128. Сон юд

СОН «ЮД»

Баланс национальной критики и самокритики – материя чрезвычайно  тонкая, так и хочется  применить тут украинское словечко «тендітна». Но и чрезмерная оглядка, осторожничанье – опасны для художника и мыслителя. Частями опубликованная в журнале «22» и полностью изданная в России отдельной книжкой повесть Михаила Юдсона «Лестница на шкаф» потому  и удалась, что, отринув сомнения и выкинув «весы», автор следовал своему художническому чутью. В 128-м номере журнала напечатан лишь отрывок под названием «Дневник усталого колобка», но и он может дать читателю представление о замысле книги и,  в особенности, о богатом арсенале используемых в ней изобразительных средств, из которых более всего впечатляет острая, сочная, ярко своеобразная  речь. У книжки есть уже своя пресса, и в статье Дмитрия Быкова, напечатанной в России и перепечатанной в Израиле, вместе с похвалами по поводу языка можно прочесть чуть ли не упрёк израильскому автору в нелюбви или даже в ненависти к России и всему русскому.

Но можно ли, не любя страну, так любовно, так мастерски пользоваться её душой – речью? Так тонко знать её словесность,  искусно (а порой и избыточно) вплетая  это знание в свой собственный текст? Из истории русской литературы хорошо известен феномен особой, «странной» любви к родине – любви-ненависти (Лермонтов, Некрасов). Выходит, им было можно, а Юдсону – нельзя? Что же тогда сказать о мастерски шаржированных в книге (в журнальной публикации герой до них ещё «не доехал») подробностях обустройства еврейско-русского иммигранта на германской земле…

В журнале напечатана рецензия на книгу Юдсона, присланная из Львова одним из уже не раз публиковавшихся в «22» авторов – литературоведом Валерием Сердюченко. Уже из её заголовка («Смех и слёзы Михаила Юдсона») видно, что критик верно понял суть и тональность произведения. «Раздавая направо и налево пинки России и русским, автор не щадил и евреев», отмечает Сердюченко. Но тут же оговаривает, что Юдсон ставил перед собой задачу не дидактическую, а художественную. И в самом деле, эта книга – не репортаж, а фантазия, антиутопия, написанная, как говорится, «в порядке бреда». Не дай Бог этому сну оказаться вещим, но многое в нём, к сожалению, уже реальность.

(Я не решился бы, тем более в заголовке своего обзора,, играть фамилией автора, если бы он сам в собственном  тексте не сделал её предметом каламбура: «Юд-штейн-ман-сон, что ли ча? Язык сломаешь с вами…» – говорит лирическому герою повести бабка-почтальонша!)

Сон разума, как известно, рождает чудовищ. Если переосмыслить это замечательное утверждение в том духе, что литературная продукция есть череда разумных сновидений, то и многие остальные (если не все) публикации «журнала еврейской интеллигенции» – это  также сны «юд». И нередко поразительно походят на явь! Очень рекомендовал бы любителям чтения проникнутые болью нашей алии, любовью и сочувствием к ближнему рассказы: Юлии Винер – «Мир фурн» и Анны Файн – «Мессия для снежинки», а также реалистически точную в деталях и настроенную на мистическое восприятие мира новеллу Якова Шехтера «Кубок пророка Элиягу». Из этого кубка вино в ночь  после  «Седер Песах» отпивает кто-то невидимый… И как написано! Вот послушайте: «Вокруг текла будничная жизнь, троллейбусы плевались грязной юшкой литовской зимы – растаявшим  снегом вперемешку с мусором». «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи…» И хорошая проза – тоже.

Кстати о стихах. Они представлены в номере произведениями трёх поэтов: язвительно-насмешливые – Петра Межурицкого («Я не умней своей страны, / За что ей многое прощаю, / И не глупей своей жены, / Что постоянно ощущаю»); философски-раздумчивые – Фредди Зорина («Забывая о цели своей, / Мы затеряны, будто в ночи,  – / Обронённые Б-гом ключи /  От каких неизвестно дверей»); также философские, но в совершенно иной тональности – Ирины Эйстрах-Гальперин («Жить стойко. Основательно. Всерьёз./ С бессонницей встречаться каждым летом. /Не выносить сквозняк и женских слёз. / И умереть. И пожалеть об этом»).

В связи с пятидесятилетием одного из постоянных авторов журнала – живущего в Америке эссеиста Александра Гениса,  помещено его интервью журналистке Драгинье Рамаданской, как и обычно для этого писателя, полное парадоксов и острых наблюдений, – в  частности, за литературой, её стилем, эстетикой, за жизнью вообще. Опасаюсь начать цитировать: рискую увлечься и переписать весь текст. Ну вот хотя бы наудачу: «Для меня лучший способ дружить – это совместная работа. …Удачный разговор раздувает пламя собственной мысли. Хороший собеседник – всегда муза». Вместе с рецензией В. Сердюченко интервью А. Гениса помещено в разделе «Литературные рефлексии», а рефлексия где-то сродни сновидению, только происходит наяву. Но вот в рубрике «Заметки книгочея» снова выступил поэт и, главное, потрясающе внимательный читатель Эли Корман – на этот раз- с размышлением «Куда летит Маргарита». Это точный, подробный анализ одного из самых фантастических сюжетов, созданных сновидческим булгаковским гением. И вот, оказывается, куда и зачем летала героиня Булгакова: «смыть с себя остатки христианства – раскреститься – и сделать это на том самом месте, где когда-то князь Владимир Красное Солнышко крестил Русь…». Я не столь внимательный и догадливый книгочей, как Эли Корман, однако всё же не пренебрёг бы сопоставлением с «Фаустом» Гёте: там нечистая сила летает  тоже в знак отказа героя от христианства? Что-то не верится.

Собственно литературные сюжеты журнала завершает раздел «Новые книги», где поэтесса Ирина Маулер кратко рецензирует сборник стихов покойного Ильи Бокштейна «Говорит Звезда с Луной» (Иерусалим, Скопус, 2002), а известный московский критик Андрей Немзер буквально в одном абзаце аннотирует книгу воспоминаний Нины Воронель «Без прикрас», не упоминаемую нигде без эпитета «скандальная». Немзер, впрочем, желание автора мемуаров «вытащить из каждого шкафа по скелету» не считает «ни скандальным, ни оригинальным». 

К «снам» литературным естественно примыкают искусствоведческие: это небольшая статья Ильи Хейфеца «О музыке и цирке», в которой цирк привлечён лишь для образного сравнения, а вот музыкальная тема развита весьма энергично. Про нашу «алию-90» был анекдот, что если из самолёта выходил человек без скрипки, то, значит, он пианист. Но, оказывается, Израилю грозит перспектива (если этого ещё не случилось) очутиться на задворках мировой музыкальной провинции!  Так, по крайней мере, следует из рассуждений автора статьи. 

Немного о публицистике номера. Это чтение для знатоков или для людей, к знаниям стремящихся. В разделе «Мифологический плюрализм» не в прямой полемике, но в противопоставлении концептуальном сталкиваются две позиции двух блестящих эрудитов: поэта и психолога Анатолия Добровича (статья «В поисках летающего ребе») и физика, публициста Эдуарда Бормашенко. Первый считает, что «засилье» ортодоксов «пропитывает воздух, вызывая астму интеллекта». Второй в эссе «Голограмма мира, или Слова и вещи»  толкует мир как текст (Торы, Танаха, то есть «Ветхого Завета»), а текст – как мир. Оба начинают и кончают свои собственные тексты рассказами о том, как ведут себя и что утверждают религиозные евреи, но первый оценивает их слова и поступки с позиций рационализма, а второй не шутя опирается на феноменологию чуда. Даже не всё понимая в их рассуждениях, читать эти статьи для интеллигентного человека – истинный «кайф».

А вот наполненные реальными жизненными фактами, но тематически совершенно разные статьи двух женщин: Нелли Гутиной – «Иерусалимский  синдром» (о возросшей активности евангельских христиан в попытках воздействовать на решение вопросов «Ближневосточного узла») и «Индийские записки» философа Ирины Качур. Израильтянка из Иерусалима, она посетила несколько ашрамов (духовных центров), встречалась и общалась с целым рядом индийских свами (монахов), среди которых были знаменитые святые, учившие её медитации, способам духовного совершенствования.

И вот на прощанье гуру Виджаянанда прошептал на ухо своей израильской ученице заветную мантру, которую рекомендовал произносить почаще – всегда, когда есть возможность. Вот эта индийская мантра, понятная каждому израильтянину и знакомая, наверное, всё-таки большинству «юд»: «Шма Исраэль: Адонай Элоэйну – Адонай Эхад» («Слушвй, Израиль: Господь Б-г наш – Господь Единый!» - зачин многих молитв иудейских…

Ну, скажите по совести: не чудо ли это, не сон ли иудейский?!  Нам, «усталым колобкам», никуда от наших дедушек и бабушек не уйти. Даже в Индии!