Свобода слова. Или фильтрация базара

1996-й год.
Возвращаюсь из проклятой московской одиссеи в Петербург. Резко обустраиваюсь на Гражданке. По случаю недорого приобретаю ржавый гараж в КАСе недалеко от дома.
Первые дни.
Знакомство с соседями. «Проставка» водочкой. В гараже напротив. На верстаке с подстеленной газеткой. Сидя на канистрах и колесах.

Солидное явление. Подъехавший на почти новом «Пассате» мужик моих лет. Из смежного с моим гаража. Резко налитый и предложенный вошедшему стакан. Шепот мне на ухо: «Это майор, гаишник. Падла та ещё».

Продолжение питейного процесса. Косеющий майор.
Экспресс-опрос меня по программе «а ты кто такой?»

Представляюсь. На «вы». По имени. Без отчества. Ну и по званию. С учетом характера беседы.

- Ты подполковник? А чо, доказать можешь?

Доказываю. Легким движением руки. С демонстрацией МВДшной пенсионной ксивы[1].
Собеседнику не нравится.

- Да я такой х**ни тебе тут могу мешок показать. Да я, б***ь, тебе тут хоть от Ельцина ксиву могу показать.

Делается зло, но смешно.

- И я могу. Хочешь?

- Хочу, б***ь!

- Завтра вечером здесь же. В это же время. Приносим ксивы от Ельцина. Оба. На ящик водки!

Мужики уже слегка знают мою биографию. И им уже интересно.

- Давай, давай, Михал Иваныч! Покажи новенькому, что у нас тут строго. п***еть не любим. На ящик-то водки нам тут в самый раз…

Я не очень беден. И ящик водки для хороших людей мне выставить, ну просто для души удовольствие. Пари заключено.

***

Сутки спустя за таким же процессом в том же гараже.
Ритуальное появление майора на «Пассате». Ритуально налитый «с уважением» стакан.
Пока пьёт, достаю из кармана удостоверение. Нардепа РФ с подписью, естественно, Председателя Верхового Совета Б.Н. Ельцина. Сафьяновое, с золотом, и комплексом защитных аксессуаров.
Раскрываю для обозрения…

Окружающие вежливо объясняют майору про его возникшую обязанность. Представить перед честной компанией двадцать бутылок водки.
Водка конечно не представляется.

"Прогнавший фуфло» майор через год за какие-то грехи вылетает из ментовки. Пропивает «Пассат», гараж и исчезает в жизненном пространстве.

***

Несколькими годами позже.
Рынок «Юнона» в Петербурге.
Глобальная мегабарахолка. Специализированная на электронике и бытовой технике. Аналог московского «Митино». И, если меньше его, то незначительно.

Площадка «блошиного рынка», действующего по выходным.
Рассматриваю развал старых механических часов у мужичка с обветренной рожей. Обсуждаем модели и цены. Снимаю с руки свои часы. Показываю мужику и спрашиваю об их возможной цене.
Часы «командирские». С портретом того же Ельцина на циферблате. И гравировкой на крышке «Защитнику Дома Советов. От президента РСФСР. 19-22 августа 1991 года»[2].

- Да, х**ня, ничего они не стоят. Сам себе нацарапал для понтов…

Вещь и связанная с нею память мне дороги. Белеют глаза. От ненависти.

Медленно объясняю мужику, какие проблемы за поганый язык могут поиметь его харя и дорогостоящий товар[3].
Голос торгаша делается визгливым.

- А чиво? У нас свобода слова! Могу говорить, чиво хочу.

Потом видит мое лицо и замолкает. Мне еще нет полтинника, я не низок и не хил. По крайней мере, на вид.

***

Свобода слова подразумевает себя  применительно к гражданину, или общественной организации, по отношению к государству с его принудительным аппаратом. С чем у нас обвально нарастают проблемы.
Не думаю, что институт «свободы слова» применим к общению в гаражах, на рынках, в блогах,  где надо попросту следить за своей болтовнёй. Или, выражаясь в духе времени, «фильтровать базар».
_________

[1] До сих пор не могу выходить на улицу без пенсионного ментовского удостоверения в нагрудном кармане. Не дающего никаких прав, не служащего источником льгот. И это я. С моим известным отношением к этим вещам. Включая свое былое ведомство. Дикий инстинкт.
Вот и попробуйте представить, как огромной армии «бывших», в погонах любого цвета и масти, «защитников» и «охранников», отказаться от режима при котором они чем-то были.

[2] Пятьсот таких часов было. Список награждаемых утверждал Руцкой, тогдашний вице-. Сделано было в качестве компенсации. Ибо, по статуту официальной медали за это же событие, ею не награждались сами депутаты. Так как находились в «БД» «ex oficio».
Потерял я эти часы несколько лет назад. Вернее, спёрли.

[3] Не то чтобы я уж такой смелый и грозный. Но директор рынка – мой былой сослуживец. А вся эта «блошиная» братия функционирует на достаточно птичьих правах. Развитие конфликта окончилось бы для меня объяснением с местной охраной. И не более. Хотя мужику этого не высказывал. Ушёл от быдла подальше.

2009 г.