1984 год 6 июля. Мытарства в поисках правды

    Комаров пригласил меня на свой день рождения. Поблагодарил и отказался, мол, пить нельзя — еду лечиться.

— А ты немножко, сто граммов.

Я понял, что он пригласит всю бригаду, и спросил мужчин, что они собираются подарить?

— Каждый принесет по бутылке.
— Водку вы выпьете, а нужен подарок. 

Уговорил их собрать по пятерке. Они согласились, но после некоторого раздумья поняли, что будет слишком дорого — и бутылка водки и пять рублей, и договорились по два рубля. Я предупредил, что сам не пойду, но пять рублей принесу. Ховрин тоже сказал, что не пойдет, но принес два рубля.

Женщины тоже отказались пойти, и почти никто не дал денег. Я подсказал мужчинам, что хорошо бы купить ему часы, я заметил, что последнее время он ходит без часов, раньше он носил электронные, видимо, поломались так, что и починить нельзя. Так они и сделали, купили самые дешевые за 23 рубля. Комаров приделал к ним старый браслет от электронных часов и теперь носит на работу, с зеленым циферблатом.

На 9 июля пришла повестка явиться в милицию города Куйбышев, к следователю Медведеву. В 14 рублей мне обошлась эта поездка — Власта поехала вместе со мной. Да плюс шесть рублей, из-за которых и начался весь этот сыр-бор.

В здание милиции не сразу пустили, дежурный сказал, что в бюро пропусков надо выписать пропуск. Зашел в пустое помещение, везде окошечки закрыты, женщина одинокая мается посреди зала. Спросил её:

— Окошечки открываются?
— Два часа маюсь, не могу дозвониться.
— Постучите.

Постучал. Окошечко сразу открылось, но и оно почти всё закрыто стеклом, оставалось небольшое отверстие, щелочка.

Непонятно, чего они так бояться? Вируса гриппа? Нападения? Но у них там только бланки пропусков. К чему такие строгости? Чтобы лишние не ходили? Но вряд ли найдутся любители просто так, без необходимости гулять по милицейским коридорам. Вероятно, все же бояться, что против них может быть проведена террористическая акция. 

Женщина за окошком долго читала мою повестку, о чем-то размышляла, словно впервые встретила человека пришедшего с повесткой. Потом сказала, чтобы я позвонил следователю, и тот закажет мне пропуск.

Так я и попал на четвертый этаж. В комнате, большой и темной, за несколькими столами сидели трое. Мой следователь оказался симпатичным парнишкой, видно, недавно окончившим институт. Сказал:

— В пятницу я был в Тольятти по Вашему заявлению, но Вас почему-то не смогли найти, поэтому пришлось вызвать сюда. Вы правильно сделали, написав заявление, но надо было сразу обратиться к нам, а не в газету.

— Я обратился в милицию. Там милиция, здесь милиция. Откуда я знаю, куда надо обращаться?

— Судя по вашему заявление, состав преступления есть. Но надо разбираться. Работать с Шарифовым. Что он скажет?

— Что он может сказать? Ложь. А нас 26 человек, кому же будете верить?

Он согласно покивал головой, соглашаясь со мной.

— О результатах я сообщу вам и в газету.

 Заставил еще раз написать подробно о происшедшем. Я все время слушал, и он быстро выдохся. У вас есть какие-нибудь вопросы?

У меня вопросов не было, всё было ясно, и скоро я вышел к Власте, спросил:

— Долго меня не было?
— Не очень.

Лет через десять это добротное деревянное здание заполыхает. Погибнет в огне много милиционеров. Думаю, что оно загорелось не случайно, потому что сгорели все дела возбужденные против воров на ВАЗе.

Ровно час, провел  у следователя, в десять зашел, в одиннадцать вышел. Направились к Волге, и вышли прямо к речному вокзалу. Власте захотелось покататься на теплоходах, и я сказал:

— Если бы не надо было выходить сегодня на работу, то можно было бы поехать на   "Метеоре".

И тут же подумал, какой стати я должен сразу же возвращаться, потратил свои деньги на дорогу и даже город не посмотрел. Лучше сегодня погуляем, а завтра, в свой выходной, выйду на работу. И взяли билет на "Ракету" на 16-45, а время московское, и нам пришлось пять часов бродить по городу, не зная, куда поехать, и что посмотреть?

Не город, а большая деревня. Нет единого "ансамбля". Встречается красивые здания, но они, как изюминки в каравае, всюду частные домики.

Навстречу нам прошла изумительной красоты девушка шестнадцати лет. На белой майке чёрными буквами написано OTVALI. Коротко и ясно. Уж такую девушку, наверняка, достали. И сейчас шла одна. Сколько лет проносит такую надпись? Эпатаж.

В городе начали строить метро, и среди горожан прошел анекдот:

«Армянское радио спрашивает Куйбышевское: какая улица у вас осталась неперекопанной. Долго молчало местное радио, потом ответило:
Не скажем, а то и эту перекопают».

Не смогли найти ни одной столовой, пришлось перекусить пирожками с рисом, которые стоили дороже беляшей.В пельменных много пьяниц, да и по улицам то и дело встречаются шатающиеся, с окровавленными лицами. Прямо на улице парни разливают из бутылки, не стесняясь прохожих.

Лишь пляж понравился, мало народа, и очень чистый, без обычного мусора, то ли люди культурнее, то ли оттого, что всюду высокие разноцветные урны, очень вместительные. Зашли на крытый рынок, но всё не по моему карману.

На углу пересечённых улиц увидели ларек, возле которого стояли столики. На прейскуранте значилось: Мороженое с шоколадом. Заплатил рубль за две порции. В розетку полная продавщица положила обыкновенное молочное мороженое, к тому же, и перемерзшее, и немного поскоблила шоколад с плитки. Вокруг ни единого сладкоежки, мы одни попались на соблазнительный призыв. Местные не будут такое покупать. Откуда же у них выручка? С чего выплачивают зарплату?

День тянулся утомительно долго. Наконец, сели в «Ракету», людей много, но сидячие места есть. Вероятно, Власте запомнился этот день. Высадились недалеко от ГЭС, и потом долго ехали домой, в Автозаводской район, в переполненном автобусе. Устали.

На следующий день очень жарко, ни ветерка. Я получил 124 рубля, и тут же их отдал в кассу взаимопомощи. Подумал, что коли так мало выписали денег за месяц, то и не буду стараться, всё равно, не выписывают то, что заработал. Решил не ходить на работу, в надежде, что на следующий день не будет так жарко.

Действительно, ночью прошел дождь и жара спала.

На стене  столовой висит афиша  "Сказаяние по Мархаяме".
Не сразу догадался, что это "Сказание об Омар Хаяме".
Такое захочешь, не сможешь придумать.
Раньше видел тему лекции — "Правда о Кук-Лук-Лане". Словно художник, писавший афиши никогда не читает газеты, и окончил четыре класса ЦПШ.

У Николая Ярушина родилась дочь Марина, всю неделю не работает, обмывает. Заодно и Шарыгин, его сосед, пришел пьяным на работу, а Комаров отправил его домой, и на следующий, день собрал на его разбор. Но никто, кроме женщин, не стал его осуждать, все знают, что они всегда приходят пьяными, но разбирают только тогда, когда мастеру захочется, и наказание минимальные — лишение премий за качество.

Всех занимает вопрос — победит ли Рейган? Уже 40 лет у них ни один президент не избирался на второй срок. Если снова выберут его, то это означает, что они предпочитают именно такое положение — напряженную обстановку, и подготовку к войне. Они могут выбирать…

В последний день перед отпуском мастер поставил меня на «Джустину», и Саша Игонин подсказал, что можно отпроситься, что я и сделал после того, как закончил норму. Он легко согласился — не часто, я его прошу, точнее, никогда.  А он любит, когда ему чем-то обязаны.

продолжение: http://www.proza.ru/2015/06/28/643