L, opera

               

               
                "что бы вы сделали с 5000S
                свободных средств?"

                Forbes




Знаете, я бы не стала тут долго выдумывать хитроумную комбинацию, задаваясь целью во что бы то ни стало понравиться вам...
Я за абсолютную искренность. Так что если вы хотите знать, что сделаю с 5000$, именно это и узнаете.
Как только мне на голову свалятся эти неожиданные деньги, не раздумывая куплю билет до славного города-героя  Парижа со всеми вытекающими...

Не сочтите за пошлость, прошу, и уж точно не обвиняйте в гламуре или подобных глупостях! Конечно, вы ничего не знаете о моём вечном ожидании этой встречи, перемешанной с её отлагательством всякий раз, когда возможность приближается. Не читали мои прошлые рассказы, все до одного, оба посвященные ему...
Это очень давняя история, никто теперь и не припомнит , где её начало, но она живёт во мне, идёт невидимкой рядом со мной, она во всём. Моя вторая половина, моё раздвоение... Мой Париж рисуется в каждом дне, описывая спирали повседневности, поднимаясь по этой вечной крутой лестнице к логическому завершению. Когда-то это всё равно случится, не теперь, так скоро - не сомневайтесь!
А если в кармане уже шуршат мани, так чего тянуть! Боюсь, только прирасту нараз к этой недосягаемой точке на моей карте мира. Мне будет трудно с ним проститься.

Как сказал уже до меня поэт, это родина моей души. Ничуть не высокопарно, без пафоса, всё именно так.
Если бы мне дали выбирать, где оказаться, имея свободные деньги, я бы не мешкала. А уж потратить легкомысленно то, что останется от затрат на перелёты - то конечно же, там, в Париже. О...

Знаете, что значит для меня путешествовать? Да нет, не шоппинг и не достопримечательности, хотя куда уж без этого! Оставим на потом очереди и сутолоку. А сначала встать пораньше и налегке, вглядываясь в лица утренних прохожих, с милым "доброе утро" на их языке бежать в новый день.
Во Франции утро начинается с запаха свежих булок, который дразнится так, что не оставляет уже места снам! Скорее, за горячими вестниками новых ощущений! сегодняшний день наверняка будет особенным...
Только не спеша, только осторожно, чтобы не спугнуть очарования этих ожиданий от столь внезапного подарка судьбы! Идти, не зная карты, плыть в пространстве невидимкой, всё погружаясь в запахи, ароматы, разговоры, суету и пыль этого дня.
Как же интересно! всё ли так, как я это знаю, здесь, в месте слишком далёком от этого дня, ни чем не напоминающим этот пепельный призрак с миллионами копошащихся счастливчиков!? Мне кажется, я точно знаю! как звучит этот механизм, как там всходит и заходит солнце, как умолкают улицы после каждого его ухода , как гул улиц меняется на гул метро, бокалов, каблуков, ди-джеев, опер, тишину мостов, вечной реки, пропахшей историей...
Сердце больно трясётся при упоминании об этом.

Как не спустить тогда первые попавшиеся бонусы на такое!? Не смотря на вечные долги, очередь к стоматологу, ветхий гардероб, давно заждавшийся ремонт, планы на лето, да мало ли что ещё!
Попав в Париж, я бы, немного прийдя в себя, пережив первый шок от встречи с этим родным по сути и чужим по крови существом, вечно скитающимся в моём сознании, непременно навестила Мари-Жозе.
Надену своё лучшее по погоде что-нибудь от Kenzo, прихвачу по пути "макарон", привезённый из дома редкостный экземпляр чего-нибудь исключительно прекрасного и отправлюсь прямиком туда, где уже так много лет творится история, где обитает такой удивительный человек... Именно она познакомила меня с собой. Да-да! Ничего смешного! И сегодня я спешу сказать ей об этом. Только благодаря этой удивительной женщине я, в уже вполне взрослом возрасте, встретила себя. Просто увидела в зеркале, как проявленный умелой рукой"полароид", своё отражение. То да не то. То, что когда-то исчезло из поля моего зрения. То ли благодаря каким-то не тем подружкам, то ли с мамой очень хотелось поспорить, то ли просто прошла мимо...
"Опасно не замечать" - сказал мне как-то один хороший знакомый, очень известный фотограф, когда работал над моим портретом. Это именно он научил меня вовремя замечать и не стесняться себя, своей сегодняшней красоты и молодости, никому не давать не прошенных оценок, радоваться каждому прожитому дню и никому не доказывать, что я - не жираф, мол "разве и так не видно?".
Но почему-то тогда я ему не так поверила, как теперь, спустя десяток лет, но сказать-то уже ему об этом не могу, о том, как навсегда эти простые слова залегли в мою память, оставили след... Ушёл.
О Париже, кстати он был весьма невысокого мнения, он любил Италию.
А вот Мари-Жозе, счастливица, такой изящный, но совершенно необходимый инструмент в этом оркестре! Она заведует вкусами. К ней прислушиваются Звёзды. Правда! самые настоящие, те, что приковывают всеобщее внимание и обрастают сплетнями. А мы-то думаем, почему они так неотразимы!? А это она им показывает их отражения в зеркале, расколдовывает. И они, счастливые идут с гордо поднятыми причёсками-шляпами-улыбками, смело транслируя себя миру. Вот и я присоединилась к их числу с некоторых пор, надо же подумать! Я!

А теперь, ну может быть не сразу, не сейчас, а через ещё несколько месяцев и немыслимых мук обучения, смогу сама поговорить с ней по французски! Ну надо же! больше не нужно будет изображать из себя глухонемую, глупо улыбаясь и перешагивая через неловкость. Ради этого стоит просиживать по ночам за уроками, тратить каждую свободную минутку на
бесконечные черновики и переписывания, только бы получилось! Только бы мне не переправили снова всё красным- красным... Ma professоre очень надеется на мои успехи, но как я пойму, если не окажусь Там, не поговорю Там, с Ней?

О том, как непросто найти себя, а встретив, не расплескать, нести бережно и красиво. О том, как прекрасен мир во всех его проявлениях.
Как свеж утренний снег в Альпах, как ярко звучит малина, попавшая на язык прямо на снегу. Как зовёт свежеиспеченная вафля, приглашая с собой горячий шоколад именно в тот момент, когда уже нет места, где можно было бы спрятаться от солнечного ливня, заполняющего золотом каждый фрагмент твоих зимних каникул!
О том, как стонут прилавки от плодов прованских огородов, выдерживая на себе тонны результатов ежедневных трудов. Блестящие на солнце дыни из Каркансона, все до одной "контролируемого происхождения", разноцветные тапенады из Грасса, душистые травы, такие зловонные и великолепные трюфеля, найденные где-то в замшелых лесах ловко натренированным кабаничком, знаменитое марсельское мыло ручной работы, макарон, козий сыр... Высокий усач за прилавком лихо затачивает нож. Взмахом стали, как дирижёрской палочкой он отсекает кусочек du chevre, чтобы вы попробовали, а сам светится как лампочка и Поёт! За ним эхом подхватывают мясник, торговцы оливами, кондитер - весь этот стройный оркестр сливается с запахом цветов, ягод, лаванды, копчёностей, гортензий, грибов. Этот дурман без чувств выносит тебя к ногам замка Гримальди и тогда понимаешь, почему именно здесь был так счастлив этот мученик Пикассо, так недолго и прекрасно. Ведь в конце переулка - море с шёлковой каймой, что нашёптывает по ночам серенады Овидия, за спиной - горы, где хранятся все запахи мира, все тайны полей и гастрономических книг; в доме прохлада, а на столе плещется в звонком стекле сок "больших Шато". Вечерняя бледность заката обещает долгие прогулки, скользких устриц, напоследок чего-нибудь сладенького, от которого невозможно оторваться, зарыв босые ноги в уже ленивый, вздохнувший от детского смеха песок. Увязнув в этой истоме, все ещё помнишь о своём происхождении, но уже слабо...
Завтра опять ждёт день, проведённый в этом зачарованном месте, сложно подумать, что есть оно на самом деле. Место, где старики не носят грозных морщин, дети отражают в своих ясных глазёнках смех проплывающих мимо редких гостей-облачков, взрослые не торопятся казаться такими уж серьёзными. Красота наполняет воздух волшебными пузырьками и каждый, кто попадает сюда становится жертвами этого безумного небесного эксперимента. Именно здесь люди сотворили такое количество шедевров, что невольно поверишь в чудо.
Мы обязательно с ней поговорим обо всё об этом, неприменно!

А назавтра ближайшей электричкой к морю! О чудо! прихвачу с собой акварели, корзиночку с провиантом и напишу столько этюдов, сколько вынесет моё безутешное "я".
Наполнив до предела своё любопытство, можно возвращаться назад, в реальность, а можно изменить её навсегда, благодаря таким незабываемым дням наедине с собой и своей мечтой.
Возвращение домой сулит долгие разговоры тихими зимними вечерами за чаем, новые сокровища в семейную копилку,прозрачные от удивления глаза, свет из которых долго еще будет проливаться на повседневность.

Нет, одной мне это не под силу! Ближайшим самолётом ему придётся прилететь сюда. Прихватим ещё один день в Париже вдвоём! Чтобы вместе прожить это безумие, чтобы вместе искупаться в мечте, проплыть взявшись за руки в потоке суматошного дня с рынками, вокзалами, музеями, каруселями, толкучкой... Чтобы вместе послушать тишину сонных аллей, посидеть на лавочке Монмартра, той самой, где любили Ахматова и Модильяни. Чтобы поговорить, наконец, обо всём, что накопилось за последние 20 лет, обо всём, что прячется за вечными сковородками, спешными завтраками, вечерними полуобмороками у tele`. Конечно, мы шиканём на последние заначки, мы всегда так жили, без оглядки! Закажем столик у Ducacce...
"А давай снова поженимся!", скажу я ему в который раз. Может быть на этот раз повезёт, и мы сможем симпровизировать новую свадьбу со старым мужем, без толпы, без церемоний, без ритуалов. Только Он, Я и Париж. Столько времени пролетело, совсем незаметно. Какие мы теперь? Мы ли это? Те ли? Там ли? Вот и познакомимся поближе.
Обратный путь должен лежать через Asterix-parc. Как же можно вернуться домой без гостинцев для моих ангелят! Эти маленькие человечки ждут и верят, что мы, взрослые способны на чудо, готовы исполнить любую их самую невероятную мечту, можем заново перекроить мир, если придётся, только ради того, чтобы они были счастливы !
Начнём с себя, с исполнения своих мечт, засевших больно занозой где-то в детстве и никак не желающих исполняться. Пусть у каждого будет такая мечта, а остальное - дело техники! Voila!




Полночь, пишу, проходит он, сонно пошатываясь: пишешь, оперу?
Старый, конечно анекдот, но так и быть, пусть будет "Опера".


март 2012г.