ч. 3. Глава 18. Безбольная скорбь

Глава 18.
Безбольная скорбь.

Стефания свернулась калачиком на кровати и тихо плакала. Находиться в дали, от того, кого любишь и не знать, что будет дальше, это самое тяжелое жизненное испытание. Она была на земле, ее муж в аду, фактически под землей, а на небесах были ангелы. Она жила в странном мире, не похожим на обычный человеческий. Но он существовал и был вполне реален. А значит, она должна была в нем жить, как бы мучительно больно это не было. Анна ушла, вестей от нее не было, оставалось только ждать. Почти неосязаемая связь, чуть уловимые чувства. Приходилось сосредотачиваться, чтобы что-то почувствовать. Ей так хотелось, что бы любимый человек был рядом, обнимал ее, целовал, любил, оберегал. Но его рядом не было. Была только любовь и надежда. Стефания пыталась забыться в снах, но и они не приносили облегчения ибо в них ничего не было кроме пустоты и темноты. Душа бродила и созерцала ничто, пытаясь найти выход или обрести свет. Иногда в это ничто врывались всполохи света и множество бабочек, ангелочков, и множество цветов. Если бы все сны были такими, но, как правило, картинка менялась на непроглядную пустошь, костры, дым и гарь и рабы, рабы, рабы. Стефания просыпалась в холодном поту и ощущала боль в душе от возможного будущего, но разум твердил, что так быть не должно, а значит, она должна исполнить пророчество.
  И она прекрасно понимала, чего ждет Захарий, почему тянет время. Но неизбежное неотвратимо, чему суждено случиться, произойдет.
Лишь однажды она воспользовалась связью через сны. В том сновидении все было, как реальность.  Она стояла перед ним и протягивала к нему руки. Нежное прикосновение к его щеке. Она чувствовала его огрубевшую от мук кожу и тепло тела. Он прижался к ее ладони. Ее нежные голубые глаза с любовь смотрели на него, и она ему улыбалась. Он прижал ее к себе и поцеловал. Как же здорово, хоть и во сне, но прижиматься к любимому мужчине и чувствовать его тело и аромат тела. Постепенно он начал отдалять и вскоре совсем исчез. Снова темнота поглотила ее. Больше она не экспериментировала со снами, боясь утонуть в их бездне и не найти выход. Но она надеялась, что он запомнит этот сон и он вселит ему надежду. Сама она с трудом сдерживала отчаянье. Говорят, время лечит, может быть, но ее время только калечило.