Свет во тьме

Свет во тьме.

Рок музыка-это жизнь. Это вызов всему миру, это возможность сломать рамки, это свобода. Но за свободу всегда приходит время платить свою цену. А ты готов продать свою душу Дьяволу?


Обычное пасмурное лондонское утро, одна сигарета на троих, барак и Богом проклятые улицы… Ничего нового, по сути, только в тумане слышится незнакомый ранее аккорд.

-Заткните его кто-нибудь! Чертовы бомжи, вечно спать не дают!

Аккорд оборвался, и только эхо звенело натянутой струной в лондонском смоге.

-Надо отсюда выбираться,- сказал молодой, обросший щетиной и грязными патлами парень, сплюнув окурок на асфальт.

-Ага, и куды ты пойдешь, умник?- басом рассмеялся его сосед,- думаешь, мы кому-то нужны? Или в этом году на Reading , таких как мы, ждут, не дождутся? Чего молчишь, Граф? Иди сюда, брось свою гитару, тут немного водки осталось…

Парень названный Графом даже не обернулся. Щуплый, бледный, в черной порванной куртке он смотрелся нелепо и абсурдно в компании двоих бугаев. Свое имя он уже и не помнил. Мать, представительница древней профессии бросила его, когда он был совсем ребенком, но за необыкновенную для здешних мест стать ему досталось столь благородное прозвище, совершенно не отображающие его реальный статус.

Не дождавшись ответа, подросток отвернулся к более сговорчивому собеседнику:
-Стив, а пожрать нету?- спросил он у парня со щетиной.

Тот ограничился отрицательным наклоном головы.

-Крысу что ли поймать?- спросил сам себя бугай, окончательно разочарованный в неразговорчивости своих друзей.

-Заткнись, Боб - устало обронил Граф,- ты меня утомляешь.

На улице снова воцарилась тишина. Рассвет уже наступил, но плотный туман скрывал от людей лучи солнца.

 -Дружища Бен пробил девять, - заметил Стив, - пора за работу.

 Парни молча поднялись и направились к набережной, разгружать только что прибывшие суда.
С одного из судов сходили по трапу хорошо одетые люди, в белых костюмах и при галстуке. У оного из них была прикреплена карточка с надписью: «Лондонский Симфонический Оркестр. Дирижер В. Гергиев». Так как по видимому мужчина очень спешил, то спускаясь по трапу, он случайно налетел на Графа, заставив того выронить упаковку сигарет, которую парень крутил в руках. Сильный штормовой ветер подхватил кусок картона и пронес его вверх по трапу, бросив с яростью матерого морского волка об сосновые доски.

-Черт!- выругался Граф,- Ребят, я сейчас!

Быстро пробежав по трапу, он наклонился, что бы подобрать сигареты, но внезапно остановился как вкопанный. Дверца трюма была открыта, и на катере уже никого не осталось. Оглянувшись назад и не увидев ничего кроме контраста светло-бирюзовой воды и серого тумана, который начинал расползаться, уступаю жаркому нахрапу солнца, Граф шагнул на палубу.

Внезапно мечта, навеянная томными движениями старушки Темзы, засверкала во всей ее красе.

-Граф, зараза, ты куды пропал?- послышался зычный бас Боба.

-Умолкни, кому сказал! Хватай Стива, и идите сюда.

-Тьфу, ты черт…Совсем, братан, ты с головой не дружишь… И че теперь?

-Полезай под полубак , там должно быть место, что бы спрятаться.

Боб и Стив переглянулись, но так как с помешанными лучше не спорить, то они решили не злить своего товарища. Тем более адреналин от этой дурацкой идеи начал брать свое, молодая кровь так легко возбудима и здравый смысл имеет крепкий сон…

В каюте было тепло, и там не гулял холодный, лондонский ветер, который даже в столь редкую летнею жару выдувает все тепло из человеческих костей, делая их холодными глиняными свистульками для детей.

(26.07.08)

Под завывание ветра и спокойное покачивание волн, привычные к отсутствию каких либо удобств  парни уснули прямо на каютном настиле.

Они проснулись лишь на закате, когда катер входил в неизвестный им порт.

Используя привычную для портов суету, они сошли с катера, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания.

На улицах слышался непривычный ирландский акцент, и порт периодически освещался яркими бликами рыжих шевелюр здешних обитателей. Каждый был занят своим делом, и никто не обращал внимания на неухоженную троицу, что потерянно стояла посреди круговорота дел чужих жизней.

-И че теперь?- харкнув на набережную, как всегда «изящно» поинтересовался Боб,- Приплыли, блин…

-Да ладно тебе, дружище,- заступился за Графа Стив,- не все ли равно где голодать? Как будто тебя дома лишили, ей Богу…

-Мда… все равно жрать хочу. Как вам этот ресторанчик, ребят? По-моему нас там ждут,- мгновенно переключился на насущное Боб.

Молча и не сговариваясь, ребята направились к многообещающей надписи: «Пьяная русалка».
Зайдя в помещение, оказавшиеся портовым кабаком, они уселись за стол, заказав три кружки пива и тушеную рыбу.

Постепенно кабачок заполнялся народом, самого разного сословья, и дневной свет был заменен на электрические лампы, сделанные в стиле морских фонарей. Именно они окружали своеобразную сцену, вокруг которой были установлены столы.

На сцену вышли молодые парень и девушка. У парня в руках была бас-гитара, на которой он подыгрывал своей партнерше, которая исполняла простые рок напевы, столь популярные еще с 60х.

-Эй, Граф, а ведь так и ты умеешь!- не слишком стесняясь, громыхнул на весь зал Боб.
Гитарист от неожиданности вздрогнул и  пропустил аккорд, поставив певицу в неудобное положение.

Толпа, слушавшая молодую группу, раздраженно заворочалась и кто-то особо умный сказал: «Так пусть покажет!»

Все это жутко возбудило Боба, который закричал:

-Делаем ставки, Господа! Если мой друг сможет сыграть лучше, то с этой крысиной норы ужин!

-А если нет, то эта «крысиная нора» будет последним, что ты увидишь в своей жизни, сопляк!- раздраженно рявкнул по видимому хозяин этого места, протиравший до этого кружки из-под пива за стойкой.