Маяковский в супермаркете

Су-пер-мар-кет. Боль-шой-ба-зар. Ги-пер-мар-кет. Офи-ги-ти-тель-но-боль-шой-ба-зар.
Я люблю супермаркеты.
Из продуктов здесь делают стены, баррикады и брустверы, и нигде не чувствуешь себя таким голодным и одновременно защищенным. Что нам нашествие зомби или эхо войны! Вон сколько сервелата и белого хлеба. Водка опять же, винцо, пивцо, вискарь. Стратегические запасы минералки. Гамаки, палатки, мангалы. С комфортом обустроиться? Пожалуйста, «Виза» и «Мастер Кард» принимаются.
Я хожу в супермаркеты поглядеть на культ еды и вещей. Иногда, когда я так семеню за тележкой, которая чуть грохочет по кафелю, как отзвуки перунова гнева вдали, представляю себя богом. Как Иегова, отделяю я зерна от плевел, - гнилые бананы от спелых, и выбираю угодные мне жертвы среди полуфабрикатов. Копаюсь в почти расползающемся секонд-хэнде, чтобы спасти шмотку от забвения и вытащить ее на свет. Щупаю, оцениваю, разделяю, взвешиваю, беспощадно отвергаю. Мене, текел, фарес, упарсин.
Но этим ранним утром я не иду властвовать над судьбами продуктов народного хозяйства. Сегодня чуть впереди меня шагает озорная Мария Магдалина, похохатывая и стреляя глазами по сторонам. Настроение у нее чудное, и она перманентно подымает его мне, да порой так хорошо, что я боюсь кого-нибудь им зацепить. Но мы – лишь друзья. Флиртующие, дерзкие, молодые – но друзья.
Как мне кажется, идем мы за порцией разномастного алкоголя, чтобы сварганить несколько экспериментальных коктейлей.
Недавно мысли наши были заняты творчеством одного поэта. Я даже с большим пафосом наговаривал фразы из его стихов на диктофон. И сейчас мы идем и цитируем. Я даю шутливые комментарии, и она смеется.
В супермаркете пустынно. Похоже, что он не окупается. Лениво бродит потребитель, отдавая свое предпочтение навязчивому сэйлу.
Я твердо иду к винному отделу. Да уж, в последнее время только туда я твердо и хожу. Женский голос жизнерадостно рекламирует очередную гадостную снедь, от которой наши предки могли получить сиюминутную мутацию.
Ирина – а это настоящее имя «Марии» - немного приотстала и общается с секретарем супермаркета. Они давние знакомые, Ирина постоянно помогает ей с компьютером на работе.
Когда я стою и соображаю, от чего меня будет «убивать» медленнее, но качественнее, эфир зала пронизывает новая рекламная акция, скорее усыпляющая внимание, чем ободряющая. Немалую роль тут играет и голос опять-таки девушки, на этот раз не профессиональный, поставленный и четкий, а зябкий, скучный и монотонный. Значит, решили сэкономить и привлекли кого-то из служащих. Терпеть не могу фальшивый профессионализм, но амбиции новичков угнетают сильнее, чем усталость мастеров.
Рассеянно кладу на одну чашу весов крепость сознания, на другую – градус горячительного, отдаюсь бестолковым думам.

- Пусть в сале совсем потонут зрачки –
Все равно их зря отец твой выделал;
На слепую кишку хоть надень очки,
Кишка все равно ничего б не видела…

Только благодаря тому, что до меня порой слабо доходят рекламные смыслы, я не уронил бутылку мартини.

- Ты так не хуже! Наоборот,
Если б рот один, без глаз, без затылка –
Сразу могла б поместиться в рот
Целая фаршированная тыква.

Мужик рядом со мной, поглощенный поиском самой дешевой водки, глубокомысленно отметил: «Эт точно, мудак магазинный».
Ну да, слабый монотонный женский голос с магазинных небес сменился на мужской, пафосный, дурашливый. Слышно, что человек получает удовольствие от декламации, сыпет ядреную соль жизни на жидкий бульон обывательских мыслишек.
Люди отворачивают рыла от лоханок холодильников со жратвой и выпивкой и внимают со сложными лицами.

- Вам ли, любящим баб да блюда,
Жизнь отдавать в угоду?!
Я лучше в баре ****ям буду
Подавать ананасную воду!

Ищу ее глазами. Ах, ты ж, зараза! Она стоит прямо за моей спиной и беззвучно хохочет. Перманентный мой возбудитель и возмутитель. Что-то смутное входит в мозговую коммуналку идей и щелкает светом.
- Писссьдетссс! – два слога выходят изо рта шипящим паром. Я опираюсь на колени, не в силах сдержаться, и озвучиваю ее немой смех.
«А теперь классика!» - шепчет она. Не могу не согласиться.

- Ешь ананасы, рябчиков жуй,
День твой последний приходит, буржуй…

Алкоголь мы в этом заведении так и не купили. Нашли забегаловку рядом с нами и занялись уничтожением пива с чипсами. Я думаю, что В.В.М. одобрил бы наш выбор.
Моя персональная Мона Лиза рассказала, что недавно помогала записать своей подруге из магазина промо-текст. И не удержалась от шальной идеи миксануть ее скучный речитатив с тем мега-пафосом, который цепочкой электронов на ее диктофон записал ваш покорный.
- А твоей подре-секретарше ничего не будет?
- Нет, она все равно уже увольнялась.
- Чтож, тогда я спокоен за ее будущее, - я отпил глоток, чувствуя хмель вкуса, хмель состояния, хмель ее взгляда.
- Ну что, «Маяковский», выпьем? – она приподняла кружку.
- Выпьем, «Лиля», - усмехнулся я и встретил ее стекло своим.
Звон.
- За баб! – как мне хорошо с ней. Ах, Ирина!
- За поэтов! – да уж, В.В. она точно бы понравилась…

/Октябрь 2009/