Бриллиантовое пальто

    В детстве Мишка почти не игрался в игрушки. И  не что бы  у него их не было. Нет как раз этим добром, он не был обижен. Были всякие заводные мишки и зайцы, автомобили и даже железная дорога, производства ГДР, что было большой редкостью в те времена. Но все это мало интересовало его. Интересовали его всякие железки, винтики, пружинки и другие механические детали, которые ему иногда отдавал отец, неизвестно откуда принося их. Свои механические игрушки уже в раннем возрасте он виртуозно разбирал и собирал, приводя родителя в восхищение. Прослышав, что дед его в своей комнате занимается ремонтом и починкой  всяких разных механических штуковин, пытался всеми правдами и неправдами туда проникнуть.  Его как магнитом, неведомой и страшной силой манило в комнату к деду. Когда он был совсем мал, туда строго – настрого запрещалось  подходить . Что там было за этой таинственной дверью,  постоянно томило Мишку. Он  порой прислонял втихомолку уши к закрытой двери, и прислушивался, что же там происходит. Но ничего слышно не было. Иногда, правда, доносились легкие, едва уловимые звуки, похожие на стуки маленьких, серебряных молоточков, словно там, что - то делали гномы из известной сказки. Когда он допытывался у деда, что он там делает, тот улыбался в свои красивые усы, и говорил, что скоро сам все увидит. Но это скоро все не приходило, и он маялся в своей комнате, фантазируя о том, что, же там делает его дед.  И вот однажды, когда он томился около дедовой двери, та внезапно распахнулась, и из ее глубины раздался голос, который приглашал его пройти. В комнате был полумрак. Спина деда была сгорблена за огромным столом, на котором лежали разные часы в коробочках и без них. Там же лежало масса блестящих инструментов.  Дед выглядел необычно. У него лбу  находилась странная штука, которая была похожа на большую лупу. Он опускал ее на глаз, смотрел в нее и что - то медленно делал пинцетом, словно колдовал над тем, что лежало перед ним.
- Дедушка, а что ты там видишь сквозь эту штуку.
- Я, мой дорогой, ремонтирую часы. Хочешь посмотреть, что там видно.
 Он посадил Мишку к себе на колени, надел часовую лупу ему на голову, и тот увидел странный, незабываемый мир часов, в котором, маленькие пружинки и колесики двигались словно, жили сами по себе, своей таинственной и незнакомой жизнью.
- А долго они могут так жить.
- Они живут, как ты сказал, столько сколько у них завода. Или пока не сломается, какая - то деталь. Тогда они попадают ко мне, и я их лечу и возвращаю хозяину.
 С тех пор Мишка все свободное время проводил у деда. Он играл у него на ковре деталями от старых часов, составляя из них разные замысловаты фигуры или конструкции. Но однажды, дед позволил ему привинтить один из винтиков в больших настенных часах, и это стало настоящим праздником для него. Потом он стал доверять ему и другие работы, а когда  подрос, то стал посвящать его в тайны своего мастерства. Мишке все это безумно нравилось, и он готов был дневать и ночевать в комнате у деда. А еще он обожал, как тот рассказывал свою историю. Именно историю, а не истории. Она у него была одна. Каждый раз, когда ее  рассказывал, то звучала она совершенно по новому. Рассказывалась  обычно, после субботней трапезы, когда были соблюдены все обычаи, и порядки,  положенные в этот вечер. Тогда Мишка приставал к деду и тот, хмурясь и щурясь, уступал любимому внуку и повествовал о былых днях и событиях. Собственно весь рассказ был о друге деда – Семе. Они были из одного городка, в котором текла тихая жизнь провинциального захолустья. В один прекрасный день его друг исчез из города. Родители были без ума от горя. Угрохали море денег на его поиски, но обнаружить пропавшего сына, не удалось. Появился он в городе внезапно, так же как и пропал. С ним была миловидная жена, с огромной косой ниже пояса, глазами как у испуганной газели. Были с ним и двое мальчиков, удивительно похожие на Семку - рыжеволосые,  с веснушками во все лицо, и удивительно оттопыренными ушами. Звали их престранно.  Старшего - Энгельс, а младшего -   Маркс. Сема  сразу стал работать в органах новой власти. С родными контактов не поддерживал, и старался не ходить по той улице, где у его отца был ювелирный магазин. Но вот отец у него внезапно умирает, и тот автоматически становится владельцем всех немалых богатств. Все это он немедленно передает любимой советской власти. И тут наступает кульминация в рассказе деда. Он, таинственно приглушив голос, говорит о том, что внезапно Сема вспоминает, что у отца еще были старинные бриллианты, редкостной красоты. Он начинает их искать и третировать всех подряд, и в первую очередь свою жену, красавицу Розу. Та, наконец, сдается и открывает страшную тайну пропавших драгоценностей. Оказывается, тайком от мужа, она решила их сохранить на черный день и зашила их в пальто Маркса, в котором тот носился по двору. Сын был немедленно отловлен, пальто вспорото, и бриллианты торжественно вручены любимой власти. Позже, уже почти перед самой войной, Сема получил благодарность за свои труды и хлопоты. Старшего, Энгельса, добившегося больших успехов на поприще НКВД – расстреляли. Самому Семену дали десять лет, как английскому шпиону. Роза, его жена всего это перенести не смогла, умерла, а младший Маркс, пропал, где то в необъятных просторах России. Не все конечно было понятно Мишке в рассказе деда, но у него всегда наворачивались слезы на глаза, когда тот доходил до места, где портили и потрошили, пальто незнакомого ему мальчишки.
 Уже давно нет на этом свете деда, его комнаты с перезвоном часов, но очень часто, по субботним вечерам ему иногда вспоминается, тот старинный рассказ его деда, и глаза, как в  далеком детстве сами собой наполняются неизвестно откуда появившейся влаги, в уголках его  глаз.

24.07.12