отрывок

Хочется написать кучу диалогов, но в голове только пара навязчивых фраз. От одного лица.
 Я знаю, почему людям тяжело прощаться. Потому что мы делаем это слишком часто, слишком просто и спокойно; когда же дело доходит до чего-то серьезного, мы отступаем и причиняем боль. Больше себе, чем кому бы то ни было. Потому что – люди, такие вот человечища до мозга костей, до кончиков секущихся волос. Мы не чувствуем боли, когда она нужна, зато умираем в утопии в самый неподходящий момент.
 - Здравствуй, - голос в трубке был напряжен, словно струна, готовая отпустить стрелу. Внутри все передернулось, словно ножницы разрезали эту самую тонкую в мире нить и с блаженством опустились на стол.
 - Здравствуй, - бесцветный лаконичный голос, тишина, лишь капли воды из не до конца закрытого крана ярким звоном отражались в сознании.
 - Я все знаю.
 Молчание.
 Анжелика нервно облизала внезапно пересохнувшие губы.
 - Что ты хочешь?
 Молчание.
 Нервозность усиливается и тетива дает сбой.
 Неровное дыхание и едва слышное бормотание в ответ.
 - Ты шутишь.
 - Нет, - уверенный и четкий голос. Никаких признаков отрешения от реальности, - Я хочу именно этого.
 - Сколько у меня времени? Год? Два? Десять?
 - Месяц.
 Холодная рука мертвой хваткой сжала сердце.
 - А что потом?
 Гудки.

 Безжизненно летят мгновения, которых не существует. Мы придумываем диалоги, сходим по ним с ума, боясь сказать правду – любой разговор заканчивается прощанием. Молчаливым, спокойным, дерзким, злым… Но абсолютно всегда прощанием. И сразу куча мыслей – «а что бы…», «а как бы…»… Но зачем? Неосознанно? На подсознательном уровне? Или просто так, ради смелости?

 Телефонный номер набран, легкая, немного непристойная, тишина вперемешку с бесчувственным уровнем так необходимого тестостерона.
 - Я согласна.

 Мы радуем людей уже тем, что стоим рядом, что наслаждаемся их обществом и дарим свою благосклонность. Мы приносим счастье уже тем, что где-то нас нет, что на что-то глаза давно не смотрят, а руки не могут нащупать.
 - Я говорил с ним.
 Тишина.
 - Он хочет вернуться.
 Тишина.
 - Он просит прощение.
 Тишина.
 - Ему больно, Лика, ему, правда, очень и очень больно.
 Тишина.
 - Неужели тебе действительно все равно?
 Тишина.
 - Не молчи. Отреагируй хоть как-нибудь, закати истерику, в конце-то концов!
 Взгляд ясных, ничем не омраченных глаз:
 - Зачем?
 Спокойный голос вводит в ступор.
 - В каком смысле «зачем?»?
 - Зачем закатывать истерику, орать и рвать на себе волосы? Макс, ты ведь прекрасно знаешь, что это не в моем стиле. Он сделал свой выбор.
 Перебивание.
 - Но он…
 - Он потерял меня.
 - Но ведь ты…
 - Я люблю его.
 - Тогда…
 - Поэтому он должен уйти. Я не могу заставлять человека быть рядом, я не могу унижаться и молить остаться. Я не могу впустить его снова в свою жизнь.
 - Но…
 - Все меняется.
 - Я…
 - Ты…
 - ПЕРЕСТАНЬ МЕНЯ ПЕРЕБИВАТЬ!
 Шок.
 - И что дальше?
 - Подпиши вот эти бумаги.
 Распечатанные листы, тексты…
 - Документы по клубу. Я выбрала помещение. Тебе нужно одобрить.
 - Уже.
 - Но, Максим, ты даже не посмотрел.
 - А зачем?
 - Что за бред?
 - Просто верю.

 У меня нет истории. Нет готового потока событий и лиц, так часто появляющихся в разных бульварных книжкам. У меня просто НИЧЕГО НЕТ. Так уж сложилось, что каждый диалог, каждое новое имя должны что-то означать, но… вот почему-то внутри ничего нет. И это заставляет бояться себя еще сильнее.
 Заприте меня. Свяжите меня. Убейте меня. И, может быть, тогда я пойму, что действительно вам необходима.

 ***