Река

Макееву Мурату, парню с привычно московским детством и с, почти, восточно-русским характером, затерянному где-то в Соединенных Штатах Америки, посвящается в день его рождения.

Он смотрел на эту долгую дорогу, привычно- спокойную, как большую сильную реку. По ней двигались машины как сухие ветки, упавшие с прибрежных деревьев или брошенные мальчишками, которых так и тянуло к этой сильной воде. На обочине этой дороги, каждая припаркованная машина, казалась щепкой, застрявшей в корнях береговых кустов, которая стремиться вырваться из пут, чтобы вновь продолжить свое странствие, и найти, наконец, свое, возможно, последнее пристанище, где-то на краю этой большой реки. Он любил смотреть на это движение жизни, которое вызывало в нем приятное ощущение свободы. Но сегодня было все не так. Он даже курил сегодня как-то иначе. Его несколько раздражала эта тянучесть, мучило какое-то почти забытое чувство привязанности. Он уже несколько раз останавливал свою машину у мелких придорожных лавок, и опять трогался с места в поисках новой стоянки. Этот день мучил его всегда. Раньше, там далеко, он старался, чтобы никто не вспомнил про этот день, и ждал, мучительно ждал: кто же все-таки вспомнит. А когда раздавался звонок, он отвечал совершенно бесстрастно, что он и сам забыл, да и, вообще, никогда не любил этот день. Он врал, врал не столько другим, сколько себе. Но сейчас, в этом новом мире, все было иначе. И именно сегодня его память цеплялась за прошлое и мешала его свободному плаванию по этой спокойной и сильной реке.

4 марта 2000 года