Безотцовщина. Перелом. Глава 14

С фронта стали поступать обнадёживающие сводки. Наши войска, разгромив фашистов под Сталинградом, всё чаще радовали и вдохновляли народ на победу сообщениями, которых давно ждали все – об успешных наступательных операциях. В августе 1943 года в Москве прогремел первый салют двенадцатью залпами из ста двадцати четырёх орудий, сначала – за освобождение Белгорода, затем – за освобождение Орла. Но до победы было далеко, а в тылу по-прежнему было голодно и холодно. С фронта шли не только похоронки – возвращались покалеченные ранениями фронтовики без рук, без ног, ослепшие, обезображенные, с нарушенной психикой. Количество мужчин увеличивалось, но мужских рабочих рук почти не прибавлялось. Голод и разруха чувствовались во всём. Совхоз влачил жалкое существование.

 Немощные люди на работу ходили, но без техники, без лошадей – руками женщин и подростков невозможно полноценно обеспечить продуктами,  ни государство, ни собственные семьи. Чтобы не голодать, люди собирали ягоды, грибы, какие-то травы и другие дикорастущие съедобные растения. Хлеб пекли из отрубей с добавлением  картофеля, тыквы, брюквы.

От отца, к сожалению, по-прежнему не было никаких известий. Мама нервничала. Время терпеливого ожидания отца с фронта затягивалось, а известия – никакого. В это время в нашу жизнь стал вмешиваться один из районных начальников. Не знаю, какую должность он занимал, но, видимо, немалую, раз мог влиять на судьбы бесправных по тому времени людей. Называли его «Кузьмич», а что это обозначало – фамилию или отчество, я так и не понял.

 Под видом каких-то важных дел он стал навещать маму на рабочем месте, в амбулатории, приезжая из города на легковой машине. Иногда засиживался, мешая приёму больных, в ожидании, когда мама освободится. Я крутился возле мамы и тоже в какой-то мере мешал его желанию поговорить с мамой «по душам».
– Анна Андреевна! Вы, наверное, устали. Отдохнули бы, – участливо заговорил Кузьмич, когда вышел последний пациент, и, приблизившись к ней на расстояние, не слишком подходящее для делового разговора, спросил:
– Как вы себя чувствуете?
– Некогда мне себя чувствовать, мне работать нужно! – бесцеремонно отстранившись, отрубила мама и занялась приведением в порядок рабочего места.
– Почему вы так резко со мной разговариваете? Я к вам – с интересом, с симпатией, а вы… Прозябаете в одиночестве. Думаю, не случайно нет писем от вашего мужа. На фронте тоже бывают романы. А вы – молоды, красивы…

– Никто не знает, что случайно, а что нет. На войне зачастую не обходится без непредсказуемых ситуаций. И не вам говорить, как бывает на фронте. Вы там не были! Я своего мужа буду ждать всегда! Он мне верит, и я ему тоже. Другие мужчины меня не интересуют, и вы – в том числе.
– Дядя! А почему вы сидите здесь и мешаете маме работать? – спросил я его в это время. Он подозвал меня к себе, протянул конфету и сказал:
– У меня важные дела, в которых может помочь твоя мама.
– И что за дела? – поинтересовался я.
– Детям твоего возраста необязательно знать о делах взрослых. Ты лучше иди, погуляй во дворе, посмотри, выросла ли картошка, которую мама посадила возле забора, и потом об этом мне расскажешь. Я здесь подожду тебя и маму – до завершения работы.

– Мама! Кузьмич меня послал посмотреть, как выросла картошка. Так что мне делать?
– Сходи, сынок, но не задерживайся.
Я вышел во двор амбулатории. Вдоль забора мама весной раскопала и расчистила от травы грядку, на которой посадила лук, чеснок и несколько рядков картофеля. Поскольку меня послали посмотреть, какая выросла картошка – я вырвал один кустик, другой, третий… На ботве, распустив корешки, висел тёмный корявый клубень, который был посевным материалом, а других – молодых беленьких картошечек – я не обнаружил. «Наверное, плохо выдирал, да не те, раз не нашёл молодой картошки» – подумал я и продолжал вырывать кусты. Мне показалось странным, что так я ни одной молодой картофелины не нашёл. Тогда я воткнул кусты на прежнее место, подгрёб к ним землю, чтобы не падали зелёные чёлки, и пошёл докладывать, что урожай собирать пока рано. За прикрытой дверью маминого кабинета шёл разговор:
– Анна Андреевна! Вы знаете моё отношение к вам. Я очень бы хотел с вами сблизиться. Вы – красивая, умная женщина и, естественно, представляете повышенный интерес для мужчин. Я – ваш поклонник и томлюсь в ожидании, когда вы милостиво обратите внимание на меня. Вы знаете, что только из-за вас я, бросив все дела, лечу в Тёпловку, а от вас никакого ответного внимания...

Мне было интересно знать, что скажет мама, и сквозь неплотно закрытую дверь я услышал её спокойный голос:
– Я вам не давала повода к повышенному вниманию к моей персоне. У меня есть муж, сын, то есть – семья, которой я дорожу, и мужчины на стороне меня не интересуют.
– Аннушка! Нужно реально смотреть на вещи. От вашего мужа нет никаких известий. Не хочу вас огорчать, но…
В это время мама резко ответила:
– Вы мне только что напоминали о романах на фронте, а я вам напоминаю, что не все женщины такие романы поддерживают. Я верю в благополучное возвращение своего мужа.
– Поймите, Аннушка, ваша личная жизнь… – пытался вновь заговорить непрошенный гость, но мама, не давая ему договорить начатую фразу, раздражённо сказала:

– Вас не касается моя личная жизнь. Война не окончена, и многие фронтовики находятся в условиях, при которых невозможно получить информацию о них. Я – жена боевого офицера и буду ждать мужа и верить в его благополучное возвращение, до победы и далее, сколько придётся. Таких жён – миллионы, и я – одна из них. В дальнейшем прошу не тратить на меня ваше рабочее время, не беспокоить неприличными предложениями, не отвлекать меня от дела. Прошу освободить помещение. Мне нужно работать.

– Со мной в таком тоне никто не разговаривал! Зарываетесь!
– Вы коснулись темы, которая не должна иметь другой формы ответа с моей стороны. Я чётко и ясно выразила своё отношение к вашим интересам. У вас есть жена, вот и оказывайте ей внимание. Моё поведение вы оцените, как только вас пошлют на фронт, а такое может случиться в любой момент! Там начальники тоже нужны, – сказала мама.
Собеседник не ожидал, что вот так, в лоб, ему выстрелят словами, которых он опасался более всего. Он, как все тыловики, больше всего опасался отправки на фронт. До завершения войны было далеко, и при необходимости военный комиссариат снимал бронирование с начальников любого ранга. Кузьмич сразу же изменился в лице.

– Раз так, вы потеряете работу! Уж я об этом позабочусь! – сказал он, глядя на маму недобрыми колючими глазами.
– А я, в свою очередь, желаю вам быстрее пополнить ряды новобранцев и в бою доказать своё геройство. Желаю вам быстрее оказаться на передовой!
В это время я зашёл в кабинет, положил на стол перед носом у Кузьмича подаренную мне конфету и, приблизившись к маме, обнял её и, воспользовавшись паузой, заговорил:
– Мама! Я смотрел картошку. Она пока не выросла. Пришлось её обратно воткнуть. Пусть растёт!

А потом, поглядев на Кузьмича, спросил:
– А что этот дядя тут делает? Лечиться пришёл? Так отрежь ему что-нибудь или укол сделай.
– Да здоровый он и в лечении не нуждается. Пора его отправлять на фронт, чтобы не маялся от безделья, – сказала мама, даже не глянув в сторону Кузьмича.
Мужчина нехотя поднялся со стула и вышел, не прощаясь…


Рецензии
Интересная жизненная история.

С уважением.

Светлана Зимина 2   24.08.2021 15:17     Заявить о нарушении
На это произведение написано 13 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.