Восемь метров до полюса

       Побывать на Северном полюсе мечтает не каждый. Но многие! И, если вы – человек состоятельный, то эта мечта вполне реальна. Если же вы - просто романтик без гроша в кармане, то добраться на макушку Земли архисложно. Некоторым, как например мне, улыбается счастье попасть туда по служебным делам: должность синоптика  авиационной метеостанции  Хатанга, в которой я работала, позволяла это осуществить.
      С начала семидесятых прошлого века в течение двух десятков лет АМСГ Хатанга выполняла метеорологическое обеспечение ВШЭ (высокоширотных экспедиций), которые проводились с целью специальных исследований под эгидой  Минобороны СССР. С началом перестройки военные прекратили свои изыскания. Но уникальный опыт жизнедеятельности в экстремальных условиях Северного Ледовитого у хатангских авиаторов остался. В начале девяностых его стали использовать в интересах службы экстремального туризма. Синоптикам предписывалось периодически знакомиться с погодными условиями обслуживаемых воздушных трасс. Для этого нужно было «встать на крыло». И я полетела…

      Самая проторенная дорожка: Хатанга-остров Средний –Барнео-Северный полюс. Прошу не путать с Борнео – островом в Индонезийском архипелаге. Поясню, «Барнео» - это позывной ледового аэродрома, расположенного на дрейфующей льдине вблизи Северного полюса. Выбрали это название, поскольку в нем очень  удачное сочетание звуков – бортовые и наземные радисты на слух воспринимают его четко, без двойственного толкования. Сам аэродром называется тоже Барнео.
     Соответственно экипированная группа туристов размещается в салоне самолета АН-26 – кто, где сможет: на сиденьях, на коробках, рюкзаках. Несмотря на отсутствие привычных аэрофлотовских удобств и обслуживания, все чувствуют себя великолепно в предвкушении последующих знаменательных событий и встреч. А возникающая из недр какой-нибудь сумки бутылка ликера или коньяка дополняет праздничное настроение, начисто разрушая языковые и другие барьеры между интернациональным составом группы.
     Удивительно, но люди, прилетевшие в Хатангу с разных континентов, буквально со всех концов земли, и волей судьбы сведенные в ограниченном пространстве салона, не чувствуют себя чужими друг другу. Искренние улыбки, приветствия, от души налитый бокал…
     Летим на установленном эшелоне. Нужно признаться, что, несмотря на однообразный и, казалось бы, унылый пейзаж там, далеко внизу. он потрясающе красив своим неповторимым первозданным простором. Пройдут века, пролетят тысячелетия, а он будет все таким же – величественным, нетронутым, ослепительно чистым.
     Материковая часть маршрута совершенно отличается от океанической, невзирая на объединяющее их белое покрывало снега. Над сушей сквозь  снежные заносы просматриваются черные макушки лиственниц  и прижатые к берегам замерзших рек кустарники. Хорошо виден рельеф гор, заметны очертания промороженных озер и речушек.
      Но вот самолет над океаном. Здесь тоже ни единого признака цивилизации.  Изредка солнечными блестками сверкнет вода в полыньях или разводьях. А свежие, прихваченные тонким льдом трещины, кажутся реками, которые опоясывают огромные ледовые поляны. Цепочки торосов – застывшая история  подвижек льда – с высоты они похожи на причудливые детские кубики, припорошенные снегом.
      И над всем этим великолепием – вечное Солнце. На небе – ни облачка. Лишь справа по курсу бежит по океанскому катку скользящая тень самолета. После двух с половиной часов полета – посадка на остров Средний архипелага Северная Земля. Дозаправка. Еще около трех часов проводим в воздухе, наслаждаясь красотами океанского ледового шлема. Внутренний холодок- очередное снижение. Толчок – выпустили шасси. Довольно долго летим над  приблизившимися торосами и разводьями. Наконец касание – совсем рядом за иллюминатором затрепетали разноцветные флажки посадочной полосы. Торможение. Остановка. Свершилось! Мы – на самом уникальном, самом северном  аэродроме планеты, в 170 километрах от заветной цели – Северного полюса.

      Отсюда на макушку Земли два пути: либо вы достигаете желаемой точки на вертолете, либо пешком. Первый проще и быстрее. Второй – сложнее, требует предварительной подготовки и несколько дней перехода. Выбираем
вертолет. Его любезно предоставляют хозяева ледовой  базы –аэродрома Барнео – хатангские авиаторы. Группа размещается в выхоложенном  (за бортом тридцать градусов мороза) салоне МИ-8. Экипаж Николая Новичкова готов к взлету. Для пилотов, отработавших здесь не один сезон – это обычные полеты-рабочие будни.
       Мы же еще в течение часа имеем возможность любоваться высокоширотным пейзажем с высоты птичьего полета. При этом замечу, что в любое время суток в этот период на полюсе светло – здесь давно властвует полярный день. Но вот колеса вертолета коснулись твердой поверхности. Первым, как водится, выскакивает Виктор Пирогов – бортмеханик. Как бы примеряясь, посмотрел влево-вправо, показал командиру большой палец – о`кей! Вертолет оказался на уютной поляне, отороченной ледяными скалами – торосами.
       -Ну, и где же полюс?
       -Восемь метров слева по борту вертолета, - Пирогов улыбается, показывая  рукой направление на вожделенную точку.
       -Надо же! – изумляются иностранцы (в этот раз  были итальянцы).- Какая точность!
      На приборе для определения координат GPS (“джи-пи-эс”) - одни нули. Стараемся зафиксировать фотоаппаратом уникальные числовые показатели. Знаменитую точку, где сходятся все меридианы северного полушария, обозначаем бутылкой шампанского и флагами разных стран – каждый своим. Фотография на  память. Видеокамеры  тоже постоянно в работе.
     Вспоминаются разные события, происходившие на полюсе в сезоны его посещений. Здесь отмечались дни рождения, регистрировались браки, проводились футбольные матчи,  прыгали парашютисты, спускались на парашютах автомобили, огромные сникерсы и другие примечательные вещи. В заманчивую глубину вдоль земной оси ныряли аквалангисты. А один из канадских писателей работал над своим романом, оставаясь на полюсе две недели. Уединение поистине экзотическое.
      И пусть сейчас мы не стали свидетелями всех этих событий, праздник с нами!
     Экипаж подает нам красноречивые знаки. Пора! Мы и сами рады сменить тридцатиградусную морозную атмосферу на уютное тепло салона, где пилоты предусмотрительно включили печку.
         И тут владельцы GPS обнаружили, что показания приборов изменились!
          -Конечно!- смеется командир, -мы же “уплыли” за этот час от полюса на сто тридцать метров, и, кстати, находимся сейчас «за бугром» - на западном полушарии.
               
        На ледовой базе царит атмосфера приподнятого настроения. Здесь полнейшая тишина и покой сочетаются с постоянным броуновским движением разномастных туристов-экстремалов. Они выходят из разноцветных палаток, улыбчивые, возбужденные, приветствуют друг другу на разных языках мира, хотя, безусловно, английскому – первая пальма. Тусуются в кают-компании круглосуточно: один проголодался, другой пришел за чашечкой кофе, третий – просто пообщаться. Камбуз и кают-компания – поле деятельности моего брата Владимира. Его, любителя кашеварить (причем, отменно) пригласил в качестве кока Бернар Бьюиг, организатор и устроитель лагеря.
        Но с нетерпением ждет вылета Ан-26 – пора домой. Мне хотелось бы подробнее рассказать о хозяевах “Барнео”, о буднях ледового аэродрома, но увы- моя просьба остаться тут до следующего рейса не нашла отклика в сердце начальника базы. Огорчение было безграничным, поскольку основная цель моего  воздушного путешествия – не столько свидание с полюсом, сколько желание написать о людях, которые доставили сюда технику, построили здесь палаточный городок, своими руками сотворили аэродром. О людях, которые из года в год организовывают и обеспечивают сотням других возможность уникального отдыха. Они, как правило, остаются “за кадром”. Обычные люди, классные специалисты, из сезона в сезон повторяющие свой беспримерный опыт базирования на льду, имея специфические навыки, знания, умение. Вряд ли еще кто в мире способен осуществить это так четко и надежно.
     Сколько моих вопросов осталось без ответа! Хотелось многое увидеть, услышать, еще больше – ощутить, почувствовать и все это– обобщить и понять. Я не успела посмотреть, как “срослась” молодая трещина, не успела расспросить, как пережили буран с ветром более двадцати метров в секунду. Я не увидела прозрачную чистоту торосов, потрясающих своими изумительными оттенками. Не ощутила парадокса единения абсолютной тишины с обилием общения, обусловленного полным туристическим интернационалом.
      Покидаю льдину с горечью, с чувством  неудовлетворенности  от невыполненного долга и не до конца исполненных надежд…  Самолет коротко разбежавшись, берет курс на юг – в Хатангу.

      26.04.02г.