Путь отверженного. Часть 29

                *****
     Неуловимый вышел из зарослей, когда луна уже начала бледнеть. Лэриан поднялся ему навстречу, гвардеец, перевязывавший раненого, поднял голову, еще один, державший в руках походный котелок с водой, настороженно приподнялся на колени, впиваясь ему в лицо вопросительным взглядом.
     -Я видел его, – без предисловий сказал Неуловимый. Вопросы были не нужны, он прекрасно знал, чего от него  ждут. – Он в порядке… пока. И у нас есть только восемь… уже семь дней, чтобы что-то придумать. Иначе Мариссена останется без правителя.
     -Ты не можешь этого допустить, - твердо сказал Лэриан. – Владыка важнее всего и всех, важнее тебя и меня, важнее Кессы…  - седой адепт резко вскинул голову, но Лэриан только виновато улыбнулся, слегка касаясь его плеча. - Прости, но я должен был это сказать.
     Неуловимый, не отвечая, подошел, присел возле раненого. Тот тяжело открыл глаза. Он молчал, но глаза его вопрошали: "что будет дальше?"
     Неуловимый коснулся его лба ледяной ладонью, чуть нахмурился, помолчал, глядя на гвардейца холодными немигающими глазами, потом поднял голову, бесцельно шаря взглядом по темным густым кустам по краям поляны.
     -Агвиор! Ты говорил, что должен ей за свою жизнь! Лесняки многое знают и могут – спаси этого человека! Я знаю, что ты слышишь меня сейчас. 
     Он помолчал, ожидая ответа, но было тихо. Неуловимый вздохнул и поднялся.
     -Я знаю, ты слышал меня. Считай, это Кесса попросила тебя.
     -Он тут, - тихонько сказал Лэриан.
     -Я знаю, - так же тихо отозвался Неуловимый. – Но он боится меня. Он выйдет, когда я уйду... Ну, мне уже пора. Я сказал все, что должен был. И еще. Хтар просил, чтобы ты был с ними.
     -Я буду с ними, друг, - серьезно кивнул Лэриан. – И пожалуйста… - он запнулся, но потом закончил. – …не допусти этого.
     -Я постараюсь, Лэриан. Я очень постараюсь…
     Он шагнул к зарослям. Кусты на противоположной стороне поляны тихо зашуршали, но лесняк-оборотень не рискнул показаться, пока на поляне Темный. Неуловимый чуть улыбнулся, растворяясь в темноте.

     Арианн бурлил. Посты вокруг Школы не снимали уже круглосуточно, Темных не выпускали, забрасывая всем, что попадалось под руку, от камней и грязных комьев – до стрел и детских деревянных мечей. Темные в долгу не оставались, в ответ швыряя в горожан огненные шары и выпуская живые костяки – задания для первого года обучения, но людям, не знакомым с магией вообще, хватало и этого. Правда, заставить их разойтись по домам Темные не могли. Толпа взвизгивала женскими голосами, ревела мужскими, слышался треск ломающихся костяков, вой, крик – и несколько человек уносили с площади на руках. Толпа выла от ярости – и всё начиналось сначала.
     -Мастер, так дальше продолжаться не может! – один из Темных Совета отвернулся от окна, небрежно поймав в воздухе стрелу. Тонкое дерево, жалобно хрустнув, переломилось в его кулаке, обломки упали под ноги. – Ведь мы можем смести город с лица земли вообще! Чего мы терпим? Прикажи применить серьезную силу! Одного Совета будет достаточно! Чего ты боишься?.. – и осекся, когда ледяные немигающие глаза уперлись ему в лицо.
     -Не стоило этого говорить, - процедил Дейтон. – Ты забываешь, кто ты!..
     -Да, М-мастер, - Темный низко склонился перед ним. – П-прости, Мастер…
     Дейтон отмахнулся, сделал несколько шагов, безбоязненно встал перед распахнутым настежь окном.
     На площади перед Школой волновалась толпа. Увидев Мастера, люди невольно притихли, но кто-то очень смелый швырнул в него камнем, вывороченным из мостовой. Дейтон легко поймал булыжник и немедленно швырнул его назад. В толпе кто-то коротко вскрикнул – и люди расступились, открывая равнодушному взгляду Темного лежащее на мостовой тело с бессильно раскинутыми руками. Светлые волосы слиплись от крови, но мальчишка был еще жив.
     -Это все, на что вы способны в своем гневе? – холодно спросил Дейтон. Его негромкий спокойный голос колокольным гулом разнесся по всей площади, толпа дружно шатнулась назад, потом вперед… - Чего вы хотите?
     -Зачем ты разговариваешь с ними, Мастер? – возмущенно спросил кто-то у него за спиной. Неуловимый, не глядя, махнул рукой – и Темный повалился на колени, хрипя и пытаясь сорвать с горла душившую его "цепь".
     -Что вам надо от нас? – повторил Дейтон. Толпа молчала, глядя на него сотнями расширенных страхом глаз. Потом кто-то выступил вперед. Растрепанный, с блуждающими глазами безумца, он ничего не боялся именно потому, что потерял всё – и это Неуловимый понял сразу же.
     -Впусти меня одного, Темный Мастер! – крикнул он. – Впусти - и мы поговорим!
     Неуловимый махнул рукой страже.
     -Пропустить его! – и, вполголоса, стоявшему за спиной:
     -Проводи его в комнату Взыскующих.
     Четверо Темных принялись вручную отодвигать тяжеленную створку центральных ворот – калитки или бокового входа предусмотрено не было. Парламентер проскользнул в узкую щелку – и ворота захлопнулись сами, не ожидая приказа или человеческой силы. Снаружи в створки ударила стрела, но один из стражников только рассмеялся – нервы у всех были на пределе.
     -Иди за мной, человек, - спокойно произнес внезапно возникший перед ним Темный. Парламентер, еще молодой мужчина с бешеным огоньком в карих глазах, коротко кивнул.
     -Я не отстану от тебя.
     Темный скользил на полшага впереди, поступь его была совершено бесшумной, но даже если бы он топал, как стадо морхонтов, мужчина не услышал бы этого. В уши ему толкнулся истошный крик, перешедший в замогильный вой, потом в стон и, наконец, прекратившийся долгим, многократно повторяющимся эхом. Парламентер в ужасе закрыл уши ладонями, но Темный невозмутимо шел впереди, не обращая никакого внимания на крик и будто даже не слыша его. Узор-вязь под ногами вспыхивал, едва только босые ноги человека касались их, светящаяся дорожка бежала впереди, завораживая и маня за собой, норовя сбить с дороги, заставляя забыть о провожатом, - и вскоре Темный был вынужден взять человека за плечо. Случайно подняв голову, тот заметил распятую фигуру в невообразимой высоте неведомо откуда взявшегося купола – и не рискнул спрашивать, откуда купол в обыкновенном доме.
Наконец последний поворот. Мужчина тяжело дышит, словно обежал всю Школу бегом. Стена растворяется под взглядом Темного.
     -Жди здесь, Мастер сейчас придет, - Темный, так и не показавший лица, легонько подталкивает человека внутрь – и уходит. Стена-дверь бесшумно встает на место.
     Мужчина оглянулся по сторонам. Пусто, тихо, спокойно. На удивление спокойно и безопасно. Потом из стены напротив входа медленно выступила распятая фигура, виденная им под куполом. Обычное человеческое лицо, полные губы кривятся в усмешке… нет, лицо уже другое. Снова другое, и снова…
     -У тебя нет собственного лица, раб? – мужчина шагнул вперед, всматриваясь в изменяющиеся черты.
     -Я не раб, человек, - неожиданно отозвался распятый высоким ломким голосом, не прекращая своей игры и продолжая меняться. – А вот ты – ты скоро станешь им. Ты станешь рабом самого себя, своей  бесконечной жажды, своего желания хоть на миг избавиться от боли – это ты раб! 
     -Довольно, Распятый, - неожиданно прозвучал незнакомый голос. Дейтон шагнул вперед, коснулся ладонью затылка склонившего голову распятого человека. Тот ухмыльнулся, исчезая в стене, - и человеку на миг померещились звериные клыки в окружении тонких игл.
     -Зачем ты держишь его?! – мужчина развернулся к незаметно подошедшему Дейтону. Тот слегка покривился.
     -Я не держу его. Это всё, о чем ты хотел говорить?
     -Не только. Но одно то, что ты держишь человека… так, сводит всё на нет.
     -Он не человек, - нетерпеливо отозвался Дейтон. - Если хочешь, я позову его и он открыто продемонстрирует тебе то, что тебе только что «померещилось».
     -Ладно, забыли, - поспешно отозвался человек. – Я хотел просить тебя: уходи. Пока не было тебя, мы терпели Темных, да и они вели себя гораздо тише. Уйди, оставь их - и всё снова будет по-старому.
     -Скольких ты потерял? - неожиданно спросил Дейтон. - Судя по твоему виду, слишком  многих, чтобы чего-то еще желать. Теперь ты хочешь только забыть. И забыться. Я не прав?
     -Откуда ты знаешь?.. – задохнулся человек, непроизвольно пятясь он его пыльных глаз.
     -Я знаю о тебе всё, Скоморох. Вернее, тебя зовут МЕриди, но ты давно отвык от имени и привык к прозвищу. Ты привык играть. Ты любишь играть. Настолько, что игра становится твоей жизнью.
     -Не уводи разговор, Дейтон. Ты согласен уйти? Ты – Темный Мастер, и недаром тебя так зовут. Но даже у тебя должна быть своя жизнь. Уходи. Я не верю, что кровь и страдания – всё, что ты можешь в жизни.
     -Знаешь, этой ночью я говорил с одним… человеком, скажем так. Он многое не стал говорить вслух, но я слышал его. И он сказал: "Проживая чужие жизни, теряешь свою собственную. Постарайся не потерять себя – и тогда неважно, за кого ты будешь жить."
     -У человека жизнь только одна, - Мериди отвернулся, пряча глаза. – Мы живем только раз. Тебе не понять. Но ты не ответил. Ты уйдешь?
     -Нет, - покачал головой Неуловимый. – Я не могу теперь оставить их.
     -Значит, мы не поняли друг друга. Жаль.
     -Что тебя держит в Арианне? – Неуловимый положил руку ему на плечо, заставляя смотреть себе в глаза. Мериди содрогнулся всем телом от ледяного холода этой ладони, но отвернуться от серых безжизненных глаз уже не смог. Дейтон в упор смотрел на него - и продолжал говорить:
     -Ты хотел забвения – ты получишь его. Забывать учишься быстрее всего остального. Нужно только не забывать главного: не убивай того, кто "накормил" тебя! Того, кто, пусть и не по своей воле, но на какое-то время заглушил твою "жажду" – не убивай. Не потому, что жизнь у человека только одна, а потому, что тебя скоро найдут. Не убивая, не оставляешь следов.
     -Ты "безликий"! – прохрипел Мериди. Неуловимый чуть ослабил "хватку".
     -Да. И я могу подарить тебе вечность, могу подарить тебе множество жизней, и в каждой ты будешь играть. Ты хочешь этого? Ты будешь свободен, - и ты будешь играть. Всегда. Вечно. Каждый день и каждую жизнь, нужно только не забыть главного.
     -Не убивай… - Мериди схватил его за плечи. – Я запомню... Ну… закончи же! Заверши начатое! Ты прав, я потерял слишком многое, чтобы еще цепляться за эту жизнь!
     -Если ты сейчас скажешь «нет», я заберу только память о последних минутах и о том, что ты видел в Школе, - предупредил Неуловимый. – Решать тебе.
     -Я говорю «да»! – Мериди впился взглядом ему в глаза, выплескивая душу. Неуловимый едва не застонал, ныряя в восхитительный родник чужих чувств и эмоций, он, захлебываясь, пил чужую душу, душу человека, привыкшего и любившего играть, человека познавшего такие эмоции, которые и не снились ни Дейтону, ни Неуловимому, ни Кэр-Ниору, когда он еще был. Только одного не касался "безликий": облика. Сегодня это была запретная область. И это удалось, удалось на удивление легко, словно всегда было только так. Потом Неуловимый отшвырнул от себя обессиленного человека и оперся рукой о стену. Руки Распятого показались оттуда, поддержали, помогли устоять, не сползти по стене на пол.
     Мериди с трудом удержался на ногах, привалившись спиной к стене, откинул с лица мокрые от пота волосы, и поднял голову. Глаза его были спокойны и светлы, как, вероятно, никогда еще, и сияли чудесным золотистым светом.
     -Твоя новая роль, Скоморох, - проговорил Неуловимый. – Как ощущения?
     -Я смогу… так? – выдохнул Мериди. – Это… это чудесное ощущение! Ты взял весь мой страх, всю боль последних лет!.. У меня получится так, когда тебя не будет рядом?
     -Ты не "кормилец", - Неуловимый заставил себя выпрямиться. – Ты – "безликий". И как "безликий" ты сможешь всё. Когда придет время – ты сам всё поймешь. Только учти, мы не знаем чувств. Эмоции убивают нас. Мы не любим, не ненавидим, не боимся, не радуемся, не испытываем гнева и сожаления – ничего! Ты должен быть холоден и расчетлив, иначе – смерть. Перенять чужую душу и чужой облик ты не сумеешь. И еще. Чужой облик, когда ты выпьешь свою первую душу, может распознать маг. Остерегайся больших городов, там их слишком много. Это понятно? Вот и отлично. Но прежде чем уйти, ты поможешь мне.
     -Чем я могу помочь? – сдерживая волнение, Мериди склонился перед ним, седым демоном Растора, купившего его душу.
     Неуловимый усмехнулся, не скрывая, что его пока еще человеческие мысли для него понятнее раскрытой книги.
     -Ты теперь можешь очень многое, тот, кто был Мериди.
     -Я задам тебе один вопрос, а ты ответишь на него, хорошо? – и, дождавшись кивка Неуловимого, спросил. – Почему ты не перенял моего облика? Ведь "безликие" пьют души только так, ты сам только что сказал это.
     Неуловимый, прищурясь, смотрел на нового "безликого".
     -Ты много знаешь о нас, - процедил он наконец. – Довольно и без моей краткой лекции. Откуда?
     -Я искал вас. Давно. И, разумеется, услышал и перечитал о вас всё, что только смог найти. Но ты не ответил. Почему?
     -Потому что я так захотел. И еще. Одно слово о том, кто я – и ты не успеешь прожить все то множество жизней, какие дает дар "безликого". Ты хорошо меня понял?
     -Да, учитель, - непроизвольно вырвалось у Мериди и он коротко поклонился. – Чем я могу помочь тебе?
     Неуловимый еще раз внимательно посмотрел в глаза Мериди. Посмотрел открыто, не боясь уже выпустить дар. Нет, тот не лгал. Он не выдаст Дейтона, потому что неизбежно возникнет вопрос: откуда он узнал о том, что Темный Мастер - "безликий"? И, как следствие – Мериди неизбежно заподозрят в потере души, а как "безликому" – ему не позволят жить. Не только в Арианне – не позволят вообще. И эта жизнь станет для него последней.
     Мериди тоже понимал всё это. Неуловимый тряхнул головой, легкие пепельные волосы взвились, упав на лоб и скулы неправильными острыми прядями.
     -Ты убедишь людей в том, что Школа – ваше прикрытие. Пока она в городе – Гвардии и Светлым нечего тут делать. Пока Школа Темных в Арианне – люди защищены и свободны… Не перебивай меня! Именно так, защищены и свободны. Я знаю, что тебе возразят, напомнив о жертвах. Так вот. На это ты скажешь, что Темные вынуждены это делать. Ты понял меня? Амбра – темный бог и он не шутит. И если он требует жертву, Темные вынуждены убивать на алтаре, потому что иначе им не жить. Никому из них. И никому в Арианне, потому что тогда бог возьмет жертву сам, и никто не знает, кого он выберет. А не станет Темных - сюда придут Светлые, и пусть никто не думает, что при них будет легче. С ними придут церковники, а они будут похуже Темных. Напомни им, как после Войны Разлома церковники принялись планомерно истреблять всех, кто не захотел поклоняться Триграмме. Напомни, как они жгли недовольных, как забирали для блага церкви и Триграммы всё, что есть у людей, как взвились церковные сборы и церковные костры – напомни им все это. И даже если люди просто задумаются – это победа.
     -Я всё понял, учитель, - снова поклонился Мериди. Поклоны давались ему легко, но он понимал, что со слепым поклонением это не имеет ничего общего. Просто дань уважения более сильному, более знающему и умелому. Дань уважения ученика – учителю.
     Неуловимый усмехнулся уголками губ.
     -Иди, Мериди. Люди ждут. Еще немного – и их уже не остановить.
     Дейтон негромко хлопнул в ладоши – и перед ним возник давешний Темный
     -Проводи его к воротам и проследи, чтобы он покинул Школу целым и невредимым.
     -Я слышу тебя, Мастер, - поклонился Темный. – Прошу следовать за мной, человек.
     -Уже нет… - тихо пробормотал Неуловимый, когда призрачная дверь закрылась за их спинами.
     Распятый выдвинулся из стены.
     -Ты уверен, что поступил правильно? – негромко спросил он. Неуловимый устало прислонился плечом к стене.
     -Не знаю. Но другого выхода у меня не было. Я не люблю убивать, но… но, но, но… Знаешь, бывают ситуации, когда иначе нельзя. Потому что иначе смертей будет гораздо больше.
     -Принцип наименьшего зла? – чуть усмехнулся Распятый. Усмехнулся серьезно, без уже ставшей привычной обезьяньей ужимки. Неуловимый поморщился.
     -Это не самая умная выдумка церковников! Когда они поняли, что на их кострах сгорело гораздо больше, чем погибло от рук Темных, они принялись выкручиваться, сочиняя такие сказки, что взрослые седели от ужаса, а дети плакали по ночам. Принцип наименьшего зла придуман только для того, чтобы оправдать то невероятное количество жертв, которое познала Мариссена во славу Светлых богов!..
     Он передернул плечами.
     -Неужели ты ненавидишь, "безликий"? – Распятый потянулся к нему, пытаясь заглянуть в лицо, но не смог.
     -Да. – Неуловимый поднял глаза, прозрачные от сдерживаемой ненависти. – И очень давно, еще с того времени, когда меня звали Кэр-Ниор и я был человеком.
     -И поэтому тебе не жаль душу этого… этого… человека?
     -Нет, Распятый. Просто он был уже давно готов к тому, чтобы лишиться души. Потому что, когда ее нет, легче терпеть боль и проще терять друзей… Вот так вот. Никого из нас люди не стали бы слушать и довели бы дело до открытого столкновения, что окончилось бы большой кровью. А "безликие" умеют убеждать. Надеюсь, Мериди удастся хоть немного успокоить Арианн.

                ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ