Галлюцинация

               
          Круизный теплоход «Гелиос» отошел от причала Московского речного вокзала ровно в 11 часов местного времени. Его пассажирам предлагался круиз по Волге до Астрахани и обратно. Кораблик этот эксплуатировался ещё с советских времён и никак не относился к разряду многопалубных белоснежных великанов.
          Я выбрал именно его, потому что не люблю больших компаний, особенно на отдыхе. Впрочем, отдыхом назвать моё путешествие можно было с большой натяжкой. Главной целью была предстоящая встреча в одном из волжских портов с человеком, от которого во многом зависела моя дальнейшая судьба. Но об этом позже.
           Первое время я откровенно скучал, валяясь в шезлонге на верхней палубе. Всё изменилось, когда наш теплоход, пройдя каналом имени Москвы, уже шёл по Волге. Тут я увидел эту женщину. Совсем рядом – за соседним столиком в ресторане, во время ужина. Я недоумевал, как она не попалась мне на глаза до сих пор, потому что не заметить такую красавицу было просто невозможно. Скорее всего, она взошла на борт на одной из последних остановок.
             На мой взгляд, жгучая красота азиаток выигрывает по сравнению с европейскими прелестницами. Эта дочь Евы словно сошла со старинных восточных гравюр. А элегантный дорогой костюм усиливал впечатление.
             Я довольно бестактно пялился на неё, но она рассеянно смотрела куда-то вдаль, сосредоточенно думая о чём-то своём. Услышав несколько английских фраз, которыми она обменялась с соседями по столику, я определил в ней иностранку, мысленно прилепив ей кличку «княжна».
              После ужина я переоделся в своей каюте и поднялся на верхнюю палубу полюбоваться закатом. Дул сильный ветер и палуба была пуста. В одинокой фигурке на корме я узнал ту же «княжну». Держа в левой руке сигарету, она пристально всматривалась в простиравшуюся за кормой речную гладь. Волга почти вся состоит из водохранилищ, так что зачастую и берегов не видно.
               Приблизившись к женщине, я церемонно поздоровался по-английски и спросил, не тяготит ли её одиночество. Слегка вздрогнув, красавица повернулась ко мне и ответила по-русски без акцента:
- Вы можете говорить на своём родном языке. Ведь Вы – русский?
- Совершенно верно, - обрадовался я, - А что Вас так интересует за бортом?
- Я вообще люблю смотреть на воду. Она меня всегда успокаивает, поскольку я по гороскопу – Водолей, - пояснила «княжна».
                Чтобы поддержать тему, я изрёк банальную истину о воде, как всеобщей колыбели жизни.
- Да- да! – оживилась красавица, - А у Вас не возникало желания вернуться назад в водную стихию, раствориться в ней?
Хотя мне подобные глупости  никогда не приходили в голову, я ответил с дальним прицелом утвердительно.
       - Неужели?! – воссияла «княжна» - Значит, я не одинока в своих мыслях.
Я уверена, что русалки и сирены действительно существуют и это переходный этап от земного существования к водному! Порой я даже завидую персидской княжне, из песни про Степана Разина.
- Ну, положим, княжна-то оказалась в воде не по своей воле, -резюмировал я.
        - Должна Вам сказать, что всё было не совсем так, как в песне. Я знакома с малоизвестными архивными материалами. Разин под пытками стоял на своём, что княжна сама бросилась за борт, когда он уснул после «утех сладчайших», а перед этим усиленно агитировала его сделать то же самое. Из иранских архивов я узнала, что разинская пленница – даже не княжна, а родная племянница шахиншаха и что она по гороскопу Водолей. А звали её так же как меня – Гильгама.
          - Вы, я вижу, основательно подготовлены в этом вопросе,- польстил я рассказчице.
- Не то слово, - красавица придвинулась ко мне, - знаете, я убеждена, что она в своём нынешнем воплощении – это я! Вот, смотрите, - она взяла в руки медальон, касавшийся её изумительной груди, и раскрыла его.
Я увидел портрет, удивительно напоминавший мою странную собеседницу.
- Это портрет той самой княжны, - пояснила она, - улавливаете сходство?
Ей было двадцать и мне сегодня исполняется столько же. Иногда мы с ней мысленно общаемся. Вот и сегодня тоже.
            - А Вы сами, случайно, не персидская княжна? – поинтересовался я.
- Мой папа – иранец и, действительно,  из древнего шахского рода. Но я родилась и выросла в России.
Пока мы разговаривали, совсем стемнело и заметно похолодало. Я предложил Гильгаме продолжить наш разговор в баре или в моей каюте, но она решительно отказалась.            
- В таком случае я принесу что-нибудь из бара сюда. Надо же отметить Вашу днюху, - быстренько заявил я тоном, не терпящим возражений.
              Когда я с большим пакетом вновь оказался на палубе, то замер от ужаса. Гильгама перелезла через ограждение и, стоя на узеньком карнизе, пристально всматривалась в тёмную, пенистую воду.
- Ой, как интересно! – воскликнула она – Я иду!
Высоко подпрыгнув, она солдатиком ушла в воду и больше на поверхности не показалась.
              Через пару минут, я, отчаянно жестикулируя, уже втолковывал вахтенному  о случившемся. Тот  с подозрением посматривал на меня, как на сумасшедшего, но всё же связался с помощником капитана. На воду был спущен лёгкий катер с мощным прожектором. Его команда вернулась ни с чем. Вскоре меня, несмотря на поздний час, пригласили в капитанскую каюту.
               Старый морской (вернее – речной) волк устроил мне форменный допрос, в конце которого пришёл к неожиданному выводу:
- Всех взбаламутили Вы, голубчик, напрасно. Не было человека за бортом. Мы сделали перекличку и убедились, что все пассажиры на месте. Это у Вас, извините, какая-то галлюцинация возникла. Скучаете, наверное? Между прочим, девчонки из варьете очень даже ничего. Рекомендую.
- Значит, её не было в списках, - не сдавался я.
- Чушь! – капитан начал сердиться, - У меня не трамвай, безбилетников не бывает. На том и расстались.
               Войдя в свою каюту, я буквально остолбенел. На столе лежал медальон с портретом «княжны». Хотел сначала бежать назад к капитану, но ноги словно приросли к полу. Только милиции мне тут ещё не хватало!
               А вдруг здесь замешана какая-то магия и действительность была совсем другой, чем мне казалось?  Мои искусанные губы в какой-то степени подтверждали эти опасения.
                Я понял, что медальон может создать мне проблемы. Это так же верно, как то, что меня зовут Степан. И я потихоньку выбросил опасную улику за борт.
                С главной целью тоже получился облом.  В Казани на обратном пути меня арестовали. Связник сдал меня ментам с потрохами, вернее, с товаром.  Но сам схлопотал случайно милицейскую пулю и теперь хозяева винят во всём меня. Сижу на нарах и жду дальнейших разборок.
Теперь я думаю: - А, может быть, и мне следовало в тот раз сигануть за борт?

                Май 2012г.