Все к лучшему

После летучки редактор попросил зайти. Глеб поднялся к себе в кабинет. Сквозь окна, не прикрытыми жалюзи косой солнечный луч, прожектором взбивает пыль над столешницей, заваленной кипой блокнотов, газетных гранок. На  мониторе компьютера пыль лежит толстым слоем. Взгляда на урну достаточно, чтобы понять: уборщица опять не приходила.
Насколько Глеб мог припомнить,  за последние полгода их сменилось три.  Последняя – молодая мать одиночка Наталья, казалось без необходимость подолгу задерживалась в кабинете. Пройдясь влажной ветошью по мебели, отполировав трубку телефона, принималась скрести плинтусы. При этом ее стройный стан изгибался так,  что  Глеб мог видеть туго обтягивающие промежность черные трусы.
Высокая текучесть техничек объяснялась просто: женщинам нечем было платить. От газеты отпал могущественный спонсор в лице Орско-Халиловского металлургического комбината. Поступления от рекламы едва покрывали затраты на тираж. Сокращения коснулись части репортеров. У Глеба, как заведующего отделом экономики из двух теперь оставался в подчинении один корреспондент – Верочка Круглова.
Выжидательно она взирает на шефа. За чашкой кофе должны последовать инструкции.
Порывшись в стопке блокнотов, Глеб извлек наполовину исписанный и вышел в  коридор. Вниз по лестнице на втором этаже располагался кабинет главного редактора.
- Читатель не доволен, - утонув в массивном кожаном кресле и почти слившись с поверхностью стола, редактор буровит мышиными глазками.  Просторная, почти квадратная комната, заставленная сталинской мебелью: книжными полками недвижными, как банковский сейф, стульями и тумбочками дубового дерева. По стенам картины доморощенных художников с видами Бузулукской рощи и реки Урал,  почти выпитой окружающей степью.
- Судя по письмам, я ничего подобного не стал бы утверждать.
-Зато я утверждаю !, - редактор выбрался из кресла и на коротких  ножках засеменил к тамбуру прикрыть плотнее дверь.
В продолжение всего разговора Глебу не было предложено присесть. Блокнот от  оставил не раскрытым.  Резюмируя, редактор в ультимативной форме потребовал сменить политику.
«Я сыт по горло вашими либеральными идеями. Мне надоело, что из номера в номер вы тащите эту бодягу с поддержкой малого бизнеса. И что это за люди постоянно околачиваются в вашем кабинете?!»
Глеб не находил ничего предосудительного в контактах с предпринимательским активом. Власть гнобит  малый бизнес. Люди обращаются к нему за поддержкой. Он делает свою работу. Более того, благодаря его контактам редакция полностью обновила компьютерный парк. Половину рекламных доходов также обеспечивал малый  бизнес. С какой стати менять курс?
Между тем, Глеб не мог не понимать и резонов Ивана Васильевича. В области началась кампания по выбору губернатора.  Главным претендентом выступает коммунист. Старинный приятель редактора. А Слово бизнес  и все сопутствующее действуют на него, как красная тряпка на быка.
Елена удивилась застав мужа дома. Обычно Глеб  задерживался в редакции. Приходил поздно и часто в компании друзей. Сейчас было странно наблюдать мужа, праздно возлежащим на диване.
-Что-то  случилось?
-Я написал заявление на увольнение.
Чтобы хорошенько осмыслить новость Елена привычно дает работу рукам. В раковине накопилась посуда, принесенными продуктами надо пополнить холодильник.
Потерять работу в столь нелегкое время – от такой новости в восторг не придешь. Елена переставляет тарелки в сушилку, ополаскивает чашки. За разъяснениями к мужу можно не обращаться. Глеб упрям и если вбил себе что-то в голову – не свернет. А когда времена у них были легкими? Конечно, когда Глеб плавал,  в семье был достаток. Деньги исправно поступали на ее валютный счет. Семья нужды ни в чем не испытывала. И сына удалось поставить на ноги. Одно только жизнь омрачало: разлуки долгие по восемь, десять месяцев.
Занялся  вечер и раздался звонок. В прихожей Глеб различил знакомые голоса: Верочка Круглова с Денисом. Конец апреля, но вера одета совсем по  - летнему. Синее шелковое платье в белый горошек плотно облегает ее крепкую фигуру. Глаза улыбаются. На носу веснушки.
В противоположность Денис – жгучий брюнет – вылитый Модильяни. Больше поэт, чем журналист в редакции он заведует отделом культуры.
Елена предлагает накрыть стол в зале.  С Верочкой они исчезают на кухне, мужчины же устраиваются в креслах.
Глеб не стал пить,  принесенное Денисом вино  и приналег на водку.  Конечно,  всех интересует,  чем Глеб намерен заняться. Вера, раскрасневшаяся и похорошевшая не скрывает огорчения. «Такого шефа мне  больше не видать». Глеб многому ее научил. А в момент представления три года тому назад дал короткое наставление: пиши, воображая, что за каждое слово у тебя отнимают доллар.
Денис тоже обескуражен. И без того поредевший коллектив покидает не самый худший журналист.
Впрочем, после третьей рюмки разговор принимает оптимистичный настрой.
- Мне уже сорок и надоело ходить в стоптанных башмаках. Что это за работа? Слезливо упрашиваешь какого-то ублюдка дать интервью. Или в приемных у этих  чиновников стены подпираешь. Получается, что мы на сервисе у всякой дряни.  И получаешь гроши.
Денис согласно кивает, но в сущности,  ему нечего предложить, коль скоро работа словом – это все что он умеет.  Глебу рассуждать не в пример легче. Оставив газету, он может вернуться в море.
Всю последующую неделю  Глеб не притронулся даже к пиву. Днем он объезжал торговые  центры и магазины готовой одежды. Внимательно изучив ассортимент и цены, уже вечером в отдельный файл компоновал продукцию итальянских производителей.  Товар выходил не дешевым и  при ближайшем рассмотрении   оказывался  китайской подделкой.
Но прежде, основательно перетряхнув визитницу,   среди пяти дюжин ярких картонок , Глеб извлек не презентабельную карточку магазина Бруно.  Значились номер факса и телефона. Глеб звонил и безрезультатно.  После сигнала начинал работать автоответчик. Из итальянского машинного голоса ничего нельзя было понять. Тогда Глеб направил письмо по электронному адресу в известную ему агентирующую компанию в Венеции.  Получил любезный ответ с новым телефоном магазина Бруно и прочими реквизитами. В последующем и переписка и разговор подтвердили готовность Бруно видеть Глеба у себя в магазине  и отпустить интересующий товар по оптовой цене.
Елена, наблюдая за необычной активностью мужа, терялась в догадках. Он потребовал извлечь весь ее  наличный гардероб. О некоторых платьях и обуви, купленной им в Италии,  он помнил. Кожа была из Марокко. Джинсы жене он покупал в штатах. Даже по прошествии пяти лет не износились. Рассматривая пестрые шелковы шарфы, он припомнил, что покупал их в Сингапуре.
-Не исключено, что тебе придется оставить работу.
-Вот как? И что ты предлагаешь? Повеситься на шею сыну?
После окончания института Владимир остался в Москве. Хороший программист прилично зарабатывает. Но в отношении сына у Глеба иные планы.
- Мне надоело горбатиться на чужого дядю. Заведем собственное дело.
Уже в понедельник, накануне майских праздников Глеб вновь увиделся с Денисом. В редакцию он заглянул утром. За своим столом в кабинете застал Верочку и чему немало удивился уборщицу Наталью. Дамы попивали кофе, не отрывая любопытных взглядов от Глеба. Выяснилось, что редактор замены ему пока не подобрал. Причину увольнения объяснил коллективу стандартным «по собственному желанию».
Наталья, черноглазая, в выпирающей голубой блузе выглядит  как никогда аппетитной. Глеб подумал, что,  пожалуй,  у него и для нее найдется работа.
Дениса он перехватил, возвращающегося к себе после летучки.
-Здорово, старик.
-Привет.
Они спустились на крыльцо покурить. За сигаретой Глеб и посвятил Дениса в свои планы.
В конце мая, получив полный расчет. Глеб составил калькуляцию наличных средств. Со сбережениями, оставшимися со времен вольготной морской жизни,  выходило 7000 долларов США. Столько же готов был ссудить отцу сын Владимир.  Львиная доля  бюджета молодой семьи  уходила на съем квартиры в Москве, однако Татьяна, его супруга неплохо  зарабатывала. Компания  вела обширную торговлю металлом внутри страны и за рубежом.
А с Денисом он очень быстро сговорился. От покойных родителей в центре на Комсомольской за ним остался трехкомнатный барак. Без удобств, но очень выгодно расположенный,   буквально в ста метрах от областной администрации. Более престижного района нельзя было  и желать.
Под недовольно вопрошающим взглядом квартирантов, Глеб осмотрел комнаты и предложил Денису арендную плату вдвое.
Деньги также требовались на переоформление помещения под нежилое и врезку входной двери с улицы.  Глеб прикинул, что обойдется ему это даже с учетом связей в нужных кабинетах  не меньше 3000 долларов США. Впрочем, овчинка  выделки стоила.
В середине июня сын позвонил и сообщил, что из Италии  пришло пригласительное письмо. Отца он ожидает для оформления визы и готов забронировать билеты в любое время.
В аэропорту им.Марко Поло Глеб нанял такси до Марджеры. Вид Венеции, а главное запах, гниющего ила живо возвратил его память к годам, когда заход в Венецию был столь же обыденным делом, как поездки людей из Балашихи на работу в Москву.
Бруно он заранее предупредил о приезде и не удивился, застав его у себя в подсобке. Разумеется, Бруно его не узнал. В год тысячи моряков разных национальностей переваливают порог его магазина. Русские, филиппинцы, пакистанцы –  не важно. Главное, чтобы товар бойко раскупался.
В магазине Глеб не обнаружил особых изменений за время его последнего посещения. Тому было пять или шесть лет. Приятно удивила продавщица:  изящная итальянка лет двадцати  с кожей цвета мрамора венецианских фонтанов.
Джулия. Так ее отрекомендовал Бруно.
• What for you need a goods?
• I am forward to start up a shop of my own. Anyhow will need something fashionable  for a winter season.
• You know here we have no Siberia.
• That is correct. Will be deadly cold in area what I am from.
• Which one?
• Orenburg.
• Never seen, never heard.
• Nothing strange. It is  an ass hole city.
С небольшими перерывами, в течение которых Глеб занимал себя болтовней с Джулией, отбор товара занял четыре часа. К коллекции шерстяных платьев Глеб добавил несколько видов опять-таки  шерстяных очень стильных  ажурных колготок. Обувь, по большей части женские сапоги натуральной кожи, а также новейших фасонов куртки и свитеры заполнили инвойс на 12 000 долларов. Рассчитался Глеб наличными.
Бруно заверил, что товар будет надлежащим образом упакован и вся партия завтра отправится  в аэропорт. В Москве Глеб получит карго на таможне.
За время пока Бруно возился с Глебом, покупателей принимала Джулия. Ее звонкий, как весенний ручей смех достигал слуха Глеба, а напевный английский зачаровывал.
Уже оформив документы и вернувшись в зал,  среди разноголосицы он внятно различил русскую речь.  Моряки, занятые отоваркой,  привычно и смачно комментируют покупки. Глеб немедленно определил в толпе земляков.
После коротких расспросов стало ясно,  что  парни вчера встали под погрузку зерном. Сухогруз «Эстер» намерен пробыть в Венеции не меньше недели.
- Белов? Не Виктор  ли  Иванович?
Расспрашивая о возможных знакомых, Глеб насторожился,  услышав знакомую фамилию.
- Именно так.
Сомнений не осталась. Старпомом на «Эстер»  его  старинный приятель. Решение пришло само собой.
На проходной порта возникла не большая заминка. Глеб не значился в судовой роли команды , однако показав паспорт моряка и изъяснив просьбу на безукоризненном английском, добился того, что его пропустили в порт. Предварительно, дежурный сделал себе отметку.
- Take it easy.
- All right. Do not worry.
Матрос и моторист довели его до трапа и оставили разбираться с вахтенным помощников. Старший помощник капитана Белов уже спустился к ним по вызову.
Глеб был рад видеть друга.  Даже защипало в глазах.  Не меньше обрадовался и Виктор. Приятели делали вместе несколько рейсов на балкере «Леван» и вспомнить было о чем.
В каюте старпома Глеб расположился на диване, подставив лицо кондиционеру.  Для осени в Венеции было необычайно жарко.
Уже в самолете на обратном пути в Москву, Глеб невольно удивился, перелистывая картинки на фотоаппарате, как мало Виктор изменился. Голубоглазый блондин в свои сорок с небольшим не потерял ни единого волоса. Шевелюра пшенистых волос оставалась не тронутой сединой. Виктор большую часть времени был занят погрузкой и только вечером за бутылкой – другой «Амарето» им удавалось пуститься в приятный треп. Выяснилось, что с женой Виктор развелся. Оставил в Новороссийске квартиру и все имущество. И несколько лет безвылазно находится в рейсах. Как говорится жизнь начинает с нуля.  В Венецию вырваться у него не получилось. Глеб сам поехал. Просто на автобусе. Побродил по знакомым местам. Завернул на рынок и пил молодое кьянти с торговцами,  закусывая свежим сыром. Буд-то и не было этих лет. Оренбург с его степями оставался где – то далеко.
Капитан согласился, чтобы несколько дней Глеб пожил на судне. Получилась изрядная экономия на гостинице и питании.  Бруно он не стал навещать, связавшись с ним по телефону. Товар отбыл и на таможне его примет сын.
После ноябрьских праздников магазин был готов принять посетителей. Вывеска «Венеция» подействовала магически.
Елена не успевает отпускать товар. Глеб настоял, чтобы по утрам уборку в магазине делала Наталья. Матери одиночки деньги некогда не бывают лишними. 
Денис был изумлен, застав свой барак столь счастливо преобразившимся. И даже порывался купить себе свитер.
-Бог с тобой, угомонись.
Глеб самолично опустил понравившийся свитер в пакет и протянул Денису.
-Подарок.
Магазин привел в совершеннейший восторг и Верочку. На полном серьезе она стала упрашивать Глеба дать ей место продавщицы. Вместо этого Глеб пригласил ее в гости.
И вот зима. Оренбург в снегу. А они все в той же теплой весенней компании. Глеб демонстрирует снимки сделанные им в Венеции.
-А это кто?, - явно заинтригованная Верочка указывает на внушительную фигуру старпома Белова. Не отрывая глаз смотрит на его породистое лицо.
Только на утро, похмелившись ледяным пивом Глеб вспоминает, что дал Верочке адрес электронной почты Виктора.
К рождественским праздникам полки магазина опустели.
За вычетом издержек Глеб обнаружил, что вполне себе может позволить закупить товар  по меньшей мере на 30 000 долларов, тем более, что сын на возврате долга не настаивал.
Денис, существенно поправивший свои финансы за счет аренды барака, даже ударился в излишества не подъемные для обычного журналиста. С водки перешел на марочное вино и даже всю свою холостяцкую квартиру завалил пустыми бутылками из-под виски.
-Возьми меня в Венецию, - заявил он Глебу.
А почему бы и нет. Глеб решил, что Денис не будет ему обременителен. И даже наоборот, поможет управиться с товаром.
Бруно он отписал, что приедет с напарником и соответственно запросил два пригласительных письма.
В марте ошарашенный Денис, до этого не будучи нигде заграницей, очутился в Венеции.
На этот раз Глеб не стал ехать в порт, а снял недорогой номер по рекомендации Бруно прямо в Марджере.
Бруно очень довольный столь стремительным оборотом капитала,  самолично отбирает лучшее из коллекции весна – лето. Джулия помогает, посмеиваясь над ломанным английским, которым пытается изъясняться Денис.
Уже вечером в гостинице, утомленный Глеб с неохотой отвечает на расспросы Дениса.  И тут – стук в дверь. И на тебе – Джулия.
В Москве сын не переставал смеяться, выслушав историю. Глебу ничего не оставалось, как вернуться одному.
- И что твой Денис будет делать в Италии?
- Не знаю. Может позировать. Он просто вылитый Модильяни.
Дома Елена не могла поверить своим ушам.
- Больше тебя не отпущу. Еще не хватало, как Денис там останешься.
Только эта новость не получила распространения коль скоро ее затмила другая.
Уже вечером, распрощавшись с последними посетителями и закрывая магазин, Глеб вздрогнув, почувствовав на плече чью-то крепкую лапу.
-Господи ! Виктор ! Неужели ты?!
И верно, старший помощник Белов с Верочкой тычутся ему в щеку.


Рецензии
"Золушка" на русской почве.

Анатолий Ефремов   05.02.2017 20:51     Заявить о нарушении
Спасибо, Анатолий. Все мы, в своем роде, сказочники.

С наилучшими пожеланиями:

Георгий Чарушников   05.02.2017 21:06   Заявить о нарушении
На это произведение написано 12 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.