Игрушечные сновидения

Ночь вступила в свои права, набросив темный покров на спящий город. Стрекот цикад сливался со стуком молотков строителей, возводящих в срочном порядке, очередной уровень казармы. Тигрий, молодой гоплит заступил на смену несколько часов назад. Его соратник, Парамон, смачно посапывал на низкой деревянной табуретке, обняв копьё. Его шлем смешно съехал и закрывал глаза.
- Ну и кадр мне попался в напарники, - проворчал про себя Тигрий, и снял с пояса бурдюк с вином. Откупорив пробку, приложился и сделал несколько больших глотков, после чего пристегнул сосуд с ценной жидкостью обратно, предусмотрительно спрятав его в складках доспеха. Стратегическим запасом виноградного напитка Тигрий делиться не любил. Порывом ветра принесло неприятный запах с серных шахт, и охранник, сморщив нос, вспомнил свою службу на солнечном Цириусе, где виноград никогда не переводился, превращаясь в божественного вкуса вино. Здесь же все было наоборот. Тигрий уже начал привыкать к разъяренным толпам, чинящим беспорядки перед ратушей. То ли дело остров, где он родился и начинал свою не легкую службу. Виноградники, заполненные сочными, аппетитными гроздями, стабильно снабжали винодельню расходным материалом для производства напитка богов. Что, в принципе способствовало, не только увеличению довольных жителей и бодрому духу, но и растущему алкоголизму, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Вспомнив о этой напасти, Тигрий испугался, но все же, отстегнул кожаный сосуд от пояса и сделал еще три глотка, после чего вытер губы тыльной стороной ладони.
Едва полупустой бурдюк занял свое привычное место под туникой, как произошло не предвиденное. Словно призрак, из ночного воздуха, нарисовался, не сотрешь, местный военачальник, генерал Аристарх, пожилой прожженный вояка, с пышными усами и глазами навыкат. Тигрий вытянулся по струнке, прижав щит к себе, как будто кусок дерева, покрытый с наружи стальными листами, мог защитить от гнева начальства. Наконечник копья устремился ввысь, а древко уперлось в отдыхающую после летней жары, землю, рядом с облаченной в кожаные сандалии ногой караульного. Парамона же, появление начальства нисколько не смутило, и он, как и прежде посапывал, скрытый в тени выступа городских ворот, смешно выпятив губы.
- Где твой напарник, солдат? – от хрипловатого голоса генерала Аристарха, гоплита-охранника бросило в пот. Ему показалось, что выпученные глаза военачальника, еще чуть и  вывалятся из орбит. От волнения и неожиданности гоплит икнул, обдав начальство, смачным запахом свежего винного перегара. Багровое лицо представителя высшего командного состава перекосилось от гнева, при этом Аристарх задохнулся от захлестнувшей его волны возмущения.
-И как же это понимать, караульный? Вы пьяны! Посмотрите на себя, вы еле на ногах стоите! Где ваш напарник, я спрашиваю? - взорвался военачальник.
Любитель выпить, казалось, стал меньше ростом, вжал голову в плечи и застыл словно статуя, проглотив язык, не решаясь даже вытереть брызги генеральской слюны, с порядком побледневшего лица. В этот момент, разбуженный криком начальства Парамон, проснулся и, опешив, вывалился в полоску света, исходившего от факела на стене городских ворот. Бедняга растерялся, выпустил из рук копье, и, пытаясь поспешно поднять его, споткнулся, растянувшись во весь свой не дюжий рост. Раздался смех, бросивших работу мастеров, и наблюдающих за происходящим с верхушки строительных лесов.
-Ах, вот он где! – накинулся на проснувшегося солдата Аристарх. – Болваны, идиоты! Ну, ничего я найду на вас управу! – с этими словами воевода размахнулся и отвесил затрещину провинившемуся караульному. Со стороны казарм донесся очередной приступ уже истерического смеха.
И только один человек, скрывающий лицо в тени капюшона, был предельно серьезен. Увидеть которого не смогли ни генерал, ретиво исполняющий свои обязанности, ни парочка караульных гоплитов, уличенных в нарушении порядка несения службы. Эта загадочная особа наблюдала за результатами проделанной работы, планируемой не один день. Но главное еще было впереди. Лазутчик, стараясь не производить лишнего шума, направился к городской стене, там, где кустарник скрывал её часть от любопытных глаз стражи. Достигнув нужного места, он спрятался в тени и огляделся по сторонам. Из кошелька, пристегнутого к поясу, извлек не большой  камень, и, размахнувшись, перекинул его через заграждение. Минутой позже, с противоположной стороны, прилетел ответ, в виде веревки, с призванным к её концу грузом. Ловко поймав бронзовую скобу, шпион наступил на нее, и с силой натянул льняной канат. Вскоре на траву рядом с ним, бесшумно опустились, спрыгнув со стены, еще три мужчины. Коротко переговорили, низко склонившись, друг к другу, после чего, только что прибывшие агенты растворились в темноте. Лазутчик же смотал веревку и, подняв кусок дерна, спрятал улику. Затем еще сильнее закутался в темный плащ и слился с мраком летней ночи.


Агапит, грек средних лет, заступил на ночное дежурство, и теперь сидел в тени казармы, перебирая костяшки деревянных четок под плащом. Легкий ночной бриз шелестел листьями оливкового дерева. После плотного ужина, который, как всегда прекрасно приготовила для любимого мужа, его супруга Майя, клонило в сон. Но поддаться минутной слабости, значит подставить под удар Управление Укрытия, и весь мирный народ, опозорить себя и свою семью и завершить карьеру, оставшись без пенсии за выслугу лет. Начальник отдела шпионажа Акакий строго следил за выполнением всех инструкций и очень часто проверял своих подчиненных. Агапит переборол сладкое желание закрыть глаза и покемарить минут пятнадцать. Он сосредоточился на, нагретых теплом пальцев и силой трения, деревянных шариках, нанизанных на капроновую нить. Грек следил за своим дыханием и рассредоточил взгляд. Вдох. Большой палец забирает костяшку. Цок. Выдох. Наступивший покой, улетучил все мысли. В голове звенела пустота. Только дыхание и удары деревянных шариков друг о  друга. В таком состоянии шпион мог находиться сколько угодно долго. Тренировки не прошли даром и техника, привезенная из загадочной Японии, надежно служила разведчикам греческого царя.
Послышались удары крыльев потревоженной ночной птицы. Птаха мирно спала в кустарнике, пока её не вспугнули. Кто бы это мог быть? Агапит, не моргая, уставился туда, откуда происходил звук. Чья то неосторожность, или, вышедшая на охоту соседская кошка? Чувство тревоги зародилось в груди мужчины, наблюдающего за внутренним двором казармы. Ровно подстриженные кусты, опоясывающие клумбу. Ряд оливковых деревьев в тени каменного здания с крышей из красной черепицы. Флаг на самой верхушке казарм лениво ворочался от легкого ночного ветерка. Но молоточек предчувствия стучал все громче. В следующую секунду от тени отделился силуэт незнакомца. Распахнув полы плаща, он вытащил белое пятно, в котором грек узнал почтового голубя. Неизвестный гражданин, что-то привязал к лапке птицы и отпустил её.
Агапит быстро приближался к противнику. Когда до вражеского лазутчика оставались, какие то два метра, незнакомец развернулся к нему лицом. По зажатому в руке стилету пробежал отблеск ночного светила. Ударом ноги грек выбил, готовую вонзиться в него полоску стали. Следующим ударом, застигнутый врасплох шпион, был повержен. Агапит стоял сверху и потирал ушибленный кулак. Затем носком ноги откинул, закрывающий лицо капюшон.
 
В главном зале таверны витал крепкий запах винного перегара. Человек с множеством имен сидел за угловым столиком. Отсюда отлично видно и вход и дверь  за стойкой, с которой начинается черный ход. В случае возникновения неприятностей, наличие путей отхода это главное. Прошлая ночь на практике показала необходимость принятия дополнительных мер безопасности. Агент раскрыт, и хуже всего, он был схвачен, сорвалась очередная явка. Никакой информации больше о нем не поступало. Если местное управление проводило допрос, риск раскрытия всей агентурной сети вырос в разы. Мужчина сжал кулаки, от чего костяшки пальцев побелели. Отхлебнул вина из глиняной кружки, одиноко стоящей перед ним, на грубо оттесанной столешнице, со следами прошлых гулянок - бурыми винными пятнами. 
- Надеюсь, - продолжал думать человек. – Что пойманный агент воспользуется глицериновой капсулой с ядом курары, защитой в воротник.
Столько дней потраченных впустую, а все из-за глупой неосторожности. Всю предыдущую неделю, выслеживая обычного солдата, любителя выпить, лазутчик думал, что все должно пройти гладко. Мужчина, сидящий сейчас за столом в городской таверне, не сомневался, на что будет  потрачен «случайно» выроненный один талант. Для рядового гоплита это огромные деньги. Теперь уже не имело смысла обсуждать и жалеть о произошедшей случайности. Ход мыслей шпиона прервала шумная толпа строителей, гурьбой ввалившаяся в питейное заведение. Заливистый женский смех и грубые шутки, заполнили зал. Молоденькая официантка, огибая столы, лавируя бедрами, заторопилась к клиентам. Старый бармен, дрожащими руками, вытирал тряпкой бокалы. Его сизое от выпитого алкоголя лицо, с мелкими колючими глазками, жадно осматривало кошелки вновь прибывших посетителей.
Мужчина сделал еще несколько глотков вина и сморщился. Со времен прибытия в этот проклятый город, он никак не мог  привыкнуть к этому кислому пойлу. Он редко употреблял алкоголь, но сейчас чувствовал, что это необходимо, даже если данный аспект противоречит безопасности всей операции. Мужчина крикнул бармену, щелкнув пальцами в воздухе, и махнул на опустевший бокал. Бармен кивнул, оглядывая посетителя, казалось, он оценивал его платежеспособность. Снова вернулись не веселые мысли. Одно радовало, начинающего пьянеть человека, что пойманный агент, все-таки выполнил, то, что должен был сделать. По его данным информация о наличие военного контингента в городе, доставлена адресату.
Девушка официантка, многообещающе улыбаясь, ловко поставила полный глиняный бокал на стол к мужчине и, одарив его шаловливым взглядом, упорхнула, раскачивая аппетитными бедрами. Человек с множеством имен проводил девушку движением глаз, чувствуя, как что-то внутри екнуло, впрочем не надолго.  Из-за столика напротив встал пьяный лесоруб. Красный от выпитого вина нос, словно фонарь, освещал дорогу заплывшим глазам трудяги. Лазутчик поморщился, увидев, красные пятна от винного напитка на рубашке пьяницы. Сильно качаясь, лавируя между столами, он двинулся к стойке, на ходу пытаясь извлечь монеты из кожаного кошелька на поясе. Проходя мимо шпиона, ему это удалось, и монеты рассыпались и покатились по полу. Лесоруба качнуло и, споткнувшись, оперся на столик мужчины, чуть не сбив его со стула. Громко рыгнул, и несуразно извиняясь, двинулся дальше. Мужчина с трудом сдержал в себе желание догнать и всадить обидчику стилет в сердце, лишние конфликты, впрочем, как и внимание к своей персоне, ему были не нужны. Он придержал, готовую упасть и разлиться, кружку с вином, потревоженную дебоширом. В бессильной злобе залпом выпил остатки вина, и небрежно бросив монету на стол, направился к выходу.
Яркий солнечный свет резанул по глазам, поэтому пришлось прищуриться и закрыть их ладонью. Нарастающий гул сотен голосов, ухающим в такт собственным шагам, разорвал спокойствие полуденного зноя. Отряды гоплитов, сверкая позолоченными доспехами, легким бегом направлялись к городским воротам. Марево горячего воздуха заполнило все вокруг. Солнце, казалось, стало еще ярче, и тяжелее. Мужчина остановился, не в силах сделать хотя бы один шаг. Резкая боль заставила упасть его на колени. Ореол светила выжигал все внутри, разрывая плоть всполохами адской боли. Стон застрял, в пересохшей в одно мгновение, глотке. И мир померк.
ударами Понтия, дюжего, со сломанным носом, мечника. Сегодня был его день, и выигрыш множился, словно Фортуна была его супругой. Усомниться в нечестности опытного вояки никто не решился, и монеты наполняли его кошелек.

Тигрий снял с пояса бурдюк с вином. Откупорив крышку, отхлебнул сладковатого пойла и сморщился. Он все еще беспощадно пропивал найденный на городском рынке один талант. Порывом ветра принесло очередную волну серных испарений из островной шахты, и гоплит сглотнул, пытаясь проглотить внезапно образовавшийся комок в горле. Эта вонь преследовала его на протяжении всей службы на Хеймосе, и обещанного «принюхивания» не происходило. Сплюнув на шершавый каменный пол, Тигрий поторопился скрыться от неприятного запаха внизу, в охранке. Лестница круто забирала вниз, и пару раз, в спешке, гоплит чуть было не скатился по ступеням, но, вовремя хватаясь за перила, оставался на ногах. На улице не так противно находится, вездесущий серный аромат терял силу у подножья стены. Прислонившись спиной к остывающему камню, Тигрий перевел дух, глубоко вдыхая свежий ночной воздух. Странное чувство беспокойства не покидало его. Он никак не мог понять, что именно терзает душу. Мысленно он ощупывал все, что произошло за день, но ни к чему не мог придраться, все было хорошо. Молодой грек, снова приложился к бурдюку с вином, которое иссякло после пары глотков. Обиженно потряся опустевшей тарой, Тигрий покачал головой и поплелся в таверну пополнить стратегический запас алкоголя. Ночь уже во всю хозяйничала в городе, окутав окружающие здания тьмой. От выпитого спиртного мир казался греку маслянистым. Причудливые тени рисовали в воображении забавные картинки.

По мере приближения к приземистому строению таверны, до слуха Тигрия донеслась музыка и голоса, приглушенные закрытыми дверями. Гоплит оглянулся вокруг, боясь, что, когда он будет заходить, за его спиной появиться вездесущее начальство в лице генерала Аристарха, и влепит дисциплинарный патруль. Опыт встречи с ним в подобной ситуации имелся, и повторять своих ошибок не хотелось. Наполнившись решимости как можно быстрее проскочить в питейное заведение, грек развернулся и ускорил шаг, на ходу отстегивая от пояса пустой бурдюк. Копье он зажал под мышкой, и оружие балансировало, заваливаясь то взад, то вперед. Его взгляд упал на площадку напротив таверны. Волна осознания причины тревоги прокатилась и застыла, а вместе с ней остановился и грек, глупо уставившись на клочок земли. Со стороны казалось, что мужчина наткнулся на невидимую стену и пытается сдвинуть её плечом. На самом же деле, наряду с облегчением от нахождения ответа на вопрос, в душе гоплита зарождалась иная природа сомнений и тревоги. Искалеченный насильственной смертью труп человека, который увидел в полуденный зной Тигрий, теперь стоял у него перед глазами. Вывернутые судорогой конечности, искусанные до крови губы, и струйка желтоватой слюны вызывали неприятное ощущение липкого страха. Грек не боялся смерти, «старушка» была привычным явлением для воина, пережившего не одну заварушку. Умереть в бою, с мечом в руке, являлось честью для воина. Лежать на горячем песке, с синим лицом, стеклянными глазами и безжизненным взглядом буравить небосвод. Гоплит потряс головой, прогоняя неприятные мысли и образы из головы. Но воспоминание о кровавой улыбке мертвеца на редкость настойчиво портило настроение.

Двери таверны распахнулись от сильного удара, выпустив наружу какофонию звуков. Двое пьяных лесорубов, прихватывая танцовщицу за руки и что-то бормоча ей на ухо, вышли из полосы света и скрылись в ночной мгле. Тигрий сначала ринулся за ними, полный намерения защитить честь дамы, но, услышав женский смех и последовавший за ним стон, решил не делать этого. Сплюнув, грек двинулся внутрь питейного заведения, с первых шагов расталкивая поддатых завсегдатаев. Крепкий запах винного перегара смешивался с ароматом говяжьего жаркого. Гоплит почувствовал, как его желудок жалобно сжался и заурчал. Тигрий не без труда добрался до стойки, за которой восседал грузный трактирщик Ментор, с красным, лоснящимся от жира, лицом.
- Приветствую тебя, достопочтенный Тигрий, да прибудет удача на твоем пути!
- И тебе не хворать, благородный Метрон!
- Что угодно господину? – трактирщик вопросительно взглянул на гоплита.
- Вина изволь, хозяин! – протягивая пустой бурдюк, потребовал грек.
Хозяин таверны вежливо поклонился, взял сосуд, и скрылся за дверью, ведущей в подсобные помещения. Гоплит оглядел зал таверны. Пьяные или просто на веселе, незаурядные и обычные личности, полный зал веселящегося люда, реки вина и море смеха. Официантка с подносом, на котором красовался кувшин и пара глиняных кружек, маневрировала между столами, ловко отбиваясь от множества похотливых рук.
- Станцевать для тебя, красавец? – из общей массы народа выплыла танцовщица. Ты такой мужественный…
Она посмотрела на Тигрия исподлобья, ожидая его реакции. Грек брезгливо убрал руку девушки, которая незаметно оказалась у него на груди, и оттолкнул мастерицу танца и соблазна. Девушка шлепнулась на стоящий рядом стул и охнула от неожиданности.
- Ваш заказ, достопочтенный Тигрий!
- Благодарю вас Метрон! – сказал гоплит и бросил на стойку серебряник.
Метрон схватил монету, проверил на прочность зубами, после чего, белый кружок исчез в складках туники старого грека. Тигрий двинулся на выход, грубо расталкивая окружающих. Вскоре ночь окутала, вырвавшегося из объятий городского питейного заведения, мужчину. Серенада трелей цикад гармонично вплеталась в прохладу летней ночи. Грек отхлебнул вина и, повесив бурдюк на пояс, двинулся к месту ведения службы.

Пройдет бессоница...напишу продолжение