Король Барбаросса и особенности русской охоты3

Кто же это так осмелился идти «не в ногу»? Начальник особого отдела поясняет: «Васильев характеризуется с отрицательной стороны как трус. Данные о Васильеве нами тщательно проверяются».

   Как видим - никто особенно не боится ни особистов, ни НКВД, ни самого Мехлиса. Во всяком случае, на уровне начштаба, которого - к слову! - никто так и не репрессировал. Но на этом фоне как выглядит это - "Большинство присутствовавших при казни ее одобряет, сообщал Бочков. Мол, так Гончарову и надо, давно пора принимать меры, пьяница, оставил армию без артиллерии"? По меньшей мере, как - правильное следствие правильных событий... Тот кто имеет своё особое мнение, не боится его высказывать (заметим, трус так бы не поступил, ещё и в армии). Остальные бурно выражают ему в пику своё отношение, не требуя, однако, сломать такой "индивидуум" о волю большинства. Видимо потому, что - всё итак ясно...

   Ещё одно свидетельство нас позабавит и насторожит - это свидетельство бывшего начальника мобилизационного управления Генштаба К.А.Мерецкова. Он проходил по Делу авиаторов как "заваливший" все мероприятия по укомплектованию частей 1-го эшелона дивизионной и противотанковой артиллерий, транспортом (особенно специальным)и оставивший топливные базы Западного фронта Д.Павлова... под Майкопом. По приказу Сталина уголовное дело по этому субъекту будет закрыто, его восстановят в звании и отправят на фронт. Так вот о чём свидетельствует сей фигурант:

   "...Звонили мы и командующему Новгородской оперативной группой генерал-майору И. Т. Коровникову. Там немцы большой активности не проявляли, обстановка, была устойчивой. Следовательно, весь правый фланг фронта держался довольно прочно. И мы уже решили отправиться в 27-ю армию, как вдруг у совхоза Никольский возле командного пункта фронта (западный берег озера Велье) нам встретился начальник штаба 34-й армии полковник Ф. П. Озеров, известный мне по совместной службе в Белорусском военном округе как хороший офицер. Из беседы с ним мы поняли. что он не знал, где находится штаб и. большинство дивизий 34-й армии. Оказалось, что командарм генерал-майор К. М. Качанов, узнав о нашем приезде, направил его к нам для доклада. Прямой связи со своими соединениями Качанов и Озеров не имели уже три, дня.

   Ф. П. Озеров был отстранен от должности, и назначен командиром стрелкового полка. Впоследствии он показал себя с очень хорошей стороны, дослужился до генеральского звания, командовал армией и стал начальником штаба Волховского фронта. Уроки 1941 года пошли ему на пользу,  и он вырос в крупного военачальника. Хуже получилось с К. М. Качановым. Л. 3. Мехлис доложил в Ставку о его поведении, и на этом карьера командарма окончилась. На мой взгляд, его судьба могла бы оказаться лучшей и он еще проявил бы себя достойным образом. В начале войны многим военачальникам не удавалось сразу наладить дело. Это не помешало им отлично действовать в дальнейшем".

   И далее - как всегда, самое важное следует за невероятным "туманом":

   "11 сентября неподалеку от деревни Заборовье мы установили контакт со вторым эшелоном штаба 34-й армии. Здесь оказались начальник артиллерии армии генерал-майор артиллерии В. С. Гончаров и командарм К. М. Качанов. Оба они ничего толком о своих войсках не знали и выглядели  растерянными (!!! - АВТОР). Через день армейское руководство было заменено. Исполняющим обязанности командарма стал генерал-майор П. Ф. Алферьев, начальником штаба — генерал-майор М. Т. Романов, начальником артиллерии — генерал-майор артиллерии М. Н. Чистяков. 14 сентября в армию влились свежие силы, в том числе 1300 коммунистов и комсомольцев, 70 политработников".

   Отметим, что бравые "отцы-командиры" ни в 1-м эшелоне своей армии пребывали, но спрятались почти в тыловых соединениях. И об этом свидетельствует даже Мерецков, которому ни Сталина, ни Мехлиса любить не за что. Он же приводит и другие факты - как надо было воевать и как воевали другие:

   "Были предприняты необходимые меры по выводу из окружения войск 34-й армии. По моему заданию один из штабных офицеров перелетел на самолете ПО-2 через вражеские боевые порядки и обнаружил в лесу трех комдивов этой армии — двух генералов и одного полковника. Разделив окруженные части армий на три колонны, они повели их на прорыв. Из окружения вышли 163-я мотострелковая Дивизия, 257-я и 259-я стрелковые дивизии, 270-й корпусной артполк с материальной частью, а также остатки нескольких других соединений, возглавленные начальником оперативного отдела штаба армии полковником Юдинцевым".

   Вот кто бы узнал имя подполковника Юдинцева, этого неприметного героя, которое надо золотыми буквами на мрамор занести или на бронзовой доске запечатлеть - у подъезда Академии генерального штаба? Ан, нет, нам становится известно о Качановых и Гончаровых... А Юдинцевы "пущай" обождут: их же не реабилитировали в 1959 и прочих годах, после смерти "кровавого тирана"?

   Читатель, извини, если это будет не совсем в тему. Однако, хочется привести вот такое вот свидетельство их этого же источника:

   "...Решено было немедленно ознакомиться с положением в армиях на местах и оказать их командованию необходимую помощь. Куда же ехать сначала? Звоним в штаб 11-й армии генерал-лейтенанту В. И. Морозову. Он отвечает на вопросы спокойно, говорит уверенно, настроение бодрое. Значит, 11-я армия подождет. Между прочим, ее штаб находился западнее селения Лычково. А в последнее уже ворвались немцы. Но ведь проводная связь идет через Лычково! В чем же дело? Несколько раз мы звонили командарму: связь действовала. Только позднее удалось установить, как это случилось. Несмотря на то что в населенном пункте были фашисты, какие-то советские патриоты (к сожалению, не знаю их имен) продолжали обслуживать узел, связи и до конца выполнили свой долг".

  Отмотаем немного назад событийную ленту. У находящихся во 2-м эшелоне "ероях" Качанова и Гончарова то ли куска провода не оказалось, то ли исправного телефонного аппарата, чтобы установить связь с командованием. А вот безымянные советские патриоты в Лычково не презрели своих обязанностей - оставались поддерживать связь, зная, что оккупанты могут с ними сделать. Снова безымянные  - о подлецах такого не скажешь...

   Намотаем это себе на ус. А заодно обратим внимание на странное обстоятельство. В первый же день  Старо-Русской операции по 11-й армии нанесёт встречный удар Х армейский корпус. То есть, наступление одной из советский армий, задействованных в операции, будет отстановлено в самом начале. Упреждающим ударом, который наносится по развёртывающимся к наступлению войскам врага, совершенно не ждущим, что их будут атаковать. 27-я, понеся большие потери, будет остановлено под Холмом. А 34-й германское командование позволит оторваться от своих соседей аж на 40 км. Её сначала заманят в оперативную глубину, а затем устроят подобие «кессельшлахт» (в буквальном переводе, «котельная битва»). Но армию Качанова почему-то не окружат. Дадут ей отступить на исходные. А затем, после полученного пополнения, 34-я, 27-я и 11-я армии ничего не сделают для отражения вражеского наступления на Демьянск, давшего начало блокаде Ленинграда.

   Кроме этого, хочется без мата спросить: если с той стороны подтянут авиакорпус Вольфрама Рихтгоффена, то где же наши «соколы»? Под Ленинградом действуют 8-я, 10-я 61-я авиабригады ВВС краснознамённого балтийского флота. Почему они не в состоянии ударить по зарвавшимся стервятникам со свастикой на киле? Вопрос, как говорится, повис в тишине. Известно, что данные авиачасти занимались бомбёжками Берлина и других германских городов. Как раз до осени 1941-го.

   Кстати, германская фронтовая разведка действовала в отличие от нашей достаточно профессионально. В канун Старо-Русской операции глава ОКХ Ф.Гальдер знал о возросших железнодорожных перевозках, из чего предположил о готовящемся советском наступлении. Кроме того, о трёх наших дивизиях в районе озера Ильмень  на допросе показал некий таинственный «русский военнопленный – начальник штаба дивизии». При этом Гальдер не уточнил, какой именно. Если одной из тех, что поступили в распоряжение 27-й, 34-й и 11-й армий, то это вовсе загадка! Ни о каких пропавших командирах такого ранга данных нет. Если бы в плен попал военный такого уровня да ещё в канун операции, готовящейся в строжайшей секретности, её бы отменили или перенесли на другой момент. Здесь хочется сказать про «лепоту» Гальдера, либо посетовать на агентурные источники Абвера в наших штабах.

   Рассмотрим ещё одну наступательную операцию Ленинградского фронта. 54-я армия маршала Г.И.Кулика. 6 сентября  1941 года она должна была «перейти в наступление и, нанося удар, развить его одной стр. дивизией и 122-й танковой бригадой вдоль ж.д. Волховстрой – ст. Мга, остальными силами армии – на фронт  Турышкино – разг. Погостье – ст. Сальцы». Суть операции состояла в том, чтобы оттеснить германские 20-ю моторизованную и 12-ю танковую дивизии XXXIX корпуса с шлиссельбургского направления. Но наступление начинается лишь 10 сентября. До этого срока вермахт концентрирует резервы, сосредотачивает VIII авиакорпус. 10 сентября по приказу Кулика в атаку была брошена лишь 286-я стрелковая дивизия, которая усилиями XXXIX корпуса была отброшена на исходные. Продолжение атак позволило частям 45-й продвинуться лишь на 6-10 км. В ночь на 19-20 сентября, используя достигнутый успех, через Неву переправилась часть 115-й СД и 4-я бригада морской пехоты. Они захватили плацдарм в районе Московской Дубровки, впоследствии прозванный «невским пятачком». Все германские атаки на этот участок были отбиты.

   Здесь выводы всё те же: либо действовала вражеская агентура в наших штабах, что оттянула сроки наступления, либо  советское командование состояло на этом участке из клинических идиотов. Во всяком случае, действовавшая по соседству 46-я армия никак своих соседей не поддерживала. Отвлекающие удары не наносила. Хотя две армии могли бы параллельно с деблокированием Ленинграда окружить дивизии XXXIX корпуса, что занимала оборону на «бутылочном горлышке» в 10-12 км. Прижать их к Ладожскому озеру и добить концентрическими ударами. Но этого не произойдёт. А после войны Сталин велит органам МГБ начать разработку в отношении маршала Кулика, заподозрив его во вредительстве и военных заговорах. До 10 сентября 1941 года его место на посту командующего 45-й армией займёт генерал М.С.Хозин.

   Немного о потерях. С августа по сентябрь 1941 года войска лениградского и Северо-Западного фронтов понесут удивительно-низкие для таких масштабных боёв потери. Они будут исчисляться до 300 000 человек. По уточнённым данным, безвозвратные потери составят 214 078 человек, а санитарные 130 848 человек. Общие же потери группы армий «Север» на сентябрь 1941 года достигнут 500 000 человек.

  Кстати, в мемуарах Кареля-Шмидта единственное место, где наличиствуют организованные атаки советских танков и пехоты в первые месяцы войны это – северное направление, где командовал до начала блокады маршал СССР  К.Е.Ворошилов:

«Где-то в 80 метрах перед ротой, на левом фланге, среди молодых лесепосадок елей внезапно зазвучали моторы. Кусты раздвинулись. Ломая гусеницами молодые еловые стволы появились три, четыре, пять, шесть русских лёгких Т-26 и, постоянно стреляя, ударили во фланг немецким частям. Самое худшее, с чем только может столкнуться пехота. Вот почему русские ждали в тишине. Они приготовили ловушку – смертельную ловушку для всего батальона.

   Солдаты 2-й роты бросились в укрытия. Следом за бронетехникой из леса с криками «Ура!» высыпала русская пехота. Там и тут зазвучали разрывы ручных гранат. Небо со всех сторон прорезали трассеры.

   Маневрируя среди деревьев  танки  стремились стереть с лица земли немецких пехотинцев, спрятавшихся за стволами в густом подлеске. Всё это напоминало охоту. Стоило появиться танку, как немецкие солдаты с проклятиями ныряли в кусты или заскакивали за стволы деревьев.

   Причины для раздражения у них имелись – в батальоне не было ни одной противотанковой пушки. Они решили избежать сложностей, с которыми связано перетаскивание пушек через лес. Теперь настал час заплатить за это. Т-26 могли беспрепятственно делать всё, что им заблагорассудится».

   У кого что, а у меня всплывают кадры из соответствующих советских фильмов – «Отец солдата» и «Живые и мёртвые»: советская пехота россыпью, отстреливаясь исключительно из магазинных винтовок, бежит от лавины танков с белыми крестами. Было, и другое было…

    Теперь рассмотрим наступательную операцию на Центральном участке фронте,  получившей название Рославльско-Новозыбковской. Её планировалось провести силами войск Брянского фронта по сходящимся направлениям с соединением подвижной группы 13-й и 12-й армией в районе Стародуба. Всего в наступлении должны были участвовать 50-я, 3-я, 13-я, 21-я армии брянского фронта под командованием генерала А.Ерёменко. Основные цели: уничтожение группировок противника в районе Жуковка-Дубровка, а также Новгород-Севска.

   Следует напомнить, что август 1941 года на этом участке фронта был подчинён единственной задаче. Под угрозой окружения оказалась киевская группа советских войск ЮЗФ, которой командовал небезизвестный генерал М.Кирпонос. В это же время Гитлера почему-то начинает интересовать судьба полуострова Крым. Под предлогом ударов советской авиации по нефтепромыслам Румынии, он поворачивает 2-ю танковую группу Гудериана на юг. Таким образом, часть сил вермахта, сконцентрированных под Киевом, уходит на другое направление. Подчинённые ему соединения разбросаны на участке фронта в 200 км.

   Теперь я приведу к вниманию читателя два документа – пусть он проанализирует обстановку в канун наступления Брянского фронта:

«Положение танковой группы на 25 августа было следующим. 24-й танковый корпус: 10 мотодивизия прошла через Холмы и Авдеевку, 3-я танковая дивизия – через Костобобр и Новгород-Северский, 4-я танковая дивизия получила задачу очистить от противника западный берег р.Судость и, сменившись частями 47-го танкового корпуса, двигаться за 3-й танковой дивизией. 47-й танковый корпус: 17-я танковая дивизия получила задачу переправиться  у Почепа на левый берег р. Судость и наступать  в направлении на Трубчевск, после чего переправиться на левый берег Десны и наступать вдоль реки на юго-запад с задачей содействовать 24-му танковому корпусу при форсировании р. Десны. Все остальные силы корпуса только ещё выступили в этот день из района Рославля» (Х.Гудериан. Воспоминания солдата).

«Войскам Брянского фронта перейти в наступление и, нанося удар в направлениях Рославля –Стародуба, уничтожить группировку противника в районе Почеп, Трубчевск – Новгород-Севский – Новозыбков. В дальнейшем развивать наступление в общем направлении на Кричев – Пропойск и к 15 сентября выйти на фронт Петровичи – Климовичи – Бел Дубрава – Гута Корецкая – Новозыбков – Щорс…» (Директива ВГК № 001428 от 30 августа 1941 года).

   Не правда ли, налицо осведомлённость советской разведки о планах и передвижениях войск «быстроходного Хайнца»? Можно только догадываться по каким каналам так оперативно она послупала. (Судя по оперативности, из ближайшего окружения самого Гудериана, если только он сам не являлся разведисточником.) К этому следует добавить ещё одно немаловажное обстоятельство: моторесурс германской бронетехники в 150-56 км находился в удручающемся состоянии. А «великий сын германского народа» готов был выделить для восточного фронта (!) всего 300 двигателей для танков, что покрывало возможности меньше половины «роликов». Всего же к началу войны на востоке у Гудериана было 953 боевые машины. Это достаточно скромная цифра по сравнению с 4-й панцергруппой Гота, которая имела в своём составе на 22 июня 1014 панцеров. (Скорее всего, часть из них это трофейные французские Н-35, которых в 1940 году было захвачено 1100.)
   
   К тому времени общие потери бронетехники Германии  будут исчисляться по германским данным в 300 танков и 13 «штурмгещюц» III. Но читателю надо знать, что потери в вермахте учитывались достаточно странно. Боевые машины, превращённые в груду обломков и металлолома (взрыв боекомплекта в боевом отсеке), но эвакуированные на рембазы в списки потерь… не заносились. Туда попадали лишь танки и САУ, что остались на территории, занятой противником. Так же «недоучитывались» потери в люфтваффе. По другим же данным, предоставленным С. Переслегиным, 1-я, 2-я,3-я и 4-я панцергруппы к началу смоленского сражения потеряли до 60% танкового парка. Учитывая хронический износ двигателей, колоссальные пространства, по которым происходило снабжение, трудности с переходом на широкую железнодорожную колею, действия окружённых советских частей и начинающаяся партизанская война, половина этих потерь должны быть техническими. Хотя… По другим данным, всего 20 % потерянных рейхом панцеров, а также штурмгешуц были по причине износа материальной части.