Про страх, любовь и дружбу между народами

Мне довелось жить в легендарном ДАСе (Доме аспирантов и стажеров МГУ). Там размещают своих студентов три факультета: журналистики, психологии и биологии. Соседкой по этажу у меня была легендарная женщина - Люся. Коренная москвичка. В юности Люся была чемпионкой по плаванью. На соревнованиях получила травму. После чего пришлось уйти из спорта. Она закончила институт по специальности "судебная экспертиза" и устроилась на работу в криминальный морг. Влюбилась в студента из Нигерии. Он в ней души не чаял. Но родители такой выбор не одобрили, - Люся ушла из дома. Так она оказалась на территории мужа - в ДАСе. И за несколько лет пребывания в нем увеличила народонаселение культового места на двоих очаровательных мулатиков.
Смена образа жизни сильно повлияла на облик женщины. Люся называла цифру, на которой ее весы "заклинило". Что-то больше центнера. Она этой цифрой гордилась, потому что за округлость формы темный муж, не разбирающийся в законах аэродинамики, называл ее своим "воздушным шариком".
Смотреть, как Люся разделывает мясо на кухне, было интереснее, чем ходить на полуподпольные по тем временам сеансы Хичкока и Кубрика. Ароматы африканских приправ разносились по самым голодным закоулкам нашего многоуровневого обиталища. Поэтому на кухню стекалось немало зрителей, я - не исключение.
Надо сказать, что кухня в общежитии мало чем отличалась от Люсиного "офиса". Пол и стены в кафеле, местами чем-то забрызгано, по периметру - столы со стальным покрытием... В углу - раковина. Инструменты - соответствующие, хотя здесь каждый приносил их с собой.  Разве что три плиты в центре не вписывались в параллельность. Потому что, как известно, у почивших, обыкновенно, поджаривают не тело, а душу, и где-то уже за пределами нашей реальности.
И вот однажды, аккурат  во время извлечения зеленой  субстанции из посиневшей курицы. Люсин "шарик" взмыл, словно накачанный водородом.
 - Мы-ы-ышь!!! - завопила она. Четырьмя конечностями опустилась на электроконфорки и стала высматривать что-то внизу, голова и груди болтались на уровне духовки.
Конфорки оказались еще не остывшими. И тогда женщина с ушераздирающим гудком перенеслась с горячей плиты на холодную разделочную сталь.  Этакая свистопляска продолжалась довольно долго. Напуганная мышь не находила себе места. Журналисты успели сбегать за фотоаппаратами и нащелкать уникальных снимков, психологи вспоминали красивое слово "музофобия" - могло пригодиться на экзамене. А один белобрысенький биолог в очечках отловил эту самую "музу" - виновницу всеобщего ажиотажа, зажал в ладошках и унес к себе, в банку, походя заметив, что нельзя так обращаться с символом наступающего года.

Когда все разошлись, я спросила у Люси, как же так получается, чтобы столь сильная во всех смыслах женщина боялась маленькой серой мышки?
- Это у меня профессиональное, - ответила она, вернувшись к курице. - Представь. Ночное дежурство, мертвяки штабелями. Тишина... Всех перепотрошила, всех зашила, инструменты помыла, руки - тоже, сняла халат, села чайку попить. И вдруг в углу, за спиной, кто-то скребется!