Путёвка во взрослую жизнь

Вспомнилась осень девяносто пятого. Я часто думаю о том времени, перебирая снова и снова в памяти каждый денёчек, каждое связанное с тем временем переживание. Это было время моего взросления, моего знакомства с настоящей жизнью, со всеми её приятными моментами, обретение свободы, ну и конечно знакомство с её неприятными сторонами.
После окончания школы, я поступила в сельско-хозяйственный техникум, но т. к. к тому времени уже было не престижно учиться в заведении с таким названием, чуть позже его переименуют в Колледж Агро-бизнесса и Менеджмента. Но для нас он так и останется СХТ, может быть так привычнее, а может оттого, что произносить эту аббревиатуру гораздо удобнее и приятнее, чем ново-русские названия с английским акцентом. Нужно сказать, что на тот момент, я была очень скромной и в то же время немного разбалованной жизнью девочкой. Жила наша семья средне, то есть на еду и на одежду для нас с братом родители всегда находили средства, но а излишеств в нашей жизни было немного. Помощь родителям наша сводилась к уборке в доме и прополке огорода. Мама воспитывала нас строго, хорошая учёба, полное послушание и проведение вечеров дома, было обязательным условием. Папа же относился ко всему спокойно, и что бы мы не натворили, никогда нас не ругал.
И вот от такой тихой и уютной жизни судьба избавила меня в один момент, сделав меня студенткой. Город в котором находился наш техникум был километрах в тридцати от моего дома. Я сразу решила, что перееду туда на время учёбы. Родители не были против. Они просто выпустили меня во взрослую жизнь, посчитав, что я уже достаточно самостоятельный человек.
Ещё до начала учёбы, каждый из нас, новоявленных студентов, должен был пройти практику. Основную часть отправили на уборку лука в посёлок под названием Чингельды.
Я тоже была среди них, среди вчерашних детей, которых забрали из дома и закинули в степь. Привезли нас туда на автобусе, ехали около 130-ти километров, вроде недалеко, но какая разница... Природа удивляла своеобразной красотой, горы становились ниже, всё реже встречались деревья и кустарники, и вот она бесконечная Казахстанская степь. Посреди этой степи и находился рабочий посёлок. Честно скажу, зрелище неприглядное, посередине посёлка расположились бараки, с виду заброшенные, два ряда непонятных строений... Вокруг же были разбросаны частные домишки, все крохотные, одноэтажные. Даже не помню сколько там всего было улиц, думаю 3-4 не больше. Этот маленький посёлок и стал нашим домом на последующие полтора месяца. Расселили нас как раз в этих самых бараках, большие комнаты, из мебели только двухъярусные панцирные кровати. В каждую комнату заселяли примерно по двадцать человек. Конечно же делили по половому признаку. Так как в нашей группе были в основном девчонки, то поселились мы все вместе, всей нашей группой, тем самым обрекли себя на крепкую братскую дружбу с первых же дней и на протяжении всей нашей учёбы.
День наш начинался с подъёма в шесть утра. Будили нас необычным способом, за стуком палки о деревянную дверь, раздавался дикий крик нашего будущего преподавателя по физкультуре: «Подъём долбаны!» Сначала нас это шокировало, каждый день сутра слышать такое, шутка ли. Но потом мы привыкли к этому крику, как и ко всему остальному, что окружало нас теперь. Доказывать свои права, где-то на краю света, именно так представлялось мне тогда это место, было просто глупо. И мы довольствовались тем, что нам здесь было положено. Тарелка супа с куском лука и одной малюсенькой картофелиной, а так же с плавающей мухой, заменяла нам обед. Два кусочка полу-засохшего хлеба, были особенно драгоценны, можно было их съесть сразу с супом, или же подержать пару часов в кармане и съесть когда совсем станет тяжко. На завтрак, к каше, иногда давали кусочек масла, а на ужин, к перловке, два раза в неделю, ложку сметаны. Ни мясом, ни рыбой наша незамысловатая еда даже не пахла. Но мы всегда бежали в столовую с удовольствием, не смотря на то, что приходилось стоять в огромных очередях за кастрюлями, чайниками, тарелками, и даже ложками. Мы стояли и ждали пока человек поест, чтобы наконец и нам перепало что-нибудь.
Через пару дней уже, я буду прятать ложку, украденную со столовой под подушкой. Так будут делать многие. И когда ложек совсем не останется, нас начнут регулярно обыскивать и проверять наши вещи и кровати.
Думаю не стоит говорить о том, что мы испытывали постоянное чувство голода. Мне запомнился один случай, когда привезли новых студентов Архитектурно-Строительного колледжа.... Они сидели на сумках, все чистые, свеженькие лица, мы с интересом прогуливались мимо... Одна девушка безразлично ела яблоко, я не могла пройти спокойно мимо, как же мне тогда захотелось это яблоко, честно сказать, я до сих пор помню эту картину, так она запала мне в душу, с тех пор я часто испытывала чувство голода, но чтобы оно было таким сильным, не припомню.
Посреди бараков, примерно на высоте одного метра, тянулась ржавая труба, в которой были проделаны отверстия, думаю, просто пробиты гвоздём, из них лилась тонкими струйками вода. Вода была странного вкуса - соленая или горькая, невозможно было определить, привыкнуть к такой воде было тяжелее всего. Возле этой трубы и начинался наш день, когда мы становились в очередь, чтобы умыться и почистить зубы. Там же и заканчивался наш рабочий день, когда мы пытались смыть с себя слой пыли ледяной водой. Позже воду из этой трубы, проверят и найдут там вирус гепатита, сообщат нам об этом на утреннем построении, строго настрого запретят её пить... Но так как другой воды в лагере не было, мы будем продолжать пить эту солёную, ржавую жидкость, полную различных бактерий.
Один раз в две недели в посёлке работала баня, работала всего два часа. Мы бежали довольные в надежде помыться. Уже с улицы нужно было отстоять в очереди, чтобы зайти в баню, потом занять местечко для вещей, ну и непосредственно в самой бане, нужно было занимать очередь за тазиком, очередь к крану холодной воды, к горячей воде, и место где можно было этот тазик поставить. Народу было так много, что мы постоянно касались мокрыми телами друг друга, запах стоял отвратительный. Да и что было ожидать, от толпы немытых две недели чёрнорабочих. Зато выходили мы от туда просто счастливыми людьми и чувствовали себя королевами красоты.
Работа наша начиналась в семь утра, с перерывом на обед, и длилась до шести вечера. Утром нас везли по пыльной дороге в открытом кузове грузовика. Мы, все как одна, накрашенные, в косынках на головах. Хотелось ни смотря ни на что выглядеть красиво. Очень быстро наши алые губы, покрывались слоем пыли, она особенно прочно прилипает к помаде. А ресницы становились белыми... Однажды по дороге на работу, я познакомлюсь со смешным шестнадцатилетним мальчишкой с харизматичной улыбкой и выдающимися клыками, из-за этой особенности, он смахивал на вампира. Мальчишка, с простым именем Дима, понравился мне сразу. Он же забыл о моём существовании по приезду на место. Позже нас ещё сведёт судьба... Ну, а пока ждала тяжёлая работа...

Работали мы на луковых полях по несколько человек на ланге. За нашей работой следили «хозяева», так мы их между собой называли. Это были арендаторы, которым мы помогали зарабатывать немалые деньги. Говорили, что за сезон на луке можно было заработать на иномарку. Правда ли это, останется для меня тайной. Но нам за работу не платили, конечно же, ни копейки. Хотя нет, пару раз я получала премию, за регулярное выполнение нормы. На эту премию я купила пачку китайского печенья на местном базарчике. Стыдно признаться, но я съела его тайком от всех и была очень довольна - невиданное лакомство.
Работа наша заключалась в том, чтобы выдёргивать лук и складывать его аккуратно рядками. Вроде ничего сложного, но это только на первый взгляд. Тот, кто бывал в сентябре в Казахстанской степи, поймёт, что жара в это время не меньше летней, да и солнце палит нещадно... Мы, сидя, медленно передвигались вперёд. Ладони быстро стёрлись в кровь и от грязи уже на второй день начали гноиться. Но никто не давал нам поблажек, и потому приходилось, не смотря на боль, дёргать ненавистный лук. Через некоторое время я заметила, что на руках не осталось и следов, они просто смерились, привыкли и зажили сами по себе.
В рядах лука кишела жизнь: огромное количество, лягушек, насекомых, бывали и мышки-полёвки. Но больше всего пугали маленькие чёрные паучки. Говорили что это каракурты. Не знаю, правда ли это, но когда кусал такой паук, конечность начинала опухать и не двигалась два дня. Меня не кусали, но моим подругам повезло меньше. Впрочем, они не очень расстроились, т. к. в этом случае давали два дня выходных...
Когда весь лук был собран, нашей работой было срезать большими ножницами, или это были секаторы, точно сказать не могу, всё лишнее с луковицы. А чуть позже, подсохший лук, мы складывали в мешки, а наши мальчишки занимались погрузкой.
Вот такая нехитрая работа... Но и её мы старались сделать интереснее: пели хором песни, устраивали соревнования, флиртовали с мальчишками с соседних лангов.
С первых дней мы подружились с тоненькой девушкой. У неё была длинная чёрная коса. Катерина, как открылось позже, была цыганкой, может оттого казалась мне необычной. Так же удивляла её судьба... Мать её, странная женщина, оставила Катю одну в городе, поселив на квартире у чужих людей, не присылала ей даже денег. Позже я буду свидетельницей на свадьбе Катюши, и познакомлюсь с её мамой, она и на вид не внушала уважения...
Так вот всё свободное время мы с подругой ходили кругами по двору лагеря, ища себе приключений. Думаю, в эти дни я ни раз прошла мимо своего будущего мужа. Он тоже провёл там несколько дней но, ни я его не заметила, ни он не обратил на меня внимания. Интересная штука - жизнь... С Катей мы так и не нашли себе приключения... Она выдержит такую жизнь не долго, через несколько дней её отправят домой с подозрением на аппендицит.
Честно сказать, я бы тоже с удовольствием придумала бы себе болезнь и уехала оттуда, но я совершенно не умела тогда притворяться, кроме того, было как-то неудобно возвращаться домой.
Через две недели жизни в лагере, мои друзья забрали меня на два дня на свадьбу. Для мамы это было неожиданностью. Я зашла, начала рассказывать, и расплакалась... Мама обняла меня, накормила борщом. На мою просьбу купить мне справку и оставить дома, мама ответила строго, что я уже взрослый человек и должна выдержать это до конца. Тогда я была немного обижена на маму, но сейчас понимаю её. И уважаю методы её воспитания.
Когда я сидела на свадьбе за столом полным всяческих яств, когда смотрела на эти лица, я поняла, что вижу мир по-другому. Что-то изменилось во мне за эти две недели.
И тогда я решила повеселиться в этот день от души. Первый раз в жизни я так «оторвалась», и даже драка, обязательное условие каждой русской свадьбы, случилась по моей вине. Правда, к счастью, никто этого не заметил. Вернее сказать, никто даже не мог предположить, что имя которое выкрикивали полупьяные парни, принадлежало мне. На следующий день я, довольная проведённым не зря временем, вернулась назад в лагерь и привезла полные сумки разной еды и бутылку вина - больше родители не дали. Девчонки были счастливы!
В выходные для нас устраивали дискотеку. Вот уж было развлечение! Местные парни приходили к нам в такие дни в гости. Среди них был и Димка, тот самый, что встретился мне однажды по пути на работу. Он пригласил меня танцевать и стал опять знакомиться. Тогда я и поняла, что Дима совсем меня не помнит. Он сразу признался, что пришёл сюда в поисках Олеси - девчонки из нашей группы. Уж очень она ему понравилась. Сколько раз ещё в жизни я буду слышать от парней об Олесе, сколько стихов мне дадут по-дружески прочитать посвящённых ей. Ну что же, Олесей восхищались, поверьте - не зря. А со мной всегда охотно откровенничали, даже и не знаю, что лучше. На самом деле, если уж мне кто нравился, то я могла своими разговорами заставить того забыть Олесю и не только её. Так получилось и с Димкой: через короткое время мы уже стояли за пределами лагеря, хохотали, а чуть позже он уже учил меня целоваться. Нет, я уже и до того целовалась с мальчишками, но Димка считал, что я в этом ничего не понимаю, и решил заняться моим обучением.
Уже через пару дней я буду бежать среди ночи навстречу к Димке, не побоюсь ни охранников с собаками, ни угрозы вылететь из техникума, так и не начав учиться...
Почти каждую ночь мы проводили вместе, просто дурачились, смеялись и целовались. Никогда я не слышала от Димки ни слова о любви. Пожалуй, мне тогда это было и не нужно, мы просто весело проводили время. Даже не знаю, была ли я в него влюблена...
Остальные ночи тоже проходили весело: мы с девчонками орали песни, рассказывали друг другу смешные истории, несколько раз даже удалось напиться и тогда мы хором ревели, не помню по какому поводу, наверное, просто так. Что интересно: с утра мы чувствовали себя замечательно, и работали так же.
Несмотря на постоянное чувство голода и на тяжёлую работу, я за эти полтора месяца поправилась на семь килограмм и превратилась из тощего ребёнка в девушку. Видимо из-за строгого режима, организм набрал свою норму, мой вес и до сих пор остаётся неизменным.
Через год мы все снова вернёмся сюда, вернёмся по собственной воле, вернёмся с удовольствием и проведём следующие полтора месяца ещё интереснее... Димка опять найдёт меня, опять я буду убегать из лагеря по ночам и однажды даже попадусь учителям... Опять будут песни до утра, и хохот будет слышен постоянно из окна нашей комнаты...
И вот тогда, на второй год, Димка единственный придёт проводить наш автобус, и я не выдержу, разревусь при всех, чувствуя, что уезжаю отсюда навсегда.