Сказка 3. Глава 8. Охота на лис

                Продолжение. Начало: http://www.proza.ru/2012/07/22/861

                Вечер и часть ночи прошли в мозговом штурме: Снежана рассказала всё, что знала, но этого оказалось мало. Ни одной реальной зацепки не было, и под утро, изможденные и ничего не решившие друзья разбрелись по спальням, гостепреимно предоставленным хозяйкой. Роберто Карлос спал в одной комнате с Псом Мигелем и Дятлом Роже.

                Трудно было назвать сном несколько часов полузабытья, но перед самым пробуждением он всё-таки увидел коротенький сон. Он – матадор в полном облачении с мулетой и шпагой. Он должен догнать быка, но тот убегает от него. Роберто видит, как бык с торчащими в боку бандерильями скрывается от него за поворотом. За поворотом? Роберто вдруг понимает, что это не арена для корриды, а кладбище. По краям узких проходов стоят памятники – по большей части в виде скульптур, вырезанных из мрамора или гранита. Роберто чуть не заносит на повороте: так велика его скорость; он видит, что бык ранен и знает, что это он его ранил. Он всё бежит; мелькают склепы и надгробия, но бразилец, уже не видя быка, преследует его, следуя за каплями крови, оставшимися на желтом песке узких дорожек. Внезапно он останавливается, как вкопанный: одна из скульптур, изображающая лежащего человека с молитвенно сложенными руками, поднимается и тянется к нему. Страха Роберто Карлос не испытывает, только удивление: ведь он пришёл сюда для того, чтобы встретиться с кем-то другим. Но с кем? И зачем? Он уже начисто  забывает про раненного быка, когда статуя открывает каменные веки и смотрит на него живыми, абсолютно ясными и жутко-веселыми глазами.

                - Ведь ты знаешь, как это делается?

                - Что? – не помня как, Роберто видит себя со стороны уже  возле кладбищенских ворот; он поднимает глаза, и почти над самой головой у него железные перекрытия моста.

                - Ты не забыл? Ведь это ты, ты это уже делал? – доносится до него вместе с шумом подимающегося ветра голос.

                Роберто силится понять, что от него хотят, что он уже делал; он смотрит на ворота: одна створка почти сорвана, болтается на одной петле, будто от удара чего-то массивного; на другой створке – распахнутой настежь – кровь.
«Это бык» - понимает Роберто и просыпается. Он тряхнул головой, но увидел лишь Мигеля, свернувшегося калачиком в ногах, да свистящего во сне Дятла Роже; голос из сна, несмотря на то что он с каждой секундой все более отдалялся и  становился всё призрачней, всё ещё преследовал его.

                «Что же я уже делал? – Роберто сильно тряхнул головой, отгоняя остатки неприятного сна. – И причём тут бык? Надо посоветоваться с Роже…»

                Утро не принесло друзьям ни облегчения, ни новых идей. Утка Василий рано утром отправился на журналистскую конференцию и Роберто Карлос уныло отметил, что тот хотя бы добился своей цели. Дятел Роже, обнаружив отсутствие заумного журналиста, даже обрадовался, так как тот подавлял его интеллектом и высказался, что вряд ли они его ещё увидят. Воспользовался, мол, оказией добраться вместе с ними до Белграда; теперь же, встретив на симпозиуме друзей, он о нас забудет, несмотря на свои обещания.

                День клонился к концу. Уже вернулись Пёс Мигель с Козочкой Жюстин, которые пытались отыскать хотя бы малейший след Джокера. Его дом на окраине Белграда был заколочен и пуст (они не преминули, нарушив десяток местных законов, залезть в дом и по слою пыли убедиться, что около месяца здесь не было ни одной живой души); из друзей, адреса которых им дала Снежана, в подозрительных действиях или контактах никто замечен не был. Вобщем-то, все прекрасно понимали, что искать Джокера было бесполезно. Если это он навредил Елене и захотел уйти от ответственности, улизнуть, то давным давно это сделал, и теперь его не найти. Ну не в полицию ж заявлять, в конце концов?

                - А что? – встрепенулся Дятел Роже, готовый уцепиться за любую, даже самую эфемерную идею. – Это мысль!

                Однако было очевидно, что это была чистой воды химера: заявить в полицию могла только Снежана, а это привлекло бы ненужное внимание к тающей на глазах Елене. И было чревато самыми непредсказуемыми последствиями. В чём можно обвинить человека, вокруг которого время течёт назад, когда вся Сербия, (а может быть уже и граничащие с ней страны),  погружена в пучину хронального хаоса? Да в чём угодно; и, скорее всего, его дальнейшая судьба будет не завидна.
Оставались чернокожий колдун и человек, ранивший Юпитер. И если первого можно было искать (хотя и без всякой надежды найти), то со вторым вообще ничего понятно не было. Кто это? Доброжелатель? Или нет? И что это за загадочное определение?

                Повеселевший Роже, видя, что никто ничего по данной теме предложить не может, заметил, что для него это похлеще гипотезы Пуанкаре, в ближайшие сто лет решения он не допускает и опрометчиво предложил отправляться по домам. Роберто Карлос, нервы которого от безысходности уже были на пределе, чуть не запустил в него фарфоровым заварочным чайником, но положение спас Утка Василий, вернувшийся с конференции. Заумного и чванливого журналиста в сложившемся кругу только терпели, но после того, что он сообщил, готовы были носить на руках.
 
                Непонятно что было причиной: или русский журналист так проникся к проблемам Роберто Карлоса и его друзей, или его замучило простое профессиональное любопытство, но факт остается фактом - он начал своё собственное расследование и даже подключил к нему своих товарищей по комментаторскому ремеслу. Будучи созданием в высшей степени словоохотливым, к тому же, имеющим слабость выпендриться перед другими (и, особенно, перед своими наставниками или просто людьми, стоявшими по его собственному мнению, выше на социальной или интеллектуальной лестнице), делать секрета из бедственного положения Елены Янкович он не стал, а всё, как на духу, рассказал своим коллегам. И если Гусь Виктор, путая выражения и коверкая слова, прогнусавил, что никаких путей не видит, но если надо – поможет, то старый, умудрённый опытом, Орёл Геннадий, снисходительно пожурив Утку Василия за то, что он так легко выдает чужие секреты, ответил, что знает, нет, не само решение проблемы, но того, у кого об этом решении можно разузнать всё. Или – практически всё.

                И вот теперь гордый Василий расхаживал прямо по столу в гостепреимной квартире Янковичей и важно вещал:
   
                - ...такая вот предстоит охота. Роберто, ты не обижайся, но из вас мы можем взять с собой только двух самых незаметных. Я предлагаю...

                - А никак его сюда не притаранить? – вмешался в монолог Пёс Мигель.

                - Не знаю... Обещать не могу. Ну, значит…

                - Это понятно, - Роберто Карлосу всё было понятно, - Роже и Мигеля.
 
                - Мигеля? – хотел было возмутиться Утка Василий. – Я хотел предложить Рафу.
 
                - Нет. Если я не смогу там быть, то должен быть Мигель. Я ему доверяю.

                - Ну, -  развёл крылья Утка Василий, - как знаешь...


                Как бы скептически Роберто Карлос не относился к плану Утки Василия, другого просто не было. Теперь, когда компания русских комментаторов, обогащённая швейцарцем Роже и португальцем Мигелем удалилась на «охоту», молодой бразилец от волнения и нетерпения не мог найти себе места. С Барсуком Рафаэлем и Козочкой Жюстин они уже несколько раз расписали партию в преферанс; до одури упились чаю со Снежаниным вареньем, а «охотников» всё не было. Роберто Карлос уперся лысой головой в закопченное уличной гарью оконное стекло и долгим тяжёлым взглядом следил за подходами к дому, стараясь не пропустить момент возвращения.

                Отчаявшись, он решил делать то, от чего вот уже два дня удерживал себя сам: поговорить с Еленой. После первой встречи он был настолько шокирован, что не мог не то, что свататься к девятилетней девочке, но даже нормально с ней пообщаться. Что до Елены, она за то время, как начала молодеть и забывать своё прошлое (то есть будущее и настоящее обычной, нормальной Елены Янкович), уже  привыкла к тому, что к ней относятся, стараясь при этом не подавать вида, как к «неведомой зверушке». Теперь она постепенно забывала, что когда-то играла в теннис и выигрывала чемпионаты. Её интеллект и накопленный багаж знаний постепенно сдавали позиции перед неумолимым движением времени и взгляд её с каждым днем становился всё чище и яснее, вместо того, чтобы тускнеть и тяжелеть от увиденных реалий жизни.

                Мысль о том, что ей сейчас тяжело, может быть, намного тяжелее, чем её близким и тем, кто пытается ей помочь, молнией промелькнула в мозгу бразильца, и он решился. Он подошел к двери в комнату Лены, поймав понимающий, со скрытой бдагодарностью, взгляд Снежаны, которая о чём-то неторопливо беседовала с Жюстин, и только занес руку для того, чтобы постучать, как услашал вопль Барсука Рафаэля:

                - Идут!

                В следующее мгновение Роберто уже жадно смотрел в окно: впереди шествовал Утка Василий, по гордому и напыщенному виду которого было понятно, что их миссия удалась.

                После того, как вся компания расселась за столом, Утка Василий и Дятел Роже, перебивая друг друга рассказали об удачной охоте и о том, что им удалось в конце концов узнать. Все слушали, затаив дыхание, только Орёл Геннадий, мудрый и немногословный, благодаря которому это сафари и состоялось, вставил несколько реплик-уточнений.

                А дело было так.

                Когда Утка Василий рассказал Геннадию про проблему, тот ни секунды не сомневался: он знал, как и где можно добыть нужную информацию. Уже сравнительно давно в Международном Сербском Лесу, что недалеко от Белграда,  появился некий Лисёнок Джулиан. Он был маленьким, вёртким, к тому же, абсолютно седым, потому что знал всё на свете. Каждый день в любую погоду он бегал  по лесу и пришпиливал к деревьям или просто вешал на сучки листочки с компроматом на всё и вся. Тематика, конечно, с течением времени менялась, в зависимости от того, насколько обгадилось то или иное правительство или глобальная структура, но информация оставалась точной, правдивой и жалящей противников Лисёнка (а таких за время его «благотворительности» набралось немало) в самые больные места.  Теперь сложностей оказалось две. Во-первых, необходимо было изловить Лисёнка Джулиана, который передвигался по лесу с фантастической скоростью: ему бы позавидовали даже протоны в коллайдере. Во-вторых, необходимо было добыть сведения, нужные именно нашим друзьям: они, конечно, у австралийского шельмеца были, но с какой стати он должен ими с кем-то делиться?

                Рецепт, как всегда, предложил  Орёл Геннадий, который по мере пересказа приключений приобретал в глазах Роберто Карлоса статус небожителя. Для того, чтобы решить первую проблему, они соорудили приспособления с сетью, выкопали  «волчью» яму и устроили ещё несколько второстепенных ловушек, но не это было самым главным. Они далеко не первые пытались поймать Лисёнка Джулиана, но он перемещался настолько быстро, что ловушка срабатывала только тогда, когда тот уже был на другом конце леса. Итак, он должен был остановиться. Хотя бы на секунду. Для достижения этой цели Гусю Виктору накрасили клюв, одели в сине-желтую форму шведской проститутки с надписью «От А до W» с перечеркнутым презервативом в кружочке, повесили на шею фотоаппарат и оставили под деревом, где он должен был время от времени принимать привлекательные позы.
 
                План был рискованный, но им повезло - мотивы, о которых знал Орёл Геннадий, оказались верны: Лисёнок Джулиан клюнул на приманку, замешкался всего лишь на какое-то ничтожное мгновение и остановился, вперив в разукрашенного Гуся Виктора обалдевший взгляд. Этого было достаточно, чтобы сработала ловушка с сетью и Джулиан оказался с ног до головы опутан веревками  и потерял всякую мобильность.

                А дальше настала очередь Утки Василия. Он доходчиво, чётко и быстро объяснил седому Лисёнку то, что им от него требуется и прибег к старому, как мир, и надёжному, как скала, способу, а именно – к шантажу. В обмен на нужную информацию Лисёнка обещали отпустить; в противном же случае, Василий пообещал сдать его в руки знаменитому патрулю «ОБПССА»: Медвежонок Серена и Буйволица Венус уже очень давно «облизывались» на такой лакомый кусочек, как сливающий секреты неуловимый мститель.

                - Ведь мне только свистнуть, - зловеще понизив голос, прошипел Василий, - и они будут тут как тут...
После этого Лисёнок Джулиан сдался и нашел в своей котомке нужные бумаги. Правда, за это выторговал себе на одну ночь Гуся Виктора.

                И вот теперь они здесь, им известно куда идти и что делать, а по сему, задерживаться в гостепреимном доме Янковичей более нет смысла.  Утка Василий закончил и вопросительно посмотрел на Роберто Карлоса.

                - Значит Джокер не виноват? – неожиданно разрезал тишину голос Снежаны. – Он мне всегда нравился: такой воспитанный мальчик...

                - Не факт, - Дятел Роже не мог допустить, чтобы у его бразильского друга вдруг появился конкурент, причём, ими же и обелённый. – Он тут тоже косвенно замаран. Так что...

                Роберто Карлос, мозг которого с трудом справлялся с обилием навалившийся информации, был немногословен:

                - Я так понимаю, мы спешим. - он вопросительно посмотрел на русского журналиста. Василий молча кивнул головой. – Выступаем завтра утром. – он повернулся к Елене Янкович, которая безучастно сидела в сторонке и теребила плюшевого кота. – Я ... я обязательно найду того, кто это сделал, чего бы мне это не стоило... и вернусь... и...

                Девочка заинтересованно посмотрела на Роберто, не очень понимая, о чём он, и, не догадываясь, чего ему стоило столь эмоциональное признание. Внезапно в её взгляде промелькнуло какое-то осознанное воспоминание, но, несмотря на мучительные усилие, она не смогла его удержать и только молча кивнула головой. Теперь ей и её матери предстояло терпеливо  ждать: получится у Роберто Карлоса и его друзей распутать этот клубок временных недоразумений, или  нет?

                Продолжение http://www.proza.ru/2012/08/02/1153