Утеплились

Отец стоит на узком подоконнике и как-то криво, неуклюже держится за ручку окна.
Мы живем на первом этаже. Моя сестра уже в школу ходит, а я в садик. Ненавижу пятидневку.
Скоро наступят настоящие холода. Вы знаете, какие окна в «хрущевках»? Их сначала надо суметь закрыть, а потом заткнуть все оставшиеся щели ватой или паралоном. Кстати, и то и другое дефицит.
Отец думает, что обухом топора он сможет заставить раму закрыться плотнее и тогда он сможет повернуть ручку окна, зафиксировав свое достижение. Мама затыкает щели при помощи гигантского ножа.
Нам с сестрой запрещают качаться на диване-книжке. А нам нравится. Пока родители слишком заняты, мы опять на нем. Просто поглядываем на маму, и шалим, пока не влетело.
Внезапно, ручка, за которую держался отец, оторвалась. Все плывет как при замедленной съемке. Отец летит вниз спиной и лезвием топора на мать. А она, совершенно обезумев, пытается поймать его, не выпуская из рук тисак, направленный острием вверх.
Еще секунда... Нет, доля секунды. Грохот. Потом тишина. И мат, хороший офицерский мат. Слава Богу разминулись. Он еще переживает, что спину ударил. Глупец. Они ничего не поняли. Сестра пытается им объяснить, что мы чуть сиротками не стали. Я молчу. Не знаю толи реветь, толи смеяться.
Сначала все напуганы. А потом смех. Мы смеемся до слез, до боли в животе, взахлеб. Отец сквозь смех постанывает и потирает поясницу. Но мы все вместе. Мы живы. Мы счастливы. Мы семья.