Тесть продолжение

                Глава 6
                На новом месте.

Только ни кто не знает, как было на самом деле.
Старшей дочери Стефана на ту пору было лет десять. Она должна была прекрасно помнить всё, что происходило в их семье. И она жива до сих пор, но сёстры не общаются, и нет возможности получить более точную информацию о том времени.

И всё-таки я настоял, чтобы младшие сёстры дозвонились до старшей сестры, но она о довоенном периоде ничего не помнит.
Убедившись, что идти не далеко, Стефан забрал детей и повёл их к родне. Как то они их примут? Мы, всё-таки решили, что в Михнево жили дед с бабушкой Анны, жены Стефана. А отец и мать жили в Чечне.

Как и в других деревнях, в Михнево люди просыпались рано, вы- ходили во двор и принимались за расчистку двора и тропинок от снега, за ночь его наметало не мало. Подойдя к первому встречному, Стефан  ещё раз спросил, где живут Семиковы. Ему рассказали и показали. Хотя, деревня сама была не большой, но дорога через неё пролегала столбовая и поэтому её регулярно чистили. Так, что и идти было не далеко, и не очень тяжело.

Стефан без труда нашёл дом, в котором предстояло прожить некоторое время.
 Как происходила встреча нежданных гостей? Наверняка они были желанными гостями, но их в  тот момент, ни кто не ждал. И естественно, к приезду гостей не готовились. Что творилось в душах приехавших людей и встречающих, мне не ведомо. Но не сложно представить, что эмоций разных было хоть отбавляй.

В этой связи мне вспомнилась другая встреча, которая случилась в конце прошлого столетия. Это была встреча с моим родным братом. Он знал, что я приеду к нему на юбилей, но не знал когда.

А мы с женой приехали ночью, глубокой, посёлок спит и спят брат с женой. Нас ни кто не ждёт. И вдруг ночью в  доме раздаётся стук в окно. Через некоторое время в комнате включается свет, в окне появляется недоумённое лицо брата, он меня ещё не видит, а я вижу, как эмоции, на его лице сменяют одна другую.

   Как недоумение сменяется удивлением, потом изумлением.  И только когда я стал так, чтобы он смог меня разглядеть, мы услышали радостное восклицание: «Витя приехал»!
Вполне возможно что-то похожее случилось и в Михнево

 Такая ситуация могла создать напряжение, потому, что жильцов прибавлялось, а дом не расширялся. И хозяева вынуждены будут делиться не только пространством, которого было мало, но пищей и одеждой и многими другими вещами.
  Но Стефан был обаятельным и коммуникабельным человеком. Он понимал, в каких условиях придётся некоторое время пожить и  стразу сказал, что проблемы будет решать лично и на иждивении жить не будет.
                Глава 7
               В этой главе у Стефана начнётся новая часть жизни.

    Закончился и ушёл в вечность 1937 год. Стефан выжил и сохранил семью. Наступил новый 1938 год. В августе 25го числа у них родилась ещё одна дочь.
 
  До декабря мы не знаем, чем занят Стефан. А поэтому он просто обязан помогать жене, чем он и занимается с большой ответственностью, прилежанием и любовью. Но время идёт, и фортуна поворачивается к нему передом.

   9 декабря 1938 года он зачислен во всесоюзный геологический институт буровым мастером.  Что он добывает, в трудовой не отмечено. А младшие сёстры, с которыми у меня есть контакт, толком ни чего не знают. Будем предлагать версии, на основании одной истории, которую он лично мне рассказывал.

   А история была не простая, а всесоюзного масштаба. И разворачивались события на территории Московского кремля. Теперь не только я, но и другие люди узнают, что на территории  добывается питьевая вода.

  Может быть не сразу, но несколько скважин вышли из строя.  Тогда то и пригласили Стефана, как мастера по сложному ремонту буровых скважин. А приглашал его не кто-нибудь,  сам Анастас Микоян. Необходимо было в кратчайший срок оживить скважины.

Для этой цели за Стефаном был закреплён легковой автомобиль с водителем. Он перемещался от скважины к скважине пешком, а водитель, неукоснительно, следовал за ним и обязан был выполнять любое его поручение. Под руководством Стефана скважины отремонтировали, и они до сих пор поят артезианской водицей.

Другую версию рассказала мне родная сестра жены, зовут её Лиля. Когда я пишу о том времени, в котором развивались события, Лили тогда ещё не было на свете. Она появится чуть позже. А сейчас она выглядит седой бабушкой, и мне трудно будет совмещать два образа.
Читатели, наверное, уже сосчитали, сколько будет дочерей у Стефана. Четыре дочери родятся у него и два сына. За эту работу его жена Анна будет награждена орденом материнства первой степени. Но это событие случится, когда родятся все остальные дети. А пока некоторых и в проекте нет.

Лиля говорит, что очень часто и подолгу разговаривала с отцом. Он, в частности рассказал, как искал нефть в Москве, а нашёл минеральную воду. И потом эту воду выдавали в столовых и продавали в магазинах. И, кажется, она называлась «Маковская», некоторое время. Может быть, так хотелось бы дочери. Я ещё не закончил  писать предложение. А в голову лезет другая мысль.

Как попал Стефан в поле зрения Микояна? Скорее всего, Анастас Иванович обратился в институт геологии и попросил прислать специалиста по сложному ремонту скважин. Тогда становится ясно, что о Стефане было известно ещё задолго до его появления в Москве. Он как специалист по аварийным скважинам сформировался ещё в Грозном. И молва о нём докатилась до Москвы.

Если бы я был на месте директора института геологии, я бы пригласил Стефана на постоянную работу и выделил бы ему служебное жильё.  Наверняка так оно и было. Дочери упоминают о том, что жили, чуть ли не в кремле. Но таким воспоминаниям сложно верить. Хотя факт остаётся фактом.

 Проходит всего десять месяцев и его переводят из всесоюзного института геологии, в московское управление геологии старшим буровым мастером. Не исключено, что перевод был по просьбе Стефана. Он повышался в должности. Соответственно росла зарплата, а у него на иждивении было трое детей.

А первого января 1940 года он переводится, в распоряжение геолого-разведывательного треста. Зачислен старшим буровым мастером. Прошло около шести месяцев и Стефан подаёт заявление на увольнение по собственному желанию.

Что-то у него не срослось. Возможно, не устраивало жильё, возможно, не поладил с руководством. Он не  из тех, кто мог пресмыкаться перед кем бы то ни было. Но может быть, всё было совершенно иначе. После 37 года прошло всего ничего. Что творилось в то время, знают все. Так что передвижение кадров, как по вертикали, так и по горизонтали было неизбежно.

А так же шла подготовка к войне, которую оттягивали всеми силами. Но промышленность готовилась. Поэтому нефтедобыче придавалось государственное значение. А также приводились в порядок артезианские скважины с питьевой водой. Не могла столица быть без резерва питьевой воды.

15.07.1940 года Стефан зачислен на должность старшего бурового мастера по вращательному бурению с выполнением обязанностей инструктора по аварийным работам. Эта запись говорит о том, что он выполнил работу по ремонту скважины. А когда ремонт заканчивался, то эта должность больше, на участке не требовалась и аннулировалась, а он увольнялся по собственному желанию.

У меня складывается твёрдое убеждение в том, что  все переводы  связаны с ремонтом скважин. Где возникала такая необходимость туда его и переводили. Поэтому и пестрит трудовая книжка переводами. И создаёт впечатление «летуна». А если мы посмотрим в графу поощрений, то там картина более радостная, несколько страниц заполнены убористым подчерком, где показаны суммы денежного вознаграждения, их очень много.

                Глава 8

В этой главе Стефан окажется далеко за пределами Москвы.

В трудовой книжке записано. Пункт №8. 1941.04.03 Освобожден от работы по собственному желанию за упразднение должности.( последние два слова не разборчиво). А я перевожу эту запись на русский язык. В управлении ему сказали: « Стефан, давай быстренько увольняйся и собирайся в дальнюю дорогу. Поедешь туда, где тебе будут рады». Стране нужна нефть.
 
    Как никогда. И уже 22 апреля 1941 года, Стефан зачислен в Тепловскую нефтеразведку буровым мастером. Семья перевозится одновременно с приказом о переводе. Ровно через два месяца начнётся вторая Мировая Война. А это значит, вступают в силу законы военного времени.

Я не могу найти свидетельства, почему его так часто переводят с одного места работы на другое. Стефан Игнатьевич по своей воле не мог это делать, он не из породы бегунов или рвачей. Значит, его посылали туда, где нужно было спасать скважины. Я только сейчас, стал понимать немножко,  цену этой профессии и что значит пробурить скважину глубиной в несколько сот метров, а потом её загубить. И что значит возродить скважину.
 
Невольно вспомнил свои переживания по поводу брака, который допускал в первые дни работы на заводе, когда ещё не было ни знаний, ни опыта. Но тогда моя проблема решалась гораздо проще. Жалко железку, дорогая, но это поправимо. Правда, неприятно, поругают, могут оштрафовать.

 Но разве это можно сравнить с загубленной скважиной, которую бурили многие дни недели и месяцы. Когда что-то там ломалось на глубине. И работа остановлена и неизвестно, когда возобновится и возобновится ли вообще когда-нибудь.  Затрачено время, истрачены деньги, нанесён сильнейший удар по психике всем работникам, занятым на этой скважине. И она уже не даст той нефти, которую могли бы получить. Я  сравнил бы состояние людей, в этом случае, как перед расстрелом.

 И тогда, там где царило отчаяние и уныние, появляется Стефан. Люди слышали о нём, о нём ходила молва. И с его приходом, сразу поднималось настроение буровиков. Некоторое время он изучал проблему, а потом принимался за дело. И когда скважина оживала, тогда пела душа Стефана, я уже не говорю о бригаде, которая ждала и надеялась и не могла поверить, что скважина снова ожила. Многие, наверное, забыли, а многие и не знали, что в то время действовали законы военного времени. За аварию на скважине могли очень просто расстрелять.

   Я ни когда не работал в нефтедобыче и поэтому я не касаюсь ни технологии, ни экономики, ни тех замечательных людей, которые добывали в то время нефть. Я пишу повесть о моём тесте, о деде моих детей для них, для следующих потомков. Чтобы знали,- у них был такой дед, предок. А он рожал не только скважины, но и детей. В июле месяце в1941 году, его жена Анна родит ему второго сына, и назовут его Анатолием.

                Глава 9
Снова засветился Стефан, прямо, как теперешние политики, то и дело светятся и попадают под арест.

1942 год, 11 июня переведён в Ленинградскую контору, Мосгеолтреста.
А 15 октября 1942 года, Стефан Игнатьевич Маковский откомандирован в распоряжение татарского геолтреста. Он зачислен  старшим буровым мастером Шугуровской нефтяной разведки.
Но прежде чем я продолжу описывать события, в которых участвовал мой тесть, просятся в эту главу события недавно минувших лет в нефтедобыче, а вернее в присвоении результатов чужого труда. Беспрецедентное дело по своему цинизму.
 
   !9.04.2012 года ТВ России радостно сообщает, что господин Усманов стал самым богатым человеком в России. Почему-то все иностранцы богатыми становились постепенно. Получая наследство от предков, и преумножая его своим трудом и талантом. А у нас сразу, раз и миллиардер. И чем дальше я погружался в тему нефтяной разведки и нефтедобычи, тем омерзительнее становились те, кто без зазрения совести присваивал себе результаты чужого труда.

Я не знаю, какие месторождения приватизировал Ходорковский, но я теперь точно могу сказать, что они принадлежат и моему тестю вместе с огромным количеством нефтяников. Во главе с академиком Губкиным. Работая над этим произведением, я невольно прикоснулся к героическим людям, открывшим  месторождение нефти в Татарии.
 
За те годы, что Главный вор страны сидит в тюрьме, я не слышал, чтобы где-то рассказывалось о героике того грандиозного открытия и подвига людей сотворивших это открытие. А Ходорковский стал главным героем, его уже знает весь мир. И очень мало знают что-либо про Губкина.  И это печально.

               

 Вернёмся к главному герою повести.
В это время у Стефана Игнатьевича уже по лавкам скачут четверо детей, правда, меньшой ещё не прыгает, но уже должен пытаться ходить.  Спрашиваю у жены,- а где вы жили, в каком доме? А ты видел, я тебе показывала фотографию дома, старый такой, с завалинкой, где нас фотографировали. А вы что, в заброшенный дом заселялись. Спросил я, зная, что оно так и было на самом деле.

По теперешним временам, конечно жуть. Но тогда шла война, и, наверное, иметь такую крышу над головой мог не каждый. Я уверен в том, что Стефан обустроил  тот дом так, что через четыре года смогли родить мне жену. Это она меня сейчас консультирует.

Но Стефан приехал в Шугуры не детей делать, а в «Татнефтегаз-разведку». Его приезду были очень рады, почти все скважины «сидят» в аварии, сказало ему начальство.  Будем лечить, ответил Стефан и отправился на буровые. Два года бурят Шугуровскую первую скважину. Месяцами не покидает скважину Стефан. Не хватает людей, нет инструмента, не хватает всего, что нужно для проходки скважины.
 
Господи, как просто написать, куда он отправился. А вы представьте, что это где-то в степи, или на болотах, или в лесу. Да мало ли где. А скважины разбросаны на десятки километром. А к ним же нужно добраться, да по бездорожью и в любую погоду. А техника была далеко ни такая, как теперь. Но стиснув зубы, люди шли, не взирая, ни на что и делали своё дело.
Они, конечно, не знали, что немало голов будет прострелено в борьбе за жирный кусок нефти. А потому делали свою работу честно и добросовестно.
Одну за другой Стефан лечил скважины и возвращал их к жизни. А про одну скважину сказали ему, что она безнадёжна. Инструмент прихватило так, что он и не туда и не сюда не двигался. Десять месяцев ни чего не могли с ней сделать. Рано хороните, сказал Стефан и дней через десять скважина ожила.

Мне немного рассказывал Стефан Игнатьевич о технологии ремонта скважин. Но я не специалист и не буду вдаваться в подробности. Хотя представление имею. Могу только ещё раз повторить о том, что это происходит в военное время и на территории всей страны действуют законы военного времени. Когда скважины возвращали к жизни, это была радость и тех, кого спасали и тех, кто спасал.