипнув, очень тихо продолжала мачеха. – Правда, потом спохватились, извинились… Но разве так можно?.. Он же просто не совсем обычный мальчик, немного замкнутый, но разве таких детей мало? Разве это даёт им основание так его называть?

Отец ничего не говорил. Ромесу показалось, что отец обдумывает ответ и борется сам с собой: говорить что-то важное или нет. Интересно, что тут нечисто?

- Не знаю… - наконец, решился отец. – Может… Может быть, они в чём-то правы.. Он не «не совсем обычный мальчик». И таких детей больше нет. Помнишь, пятнадцать лет назад, когда ты пришла в мой дом, к моему сыну няней, я тебе сразу сказал, что ребёнок – мутант? Мне кажется, ты приняла это во внимание.

- Я приняла и не забыла. Просто это ни в чём не проявлялось, то есть почти ни в чём.

- Ты с ним больше общаешься. Скажи, какой он? Что ты о нём думаешь?

- Он… Он похож на хищника. Ты сам знаешь, как я его люблю. Но когда он рядом, у меня почему-то возникает ощущение опасности. Словно на меня охотится кто-то невидимый. Нет, он никого не обидел – ну, кроме того раза. Помнишь? – когда тот здоровенный парень, который что-то продавал, года четыре назад, пнул дворнягу…

- Да, парниша ещё легко отделался, - согласился отец, - так, пару переломов…

- Вот, кстати о собаках. Все бездомные животные обитают в окрестностях нашего дома, ты заметил? Хорошо, что лес вокруг, им есть где разместиться. Они оттуда выходят к Ромесу и туда же возвращаются. Мне кажется, он им там обиталища устроил, еду носит. Я никогда за ним не ходила. Не пускало что-то. Может, он умеет другим что-то внушать? Людей не выносит. Но умница, слов нет. Мы с ним так школьную программу перещёлкали – просто блеск! Ему уже высший уровень нужен, но это я не осилю. И не знаю, как он чужого человека, преподавателя, воспримет. Может, с ним поговорить, попытаться, пока ты дома и не улетел в очередной рейс? Мы-то с ним прекрасно ладим, но не может же он всю жизнь дикарём проторчать на своём маленьком острове? А когда-нибудь нас не станет…

О, вот ещё один плюс в пользу принятого решения. Из-за него они не могут жить по-человечески. У них нет друзей, к которым можно ходить в гости и приглашать к себе. Живут где-то на отшибе, за городом, чтоб не было любопытных соседей. С другой стороны – лес, свежий воздух… Может, без него они жили бы по-другому? Похоже, пришла пора избавить их от своего общества.

- Может, мы как-то не так его любим, неправильно? Я совсем его не понимаю как ребёнка, как человека. Зато его животные понимают. Я сама видела, как он с ними разговаривает, они слушают. По-моему, даже отвечают. Мутант… Какой-то мутант он необычный, если можно так сказать. Что у него за мутация? Кто он, наш Ромес? Я никогда не спрашивала, почему он такой. Мне казалось, что тебе больно об этом говорить. Да и не казалась мне эта информация жизненно важной. Похоже. пришло время мне узнать что-то о нашем ребёнке, да? Я ни на чём не настаиваю, и если ты не считаешь, что я могу…

- Нет, - отец не дал ей договорить. – Это неправильно, что я не рассказал всю историю появления Ромеса на свет с самого начала. Я боялся, что ли – не знаю. Сначала оно было слишком свежо и болезненно, а позже я к тебе так привык и привязался, что никак не мог начать этот разговор. А вдруг ты бы испугалась и ушла?.. Сейчас-то я понимаю, что напрасно в тебе сомневался, а тогда… Ну, покончим с неизвестностью.

Да-да, весь внимание, мысленно поддержал предмет обсуждения.

- Мы были очень молоды, я только начал ходить в рейсы – не на ведущих должностях, разумеется, но уже не стажёр. Всё идеально. Брак по большой любви, неплохое финансовое положение с прекрасной перспективой. И почти сразу – первенец, в прямом смысле – плод любви. Желанный. Ожидаемый. До его рождения ещё оставалось несколько месяцев, когда я предложил моей Анжелике провести время на одной чудной планетке парсеках в двадцати отсюда. Прелестное местечко земного типа с голубым небом, изумрудными лугами, жёлтыми пляжами, синими озёрами, туманными горами, прозрачными ручьями, светлыми рощами и так далее. В общем, с точки зрения экологии и здравого смысла, лучше места для будущей матери не найти. Курортная планетка, где ничего не изменяли, только построили маленькие уютные коттеджи и небольшой Центр. Анжелике там очень понравилось, она прямо загорелась идеей пожить в таком райском уголке, пока я в длительном рейсе. Я улетел. Она осталась. О том, что произошло, мне позже рассказала влюблённая парочка, жившая в коттедже по соседству с моей женой. Они почти сразу сдружились, бегали друг к другу в гости и частенько выбирались на пешие прогулки по окрестностям. В тот раз они бродили вдвоём, без Анжелики, и обнаружили в горах идеально ровную, явно неприродного происхождения круглую площадку. На камнях там были выбиты какие-то неизвестные письмена. А планетка-то считалась такой, которой не коснулись руки или что там ещё ни одной разумной расы. Так что они совершили важное открытие, о котором моментально, лучась счастьем, доложили всем обитателям поселения. Естественно, все отдыхающие и даже обслуживающий персонал тут же захотели посмотреть на письмена и отправились в горы. Моя жена в первых рядах, благо путь оказался лёгким. Среди камней кто-то заметил вход в какое-то подземелье. Все пошли вниз. Там, очень глубоко, была пещера – непостижимо огромная, освещённая неизвестным источником света. С потолка свешивались розовые сталактиты, под ногами – явно рукотворные плиты серого камня с золотыми вкраплениями. Везде клубился золотисто-розовый туман. В центре пещеры прямо в воздухе висел большой зеркальный шар. Когда люди подошли поближе, чтоб хорошо его рассмотреть, со всех сторон в шар ударили столбы белого света. Шар засиял, засветился, побагровел, распух и взорвался, захлестнув всё алым светом… Анжелика потеряла сознание. Очнулась уже в окружении врачей. Из тех, кто был в непосредственной близости от шара, выжили только она и ещё три женщины. Те, кого не коснулся алый свет, уцелели. Остальные… Их обугленные трупы опознали с большим трудом. Странное совпадение – или не совпадение? – выжившие женщины были на тот момент беременны. Среди погибших таких не оказалось. А в конечном итоге остался один Ромес. Анжелика после его рождения не протянула и суток. Те три женщины умерли раньше, так и не доносив своих детей. Их очень старались спасти, но… И Анжелику… Случилось что-то непонятное. Страшное… Мне даже не смогли вразумительно объяснить причину смерти. У меня остался Ромес. Мне сказали, что родился урод – не внешне, с этим как раз всё нормально. Он не закричал, когда родился. Они взяли его кровь на анализ. Пришли в ужас. Сказали, что это кровь не человека. И даже не мутанта, развившегося из человеческого материала. Именно так они сформулировали. И ещё сказали, что не могут определить, ЧТО это такое родилось и с чем они имеют дело, на какой биологический вид ориентироваться. Хотели оставить у себя, но я не отдал им своего мальчика, каким бы он ни был. Несколько месяцев добивался, чтоб они мне его отдали, и в конце концов отвоевал.  Потом с неменьшим трудом нашёл молоденькую нянечку для сына. Тебя. Вот, собственно, вкратце и всё. Анжелика мне ничего не рассказала. После пещеры и до самой смерти она вообще ничего не говорила. На Ромеса и до сих пор кое-кто виды имеет. Может, думают, что он как-то по-особенному опасен для человечества, а может, хотят использовать в каких-то своих, не совсем легальных целях. Не знаю. И меня заодно подозревают в «нечеловечности». И ты под раздачу попала. Ничего, драгоценная супруга, отобьёмся мы от них всех. Да, ту планету для посещений закрыли…

Дальше слушать не имело смысла. Отец вроде бы и рассказал его историю, но нельзя сказать, что это что-то прояснило. Так, что нужно с собой взять? Чтоб нести как можно меньше, но полезного как можно больше? И куда, в какую сторону отправляться? Стоит, пожалуй, поискать то место, откуда он может быть родом. Если уж он нечеловеческий материал, то дом его не здесь, и где же он может быть, этот нечеловеческий дом? Был бы просто каким-нибудь уродом, отца бы так не терзали. Родился бы себе с отклонениями от нормы, не более, и думать было бы не о чем, а так…

Фляжка с водой – обязательно взять, а тут ещё очень кстати через окно теледоставки прислали в рекламных целях новые таблетки для синтеза воды из воздуха. Удобная вещь, срабатывает, он проверил. Бросишь такую таблеточку в какую-нибудь ёмкость – и если в воздухе есть водород и кислород, вскоре получишь энное количество химически чистой воды, кроме того, ещё и добавится и жидкость из сконденсировавшегося водяного пара, присутствующего в воздухе. Так, кое-какое бельишко сменное. Пару упаковок галетного печенья (нелюбимого, но на худой конец сгодится)… Портативное устройство для «сухой стирки» одежды. Замечательная штука, кстати. Он как-то для эксперимента одну собаку, извалявшуюся в грязи, попробовал почистить. Псинка получилась как новая, и на неё процедура никак не повлияла в негативном смысле.

Что ещё? Оставить записку, чтоб они зря по лесу не метались. Вряд ли известие их обрадует и успокоит, просто они не знают и не поймут причин. Как бы подоходчивей накропать записульку?..

«Я ухожу. Мне нужно найти свой настоящий дом. Дело совсем не в вас. Вы делали всё правильно. Не ищите меня. Я хочу знать, для чего я появился на свет, в чём заключается моя миссия. Прощайте. Простите, что был неправильным ребёнком. Вы достойны лучших детей. Не оставляйте моих зверей».

Вот и всё. Записку на видное место, небольшой рюкзачок – на плечи. Тихо открыть окно, спрыгнуть с подоконника… Быстрей, пока не появились сомнения, что уход из дома надо отложить.

Он перелез через высокую ограду в месте, которое не было видно из дома, и пошёл напрямик через лес. Ни одна из его собак или кошек, живших в чаще, не вышла проводить его. Так он хотел. А они подчинялись его воле. С животными было намного проще общаться, чем с людьми; кроме того, они казались чем-то родным. Чем-то сродни тому месту, где может находиться тот неизвестный дом, где будешь чувствовать себя хозяином, а не гостем. Звери без него не пропадут: мачеха обязательно позаботится о них, она уже сама, без Ромеса, привыкла подкармливать бездомных кошек и собак, приходивших к пасынку. О кошках и собаках она знала, а других животных к дому Ромес просто не подпускал близко, хотя и возился с ними в лесу, когда его никто не мог видеть. К нему приходили лисы и волки, а медведей он не любил, потому ни один не осмелился поселиться в его лесу.

Лес закончился, начались поля, через которые тянулась скоростная трасса, соединяющая город и астропорт, откуда обычно улетал отец в свои рейсы. Ромес был там однажды очень давно. Правда, тогда он ехал с отцом на машине по дороге от самого дома, но путь запомнил и направление чувствовал. Главное было добраться до трассы, а там спокойно можно идти вдоль неё. Уже к вечеру он добрался до астропорта и незаметно влился в толпу улетающих и прибывших. По запаху нашёл зал, где размещались контейнеры с живыми существами, приготовленные для отправки на другие планеты. Запах животных простые люди уловить не могли – система кондиционирования работала хорошо, но для Ромеса это не составляло труда. Он незамеченным проник в этот зал и принялся осматривать надписи на контейнерах, прячась, когда на горизонте появлялся кто-то из обслуживающего персонала. Герметичные контейнеры с животными из миров с бескислородной атмосферой не подходили категорически, как и с экстремальными температурами, а также исключались те, которые следовали на планеты, расположенные относительно недалеко. Маленькие контейнеры отпали все без исключения в силу своих размеров.

А вот, пожалуй, то, что более-менее подойдёт. Чешуйчатый фирос с Регго Х, которого перевозят на Цатто-Вемо. Толстое сонное безобидное животное в большом контейнере с двумя отделениями, в одном из которых – запас корма на всё путешествие. Контейнер запечатан, но незаметно вскрыть всё-таки возможно, а при закрывании крышки замок защёлкнется автоматически. Вылет через два часа, значит, вот-вот его погрузят. Ромес проскользнул во тьму ящика, где сопело спящее существо, и захлопнул крышку. Из кормового отделения надёргал мягкого сена, пахнущего странно и незнакомо, и устроил себе ложе возле тёплого колючего бока, покрытого костяными чешуйками. Фирос шумно вздохнул и повернулся. Ромес успокаивающе похлопал его по круглому мягкому пузу. Зверь ничего не имел против незваного квартиранта.

Послышались голоса, металлический стук; контейнер закачался и куда-то двинулся. Его сначала везли, потом подняли, подвинули и установили. Затем почувствовалась вибрация, что-то глухо загудело, последовал толчок, и Ромес понял, что он покинул свой мир – возможно, навсегда.

Тогда он выбрался из контейнера и, оглядевшись, увидел, что находится в грузовом отсеке небольшого межпланетного перевозчика. А там уже можно было перепрятаться среди ящиков, контейнеров и тюков. В углу располагался маленький загон, где стояло незнакомое травоядное животное, меланхолично дожёвывающее пористую обивку переборки.

Примерно на четвёртые сутки корабль сделал остановку на Цатто-Вемо, где выгрузили чешуйчатого фироса и неизвестную зверюгу, и полёт был продолжен.