Военное дело по-военному и по-революционному9

Кстати, герой Гражданской войны Гай был позорно разбит под Ростовым на Дону, командуя дивизией, 2-м Донским корпусом генерала Улагая зимой 1918-го. Впоследствии прорвавшихся «станичников» догнала конница будущего маршала СССР С.М.Будённого. Корпус был фактически уничтожен и полёг в заснеженных степях под Сальском. Справедливости ради, следует отметить, что Г.В.Шапошников, что служил тогда при оперативном отделе РККА, в своих воспоминаниях повествует о том, что Улагай потерял до столкновения с 1-й Конной треть своего воинства замёрзшими и обмороженными. Дескать, ночевать было негде, а в продуваемой ледяными ветрами степи кроме всего прочего нечем было согреться: ни строений не наблюдалось, ни сколько-нибудь подходящих деревьев. Помёрзли – вроде как армия Наполеона. Но на это можно только рассмеяться, ибо для не знающих: помимо того, что казачьи кони были выносливыми к переходам и суровому климату, и прирученными спать, где застигнет привал, сами казаки были ещё похлещи. Помимо шинелей толстого сукна до пят, мохнатых  бараньих папах, что натягивались до ушей и верблюжьих башлыков (накидка, что носилась поверх шинели и наподобие капюшона закрывала всё лицо)  у донских, кубанских и уральских казаков была ещё одна гордость – бурка. Так что говорить о замороженных казаках также забавно как, по Виктору Суворову (Резуну), о «белокитайцах». Кстати, когда он описывает свои эксперименты с переодеванием в буденовку и красноармейскую шинель в зимнем финском лесу, он забывает уточнить одно обстоятельство. А именно: шинели у рядовых и комсостава были толстого сукна, в зимнее время полагались варежки (командирам – перчатки), а суконный шлем имел отстёгивающиеся отвороты, что закрывали лицо от мороза. Кроме того, в РККА существовал как облегчённый парусиновый шлем-будённовка, так и зимний вариант «хэбэ». Ну, голь, как говорят, на выдумки хитра – что поделаешь с Владимиром Богдановичем?

   Кроме того, описывая учения 7-й Самарской дивизии Жуков описывает эффектное появление Гая на вороном белоногом коне. Жуков доложил ему, «что случай крайне благоприятный для внезапной атаки «противника» и что я решил немедленно развернуть полк в боевой порядок и атаковать во фланг…» Предварял эти события вплоть до появления будущего главного особиста на коне обстоятельный доклад полковой разведки: за железнодорожной линией Москва-Орша движутся в направлении станции Орша войска условленного противника. Они атаковали части, прикрывающие подступы к железнодорожному узлу.

   Вот что последовало дальше:

   «Посмотрев в бинокль, комдив сказал:

   - Редкий случай, действуйте смелее. Атаку предварите всеми средствами артиллерийско-пулемётного огня. Главные силы дивизии подойдут через 20-30 минут. Их удар будет направлен в тыл этой группировке, с тем, чтобы нанести ей окончательное поражение.

   Через час всё поле «сражения» сплошь было затянуто дымом и пылью, кавалерийские полки 7-й дивизии, развернувшись в боевые порядки, с громкими криками «ура» мчались на «врага». Картина была поистине красочная: лица у бойцов разгорячённые, глаза устремлены вперёд, как в настоящем бою. Дальнейшее «сражение» было прервано сигналом «отбой» На этом эпизоде и закончились манёвры, Общего разбора не было».

В принципе, можно было пересказать всё своими словами, вставив лишь «закавыченную» концовку: «Общего разбора не было». Военному человеку объяснять не приходится, что разбор учений всех видов обязан присутствовать всегда. Причём, как на уровне таких единиц, как военные округа, армии, корпуса и дивизии, так и на уровне полк-батальон, рота-взвод… Иными словами, учения всех видов это практика и теория боя, которой учатся все.

     Кроме того, только через час после атаки кавалерийского полка Жукова на войска «противника» в атаку перешла вся дивизия. Как это понимать? Сначала Гай утверждает, что главные силы подойдут через 20-30 минут. Получается, что они подошли через час. А за час, знаете ли, с кавполком из пулёмётов на тачанках да из полевых пушек калибра 76-мм, стреляющих шрапнельными стаканами, такой винегрет с редиской могут сделать, что не обзавидуешься. Уже хотя бы по этому факту несогласованности главных сил с авангардом можно и нужно провести объективный разбор. Но Гай этого делать упорно не желает.

     А причина всё тут же:

«Нам сказали, что за ходом «боя» наблюдал М.Н.Тухачевский, который дал очень хорошую оценку нашим частям. Но особенно похвалил он 7-ю кавалерийскую дивизию (Самарскую – Авт.) за форсированный марш-бросок и за стремительную атаку. А пехота заслужила одобрение за то, что сумела быстро развернуться к флангу, откуда она была атакована частями 7-й кавдитвизии (!?! – Авт).

     Мы были довольны, что нас похвалил М.Н.Тухачевский, и рады, что и наш «противник» также заслужил благодарность за хорошую манёвренность».

     Одно из двух: либо кое-что в первом абзаце писал непроходимый дурак из редакторов «Воениздата», что толком ничего в военном деле не разумел, или ему дали приказ написать или подредактировать рукопись маршала именно так. Профессиональный военный такую ахинею написать и надиктовать не мог. Во-первых, именно за такие манёвры, которые оборачиваются на войне гибелью целых дивизий, выносят не благодарность, а заносят выговор и ставят «на вид». Кроме того, в характеристике, подшитой в личное дело, за неграмотно организованную разведку и боевое охранение, а кроме того за неграмотное планирование операции виновных ожидают первые тревожные «звоночки». Их начнут задвигать подальше от оперативной работы. То есть карьера Рокоссовского, Ватутина и Василевского с Коневым или, по крайней мере,  Гудериана, Гота и Манштейна им покажется как небо в овчинку. Кроме того, выносить благодарность за «необеспеченные фланги» да ещё достигнутые быстрым манёвром «в поле» - это разве не пример тупости и разложения армии? Начиная с высшего и среднего командного состава? Ведь они, затаив дыхание и заглотав языки, будут слушать и внимать таким образом: «Ага! Раз за такое выносят благодарность, то можно не бояться. Пронесёт, вынесет, если что…»

     Не таким ли образом, дорогой читатель, в СССР 70-80-х появилось три совершенно разных армий: «асфальтно-паркетная», что тянула носки на парадах и смотрах, «садово-огородная», что вместо боевой подготовки копала колхозные огороды и настоящая боевая в числе так называемого ограниченного воинского контингента в ДРА (Демократической Республике Афганистан)? И из числа войск Западной группы, то есть на границах с НАТО. Задумайся над этим.

     Кстати похвалы, на которые расточался Тухачевский, понятны: он настаивал на походе в Европу. На помощь германским братьям по классу, которые попытаются совершить революцию в Баварии и в Рурской области. А попутно раздавить Польшу, чей «труп» он «увидел» ещё в 1921-м. Только вот незадача: комиссия Политбюро вскоре установит, что Красная армия совершенно не готова не то, что к походам за Вислу, но даже к оборонительным боям. Иными словами, её признают совершенно небоеспособной. Примерное равенство с противником (странами Антанты) лишь достигнуто по артиллерии. Что касаемо других видов вооружения, особенно авиации, то тут было не просто отставание – прыжок в бездну. Танков, захваченных у белых армий и интервентов, включая пулемётные британские «Уиппеты» и французские «Рено», да разные самоделки, насчитывалось всего около сотни.  До такого состояния довёл Красную армию её глава – наркомвоенмор Троцкий-Бронштейн. Дело в том, что после Гражданской войны она ему, за исключением собственных вооружённых сил, перестала быть интересной.

    После прочитанного и обдуманного начинаешь как вольно, так и невольно понимать, почему репрессировали Гая, Тухачевского и иных прочих «жертв». Они не просто не умели командовать – они, похоже, не желали этому учиться. Недаром у Жукова везде сквозит «роль партии» и «политическая подготовка». Точно также, как у Тухачевского: он со товарищи также делал упор на «собратьев по классу», не думая о последствиях. А польские жолнёры, рабочие и крестьяне, в 1921-м защищали свою родину. Они даже не думали о классовой солидарности с русскими, своими (в их представлении!) вечными угнетателями. Польская «красная милиция», организованная Тухачевским, тут же обратила оружие против красноармейцев. Ну, а попытки говорить с «собратьями» в форме цвета морской вольны или «филдграу» , как любит А.Исаев, в начале Великой Отечественной войны кончались пулемётными очередями, которые прошивали доморощенных агитаторов-троцкистов.
Жуков, к слову, всё же честно пишет на эту тему: «…Крупные недостатки были в работе военного ведомства, которое тогда возглавлял Троцкий». Что это за недостатки? По мнению Жукова, это вот что: «текучесть личного состава не была преодолена, серьёзно хромало снабжение, недостаточно высоко стояла мобилизационная готовность войск».
Ну, насчёт снабжения более или менее ясно. Уже столько раз приводился отчёт комдива Подласа, что не хочется повторяться: много бойцов и даже командиров небриты, одеты неряшливо, гимнастёрки и сапоги нередко рваные. Часто при встрече или появлении младшего и среднего комсостава они не то, что не встают по стойке смирно – продолжают курить… Это мы к тому, что партизанская вольница, которую принесла Гражданская война, приоритет партийного руководства (военного и политического комиссара) над собственно командиром части  сделал своё дело. Такая армия даже была не заинтересована в хорошем снабжении, ибо образцовый внешний вид лишал её идеологической составляющей – бандитско-партизанского ядра. Иными словами, если переиначить в разумных пределах Мухина и Белкина, то РККА 20-х была бандой, которую тщетно пытались «цементировать» в боеспособную» армию такие профессионалы, как Г.В.Шапошников. А возглавляли её «атаманы-гауптманы» вроде командира 3-го корпуса Червонного казачества В.Примаков и бывший командующий 5-й Дальневосточной армией – всё тот же Тухачевский. Как известно, многие из его окружения, включая Уборевича (он также служил в 5-й армии), проходили учёбу и переподготовку на командных курсах рейхсвера. Так что их уверенно можно назвать гауптманами. Не обидятся…

     Не стоит думать, что все бывшие императорские офицеры, особенно кадровые, были светочами военных знаний и мастерами воинской службы. Так, Ольдерогге, бывший начальник штаба Западной завесы, что остановил наступление 2-го Сибирского корпуса армии Колчака под Тоболом и спас от разгрома фронт под командованием Тухачевского, был фрукт ещё тот. Он, служа в РККА при киевском округе, играл на бега, купил на какие-то барыши особняк, покупал своим дочерям ездовых лошадей. Иными словами, военспец стал уже в бытность советской власти вводить стиль жизни царского генерала, каковым до службы у большевиков и являлся. Прошлые заслуги тут не в счёт – там, где начинается коммерсант, гибнет военный. А ко всему прочему, Ольдерогге, арестованный по делу «Весна», будет обвинён в связях с белогвардейским «Российским общевоинским союзом» (РОВС). Где, если помните, сидел  информатор-агент ОГПУ генерал Скоблин («Фермер») на пару со своей женой Плевицкой. Так, что помножьте якобы «выбитые» показания на  неразумные траты (ведь откуда-то появились огромные средства?), и вы поймёте: среди «бывших» изменников было немало. И тут Тухачевский со товарищи отчасти были правы, выживая и сажая их. Они сами (применительно к самому Михаилу Николаевичу) были таковыми. Знали, что хрен редьки не слаще.

    Ситуация ещё усугублялась тем, что вплоть до «освободительного похода» 1939 года Красная армия продолжала формироваться по двойному принципу: части кадрового и территориального комплектования. Причём последние составляли большинство. Что это значит? А то, что население областей или краёв проходило службу по месту жительства, и проходила эта служба в ходе военных сборов, 1-2 раза в год. В указанный срок  резервистов вывали повесткой на призывные пункты при райотделах ОГПУ-НКВД. Они транспортировались на машинах или шли своим ходом до казарм, где их ожидал командный состав,  переменный или постоянный (в последнем случае, отвечающий за призыв или возглавлявший охрану складов и казарм). Проводились неделю или месяц учения, после чего всех распускали по домам. Особенно ратовал за такое воинство уже известный нам маршал СССР И.Уборевич, которого поддерживал командующий Киевским ОВО И.Якир, получивший от президента Гинденбурга книгу с дарственной надписью за успехи на командных курсах в Цоссене. С этим тоже всё понятно, так как рейхсвер в 100 000 человек не представлял серьёзной силы. Его германские генералы насмешливо называли «кукушонком». А вот «чёрный рейхсвер», который называли Сфинксом, насчитывал при военно-спортивных и туристических обществах почти 3 миллиона скрытых бойцов, которые ежемесячно проводили тайные сборы и учения. Расчёт делался в случае вторжения Антантовских армий на диверсионную войну, как на Тамбовщине  или у ирландских католиков. Вот за такую тактику и такой принцип комплектования ратовали  троцкисты-военные из киевской группы, в числе коих числился уже известный Примаков и Шмидт. Возводились учебно-тренировочные центры для диверсантов, создавались базы в лесах, склады продовольствия, оружия и боеприпасов. Но ничего не делалось для оснащения и вооружения современной армии. Как видим на примере с учениями – так оно и было.

     Правда, вспоминая атаку волынских улан под деревней Мокрая на отдыхающий германский пехотный батальон,  нам тут же приходит в голову рассказ Монтгомери о британском батальоне из 10-й бригады, что проглядел атаку немцев, находясь на возвышенности. Британцы также отдыхали и принимали пищу. А потом позорно бежали, подставив своих товарищей. Увы, всё повторяется и всё имеет свои причины. Другой вопрос, хотел ли Уборевич с Тухачевским, а вслед за ним и Жуков учиться не повторять чужих ошибок? Нам на него предстоит ответить. Хотя мы видим: Красная армия 20-х мало чем отличалась по уровню подготовки комсостава от рейхсвера. Командиров преимущественно готовили в полковых школах и на курсах переподготовки командного состава, чтобы они служили по Жукову, «без отрыва от производства». Царских специалистов из строя, как и с кафедр академий РККА вышибают. А иных как по истинным, так и по ложным обвинениям забирают чекисты. Свечина, как известно, из лагеря вытащит К.Е.Ворошилов. А как же другие?

    Но вернёмся к теме. Вскоре Гай откомандировывает комполка Жукова на учёбу в Высшую кавалерийскую школу, где вместе с ним учатся К.К.Рокоссовский, А.И.Ерёменко, И.Х.Баграмян и др. Причём в первой группе, включая Рокоссовского, все курсанты в аналогичных с Жуковым званиях и должностях – полковые командиры. Все или большинство в прошлом – унтер-офицеры старой армии, прошедшие Первую мировую (империалистическую), а затем Гражданскую войну. Высшей кавшколой руководил тогда В.Примаков, который тогда ещё командовал лишь 8-й дивизией корпуса Червонного казачества. Как пишет Жуков: «Через некоторое время В.М.Примаков получил назначение на Украину, на должность командира казачьего корпуса (не пишет, правда какого – Авт.), а вместо него был назначен М.А.Баторский, известный теоретик конного дела. Мы были рады повышению В.М. Примакова и были уверены, что с его способностями он будет военачальником большого масштаба».

    Что за масштаба, нам известно – готовился поход на Европу 3-го корпуса Червонного казачества, в командование которого вступил Примаков. Вряд ли сам поход разглашался курсантам, но, впрочем, утечек информации было много. Резиденты Коминтерн порой теряли на митингах заграницей портфели, в которых местная контрразведка обнаруживала секретнейшие инструкции и планы терактов. А коли Жуков пишет «и были уверены, что с его способностями он будет военноначальником большого масштаба», то недолго предположить почему.  Идея Л.Троцкого «перманентная революция – в массы» была тогда чрезвычайно популярна. Среди молодёжи и особенно среди военно-чекистских кадров.
Вскоре Высшая кавшкола была переименована в ККУКС (Кавалерийские курсы усовершенствования командного состава). Но чему же учили на этих курсах?

     Судите сами:

«Часто у нас устраивались конноспортивные соревнования, на которых бывало много ленинградцев. Особой популярностью пользовалась наша фигурная езда, конкур-иппик и владение холодным оружием, а летом гладкие скачки и стипль-чез. Во всех этих состязаниях непременными участниками были с К.К.Рокоссовским, И.Х.Баграмяном, Рыбалко…
В осенне-зимнее время занятия велись главным образом по освоению теории военного дела и политической подготовке. Нередко проводились теоретические занятия на ящике с песком и упражнения на планах и картах. Много занимались конным делом- ездой и выездкой, которые в то время командирам частей нужно было знать в совершенстве. Уделяли большое внимание фехтованию на саблях и эспадронах, но это было уже впорядке самодеятельности, за счёт личного времени».