В новинку

 -- Возьми это на себя, я спешу.
 -- Представь  себе – я тоже, спешу, домой, к ужину и баиньки.
 -- Забегаловка скоро закроется, ты же знаешь.
 -- Это ваши семейные проблемы…  Ха, да отправь ты её на курсы по кулинарии, а то ещё разведётесь.
 -- Со своими ста двадцатью килограммами её туда не пустят.
 -- А на кой нужно было на ней жен…
 -- Заткнись. Короче по потей сегодня за меня, потом как-нибудь рассчитаюсь.
 -- Так уж и быть. Давай.
 -- Давай.
   Андрей Васильевич пожал коллеге руку, снял с вешалки своё серое пальто и вышел из офиса на улицу.
   Оказавшись на свежем воздухе, он закурил, переложил портфель в левую руку. «Какой запах». Андрей Васильевич осмотрел с ног до головы прошедшую мимо него девушку. «Как монашка, а духи… У-ух, заводная». Он вернул портфель в правую руку и направился на автостоянку.
   Его машина дышала наладом, но он всё равно её всем расхваливал, и это не мешало ему с завистью смотреть на ухоженные или просто новые соседние машины по парковке. Выкурив лишь половину сигареты, он выбросил её себе за спину, вроде не глядя, но заранее улыбнувшись, зная, что окурок закатится под автомобиль человека, который в эту минуту делает его работу. «Когда нибудь загорится. По лучше следи за своей машиной Виталий, смотри, чтоб не протекала, за мной не заржавеет».  Он открыл дверцу своей машины, бросил портфель на заднее сиденье, сел за руль, закрыл дверцу, вцепился в руль руками и за шептал:
 -- Помочь он не хочет, молокосос, выкабенивается, унижает меня, издеваться вздумал, промолчал бы про жену, гнида, зачем? Я б таких… Ты у меня попрыгаешь сосунок, выродок, чтоб тебя. Вот тварь…
   Продолжая шептать, он выехал с автостоянки направляясь, домой, но по пути Андрей Васильевич заедет в мини-ресторан под названием – «Горяченькое».
   Он побывал во всех общепитах своего города, но этот ему сразу приглянулся, больше названием, нежели приготовленной здесь едой. Название успокаивало, в каком-то смысле даже манило его, ведь слово такое знакомое, так часто им используемое. Конечно не вслух, окружающим незачем знать, что он про них думает, он же сорока семи летний мужчина, с приятной, располагающей к себе внешностью, порядочный, семьянин и порядочный-семьянин тоже, дважды становился лучшим работником года (правда это было так давно, но всё-таки правда), плюс его старый, весь разбитый мини-вэн. И в итоге мы получаем – безобидного, в чём-то даже жалкого, почти облысевшего человечка, с «идеальным» брюшком. Всем этим он гордился, всё это пришло само, не напрягаясь, разве что кроме работы. Да и то устроился по блату, на многие его не доработки закрывали глаза, а сколько своих провинностей он сбросил на ни в чём не повинные плечи. Иногда молодые, можно сказать совсем юные, только что начавшие работать плечи, при чём находившиеся в тот момент под его руководством – пара, тройка, а может – пять, шесть, и почти все случаи заканчивались увольнением, конечно, не его. Бывало, он лично требовал от руководства увольнения для своего подчиненного, иногда с пеною у рта, так как «данный кадр не совместим с добросовестнийшим, справедливейшим лицом нашей компании» , и ему верили, его слушали и его же хвалили за чутьё и проффесиональный подход , а премия прилагалась, как кусочек филейного мяса верному сторожевому псу. 
   Вот он внутри, сидит за столиком, ждёт, уже заказал. Сегодня не как обычно: за третьим, справа от выхода. Место занято, необходимо рассмотреть разрушителей его идиллии. Их трое: один приличных, не конкурентоспособных лет и две с ног до головы ухоженные дамочки. «Совсем не к месту. Смешные». Он пялился на них и улыбался.
 -- Скажешь, не понравилась? – Cпросила тёмно-синее пальто у тёмно-красного.
 -- Какая-то угловатая и тёмная, мне не нравится. Мрак. В такой только алкоголикам жить,  я не хочу.
 -- Дурочка, а ремонт на что? – С просил дистрофик дистрофичным еле слышным голосом.
 -- Не понравилась она мне, накинулись. Квартиру выбираем моей дочери, и я решу, какую купить.
 -- Эта дешёвая, отсюда до университета не далеко. Мы уже столько адресов объездили. – Синее пальто куснула пирожное, и хлебнуло кофе.
 -- Нытьё, вы с утра уже уставшие.
 -- Ты в семь часов нас подняла.
 -- Нас? Тебя! Мы-то с Колей в пять были одеты, в пять. Правда? – Красное пальто посмотрела на худого взглядом обещающим много нехорошего.
   Мужчина проморгался для ясности зрения, было видно – он явно не выспался.
 -- Конечно. До конца жизни буду помнить сегодняшнее утро – «Мы опоздаем», «Мы не успеем», «Лучшие заберут». Столько шума, беготни. И ради чего? Какую не посмотрим – всё не довольная рожа. Ленка нас убьёт.
 -- Ни чего, потерпит. Ишь, выискалась. Если и покупать, то хорошую, а не первую попавшуюся.
 -- Да ну тебя. – Доходяга махнул рукой, поднялся со своего места. – Я курить.
 -- Только и знаешь курить. Иди, выкури там квартиру.
 -- Тьфу ты. – Бормоча, мужчина вышел на улицу.
   Андрей Васильевич ел суп, временами поднимая взгляд на женщину в синем пальто, чем-то она вызвала его интерес. «Мягкая, будто одуванчик, как говорят – утончённая». Он обращал внимание на то, как она сидит, ест пирожное, жуёт, поправляет прядь волос. «Недотрога».
 -- Ты ещё не доела? – спросило красное пальто.
 -- Пирожное слишком жирное.
 -- Неужели действительно устала? А я вот ничего, даже странно.
 -- Следующий адрес – «Незабудкина». Прямо сейчас поедим?
 -- Ой, зачем ты его записала? Мне голос мужчины по телефону не понравился. Прямо дрожь пробирает, и вспоминать не хочется. Какой там следующий?
 -- Что же ты за дурра такая? – Вернувшийся с улицы доходяга хлопнул себя по бёдрам и ушёл обратно.
 -- Вечно он ругается, а что я сказала, а? Вдруг тот мужчина маньяк какой-нибудь? Что он злится? Он просто не понимает и всегда не о том думает, а потом попадает в разные ситуации. В самые разные. И я виновата ещё. Я думаю на шаг вперёд, не то, что некоторые. Я не про тебя.
 -- Ни чего. Больше адресов в этом  районе нет, мы сегодня все обошли.
 -- Правда? Так быстро. Ох! Ну, тогда всё, поехали домой.
 -- Вы едте, мне к Таньке нужно забежать. Она что-то хотела рассказать.
 -- Что-то. Ха! Что-то об очередном курорте, а точнее о своих любовных похождениях. Буд-то ты её не знаешь.
 -- Раз обещала надо заехать.
 -- Как хочешь, я терпеть её не могу. Она вечно в облаках.
 -- Пока.
 -- Ага. – Красное пальто попрощалась с синим, повернулась было уходить, как вдруг заметила солидного с виду мужчину, который доев свой ужин не спускал глаз с её подруги. – Ты кого-то обольстила.
 -- Кого? – Она осмотрелась вокруг и заметила его. – Ты думаешь?
 -- А как же. Смотри, как он уставился на тебя.
 -- Ладно, иди, может у меня спина белая.
 -- Да, белая, шелковистая и жаждущая мужских рук.
 -- Хватит тебе. Навыдумываешь тоже.
 -- Пока. – Красное пальто ушла, а синее взволнованно посмотрела на заинтересовавшегося ею мужчину.
   Он не стеснялся своей наглости. Она всё больше и больше нравилась ему. Андрей Васильевич сам себе удивлялся, то и дело, хмыкая, но это была не сексуальная тяга, а нечто другое.
   Она допивала кофе, временами посматривая на него. Ей было не спокойно. В очередной раз оглянувшись она не выдержала и спросила: 
 -- Что?
   Мужчина поднял руки и виновато улыбнулся.
   Когда она отставила, пустую чашку в сторону и достала из сумочки косметичку, он решил с ней познакомиться.
 -- Извините. Можно? – Мужчина заискивающе улыбался, указывая рукой на свободный стул за её столиком.
 -- М-м,  пожалуйста. – Она подвинула косметичку к себе по ближе, он сел.
 -- Я наверное вас напугал? Простите, просто я не мог отвести от вас глаз. Вы… Вообще какая-то не такая
 -- И как вас понимать?
 -- Не знаю. Сам не понял, что я сейчас сказал. – Произнеся эти слова, он встал.
 -- Вы уходите?
 -- Да нет. – Андрей Васильевич сел. – У меня к вам предложение – давайте сходим куда-нибудь вместе? Извините за спешность, но мне бы очень хотелось. Честно, очень.
 -- Я не знаю вас. Совсем.
 -- Я могу на это время отдать вам свой паспорт. Он у меня с собой. – Мужчина положил на стол паспорт. – Вот. Берите, там адрес, моё семейное положение…
   Упомянув про графу – семейное положение, он в это же мгновение вспомнил про свою жену и семилетнего ребёнка, которых он напрочь забыл и не вспоминал всё это время, пока пялился на неё. Андрей Васильевич всерьёз испугался сложившейся ситуации. У него округлились глаза, руки судорожно вцепились в документ, лежавший на столе.
 -- Вы о чём? – Внешние изменения собеседника она не успела заметить, так как клала косметичку в сумочку.
 -- Понимаю. – Он быстро пришёл в себя. – Несу околесицу бредовую. Забудьте то, что я секундами раньше наговорил. Я имею в виду, идиотское предложение о залоге. Хе. Вот нелепица.
   А сердечко-то забилось быстрее. Хорошо, что он не носит обручальное кольцо. Со времени женитьбы, Андрей Васильевич «слегка» прибавил в весе, и теперь кольцо не налезает на палец. « Зачем делать новое, именно это ты надевала мне на палец во время церемонии. Пусть оно и останется. То, что я не нашу его, ни о чём не говорит». Умилительно, не правда ли? Эти слова Андрей Васильевич говорил, говорит и будет говорить своей жене в каждую годовщину. Потому что без кольца так удобно… Короче жить удобно без него.
 -- Не надо так сокрушаться, идея была совсем даже ни чего. – Она встала, повесила свою сумочку себе на плечо и посмотрела на него. – Я пошутила.
 -- Вы уже уходите? – Он почему-то вспотел.
 -- Да, извините, я спешу.
   Произнеся эти слова, она торопливо вышла на улицу. Андрей Васильевич потоптался на месте, краснея на глазах, затем бросился к своему столику, оставил деньги за еду и побежал на выход, но пробегая мимо её столика его, осенило – «Она не заплатила!» Он быстро оплатил заказ за всех троих, так как не видел, чтобы её знакомые расплачивались за себя. «Бедная овечка, у тебя друзья нахлебники».
   Андрей Васильевич выскочил на улицу, огляделся по сторонам, увидел её, шедшую по тротуару к автобусной остановке, и побежал вдогонку. Не смотря на осеннюю прохладу его лицо сияло улыбкой на губах, сверкало краской от «изнурительной пробежки в пятнадцать метров, блестело сильной испариной, всё от того же. « Теперь обязана».
   Он действительно хотел с ней говорить, смотреть на её волосы, походку, позу. Но при этом отдавал себе отчёт, что это не любовь, а что именно не мог разобрать. Было в ней что-то для него давно забытым. Слова? Не-ет. Что? «Мы люди, такие сложные».
 -- Подождите! – Он догнал её и согнулся пополам.
 -- Что вам надо? – Она выглядела испуганной, в основном от его внешнего вида.
 -- Вы не заплатили. Мужчина вы прямился и принял выражение лица благодетеля, строгого благодетеля. – Мне пришлось за вас.
 -- Не было у вас такой необходимости. Так же догнали бы меня и я расплатилась бы. – Сейчас она успокоилась
 -- Ну уж извините. Я хотел как лучше. Причём я не знал успею ли вас догнать. Смотрите, как далеко вы ушли.
 -- Да, вид у вас не спортивный. Сейчас я… -- Женщина полезла в сумочку за деньгами потраченными на неё.
 -- Не мелочитесь. Мне было приятно.
 -- Неудобно выходит.
 -- Пожалуйста, давайте сходим куда-нибудь вместе? Вот и всё чего я прошу.
 -- Я спешу. – Она пристальней всмотрелась в его круглое лицо, с мягкими чертами лицо.
 -- А завтра? – Он сморщил лобик, чуть согнул ноги и улыбнулся, мягко.
 -- Ну хорошо, завтра.
 -- Мне за вами заехать или встретимся в условленном месте? Во сколько?
 -- Давайте здесь, на этой остановке в шесть вечера, нет, в семь.
 -- Хорошо. Куда пойдём?
 -- Это вы сами думайте. О, автобус. Досвидание.
   Она уехала на автобусе десятого маршрута, он немножко постоял на остановке, вытер пот, закурил и пошёл к своей машине, которая привезёт его в адский котёл – семейный уют (не обращайте внимание, мы сейчас говорим про его семью).
   Он не поехал в гараж, решил оставить машину у своего подъезда, но оказалось, все выгодные места были уже заняты другими, тогда он проехал к следующему и оставил машину там. Фонарь не работал, луж, не иссыхающих весь сезон полно, в следствии Андрей Васильевич намочил ноги. Код набран, его квартира на первом этаже, он позвонил в дверь.
 -- Кто там? – Раздался за дверью детский голос.
 -- Открывай.  – В ботинках хлюпало и это раздражало его.
   Оказавшись в коридоре, он закрыл за собой дверь, в шутку сильно шлёпнул сына по попе, быстро расстался с мокрой обувью и носками.
   Ребёнок собирался бежать в комнату, но отец схватил его за руку.
 -- Ты почему открыл дверь?
   Дитя потупило взгляд и молчало.
 -- Я с тобой говорю. Почему ты не спросил кто за дверью?
 -- Я спросил. – Сын посмотрел на отца, в его взгляде появился вызов.
 -- Но я не ответил тебе.
 -- Андрей? – Крикнула жена из комнаты.
 -- Да! – Ответил он. – А если бы ты открыл ворам, убийцам?
 -- Ну и что! – Мальчик вырвался и убежал в комнату.
 -- Гадёныш.
   Он повесил пальто, обул тапки, с портфелем в руках прошёл в комнату, к своему семейству.
   Толстые руки жены покоились на подлокотниках кресла стоящего спиной к входу в комнату, она смотрела телевизор, малыш стоял рядом, по правую руку от неё.
 -- Что ты сделал ему? – Спросила она, показав своё лицо из-за спинки кресла.
 -- Самой нужно открывать, а не посылать ребёнка. – Он положил портфель на стол у окна и уселся на диван, стоявший около стены.
 -- Тебе бить его обязательно?
 -- Да не бил его ни кто. – Он лёг и посмотрел на сына. – Иди сюда.
   Мальчик не шелохнулся.
   Андрей Васильевич достал из кармана брюк шоколадный батончик, купленный сегодня днём, конечно не для сына, себе в качестве обеда, но забытый в суматохе рабочего дня.
 -- Иди, папа купил тебе гостинец.
   Мама погладила сына по голове. Ребёнок подошёл к отцу и взял сладость из его рук, открыл упаковку, сел на диван, жуя батончик. – Я недавно макароны отварила, если хочешь, ешь.
 -- Не хочется, я на работе поел. – Он встал, потрепал сына за плечо и пошёл на кухню  курить.
 -- Мне звонили? – Крикнул он.
 -- Витька, сказал, что всё сделал. Ты что, сегодня раньше ушёл?
 -- По «Островской» дорогу на ремонт закрыли, пришлось ехать в объезд. Я утром из-за этого на работу опоздал. – Проговорив враньё, он стал вслушиваться в последующие слова жены.
 -- Ну и правильно, лучше не задерживайся. Пусть Витя если что поможет.
 -- Вот и я о том. – Он спокойно затянулся. – Бензин опять подорожал.
 -- Да ты что? Совсем оборзели. Сколько же на них денег можно тратить.
 -- И не говори, наше мудачьё ни чего не делает. – Он потушил окурок, прошёл в комнату и лёг на диван.
 -- А мы выбираем их. Одни шуты да трепачи.
   Сын доел шоколадку и стал играть обёрткой, отец коснулся его ногой и погразил пальцем.
 -- Чё там сегодня по телеку? 
 -- Я смотрю шоу.
 -- Когда твои шоу закончатся. – Андрей Васильевич потянулся за программой передач, лежавшей на спинке дивана. – Так. Ща по десятому идёт фильм.
 -- Давно начался?
 -- Только что.
 -- Подождёшь. Шоу через полчаса закончится.
 -- После твоего шоу начнётся боевичок. Вот его и посмотрим. Это тот фильм, где один в лесу прячется. Помнишь Митька? Он там ещё кабана убивает.
 -- Да! Хочу посмотреть.
 -- Только начало, тебе завтра в школу.
 -- Ну, мама. Можно я посмотрю? Я высплюсь.
 -- Нет, тебя не добудишься.
 -- Вот так. – Андрей Васильевич подмигнул сыну и встал с дивана. – Завтра, после школы посмотришь, я запишу его. Он ел?
 -- Макароны с колбасой.
 -- Всё, пора стелить.
 -- Принеси мне воды. Кружка на столе.
   Глава семейства посмотрел сначала на кружку, затем на сидевшую в кресле жену, согнал ребёнка и начал раскладывать диван, прошептав:
 -- Перебьёшься. – Сын это услышал и засмеялся.
 -- Андрей.
 -- Иди, налей маме воды. – Сказал он Мите.
   Постелив себе и жене, он пошёл в комнату сына. Не включая свет, он сел на детскую кровать, чтобы спокойно представить ту, в синем пальто. «Как её звать-то? Н-да, она и моего имени не знает, а согласилась на встречу. Значит, не так проста, как кажется».
   Постелив сыну, он вернулся в большую комнату, где жена всё ещё смотрела шоу, а Митя сидел на диване, пристально рассматривая пальцы своих ног.
 -- Митя, иди спать.
 -- А фильм?
 -- Хватит, тебе завтра рано вставать.
 -- Мама!
 -- Пусть посмотрит начало. Чего ты?
 -- Я сегодня не выспался, хочу раньше лечь.
 -- Я буду тихо смотреть. – Ребёнок не хотел сдаваться.
 -- Ну конечно, топай в кровать.
   Митя надул губки и демонстративно сложил руки на груди.
 -- Ты не понимаешь? Я играть с тобой не стану.
   Отец схватил сына за руку, тот начал упираться, брыкаться ногами, отмахиваться свободной рукой, но силы были не равны и через минуту он уже сидел в своей  комнате с выключенным светом и  ревел во весь голос, чтобы родители слышали, как сильно они обидели его.
 -- Зачем ты так? – Жена стояла у дивана в ночной сорочке.
 -- Я его не бил.
   Андрей Васильевич лёг на диван, накрылся одеялом и отвернулся к стене.
 -- Ты на запись поставил? – Легла она рядом.
 -- Да хрен с ним, покажут ещё.
   С полчаса они не могли уснуть из-за всхлипываний, раздававшихся за стеной.
   Он сначала думал о той, затем, когда жена уснула, думал о своей семье: о надоевшей, раздражавшей его жене, о не желанном ребёнке, о женитьбе из-за беременности. «Как не удачно всё вышло» -- подумал он и усмехнулся.
   Сон не шёл. Андрей Васильевич сходил в туалет, зашёл на кухню покурить. Выкурив треть сигареты, он услышал сына, зашедшего в туалет, а когда тот вышел, позвал его к себе.
 -- Злишься на меня?
 -- Нет. – Соврал он.
 -- Постой здесь.
   Отец сходил в комнату и принёс сыну двадцать рублей.
 -- Купи себе чего-нибудь.
 -- Ага.
 -- Иди спать.
   Когда Митя ушёл, он заглянул в холодильник, съел бутерброд и пошёл спать.
   Утром Андрей Васильевич позавтракал ненавистными  ему макаронами, оделся, перед выходом чмокнул жену, забросил сына в школу и приехал на работу. В офисе, как ни странно поработал, в перерыве угостил Виталия пивом в кафе напротив. В конце рабочего дня пошутил, покурил с коллегами поехал в «Горяченькое». В нутрии было пустовато, он с удовольствием поел, устроился на стуле поудобней и остался ждать семи вечера в мини-ресторане, дабы через большое окно была видна остановка. Ну а через сорок минут очередной автобус привёз её, всё в том же синем пальто. «Молодцом». Увидев ожидаемую он пошёл к ней.
    Пообещав свидание, она лишь думала, как бы отвязаться от него и совсем не собиралась приезжать, но утром она вспомнила его, удивилась и польстилась настойчивости незнакомца, затем постаралась забыть, а день не заладился, одна не приятность следовала за другой и после работы она решила приехать.  «Если его не будет на месте, сразу уезжаю».
 -- Здрасте. – Он протянул ей руку, растянув рот до ушей.
 -- Ой. – Здоровавшийся стоял за спиной. – Здравствуйте. Вы так меня напугали.
 -- Не хотел. Просто я рад, что вы пришли. – Подъехал автобус, образовалась толпа. – Моя машина за углом…
 -- А? – Она огляделась по сторонам. – Хорошо, пойдёмте.
   Они, молча, прошли к машине. Оба волновались: она трижды перекладывала сумочку с одного плеча на другое, а он  раз пять заглядывал ей в глаза.
   У машины Андрей Васильевич, как и подобает мужчине, сначала открыл дверцу даме, после чего чуть не поскользнувшись, обежал автомобиль и залез в него сам.
   В салоне попахивало спёртостью, но хозяин не замечал этого. Женщина осмотрела внутренние убранства, положила сумочку к себе на колени, поправила полы пальто.
 -- Давно не прибирались?
 -- Вроде и так нормально. – Он бесцельно заглянул в бардачок.
 -- Как скажите, машина ваша. Куда поедим?
 -- Куда? – Он уставился на неё. – Я даже не подумал об этом. Чёрт.
 -- Совсем?
 -- Совсем. – Мужчина вспотел и вцепился в руль.
 -- Интересно. О чём вы только думали.
   К этому моменту он покраснел. Уставившись в лобовое стекло, он туго соображал. Женщина почему-то стала его раздражать. Немного, но заметно.
 -- Простите. – Она погладила сумочку и посмотрела на него. – Совершенно не обязательно куда-нибудь ехать. Можно пройтись, здесь неподалёку парк. Кстати, я до сих пор не знаю, как вас зовут. Елена Сергеевна.
 -- Андрей Васильевич. – Без особого энтузиазма он пожал протянутую руку.
 -- Не переживайте. У меня сегодня просто день не выдался. – Она посмотрела, что он вытирает о штаны вспотевшие руки. – Вы думаете, я не нервничаю? Всё это, как-то сумбурно.
   Женщина говорила, но Андрей Васильевич не слышал её. Он достал сигарету, сделал пару затяжек и вышел из машины. Что-то было не так, но что именно не мог понять.
   На улице он посмотрел на дорогу, повернулся в сторону парка, и уже выбрасывая окурок, в его поле зрения попала остановка. Он опомнился. «Да что же это такое». Заглянув в машину, увидел её на прежнем месте, а что сказать не знает.
 -- Вы звонили? – Она смотрела на него.
 -- Что? – Он сел на водительское место. – А-а, нет. Я не пользуюсь сотовым. Слышал, от них может появиться рак.
 -- Да, я тоже слышала.
 -- И от микровалновки.  Предпочитаю классическое приготовление пищи.
  Он сидел, положив руки на руль, перебирал пальцами, смотрел в лобовое стекло, пару раз чесал затылок, вобщем нервничал, сам себе удивляясь.
 -- И-и? – Елена поводила рукой перед лицом Андрея. – Я всё ещё здесь. Вернитесь. 
 -- И-извините. Чё-то я расклеился.
 -- Заболели, наверное? – Она иронически посмотрела на него.
 -- Может быть. Я вчера…
 -- Врёте. Послушайте, вам чего от меня нужно? Секса? Убить время? Может просто скоротать вечер, в приятной, женской компании? Вы для себя хоть решили? – Теперь она уставилась в лобовое стекло. – Я не пойму вас. Конечно мы знаем друг друга совсем ничего, точнее мы совершенно чужие люди, но я совсем вас не чувствую, я…. Так сейчас – Елена приложила пальцы к вискам. -- Я хочу с вами говорить. Понимаете? Не ради трёпа, а-а …, ну не знаю, нашего внутреннего, ради Нас. Так не хватает настоящего, искреннего.
   Сначала он всерьёз задумывался над тем, что она говорит, но после не своевременной у неё заминки  он решил не тратить время по попусту, и стал обсасывать узкую мыслишку: «Чем бы её занять? Где тебе понравится?».
 -- Та-ак. Давайте вместо прогулки, лучше поедим. В этом ресторане.
 -- Я не голодна. Вы слышали меня минутой раньше? – Она повернулась к нему. – Я разговаривала со стеной?
   Андрей Васильевич почувствовал, что обстановка накаляется. Его по-прежнему влекло к ней не преодолимой и не объяснимой силой, поэтому он решил немножко под играть, поговорить в серьёз, совсем чуть-чуть.
 -- Э-э. Для меня это в новинку. Тоесть, я не встречал таких женщин как вы. Мне с вами интересно, ново. – Он повернулся к ней. – Мне бы хотелось узнать вас по ближе….Я не в том смысле….Тьфу ты. Чёрт!
   «Всё испорчу!». Мужчина снова вцепился в руль, шумно задышал.
   Елена Сергеевна повернулась к лобовому стеклу, посмотрела на «Горяченькое», из-за витрин, которого исходил, такой уютный свет.   
 -- Хотите меня накормить? 
 -- Там тепло, мягкие кресла. – У него затеплилась надежда. – По десерту. А?
 -- Это моя слабость. Я надеялась, вы не предложите, но теперь обязаны угостить.
 -- Обязан? – Андрей Васильевич посмотрел на Елену.
 -- Шутка. У вас с чувством юмора плохо?
 -- Вроде нет. – Он опустил взгляд. – Идём?
 -- Ведите меня.
   Они вышли из машины и направились в ресторан. Шли, молча, каждый думал о своём, на друг друга не смотрели, со стороны – чужие.
   Усевшись за его любимый столик, они заказали мороженое. Она повесила свою сумочку на спинку стула, посмотрела в окно.
 -- Растает.
 -- А? – Елена Сергеевна повернулась к собеседнику. Уже принесли? Быстро.
 -- Ещё бы. Всего-то и нужно: переложить брикет мороженого из упаковки в чашку, полить сиропом, добавить взбитых сливок, покрошить шоколад и готово – цена заоблачная.
 -- Я думала, здесь делают своё.
 -- Много думаете. – Он попробовал мороженое, посмотрел на неё. – Я в том смысле, что кормят тут не очень.
 -- Согласна. Пирожное вчера мне не понравилось.
 -- Ну а это? – Он указал на её чашку с десертом.
 -- М-м. Ничего. Пересластили немного, но есть можно.
   Спустя несколько минут оба доели мороженое, решили посидеть ещё, ничего не заказывая, но тему для разговора ни кто не находил.
 -- Вы кем работаете? – Поинтересовалась она.
 -- Сварщиком. Ха-ха-ха. – Андрей Васильевич залился смехом, хлопал себя по животу, по столу, вспотел, покраснел, вытер выступившие слёзы. – Простите. Ха. Да ерундой всякой, причём мало оплачиваемой.
 -- Извините, это как сказать. У вас машина и едите вы в ресторане.
 -- Нет, моя работа, персонально моя оплачивается не достаточно. Пусть кто-нибудь посидит на моём месте, да он с ума сойдёт. Знаете ли, на мне столько ответственности – чокнешься. Руководство до сих пор не может найти мне замену. Вот как. – Он вытер лоб, сел по удобней. – И не говорите, что я живу хорошо. Ем второсортное, езжу на опасной машине, опасна она в первую очередь для окружающих, но я вынужден создавать эту опасность. Хорошо живу, ха, можно-то лучше.
 -- Я и не говорила, что вы как-то особо хорошо живёте, просто есть люди, которым приходится гораздо хуже. Вот и всё.
 -- Да, я понял. Которые – обычные бездельники. – По выражению её лица он понял, что сказал лишнее. – Конечно, есть инвалиды, пенсионеры, люди… там…, или у кого сгорела квартира. Я по себе говорю. Мне попадаются одни бездельники. Сплошь и рядом. Не хотят работать и всё тут, а главное хорошо работать не заставить. Всё у них не так. Зачем такие нужны?
 -- Лично я подобных людей не встречала. Бывают проблемы, но они на то и проблемы, чтобы их решать.
 -- Значит, мне везёт. – Он выкрутился из трудного положения и повеселел. – Ну а вы кем работаете?
 -- В центре занятости населения.
 -- Людям значит помогаете. Нравится?
 -- Работа, как работа.
   Елена опустила голову, поводила  ложкой в чашке. Пока она не видела, Андрей посмотрел на часы.
 -- Да-а. Может, ещё куда-нибудь заглянем?          
 -- Поздно уже. – Она потянулась к сумочке.
 -- Без десяти девять. Вас отвезти?
 -- Если вам не трудно.
   Андрей Васильевич расплатился, и они вышли на улицу.
 -- Вам нравится осень? – Она шла с лева, смотрела на кусты.
 -- Грязь, холодно – разве это может нравиться.
 -- Если обращать на это внимание.
 -- Тогда не зрячим осень по душе. Ха. Так что ли?
   Они подошли к его машине. Она долго, молча, смотрела ему в глаза.
 -- Таким как вы этого не понять.
 -- Таким, – каким?
 -- Тем, у кого цинизм – любимая привычка. Вы пропускаете всё мимо и делаете вид, что это вас не касается. Зато обсмеять что угодно вы всегда готовы, вместо того что бы вдуматься или прочувствовать. Почему вы такой, Андрей – не задавали себе этот вопрос? Конечно, нет. Зачем? Вот ваш ответ, ответ на всё, и, к сожалению, под всё, у таких как вы, попадает самое главное.
   Он находился в ступоре и действительно многого не понял – пропустил мимо ушей. Она явно ждала ответа, что бы затем решить продолжить тратить на него время или сегодня же поставить точку.
 -- Зря вы так. – Вспотевший и раскрасневшийся он сделал попытку улыбнуться. – Всё правильно. Да я такой. Но вы должны были понять , что моё поведение, манера изъясняться всего лишь защита. Слишком много трудностей, проблем. Лично я не выдерживаю такого давления – закрываю глаза и обращаю всё в шутку. Для меня это единственный выход.
   Он внимательно следил за её реакцией. Сам того не ожидая он высказал почти всю правду, утаил лишь немного – Андрей Васильевич по настоящему обожал цинизм, боготворил его и в своей самообороне увяз по уши, теперь он не просто защищается, а только атакует с целью разрушения.
   Она выслушала внимательно, не сводя с его лица глаз. Когда он закончил, Елена Сергеевна посмотрела на дорогу и произнесла:
 -- Отвезите меня домой. – Она не поверила ему.
   «Повелась дрянь». Он открыл дверцу, вытер пот, тихо свистнул, сел в машину и, не спросив куда ехать, тронулся с места.
 -- Давайте не будем сориться. – Елена смотрела на дорогу через окно дверцы. 
 -- С чего это? – Он вёл машину на большой скорости.
 -- Мы разные, я не лучше и не хуже вас. – Её клонило в сон, она устала и была уверена, что едет домой. – С утра день пошёл не так.
 -- Ага. – Он смотрел на дорожное полотно, и слышал лишь голос, но не слова.
   У Андрея Васильевича голова была совершено пустой. Его что-то беспокоило и раздражало в ней. Он свернул в первый попавшийся переулок, проехал дальше, выехал на одностороннюю дорогу, наехал на камень, машину тряхнуло и до него дошло:
 -- Как разные?
   Он остановил машину.
 -- Почему разные?
   Андрей Васильевич повернулся к ней. Прислонившись головой к стеклу, она спала. Он впился взглядом в лицо женщины: её локон волос свисал над глазом, рот чуть приоткрыт, кожа покрыта лёгкой испариной. Его дыхание стало громким, он вспотел. Протянув руку, он коснулся её верхней губы, от чего она проснулась и посмотрев на него и где они находятся, поняла, что он собирается сделать.
 -- Не надо. – Она прижалась к дверце, держа сумочку перед собой.
 -- Давай? – Его зрачки расширились.
 -- Пожалуйста. Не трогайте меня.
   После произнесённых ею слов, ему стало дурно. Он замер, провёл рукой по своему лицу, повернулся к рулю, похлопал у себя по карманам, закурил и надавил педаль газа.
 -- Дайте мне выйти. – Она не двигалась, следила за его движениями.
 -- Заткнись. Не говори. – Сигарета прыгала у него во рту. – Я не хотел ни чего плохого. Ты спала, а я всего лишь хотел тебя разбудить.
 -- Конечно. Я ни кому, ни чего не скажу. Выпустите меня. Я обе….
 -- Тва-арь. – Сигарета выпала изо рта.
   В этот момент женщина открыла дверцу и выпрыгнула из машины на ходу.
   Он испугался и закричал. Его крик больше походил на визг, руки намертво вцепились в руль, локти тряслись, посмотреть назад он не решался, но надавил на тормоз.
   Уличные фонари плохо освещали, но он разглядел кровяной след на асфальте у обочины в тридцати метрах от себя. Он подошёл к лужице крови, от неё к кювету шла полоса капель, местами размазанные. Словно по указателю он спустился в канаву, где среди мусора, коряг и опавших листьев лежала она. 
 -- Простите. Что же вы… Я бы ни чего не сделал.
   Андрей Васильевич подошёл к ней. Она лежала спиной к нему и не двигалась. Он склонился над ней, тронул её за плечо и заметил, что она дышит. «Живая. Скорую бы. Может телефон в сумочке?». Он осмотрелся вокруг. Сумочка была чёрная и при слабом освещении он не смог её найти.
   Он вышел на дорогу, хватался за голову, приседал не в силах стоять. Андрей Васильевич не верил, что это произошло с ним. «Что же делать? Зачем ты выпрыгнула?».   
 -- Зачем!
   Он походил в зад вперёд, спустился к ней и со слезами на глазах пнул женщину ногой, затем ещё, ещё, ещё…. Устав, мужчина вышел на дорогу под фонарь, осмотрел свою обувь и пошёл к машине.
   Его трясло. Он посмотрел на себя в зеркало, закрыл правую дверцу и поехал домой.
   Фонарь у подъезда по-прежнему не работал. Ему снова пришлось оставить машину у соседнего и замочить ноги у своего.
   Дверь открыл Митя. Отец дал сыну подзатыльник, без помощи рук снял обувь, сбросил пальто, закрыл дверь и в мокрых носках прошёл в комнату.
 -- Это ты? – Не отрываясь, жена смотрела телевизор. – Митя, принеси программу.
 -- Он в своей комнате. – Андрей Васильевич положил портфель на стол и ушёл на кухню.
 -- Уже десять часов. Где ты был?
   «Стерва. Заткнись». Он наводил себе чай.
 -- Пришлось с одним, по работе встретится. – С кружкой чая в руках он вернулся в комнату.
 -- Случилось что?
   «Да, да, да».
 -- Не важно, уже всё улажено. – За стеной плакал ребёнок.
 -- Ты опять его ударил?
 -- Да не трогал его ни кто.
   Он поставил на стол кружку, прошёл к комнате сына, открыл дверь.
 -- Я же говорил тебе: не открывай незнакомцам дверь.
 -- Уйди. Я не буду с тобой говорить. – Мальчик встал с кровати и подбежал к окну.
 -- Чтобы больше этого не было. – Отец вышел из комнаты.
   Андрей Васильевич постоял за дверью сына, посмотрел на свои мокрые ноги, зашёл в ванную, помыл их, надел новые носки…
 -- Андрей? – Звала жена.
 -- Что? – Обозлёно отозвался муж.
 -- Сегодня приходил молодой человек, предлагал сдать кровь в нашей поликлинике. Акция какая-то.
 -- И что? – Одетым для улицы он стоял за её спиной. 
 -- Ты бы сходил. Всё-таки может это насамом деле кому-нибудь поможет. Он про одного мужчину расс…
 -- Прямо сейчас и схожу. – Он скрылся в коридоре.
 -- Уже поздно, они закрылись. – Она смотрела в коридор, не вставая с кресла.
 -- Я по работе. Обо дном тут вспомнил, скоро буду.
   Дверь громко хлопнула. Она сидела со слезами на глазах.  Из комнаты вышел сын, и они продолжили смотреть телевизор.
   Он вёл машину спокойно. Дорога знакома и любима им, он наслаждался ожиданием. Сегодняшний вечер был испорчен и Андрей Васильевич изо всех сил уже старался его забыть. Он включил радио, первую попавшуюся станцию, забарабанил пальцами по рулю в такт музыке. Его дыхание захватило, он увидел их: девять совсем молодых девушек стояли в ряд вдоль дороги, все вызывающе одеты, большинство выпускают изо рта сигаретный дым.
   Андрей Васильевич часто замечал, что смотреть на них, таких: у дороги, в шеренгу, мёрзнущих, ему доставляет большее удовольствие, чем секс с ними же.
   Он подъехал к желающим заработать. Их выстроили перед ним. Он выбрал приглянувшуюся. Она села к нему в машину.
   Андрей Васильевич положил руку ей на колено, она спросила, как его зовут, он отшутился и повёл машину в укромное местечко.
   «Завтра пойду в полицию. Ха!».