Спекулянтки

Шубу сперли прямо через забор, которым обнесено место барахолки на загородном пустыре. Просто поддели, только Верка ее и видела. Пока добежала до выхода, протолкалась через толпу – след простыл.
    
– Нет, надо же, вот ворона, повесила на забор! – сокрушалась Верка. – Ну все, теперь буду умнее!

Что подразумевалось под этим заявлением, я узнала в следующее воскресенье, когда мы снова отправились на барахолку. Верка была челночницей, и украденная шуба оказалась не последней. Сначала Верка изготовила объявление: «Продается козья шуба. Размер 50». С помощью этой записки и предполагалось искать покупателей. Я изумленно наблюдала.

– А дальше что? Шубы-то при тебе нет.
– Ничего, дам телефон, пусть домой приходят.

Интересно, и кому это надо? Вообще-то Верка, наверное, знает, что делает. На пороге зима, а на толчке – шаром покати. А чтобы шубы когда-нибудь продавались в магазинах – этого я вообще не помнила, тем более во времена перестройки.

В то воскресенье мы с трудом отыскали две-три шубы. Всякий раз Верка заранее прятала объявление и спрашивала цену. Походя, купила и тут же перепродала дороже какую-то тушь для ресниц.

И как она умудряется во всем разбираться? Я уже которую неделю не могу продать злополучный кардиган, который мне и самой не помешал бы, да есть нужды поважнее. Вдруг выяснилось, что дочь выросла из прошлогодней зимней обуви, а на дворе – середина ноября. Денег не хватает ни на что. А Верка исхитряется делать их буквально из ничего, да еще и веские доводы приводит в пользу таких поездок:

– А что плохого? Целый день на свежем воздухе.

Воздух-то свежий, да только с большим душком: в толпе шныряют воры и всякий сброд, который так и норовит объегорить. Покупаешь – смотри, чтобы туфту какую-нибудь не подсунули, продаешь – будут цену сбивать, давить на психику.

– А что ты хотела? На толчке два дурака: или продавец, или покупатель. Держи ухо востро.

Лично я предпочла бы погулять с ребенком по лесу, а не «держать ухо востро», убивая выходные в кишащей толпе и чувствуя себя посторонней на этом «празднике» выживания. Но наблюдая за публикой, приходилось убеждаться, что для многих это родная стихия. Вот бабка. Расстелила на земле газеты, положила бутылку водки, а рядом какой-то бросовый товар. По мне, так это барахло я бы даром отдала, лишь бы не мучиться мыслью о тщетности попыток кому-то его всучить. Но бабка не унывает.

– Эй, бабка, почем водка?
– Сорок.
– Ты че, совсем крякнулась?! Да я вон там, и то дешевле видел.
– Вот туда, милок, и иди! А я почем хочу – по том и продаю.

Похоже, некоторым важен не столько результат, сколько сам процесс. А я, все больше чувствуя свою бездарность, таскалась с кардиганом вслед за Веркой и поневоле изучала рынок.

Тысяча триста, тысяча пятьсот – рядовая цена козьей шубы, которая за год может протереться на сгибах и стать похожей на драную кошку. Но народ живо интересуется, потому что другие меха дороже. Судя по всему, если продавать шубу, то лучшего времени не придумать.

– Товара нет – цены на взлете. Учись, пока я жива, – приговаривала Верка, раздавая свои координаты уйме народа.
– А по башке не боишься получить прямо дома?
– Ничего, я буду не одна. Что я, дура?

Вот интересно, а ведь у Людки какая-то подруга тоже шубу продает. Не мешало бы выяснить, что за шуба и почем.

– Валька-то? Нет, не продала еще. За тысячу, козья, – ответила Людка в тот же вечер. – Хочешь купить?
– Да куда мне... Денег нет. Зато есть план.

Дерзкий план созрел от безысходности.

– Люд, а ты можешь сказать Вальке, что я хочу купить, чтобы она тебе ее принесла?
– Она-то принесет, но будет сидеть над душой и ждать тебя с деньгами.
– А ты скажи, что мой любовник пообещал заехать за мной в течение дня, но точное время назвать не может. Лично хочет видеть, что за шуба и как сидит, и одну меня с деньгами не отпустит. Ну, а сама сделай вид, будто заболела и хочешь полежать до моего прихода. Короче, выдумай, как отделаться от Вальки на день.
– Ну, не знаю... А дальше-то что?
– А я утром пойду с табличкой по базару и буду всем давать твой телефон и говорить, что уже есть покупатели, но можно их опередить, если прийти за шубой до пяти часов вечера. А потом сама приеду, и будем вместе продавать, чтобы тебя одну там не укокошили. Такую шубу сейчас можно продать за полторы, причем, запросто. Разницу поделим по-братски.
– По-моему, авантюру какую-то ты затеяла. Думаешь, сработает?
– Сама не знаю. Торговка из меня еще та, но что мы теряем?

Холодным ноябрьским утром я отправилась слоняться по базару с объявлением. «Торговля» шла на удивление бойко, но это же понятно, что за шубой придут далеко не все интересанты. Поэтому я добросовестно кружила в толпе, не рискуя дорогим товаром, и ломала голову, сколько человек уже успели позвонить.
Людка встретила меня с круглыми от ужаса глазами.

– Представляешь, она уже приходила!
– Кто?
– Валька. Хотела шубу забрать! Говорит, где это Ленка такого любовника нашла, который на шубу раскошелится, не купит он ей ничего, зря прождем. Еле выпроводила ее. Уговорила до вечера подождать, никуда шуба не денется. А сама вся на взводе: вот-вот покупатели придут! Представляешь, какой кошмар?
– И чего этой Вальке надо? Делать ей, что ли, нечего?
– Ты знаешь, мне кажется, она что-то заподозрила. Господи, хоть бы скорее уже эти покупатели шли, а то она опять припрется! Три человека звонили, одна тетка приходила, но что-то там ей не понравилось, и только она ушла, как Валька заявилась. Ужас! Обычно она все так дорого продает, а тут, видно, маху дала.
– Да просто у меня была возможность хорошо изучить ситуацию. Со дня на день кто-нибудь может привезти из Китая кучу шуб, но сейчас как раз такой короткий момент, когда холода идут, а шуб нет.

Вторыми покупателями были парень с девушкой. Шуба на ней сидела отлично, но девушка крутилась перед зеркалом и так, и сяк, ввергая нас в трепет. Стоило вспомнить про Вальку, как мы начинали с новым жаром расхваливать товар. К счастью, шубка была симпатичная, из кудрявого серого меха, правда, на вид не казалась теплой. Да кто ее знает, у меня кроме десткой цигейковой шубенки никогда ничего подобного не было, а Люда убеждала, что натуральная шуба не может быть холодной.

– Ну как? – казалось, в тысячный раз спросила девушка парня.
– Да ничего. Берем? – спросил он, обнаружив готовность немедленно согласиться с любым решением. Наверное, это была молодая супружеская пара, и муж не выказывал признаков скупердяйства.

– Да мы бы взяли, но что-то дороговато... – лукаво произнесла девушка.
Еще бы! Насмотревшись на Веркины изощрения, я заранее накинула чуть больше той суммы, которую мы рассчитывали получить.
– Ну, что же, – с деланным сомнением ответили мы, – так и быть, отдадим со скидкой, за полторы. Очень уж она вам идет.

Сделка состоялась! И вот уже парень отсчитывает деньги, мы пересчитываем, шубу заворачивают... Скорее, скорее, а то Вальку принесет в самый неподходящий момент! И чего ей неймется?
Наконец, за покупателями закрылась дверь. Уф!..

– Слушай, я никогда, наверное, так не нервничала! – сказала Людка, держась за голову. – Как будто не шубу продаем, а угнанную машину или золотой слиток. Боже, как голова раскалывается! Прямо не верится, что все закончилось.

Но она ошибалась. Закончилось далеко не все.

– Подожди, давай заранее договоримся, что если в дверь позвонят, я сразу спрячусь, а то вдруг это Валька. Совсем ей незачем видеть меня тут без шубы.

Предосторожность оказалась своевременной, потому что в дверь позвонили. В однокомнатной квартире прятаться было негде, пришлось лезть в шкаф. Не успела я там разместиться, как меня посетила тревожная мысль: а вдруг это не Валька, а какие-нибудь бандиты под видом покупателей? Я прислушалась. Но из шкафа  трудно расслышать толком, что происходит.
В прихожей раздавались невнятные звуки. А вруг Людку уже пристукнули, а я сижу тут и даже помешать не смогла? Можно, конечно, выйти, а если это Валька?.. Кто бы мог подумать, что в шкафу время тянется гораздо дольше, чем снаружи? Вскоре мне начало казаться, что я просидела там уже целую вечность. Хоть бы знать, что это значит! Наконец, снаружи послышалось хихиканье.

– Ой, не могу, это были еще одни покупатели! Да такие две тетки разговорчивые, никак от них отделаться не могла. Хотели мне телефон оставить, если у меня еще шубы будут.

– Что же ты мне сразу не сказала? А я сижу, думаю, как бы тебя тут одну не прибили, ничего не слышно...
– Нет, люди стоят в прихожей, и вдруг ты из шкафа вылазишь, что бы они подумали?

Действительно, всего не предусмотришь. И снова звонок. Людка подкралась к дверному глазку и сделала страшные глаза:

– Валька!

Определенно, шкаф – такое злокозненное устройство, внутри которого невозможно сохранять душевное равновесие. На этот раз я уже знала, что Людке ничто не угрожает, но вскоре возникла другая тревога. А вдруг Валька не уйдет? Вот возьмет и привяжется, например, чаю попить захочет, как ей откажешь? А тут, как назло, дверка так и норовит открыться, приходится придерживать, но она, зараза, начинает поскрипывать, и ухватиться-то изнутри не за что! И что, они там начнут чаи распивать, а я тут сиди в шкафу и из последних сил изощряйся в борьбе с этой скользкой дверкой? И что это за шкаф у Людки такой протезный?

– Леночка, выходи! Ну и денек! Господи, аж давление подскочило! Знала бы...
Люда, вся красная, ходила по комнате туда-сюда и никак не могла успокоиться.

– А что, эти двести пятьдесят рублей тебе лишние?

– Да, конечно, не лишние! Пойду хоть колбасы куплю... Но знала бы ты, чего я натерпелась, пока Валька не ушла!..

– Думаешь, я в шкафу не натерпелась? Одна дверка там чего стоит!

– Вот-вот! Это я потом только вспомнила, что у меня там дверка плохо закрывается. Стою с Валькой, как на иголках, и с жизнью расстаюсь, каждую секунду представляю: вот дверка медленно-медленно открывается – и ты вываливаешься из шкафа...

Кто бы мог подумать, что пройдет совсем немного времени, и барахолка изживет себя в изобилии товаров, а моя подросшая дочь задаст мне вопрос:

– Мама, а кто такие спекулянты?