Порядочность еще в цене

Полутемная аллея. Тусклые фонари едва мерцают в ночном сумраке. Никого. Нависающая, давящая тишина. В такой невольно начинают мерещится  какие-то звуки. Вот где-то потекла вода, захрустели ветки… Или только кажется?!  Таня поежилась, прибавляя шаг, вслушиваясь в окружающую напряженную тишину. Как вымерло все. Она быстро, не оглядываясь, стучала каблучками по свежему гравию парка.В последнее время ей часто кажется, что кто-то наблюдает за ней, и этот кто-то очень не хочет попадаться ей на глаза, но она словно чувствует скрывающийся цепкий, изучающий взгляд.. Скорей бы домой. Вадик- сынок - конечно уже спит. Зря она так задержалась на этой глупой вечеринке, ничего интересного. Все напились и отрубились, а ей- то еще домой добираться.  Хотела вызвать такси, но они как назло все заняты - ждать больше часа, а дома – ребенок. Как-нибудь  доберусь… Безответственная эгоистичная дура, - ругала Таня сама себя.
Снова хрустнули ветки?…Показалось?!.. Приду, первым делом приму душ. Нет, отчетливо слышен был звук сухого дерева. Кто-то как будто шел недалеко от нее…
Таня прибавила шаг, почти до бега. Нет, не буду оглядываться.  Она чувствовала, как платье прилипло к вспотевшей спине, к горлу подкатил ком. Уже немного, за парком сразу дорога, можно поймать такси или попутку. Теперь ясно были слышны чьи-то шаги. Не оборачиваться…Наверное прохожий…Господи, дойти бы скорее, никогда больше так не буду ходить, никогда! Да кто же там!! Шаги слышались ближе. Кричать?! Стыд. Ничего не происходит, нужно просто идти, это обычный прохожий. Сердце колотилось все чаще и чаще…
Кто-то из темноты окликнул ее. Не останавливаться, не надо обращать внимание, парк почти закончился…
Стой!!! Повелительные интонации, жесткий, хриплый, злой голос. Сердце сейчас разорвется. Напряжение сковало мозг. Она тупо продолжала идти быстрыми шагами, не останавливаясь и не убегая.
Их двое. Бежать, скорее бежать! Икры онемели от напряжения, в горло словно засыпали песка. 
-Стой! Сильный толчок в спину. Она,  потеряв равновесие, едва не упала наотмашь  вперед. Широко раскинув руки, удержалась на ногах. Перед ней вырастает огромная фигура, лица не разобрать -оно словно чем-то прикрыто, лишь глаза - черные, бешеные..
Блеснула мысль: кричать, нужно закричать. Открыв рот, она захлебнулась кровью хлынувшей из разбитой губы. Темные круги, рябь перед глазами...
Второй сильный удар пришелся в живот.
О-о!, - она протяжно выдохнула, скрючившись от боли. Мысли перемешались. Боль сильная, режущая боль в животе. Во рту соленый привкус крови,  ноги дрожали, переставая  слушаться. Нападавшие, кажется, только входили в раж. Еще один удар кулаком пришелся в шею, следующий по почкам. Боль была дикой, она никогда раньше не испытывала сильной боли, ее никогда не били. Она опять попыталась закричать, но из груди вырвалось только несколько сдавленных хрипов. Цепкая рука схватила ее за лицо. 
Что-то слегка коснулось ее щеки,   она почувствовала как кровь тоненькой струйкой засочилась из пореза. Голова откинулась, пряди волос слиплись и перемешались. Ей было больно, очень больно, но помимо боли еще одно чувство сдавливало  горло, не давая дышать - страх. Отчетливо, слишком отчетливо она ощутила возможность смерти, страшная чернота на  мгновенье мелькнула перед глазами. На какое-то мгновенье…Но это мгновенье сломало ее окончательно…
Напряжение было слишком сильным. Теплыми ручейками побежала по ляжкам моча, ее тело переставало подчиняться. 
- Пожалуйста, не надо, прошу…, - она еле слышала свой слабый молящий голос, словно это был не ее голос, а чей-то чужой. Голос ее не слушался. Она хотела молчать, хотела… Но разбитые, окровавленные губы тихо шептали мольбы.
- Прошу вас, не убивайте…я, я… я все сделаю… - эти короткие слова пощады, молящий шепот  переставших подчиняться губ, она едва их слышала, погружаясь в какую-то пелену, окончательно переставая осознавать происходящие…
Ее грубо поволокли к краю аллеи, на траву. Чулки, зацепившись в нескольких местах за гравий, порвались. Юбка задралась, обнажив  белые бедра.
Она ощутила  дыхание себе в лицо и нетерпеливые  руки рвущие кофточку. Еще одна пара рук с треском рванула чулки, вцепившись во внутреннюю сторону бедер. Тот, первый, кто бил ее по лицу, разорвал кофточку, сорвал бюстгальтер, схватил и сжал груди.
Он припал ртом к набухшим соскам, терся наждаком небритости по нежной кожи груди, кусаясь и истекая слюной. Рука второго резким движением сдернула танины трусики.
Один из нападавших неожиданно схватил Таню за горло и стал давить, она захрипела, ослабшими руками пытаясь его оттолкнуть. Рука второго, добравшись до ее промежности, сперва немного потрепав волосы на лобке, начала больно щипать половые губы, затем запустив в намокшее отверстие несколько пальцев.
Глаза ее мучителя горели, рот скривился, лицо сводила нервная гримаса.
Он, немного ослабив руку на танином горле, вновь вплотную наклонился над ее лицом, проведя по нему языком. Она инстинктивно поморщилась. 
Шершавые руки нетерпеливо шарили по ее телу, дрожа от животной похоти и полной безнаказанности. Таня закрыла глаза, пытаясь отрешиться от происходящего. Господи, помоги мне! – молитва дрожала на разбитых губах.
Она послушно, тяжело дыша и вздрагивая, встала на четвереньки. Сзади послышался треск рвущегося платья. Один из  насильников одобрительно причмокнул. Грубый толчок, еще, еще… Член подонка словно вгрызался в Танины глубины, пожирая ее изнутри. Очень быстро он  разбух и задрожал, обдав  ягодицы и спину мощной липкой струей.  Но облегчение было не долгим, цепкие пальцы проникли  в   зад, с силой его раздвигая. Хриплый схватил девушку за грудь, другой рукой сжимая горло, в то время как сзади твердая, грубая плоть овладела анусом. Боль была резкой и нестерпимой.  Таня протяжно и жалобно застонала. Муки жертвы еще больше распалили   мучителей. Толчки сзади стали все сильней и жестче. Глаза застилала черная пелена, голова гудела, сознание как разбитое зеркало ловило лишь фрагменты происходящего. Что-то противное, склизкое, омерзительно пахнущее коснулось ее губ. В этот же миг костлявые пальцы сжали ее скулы, заставляя открыть рот. Она слышала свое мычание,  прерывистое дыхание сзади, грубый натиск раздирающий стенки ануса. Нечем дышать – словно в ее горло прорвалась огромная крыса. Она стремится все глубже и глубже, еще немного и воздуха не останется совсем. Таня издает невнятное хрипение,  отчаянно упираясь в потный лобок своего мучителя. Господи! Темные круги стремительным хороводом замелькали перед ней все быстрее и быстрей…Склизкая крыса, словно забилась в предсмертной агонии, исходя густой вонючей жижей.  Кажется, что она вся наполнилась этой мерзостью, проникшей в каждый уголок  тела. Она жалко кашляет, отплевывая на траву белесую гнилостную жидкость, когда сзади раздается  учащенное сопение, переходящее в хриплый стон. Истерзанный  анус беззащитно сжимается наполненный утоленной похотью. Ее тело непослушно, она перестает ощущать конечности, словно погружаясь в топкое болото. Веки дрожат, прикрывая воспаленные, обезумевшие глаза.
Вновь на нее обрушиваются удары – по голове, шее, спине, животу…Голодные, озверелые,  ее мучители только распыляются, вновь и вновь оскверняя измученное тело, не давая ни секундной передышки. Она почти не чувствует ударов, даже страх притупился, уступив место тупой покорности. Она перестает думать, бояться, надеяться, лишь жадно глотает свежий ночной воздух. Медленно исчезают очертания окружающих предметов, расплываются деревья, трава, аллея…Потные, пахнущие тела рядом сливаются в сплошную серую массу, брызжущую спермой и болью. Она не может открыть глаза, стремительно падая куда-то.   Холодная чернота охватывает сознание и все вокруг гаснет.


* * * * *

Таня долго не могла понять, где она и что произошло. Голова страшно гудела, лицо опухло, тело онемело. Она с трудом осмотрелась вокруг, мучительно воскрешая события ночи. Обрывки воспоминаний начали беспощадно сверлить мозг. Ее накрыла волна  тоски и отчаяния. Закрыв затекшее лицо руками,  девушка  разрыдалась.
В листве деревьев уже слышались птичьи трели, солнце аккуратно золотило измятую траву. Ветерок,  чистый  и прохладный, ласково теребил растрепанные волосы. Было раннее утро.  Таня рыдала, ощупывая синяки на теле и лоскутья порванного платья. На животе, скотчем был приклеен какой-то бумажный пакет. Она сорвала его, тупо уставившись на сероватую бумагу. Сверху была надпись: «это тебе». Внутри были деньги, много денег, большая пачка денег и короткая записка. Дрожащими  руками Таня, мяла записку, пытаясь сосредоточиться. Слезы капали на новенькие купюры и сухие фразы записки:
"Извини, каждый развлекается как может. Нам не нужны легкие пути…Не болтай – будет хуже (подумай о сыне). Просто забудь – живи как жила. Денег хватит надолго, ****и  получают гораздо меньше. Порядочность  еще в цене."
Таню жгли страх и стыд, она отбросила пакет в сторону, записка напомнила ей о Вадике. Сыночек, бедный, как он там!!! Она  начала озираться в поисках своей сумочки – там мобильник! К счастью, сумочка валялась неподалеку, телефон был на месте. Двадцать пропущенных вызовов, несколько смс – звонила танина мама…Входящая мелодия, бездна ожидания, трепет материнского сердца…Но вот послышался его сонный голосок. Все хорошо птенчик? Да, мама задержалась. Таня старалась говорить ровным и бодрым голосом. Подожди, мой зайчик, скоро приеду. А ведь он так хотел того большого  плющевого медведя, да и зимнее пальтишко совсем износилось. А отпуск, ведь я же обещала, что поедем вместе. Таня, шатаясь, подошла к отброшенному свертку, сомнений больше не было. Она положила деньги в сумочку,напряженно соображая как добраться домой.